Голод — социальное бедствие, сопутствующее человечеству на протяжении всей его истории. Он проявляется в двух формах: явной (абсолютный голод) и скрытой (относительный голод: недоедание, отсутствие жизненно важных компонентов в рационе питания). Подлинной трагедией для государств, в том числе России, всегда был явный, абсолютный голод. Он поражал как отдельные местности, так и обширные районы страны, сопровождался массовой смертностью населения на почве голода, всеми присущими ему ужасами (людоедством и т. п.).

Именно в этом смысле, как социальное бедствие, и следует понимать голод в истории дореволюционной России. Всего за период XI-XX вв. на Европейской части России зафиксировано свыше 350 голодных лет, наиболее сильные голодовки отмечены в 1024, 1070, 1126-1128, 1214-1215, 1230-1231, 1279, 1420-1422,1601-1603,1732-1734,1785-1789,1833-1834,1873-1874, 1891-1892,1896-1898,1901-1902,1906-1907,1911-1912,1921-1922, 1924-1925,1932-1933,1946-1947 гг.1 Голод в России как социальное бедствие возникал в результате действия комплекса причин. Первую их группу составляли причины естественно-географического характера, связанные с воздействием непреодолимых сил природы (засуха, наводнение и т. п.), влекущие за собой невозможность сельскохозяйственного производства продуктов питания. К этой же группе причин относились военные нашествия внешних врагов, лишавшие население запасов продовольствия и возможностей его производства.

В статье рассмотрен вопрос о реальной и воображаемой истории эпохи Ивана Грозного, их возникновении и проявлении в официальных документах, историографии, публицистике, рукописных и печатных произведениях. При анализе материала необходимо учитывать, насколько точно переданы факты, какие из них были проигнорированы, как выстроены причинно-следственные связи, что находит подтверждение в других документах, место слухов и степень их достоверности

Ключевые слова: Иван Грозный, опричнина, послания царя Ивана, Синодики.

Традиционно в культуре с понятием «поколение» связывается не столько принадлежность людей к определенному году рождения (с десятью-двенадцатью годами разницы), сколько их приверженность к сложившейся на определенном временном отрезке системе взглядов на историю, современность, пути развития страны и ее культуры, отношение к идеалам и авторитетам (при возможном противостоянии этих взглядов внутри системы), отраженная в значительном количестве эго-документов, историографии, публицистике, рукописных и печатных литературных произведениях. Каждое поколение создает историю. Однако материалом историка являются «не события как таковые, а описания этих событий: так или иначе, события неизбежно получают интерпретацию того, кто их зарегистрировал. В исторической действительности факты («res gestae») первичны, а описание («historia rerum gestarum») вторично: события порождают описания.

Начало земского движения по организации Первого ополчения, называющегося еще ляпуновским (по имени его главного организатора Прокофия Петровича Ляпунова[2]), совпало с событиями в Калуге, где 11 декабря 1610 г. погиб Лжедмитрий II. Долго сдерживавшееся недовольство «литвой»[3] и Речью Посполитой прорвалось. Именно ради борьбы с самозванцем боярское правительство (Семибоярщина) в августе 1610 г. впустило в столицу польско-литовский гарнизон и договаривалось с гетманом Жолкевским о призвании королевича Владислава на русский престол.

Со смертью одиозного «царика» исчезала необходимость дальнейшей поддержки кандидатуры польского королевича, тем более что стало очевидным нежелание короля Сигизмунда III выполнять условия договора, и переговоры под Смоленском зашли в тупик. Поэтому появились предпосылки для объединения всех, кто был недоволен избранием на русский престол польского королевича Владислава, не исключая вчерашних сторонников самозванца.

Ивангород; святитель Николай Чудотворец; Успение Пресвятой Богородицы; Иван III; Василий III; Ливонский орден; Васильгород; воинский культ; средневековая Русь.

В работе делается попытка объяснить посвящение храмов Ивангорода в честь святителя Николая и Успения Богородицы через призму воинской составляющей никольского и успенского культов, а также религиозных представлений великих князей Московских Ивана III и Василия III. В 1980-х гг. свет увидели два исследования, посвященных изучению почитания на Руси святителя Николая Чудотворца, архиепископа Мир Ликийских (Николы Угодника), и праздника Успения Пресвятой Богородицы. Автор первой по времени работы, Б.А. Успенский, справедливо указав на «совершенно исключительное место» святителя Николая в русском религиозном сознании, отметил, что его почитание издревле тесно переплеталось с культом архангела Михаила. При этом Никола Угодник часто отождествлялся с архангелом Михаилом, перенимая у него ряд характерных функций, в том числе покровителя ратного дела [21, c. 6, 29]. Автор второго исследования, академик Д.С. Лихачев, обратил внимание на особое воинское и защитное значение Успенского культа. Он отметил, что храмы, посвященные Успению Богоматери, занимают в культуре Древней Руси особое место, часто располагаясь в центре оборонительных сооружений: кремлей и монастырей [10, с.17-23].

История Русской православной церкви; Русский Север; Вологодская епархия; церковные приходы; Спасо-Каменный монастырь; источниковедение.

Статья посвящена изучению церковных приходов Спасо-Каменного монастыря по материалам окладных книг Вологодского архиерейского дома; показана эволюция церковной дани, взаимосвязи в триаде «община-волость-приход». Изучение сельского населения России в XVII в. традиционно рассматривается исследователями комплексно, в тесном переплетении владельческих, общинных и духовных начал [5, с. 19, 21, 23; 7, с. 226– 228; 14, с. 137, 140; и др.]. В монастырских вотчинах Русского Севера также существовали устойчивые взаимосвязи внутри сельского сообщества, отражающие одновременно систему сеньориального управления, церковно-приходскую организацию и общинное крестьянское самоуправление [1, с. 18–19]. Подробные сведения о функционировании крестьянской общины и организации сеньориального управления в вотчинных комплексах Спасо-Каменного монастыря содержатся только в описи 1701 г. [9, с. 137–200].

С древних времен помогают они людям в нелегкой воинской службе, кто же они? Мемориал, установленный в Лондоне, раскрывает свою основную идею в сопроводительных словах: "У них не было выбора".

Это памятник миллионам животных, погибшим в войнах XX века. Только Первая Мировая война унесла жизни 8.000.000 лошадей, мулов и ослов. В этой и других мясорубках участвовали голуби, слоны, жуки-светляки, верблюды и представители других видов и даже такое животное как зебра. Если обращаться к конкретике, то мемориал посвящен 60 животным, отмеченным медалью Марии Дикин, аналогом человеческого Креста ордена Виктории, высшей воинской награды Великобритании.