Изучение дипломатических отношений между Московским государством и Крымским ханством имеет важное значение для понимания процессов, происходивших на территории Восточной Европы в первой половине XVII в. В работе определяется вклад многих историков, прежде всего таких ученых, как Г.М. Белоцерковский, А.А. Новосельский, В.П. Загоровский, О.В. Скобелкин, В.Н. Глазьев, А.И. Папков, в изучение столь непростого для отечественной дипломатии периода 1618 – 1632 гг. Условно можно выделить три периода в историографии русско-крымских отношений конца 10-х – начала 30-х гг. XVII в. Хронологические рамки первого из них составляют 1820-е – 1900-е гг., второго – 1940-е – 1990-е, третьего – с 1990-х по настоящее время.
На ранний период отечественной историографии темы приходятся работы дореволюционных ученых. Одним из первых исследований, посвященных сторожевой и станичной службе (как одному из факторов русско-крымских отношений 1618-1632 гг.) является книга И.Д. Беляева. В своем труде исследователь раскрыл состояние южных уездов Московского государства, приводя данные о численности служилых людей в городах Поля. Так, например, за 1618 г. И.Д. Беляев насчитывал «5672 человека подвижнаго войска» и считал, что уменьшение по сравнению с 1617 г. (когда численность составляла 8647 человек), связано с активными военными действиями против Речи Посполитой [3, c. 36]. Относительно следующего года И.Д. Беляев замечал рост численности войск до 7059 человек [3, с. 36]. Помимо того, исследователь акцентировал внимание и на некоторых событиях дипломатической истории. Так, уменьшение численности войск в 1621 (с 5221 человек) и 1622 (до 4119 человек) гг. исследователь связал с конфликтом Крымского ханства и Речи Посполитой. Но, как заметил И.Д. Беляев, «надежды Московскаго Правительства на войну Крымцевъ съ Польшею не оправдалась», т.к. небольшие татарские отряды появились в окрестностях ряда пограничных городов, в т.ч. Епифани и Дедилова в мае 1622 г., а позже – азовцы и ногаи Казыева улуса [3, с. 37]. По словам И.Д. Беляева, благодаря предпринятым правительством Михаила Федоровича мерам, «грозный поход крымцев и ногайцев не состоялся, или не имел важных последствий» [3, с. 38]. Работа И.Д. Беляева приобрела важное значение в историографии русско-крымских отношений, поскольку освещение этой проблемы способствовало появлению в дальнейшем серьезных исследований в рамках этой проблемы дипломатической истории Московского государства.