После двух Екатерин-императриц — Екатерины I и Екатерины II — Екатериной III считалась Екатерина Фурцева, занимавшая пост министра культуры в плотном мужском окружении при Н. С. Хрущеве. Екатериной IV некоторые эрудированные комментаторы называли Екатерину Лахову, лечащего врача Б. Н. Ельцина в бытность его первым секретарем Свердловского обкома КПСС, депутата Государственной думы.

Никакое другое женское имя так и не стало в России крутым «брендом», известным на всю страну. Почему же в этом ряду нет Екатерины, которая была президентом двух академий и одной из немногих женщин удостоилась того, чтобы быть запечатленной в бронзе? Екатерина Романовна Дашкова, в девичестве Воронцова, происходила из известного дворянского рода. Она родилась в 1744 г. и воспитывалась в семье своего дяди, государственного канцлера М. И. Воронцова.

Ее крестной матерью была сама императрица Елизавета Петровна. К моменту рождения Екатерины Воронцовой XVII в. с его традициями теремного содержания молодых девиц остался далеко позади. Екатерина Романовна получила хорошее домашнее образование, увлекалась сочинениями французских просветителей, властителей дум передовой части европейского общества. На формирование ее взглядов значительное влияние оказал известный государственный деятель Н. И. Панин, воспитатель Павла Петровича, сына будущего Петра III и будущей Екатерины П. Н. И. Панин был сторонником возведения на престол Павла Петровича, от которого ожидал преобразований, необходимых для страны и продуманных им самим.

Голод — социальное бедствие, сопутствующее человечеству на протяжении всей его истории. Он проявляется в двух формах: явной (абсолютный голод) и скрытой (относительный голод: недоедание, отсутствие жизненно важных компонентов в рационе питания). Подлинной трагедией для государств, в том числе России, всегда был явный, абсолютный голод. Он поражал как отдельные местности, так и обширные районы страны, сопровождался массовой смертностью населения на почве голода, всеми присущими ему ужасами (людоедством и т. п.).

Именно в этом смысле, как социальное бедствие, и следует понимать голод в истории дореволюционной России. Всего за период XI-XX вв. на Европейской части России зафиксировано свыше 350 голодных лет, наиболее сильные голодовки отмечены в 1024, 1070, 1126-1128, 1214-1215, 1230-1231, 1279, 1420-1422,1601-1603,1732-1734,1785-1789,1833-1834,1873-1874, 1891-1892,1896-1898,1901-1902,1906-1907,1911-1912,1921-1922, 1924-1925,1932-1933,1946-1947 гг.1 Голод в России как социальное бедствие возникал в результате действия комплекса причин. Первую их группу составляли причины естественно-географического характера, связанные с воздействием непреодолимых сил природы (засуха, наводнение и т. п.), влекущие за собой невозможность сельскохозяйственного производства продуктов питания. К этой же группе причин относились военные нашествия внешних врагов, лишавшие население запасов продовольствия и возможностей его производства.

В ноябре 1792 г. Суворов был назначен командующим войсками Екатеринославской губернии и Тавриды. 17(28) января 1793 г. он доносил Екатерине II: «Полки и батальоны… во всем снабжены, кроме малых неважных недостатков». Не вызывало особого беспокойства и состояние провиантских магазинов. Александр Васильевич представил подробные сведения об их количестве, наличии в них муки, круп, овса, а также ценам, по которым поставлялись продовольствие и фураж. Всего было 42 магазина.

В суворовские времена действовали две системы снабжения войск: магазинная и реквизиционная. Их принципиальное различие общеизвестно. Так вот где бы ни был великий полководец со своими чудо-богатырями, он не допускал реквизиций. Относился к ним брезгливо, строго наказывал нарушителей. Будучи с войсками в Польше, строжайшим образом приказал: «Соблюдать порядок, проявлять уважение к местным жителям». Специальная инструкция была разработана по вопросам снабжения войск, где, в частности, говорилось: «На постах и в проходах через деревни и местечки обывателям ни малейших обид не чинить и безденежно ничего не брать».

История Русской православной церкви; Русский Север; Вологодская епархия; церковные приходы; Спасо-Каменный монастырь; источниковедение.

Статья посвящена изучению церковных приходов Спасо-Каменного монастыря по материалам окладных книг Вологодского архиерейского дома; показана эволюция церковной дани, взаимосвязи в триаде «община-волость-приход». Изучение сельского населения России в XVII в. традиционно рассматривается исследователями комплексно, в тесном переплетении владельческих, общинных и духовных начал [5, с. 19, 21, 23; 7, с. 226– 228; 14, с. 137, 140; и др.]. В монастырских вотчинах Русского Севера также существовали устойчивые взаимосвязи внутри сельского сообщества, отражающие одновременно систему сеньориального управления, церковно-приходскую организацию и общинное крестьянское самоуправление [1, с. 18–19]. Подробные сведения о функционировании крестьянской общины и организации сеньориального управления в вотчинных комплексах Спасо-Каменного монастыря содержатся только в описи 1701 г. [9, с. 137–200].

Если найдется где победа ее славнее и совершеннее, то, однако, ревность и искусство генералов и офицеров и мужество, храбрость, послушание и единодушие солдатства должны навсегда примером остаться

Донесение о Кунерсдорфском сражении императрице Елизавете I

Русская армия шла вперед. Вся дорога, насколько можно окинуть глазом, была запружена повозками и пушками, людьми и лошадьми. Из лощины на гору, с пригорка в дол, сквозь перелески и буераки, мимо чистеньких немецких мыз и деревень бесконечной вереницей один за другим тянулись полки.

Побуревшие от солнца и пыли зеленые кафтаны мушкатеров и гренадер сменялись красными кафтанами артиллеристов. За однообразными васильковыми мундирами драгун и такими же однообразными колетами (Колет — куртка с короткими полами.) кирасир плыли разноцветные — желтые, синие, красные, белые, голубые ментики (Ментик — гусарская куртка.) гусар. Казачьи бороды и скуластые лица башкир из легкой кавалерии мелькали и там и тут. В тучах густой пыли, поднятой тысячами людских и конских ног, тонули придорожные луга и поля.

Армия графа Салтыкова, разбив пруссаков под Пальцигом, продвигалась к Франкфурту-на-Одере.

Ксения Петербургская была юродивой. Расцвет русского юродства пришелся на время Московского царства, а Ксения жила уже в просвещенном XVIII в.

«Юродивыми не всегда становятся по собственной воле, сознательно идя на этот высокий духовный подвиг. Бывает так, что внезапно нагрянувшая беда, потрясение в одночасье ломают жизнь, меняют судьбу. Потеря любимого человека, в котором был заключен весь смысл существования, заставляет скорбящее любящее сердце искать истинного утешения. И тогда удаляется человек от мира земного, от его зыбкого, призрачного счастья и открываются ему новые, неведомые раньше горизонты безбрежного духовного мира, и становится он ближе к Богу…» Реальность и жизненность данного утверждения подтверждает, например, судьба россиянина Виталия Калоева, потерявшего жену и детей в авиакатастрофе. Ксения Григорьевна Петрова родилась около 1731 или 1732 г.

Она вышла замуж за Андрея Петрова, певчего придворной капеллы, имевшего довольно высокий чин полковника. Семейное счастье продолжалось недолго ввиду скоропостижной кончины Андрея Федоровича. Верующие люди отмечают, что он ушел в мир иной без исповеди и причастия, что считалось плохим обстоятельством: душа покойного обрекалась на вечные муки. Вдовой Ксения осталась в 26 лет.

Во время похорон она надела на себя штаны, кафтан, камзол и картуз покойного мужа, просила называть себя Андреем Федоровичем. Ксения, ставшая Андреем, похоронила… саму себя. Когда она начала раздавать свое имущество нищим, родственники попытались воспрепятствовать этому, с их точки зрения, безумству. Начальство же покойного Андрея Федоровича нашло Ксению абсолютно здоровой и правомочной распоряжаться своим имуществом. Дом Ксения подарила хорошей знакомой Параскеве