26 июля 1572 года произошла величайшая битва христианской цивилизации, определившая будущее евроазиатского континента, если не всей планеты, на много, много веков вперед. Почти двести тысяч человек сошлись в кровавой шестидневной битве, своим мужеством и самоотверженностью доказывая право на существование сразу многих народов. Больше ста тысяч человек заплатили своими жизнями за разрешение этого спора, и только благодаря победе наших предков ныне живем мы в том мире, который привыкли видеть вокруг. В этом сражении решалась не просто судьба Руси и стран Европы — речь шла о судьбе всей европейской цивилизации.

Но спросите любого образованного человека: что он знает о битве, случившейся в 1572 году? И практически никто, кроме профессиональных историков, не сможет ответить вам ни слова. Почему? Потому, что эта победа была одержана «неправильным» правителем, «неправильной» армией и «неправильным» народом. Вот уже минуло четыре века, как эта победа просто-напросто запрещена.

История, как она есть

Прежде, чем рассказывать о самой битве, следует, наверное, вспомнить и о том, как выглядела Европа в малоизвестном XVI веке. А поскольку объем журнальной статьи заставляет быть кратким, то сказать можно только одно: в XVI веке в Европе не существовало никаких полноценных государств, кроме Османской империи. Во всяком случае, карликовые образования, называвшие себя королевствами и графствами, бессмысленно даже примерно сопоставлять с этой огромной империей.

В старом студенческом анекдоте профессор, просматривая главу из диссертации своего аспиранта, попутно задает простенькие вопросы.

– В каком году Ярослав Мудрый начал в Киеве княжить?

Ответ известен любому студенту-историку – в 1019 году. Но аспирант давно уже в учебники не заглядывал.

– Знал, профессор, – говорит он. – Да забыл…

– Бывает-бывает… – говорит профессор, листая диссертацию. – А в каком году равноапостольный князь Владимир скончался?

– И это тоже знал, профессор, да забыл! – горестно вздыхает аспирант.

– Ну, что ж… Вы только не расстраивайтесь так! А когда Русь основана была, знаете?

– Конечно, профессор! Но… тоже забыл!

– Что же вы так, молодой человек! – укоризненно говорит профессор. – Я всю жизнь положил, чтобы этот вопрос выяснить! А вы, оказывается, знали да забыли… Вы бы, молодой человек, хоть записали бы где-нибудь!

Разумеется, вопрос в анекдоте поставлен некорректно – страна это не город, не учреждение, не партия, чтобы ее можно было основать.

Не вполне корректна и профессорская реплика.

Привидение Ивана Васильевича Грозного облюбовало Кремль и за его пределами никогда не появляется. И правда, не царское это дело. Появляется Иван Грозный тоже лишь по вполне царским поводам, предвещая смутные времена в жизни нашей страны.
Грозный не только сам является призраком, но и почти всех своих жен оборотил в привидения. Уникальный случай, кстати.

Иван Васильевич родился 25 августа 1530 года в селе Коломенском под Москвой. Он был сыном великого князя московского Василия III и Елены Глинской. По отцовской линии он вел свой род от Ивана Калиты, а по материнской – от Мамая, считавшегося родоначальником литовских князей Глинских. Бабка же его, Софья Палеолог, и вовсе была племянницей последнего византийского императора Константина XI.

Его отец, Василий III, предвидя свою скорую смерть, сформировал для управления государством «седьмочи-сленную» боярскую комиссию, которая должна была «беречи» Ивана до достижения тем пятнадцатилетия. Ближайшими претендентами на трон, кроме малолетнего Ивана, были младшие братья Василия, князь старицкий Андрей и князь дмитровский Юрий. Умер Василий III 3 декабря 1533 года, а уже через восемь дней основной претендент на трон – дмитровский князь Юрий был мертв.

Вышло так, что различные политические события рассеяли боярскую комиссию, и, чувствуя слабость власти, Андрей Старицкий в 1537 году попытался захватить трон. Но был заперт в Новгороде и, вынужденный сдаться, закончил жизнь в тюрьме.

Мать же Ивана, княгиня Глинская, жила с Иваном Федоровичем Телепневым-Овчиной-Оболенским. Это вызывало массовое осуждение, и Иван не мог этого не чувствовать. Оболенский же, удаляя из Москвы влиятельных бояр, все больше подминал под себя власть в государстве. Практически гамлетовская коллизия.

Вместе с татарским нашествием и покорением России, с началом XIII века культурная жизнь приостанавливается на долгое время. Мы не имеем от XIII и XIV веков сколько-нибудь крупных литературных произведений. Другим важным процессом, связанным с падением Киева и утратой южной Русью своего значения, является постепенное перемещение центра исторической сцены к северо-востоку и возвышение Москвы, которая становится этим центром на ряд столетий.

Этим возвышением Москва обязана своему географическому положению. Она лежала на пути, который вел из Западной России в Поволжье. Но победа ее над другими городами, лежавшими на этом же пути, обусловлена тем, что со старой дорогой восточной торговли пересекся новый путь торговли западной, из Новгорода в южную и восточную Русь, к Нижнему и Рязани. Москва в XIV столетии уже была крупным торговым центром не только русским, но и европейским. Через нее проходили генуэзские купцы, спускавшиеся по Дону в крымские города, где они вели крупные дела.

Отсюда и итальянские художники, в роде Фиоравенти, строителя Успенского собора, или Петра Антония, «от града Медиолана» (т. е. Милана), построившего Спасские ворота. Фактическая власть в Московском государстве принадлежала боярству, то-есть крупным землевладельцам, хотя во главе Московского княжества стоял князь, управлявший вместе с боярской думой. Москва постепенно в течение XV века подчиняет своему влиянию удельные княжества, покоряет такие крупные центры, как Тверь, Новгород и Псков. Московский великий князь об’являет себя царем.

Рядом с народной устной поэзией рано возникает в древней Руси и письменность. Неблагоприятные условия, отсутствие дорог и связей с Европой, нападения кочевников мешали развитию образованности в древней Руси. В более благоприятных условиях была Новгородская Русь, ведшая обширную торговлю с европейскими городами, и Русь Киевская,, находившаяся в оживленных сношениях с греками, с тогдашней Византией (нынешним Константинополем), которая являлась крупным центром культуры. Изобретение славянской азбуки предание приписывает двум братьям Кириллу и Мефодию, двум грекам из города Солуни, жившим в IX веке.

Первые произведения, появившиеся на славянском языке, были по преимуществу переводами с греческого и носили церковный характер, как евангелие, жизнеописания святых и т. п. Самым ранним памятником письменности, дошедшим до нас, является так называемое «Остромирово Евангелие», хранящееся в Ленинградской публичной библиотеке, списанное в середине XI века для посадника Остромира. В первые века после появления письменности литература за редкими исключениями создается духовенством, епископами и митрополитами, которые пишут главным образом поучительные проповеди, описывают путешествия в «Святую Землю», преимущественно в Константинополь и Палестину.

Древнейшие по времени — жития князей Бориса и Глеба. С них и позвольте начать характеристику агиографии Киевской Руси. Прежде всего напомню вам те обстоятельства, по поводу которых жития Бориса и Глеба были написаны.

В 1015 г. умер князь Владимир. Власть в Киеве захватил сын Владимира Святополк. Утвердиться на киевском столе ему мешали братья, и он задумал от них освободиться. В том же 1015 г., девять дней спустя после смерти князя Владимира, по негласному приказу Святополка был убит его брат Борис, а через месяц — и другой его брат, Глеб. Святополку не удалось, однако, осуществить свой замысел до конца: помешал третий брат — Ярослав, сидевший тогда в Новгороде; вовремя предупрежденный, он двинулся походом против Святополка, одержал над ним победу, выгнал его из Киева и сам сел на киевский стол. Борис и Глеб были погребены в Вышгороде (городке, расположенном в 14 верстах от Киева вверх по Днепру), у церкви св. Василия, и могилы их, когда в Киеве сел Ярослав, стали местом, куда стекались паломники. В середине X I в. — когда точно, неизвестно — церковь св. Василия сгорела (она была деревянная). Ярослав приказал строить новую. Когда приступили к постройке новой церкви, были обнаружены тела .Бориса и Глеба, будто бы нетленные.