Дзен. Катехизис и Катарсис.

Фридрих Вильгельм I инспектирует Потсдамский пехотный полк

Прусская армия к концу правления Фридриха Великого стала символом военного могущества и дисциплины, достигнув невероятных масштабов для своего времени. Однако её история тем более удивительна, если учитывать, что появилась она в один из самых неблагополучных периодов в истории Германии и наименее развитом её регионе.

Объединение курфюршества Бранденбург и герцогства Прусского в 1618 году совпало с началом Тридцатилетней войны — одного из самых разрушительных конфликтов в истории Европы. Война привела к политической раздробленности и экономическому упадку Священной Римской империи, а также к усилению внешнего экономического влияния: Нидерланды установили контроль над Рейном, а Швеция — над Одером. В этих условиях Пруссия, не обладая ни богатыми ресурсами, ни развитой торговлей, сделала ставку на военную силу. Главным уроком, который она вынесла из войны, стала философия, оставленная австрийским генералом Валленштейном и его частной армией: война — это бизнес. Но теперь этот бизнес стал государственным.

Отношение Николая II к нуждам военного ведомства— армии мало чем отличалось от общего курса его политики. Многое касающееся военных вопросов он не понимал вовсе, что определялось его общеполитическими воззрениями. Так, он не понимал основной потребности армии — необходимости элементарного повышения культуры солдата путем распространения грамотности среди населения.

В отчете за 1898 г. командующий войсками Киевского военного округа ген. Драгомиров писал: «Нельзя, однако, не упомянуть, что успех подготовки войск много зависит также и от населения, которое в значительной степени могло бы облегчить задачу обучения, если бы давали армии грамотных людей [...]. Поэтому не могу не высказать [мысль] о необходимости введения обязательного обучения грамотности в населении и о введении обязательного, и притом контролируемого, обучения русскому языку в инородческих школах».

Как реагирует император на необходимость всеобщего обучения грамоте населения? Никак, но зато слова «введение обязательного [...] обучения русскому языку в инородческих школах» подчеркнуты им. Это еще раз свидетельстйует, что Николай II не был в состоянии объять всю совокупность того или иного вопроса, не мог составить себе ясного представления о насущных потребностях армии.

Николай II не терпел вокруг себя сильных личностей, и преобладающая часть его помощников были недалекими, бесцветными людьми, слепо и без всяких возражений выполнявшими волю монарха. Серый монарх окружает себя всегда серыми, безмолвно подчиняющимися его воле посредственностями. По этой причине должен был уйти в отставку Витте, а позднее — и Столыпин — правда, он не успел уйти в отставку, а ушел в могилу.

В силу этого качества его главные помощники — министры внутренних дел были людьми весьма заурядными и ограниченными, как Горемыкин, либо просто весьма недалекими, как Сипягин. «Когда государь окружен глупцами и прохвостами вроде графа Муравьева (министра иностранных дел. — П . 3.), которого Витте называл сыном Ивана Александровича Хлестакова, то не это ещез будет», — замечает А. С. Суворин.

К этой категории, однако, не принадлежал неглупый, но глубоко беспринципный бюрократ, обладавший лошадиной работоспособностью, Плеве. Все они в меру своих сил и способностей выполняли волю императора, либо не; понимая того, что происходит в России, либо, как Плеве, не желая этого понимать. Министры внутренних дел — каждый по-своему — вели решительную борьбу с «крамолой», понимая ее весьма расширительно. Интересен в этом отношении рассказ вел. кн. Константина Константиновича, касающийся воззрений Сипягина.

Предлагаем вниманию читателей комплекс документов, созданных верховными органами руководства разведки на театре военных действий. В первую очередь это Отчет разведывательного отделения штаба Маньчжурской армии с начала войны по 26 октября 1904 г. [4] и Отчет разведывательного отделения штаба главнокомандующего, охватывающие период с 26 октября 1904 г. по 25 февраля 1905 г.

Эти документы рисуют подробную картину работы русских секретных служб на Дальнем Востоке в 1904—1905 гг. Кроме того, в раздел включен ряд других документов, которые дополняют и уточняют информацию, содержащуюся в отчетах, а также рассказывают в общих чертах о работе японской разведки в тылу русской армии. И. В. Деревянно * * *

Секретно ОТЧЕТ № 1 О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО ОТДЕЛЕНИЯ ШТАБА МАНЬЧЖУРСКОЙ АРМИИ (С НАЧАЛА ВОЙНЫ ПО 26 ОКТЯБРЯ 1904 г.) И ШТАБА ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО (С 26 ОКТЯБРЯ 1904 г. ПО 25 ФЕВРАЛЯ 1905 г.)5. I. ОРГАНИЗАЦИЯ РАЗВЕДКИ

Политические взгляды Николая II были примитивно реакционны, да и не могли быть иными. С одной стороны, влияние отца, которого он, естественно, любил и очень высоко чтил как крупнейшего государственного деятеля. С другой — система полученного воспитания, осуществлявшегося обер-прокурором Синода К. П. Победоносцевым; умным и образованным человеком, но вместе с тем не только реакционером, но порой и мракобесом. Современные события рассматривались Николаем II в период пребывания его наследником сквозь призму воззрений мракобеса уже в полном смысле этого слова и одновременно проходимца и жулика кн. Вл. П. Мещерского, редактора газеты «Гражданин».

Дабы оградить будущего самодержца от тлетворного влияния различного рода прессы, Александр III поручает своему другу и «испытанному борцу с крамолой» Вл. П. Мещерскому составление для своего сына специального дневника, в котором содержалась бы оценка тех или иных злободневных вопросов. Об этом рассказывает начальник Главного управления по делам печати Е. М. Феоктистов. Вполне естественно, что слабовольный, не обладавший широтой мысли, Николай II не был в состоянии самостоятельно осмысливать политическую обстановку в стране, и его собственные воззрения окончательно сложились под влиянием отца и его менторов.

Профессор военной администрации А. Ф. Редигер, бывший в конце 90-х годов начальником Канцелярии Военного министерства, а впоследствии военным министром, характеризуя положение в военном ведомстве, писал в своих воспоминаниях: «Во все царствование императора Александра III военным министром был Ванновский, и во все это время в военном ведомстве царил страшный застой.

Что это была вийа самого ли государя или Ванновского, я не знаю, но последствия этого застоя были ужасны. Людей, неспособных и дряхлых не увольняли, назначения шли по старшинству, способные люди не выдвигались, а двигаясь по линии, утрачивали интерес к службе, инициативу и энергию, а когда добирались до высших должностей, они уже мало отличались от окружающей массы посредственностей.