Предстоящее празднование 70-летнего юбилея Великой Победы становится настоящей «лакмусовой бумагой» для всей мировой политики. Многочисленные отказы лидеров разных стран от поездки 9 мая в Москву показывают, что самостоятельных государств в мире остается все меньше и меньше. Но, к счастью, под дудку Штатов сегодня даже в той же Европе пляшут не все. Так, президент Чехии твердо намерен посетить Москву в День Победы. А поедет туда он затем, чтобы отдать дань памяти 150 тысячам советских воинов, павшим при освобождении Чехословакии, в которую советские воины в 1945 году, по словам чешского лидера, пришли исключительно как освободители. 

Вместо предисловия

9 мая – Величайший День не только в истории СССР и ныне на постсоветском пространстве, но и для всего мира. И, казалось бы, Победа над нацизмом – это событие мирового масштаба, ведь именно благодаря этой Победе смогла завершиться Вторая Мировая война и были разрушены планы Гитлера по порабощению всего мира. Однако сегодня далеко не все признают истинную значимость этого события.

Минобрнауки разработало новую программу «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2016-2020 годы». Текст документа до 16 апреля выставлен для общественного обсуждения на едином госпортале. У разработчиков вполне конкретные цели. За пять лет количество россиян, «гордящихся своей страной», должно вырасти на восемь процентов. Воинские части в три раза повысят охват шефской помощи школам и профучилищам. А желающих служить в армии станет больше на десять процентов. Среди исполнителей числятся несколько ведомств, в том числе Минобороны. Однако координировать процесс поручено Росмолодежи. На пропагандистскую кампанию планируется затратить в общей сложности 1,8 миллиарда рублей.

Пятилетние планы по патриотическому воспитанию Минобрнауки начало внедрять еще в 2001 году. Но если в самой первой программе задачи были прописаны туманными фразами о «формировании у граждан высокого патриотического сознания, чувства верности своему Отечеству», современный документ отличается большей конкретикой. В пояснительной записке говорится, что в нынешней непростой «геополитической ситуации», когда происходит «резкое усиление глобальной мировой конкуренции», наблюдаются «попытки… использовать социально-экономические проблемы для дестабилизации политической ситуации внутри страны», России нужно пересматривать концепцию выращивания патриотов.

Одновременно в недрах католической церкви возникает новое течение, известное под названием Реформации; зачинателем его был Мартин Лютер. Очень скоро Реформация разрывает рамки церковности и перерастает в революционное движение — крестьянскую войну.

Над всем широким полукольцом фронта от Северной стороны до Балаклавы воздух гремит, раскалывается, гудит, перекатывая грохот залпов: идет артиллерийская подготовка штурма Севастополя. Снаряды тяжело шелестят над головой, беспрерывно и нескончаемо,— и временами кажется, что мы находимся под сплошным металлическим сводом, перекинутым от наших огневых позиций к переднему краю немцев. На гребне знакомой высоты, длинным горбом выгнувшейся перед наблюдательным пунктом, вдруг прорастает высокий и частый лес : у правого края гребня одно за другим быстро встают в ряд фантастические деревья из земли и дыма. Стена гибели еще стоит над дотами и траншеями, покачивая свою пышную черную листву, а рядом с ней, продолжая ее, уже прорастает на гребне новый лес, и не успевает он слиться в сплошную пелену, когда еще левей вновь взвиваются в небо тесным и точным рядом черные дымы.

Это «катюши» дали по высоте 282,0 три последовательных залпа. На минуту-полторы общий гул стрельбы заглушается плотным рокотом их разрывов — как будто рядом простучала длинная очередь пулеметов, тысячекратно усиленного в звуке и в разрушительной силе. К исходу первого часа весь горизонт перед нами уже неразличимо затянут дымкой и пылью разрывов. Темные облака все выше встают над горами, отделяющими нас от Севастополя.

Два года тому назад я писал: «Сожмем крепче зубы. Немцы в Киеве — эта мысль кормит нашу ненависть. Мы освободим Киев. Вражеская кровь смоет вражеский след. Как птица древних феникс, Киев восстанет из пепла».

Шли долгие и горькие месяцы. Немцы двигались в глубь России. Они дошли до Нальчика, до Сталинграда. Военные обозреватели различных стран гадали, куда пойдут завоеватели: на Ирак или на Индию. Владелец гостиницы в Бад-Киссингене подал заявление о предоставлении ему санаториев Боржома. Кассельские курсы подготовляли зондерфюреров для Башкирии. В финансовых отделах немецких газет указывалось, что «азовские заводы Ф. Круппа» к 1945 году станут на ноги и осчастливят держателей акций. Великая гражданская скорбь камнем лежала в те дни на груди каждого из нас. Среди салютов победы мы не забываем пережитого, мы и не забудем его: оно для нас и горе, и мудрость, и ключ духовной бодрости.

Ночами носятся над миром волны радио — длинные, средние, короткие. Они давно отвыкли от щебета мирных дней. В них клекот, в них все те же слова: контратаки, узлы сопротивления, рокадные дороги, переправы.

Легко сейчас писать, легче, чем в октябре сорок первого, ведь если горе молчаливо, то радость не скупится на слова. А в наших сердцах великая радость — трагедия XX века подходит к концу: мы в Берлине! Это началось с маленького: горел рейхстаг, подожженный фашистами. Это кончается на том же месте — пожаром Берлина.

Медленно шагает справедливость, извилисты ее пути. Нужны были годы жестоких испытаний, пепел Варшавы, Роттердама, Смоленска, чтобы поджигатели наконец-то узнали возмездие. Есть нечто тупое и отвратительное в конце третьего рейха: чванливые надписи на стенах и белые тряпки, истошные вопли гаулейтеров и подобострастные улыбки, волки-оборотни с ножами и волки в овечьих шкурах. Напрасно гангстеры, недавно правившие чуть ли не всей Европой, именовали себя «министрами» или «фельдмаршалами », они остались и остаются гангстерами. Не о сохранении немецких городов они думают, а о своей шкуре: каждый час их жизни оплачивается жизнями тысяч их соотечественников.

Но ничто уже не в силах отодвинуть развязку. Гитлеровская Германия расползается, как гнилая ткань. Союзники стремительно продвигаются по Баварии к Берхтесгадену, к убежищу отшельника-людоеда. Тем временем Красная Армия в Саксонии и на улицах Берлина уничтожает последние армии Гитлера.