В ночь на 18 ноября победоносная Итальянская армия Французской республики спала беспробудным пьяным сном, и ее командующий — Наполеон Бонапарт — тоже заслужил отдых. Тем более что на протяжении трех суток сражения он спал урывками, принимая донесения, меняя на ходу планы и сочиняя новые, неожиданные для врага маневры. И все же Бонапарт не смыкал глаз. 25 лет спустя, в ссылке на острове Святой Елены, он рассказывал, что в ту ночь ему в голову пришла ошеломляющая мысль.
Сейчас он с 18 ООО солдат, воевавших всего полгода, уничтожил 25-тысячное войско, состоявшее из ветеранов австрийской армии. Теперь он знал, что разобьет любую армию, которую венский гофкригсрат пошлет против него, и навяжет австрийцам мирный договор, меняющий расстановку сил в Европе. Но для кого он добывает эти победы? Ради чего он выскочил на тот мост?
По нему стрелял целый полк. Жизнь Бонапарта спас преданный ординарец, который закрыл генерала своей грудью и погиб. «И все для этих адвокатов?» (Имелись в виду члены Директории — правительства республики.) До утра генерал Бонапарт шагал вокруг своей палатки, размышляя, что может быть достойной наградой его военному таланту, быть может необычная свадьба?. Но ответ был один: политическая власть. Это опаснее прохода по Аркольскому мосту, но, как позже говорил Наполеон, «той ночью ко мне пришла великая амбиция, не оставлявшая меня более».
В11 часов вечера 6 (17) ноября умерла императрица Екатерина II. Она не успела подписать рескрипт на имя Суворова о формировании 51-тысячной армии для отправки в Италию. Наследник престола император Павел отрицал все инициативы своей матери и сдал рескрипт в архив. Суворов не скрывал своего разочарования. Он твердил, что уклонение от конфликта с французами лишь усугубит его, и бранил любимые Павлом немецкие порядки в армии: «Карманьольцы (то есть французская революционная армия) бьют немцев, от скуки будут бить русских, как немцев». Фельдмаршалу приказали удалиться в свое имение и жить там под надсмотром полиции. По рассказу Дениса Давыдова, Суворов зачитал этот приказ перед строем своей армии и «стал снимать с себя все знаки отличий, причем говорил: «Этот орден дали вы мне, ребята, за такое-то сражение, этот за то»… Войска, растроганные до слез, воскликнули: «Не можем мы жить без тебя, батюшка Александр Васильевич, веди нас в Питер». Обратившись к присланному с высочайшим повелением генералу, Суворов сказал: «Доложите государю о том, что я могу сделать с войсками».