(род. в 1891 г. — ум. в 1978 г.)
Женщина, обладавшая магическим чутьем на таланты, которое ни разу не дало сбоя. Возлюбленная и единственная Муза поэта В. В. Маяковского.

История мировой литературы бережно хранит имена женщин, которые стали для влюбчивых поэтов вдохновительницами. Их образы, овеянные дымкой давно угасших страстей, проступают в рифмованных строчках чувств. Но как мало среди них тех, кому стихотворцы хранили поэтическую верность всю жизнь. Владимир Владимирович Маяковский, посвятивший все свои произведения одной-единственной женщине, Лиле Юрьевне Брик, написал ей: «Ты не женщина, ты — исключение…» И сколько бы ушатов грязи на нее ни вылили, сколько бы тонн компромата ни обнаружили, слова поэта: «Автору стихов моих Лиличке» даже спустя годы становятся оправдательным приговором. Не нам судить, была ли эта женщина достойна любви поэта. Он — не ангел, но и она — не исчадие ада.

Лиля родилась 11 ноября 1891 г. в благополучной еврейской семье, которая давно обосновалась в Москве. Глава семьи, Урий Александрович Коган, родом из Литвы, работал юрисконсультом в австрийском посольстве, был присяжным поверенным при Московской судебной палате, а также занимался вопросом оседлости евреев в столичных городах. Он увлекался литературой и состоял членом литературно-художественного кружка. В доме царил культ музыки и поэзии. Этому способствовала и мать, Елена Юльевна (в девичестве Берман), окончившая Московскую консерваторию. Она была хорошо образована и стремилась привить любовь к искусству двум дочерям. Лили (она получила свое имя в честь возлюбленной Гете, но чаще ее звали Лиля) и младшая Эльза (1896 г. р.) с детства свободно владели помимо русского языка немецким и французским, играли на рояле и получили образование в прекрасном учебном заведении — частной гимназии Л. Н. Валицкой.

(род. в 1847 г. — ум. в 1922 г.)
Русская княжна. После четырнадцати лет любовной связи с государем Александром II стала его женой, получив титул светлейшей княгини Юрьевской.

Вряд ли сейчас кто-то помнит о том, что 15 февраля 1922 г. ушла из жизни последняя русская — по крови — царица. Она умирала далеко от России, в Ницце, на собственной вилле Жорж, где провела более тридцати лет своей жизни. Всеми забытая на чужбине, эта женщина благодарила судьбу за то, что никто не тревожит ее воспоминаний. Сама же она никогда не забывала о том, кого так самозабвенно любила. Не было дня, чтобы она не молилась за упокой души раба божьего Александра и ждала лишь часа, когда соединится с ним на небесах. Снова и снова она уносилась памятью в ту далекую пору, когда была молода и счастлива, любила и была любима…

Их первая встреча произошла случайно. В августе 1857 г. недавно ставший императором Александр II направлялся на маневры, проходившие под Полтавой (по другим данным, где-то на Волыни), и остановился в поместье князя Михаила Долгорукого, Тепловке. 10-летняя Катя очень хорошо запомнила высокого видного мужчину с пышными усами и ласковым взглядом. В ту пору Александру II было 39 лет. Впервые Катенька увидела императора, когда гуляла в саду. Он подошел к ней и спросил, кто она такая, на что девочка важно ответила: «Я — Екатерина Михайловна». «А что ты ищешь здесь?» — полюбопытствовал царь. Слегка смутившись, она ответила: «Мне хочется видеть императора». Это рассмешило Александра Николаевича, и, как передает его биограф Морис Палеолог, он усадил Катюшу на колени и немного поболтал с ней. На следующий день, встретив девочку, государь изысканно-любезно, словно она была знатной дамой, попросил ее показать ему сад. Они долго гуляли вместе. Для Катеньки этот день остался памятным на всю жизнь. С тех пор ей иногда приходилось видеть императора; она знала о его особом расположении к их семье.

<

p>2/1. Ирина Михайловна (22.04.1627 г., Москва, крещена патриархом Филаретом в Московском Чудовом монастыре – 8.02.1679 г., там же, похоронена в Московском Новоспасском монастыре).
   Старшая дочь Михаила Фёдоровича стала первой «багрянородной» царевной династии Романовых: она родилась, когда её отец уже занимал московский престол. Вероятно, своё имя она получила в честь тётки Михаила – Ирины Никитичны, жены Ивана Ивановича Годунова.

 Для новой русской династии крайне важным было поддержать свой статус в качестве законных правителей Московии на равных в семье европейских держав. Но Романовых признали русскими царями не сразу. Так, после Деулинского перемирия 1618 году, завершившего войну с Польшей в эпоху Смуты, принц Владислав не отказался от претензий на российский престол. Это произошло только после безрезультатной для России войны за Смоленск 1632–1634 годов, то есть через 20 лет после фактического приглашения Владислава Семибоярщиной. Поэтому важнейшей для царской семьи была матримониальная политика. Но родственные связи с иностранными правящими домами наладить так и не удалось. Попытки найти в Европе невесту для самого Михаила Фёдоровича оказались безуспешными, но по мере того как подрастала старшая дочь, царь всерьёз озаботился приисканием ей иноземного жениха.

 Посольство к шведскому королю было безрезультатным. Тогда в 1640 году взоры русского двора обратились к Дании, где правил король Кристиан IV (1577–1648). Семья его была большой: помимо трёх детей от первой жены, он имел ещё семерых от второго брака. Но брак этот был неравнородным, поскольку вторая супруга короля, Кирстен Мунк, принадлежала всего лишь к дворянскому роду, правда, весьма древнему. Среди их детей, по сути бастардов, был один сын – Вольдемар-Кристиан (1622–1656), который носил титул графа Шлезвиг-Гольштейнского. Именно он и стал объектом интереса русских послов, отправившихся в Данию.

Александру I корону поднесли «на блюдечке» заговорщики, которые вскоре были высланы из Петербурга. С молодым императором (родился 12 декабря 1777 г.) связывались большие надежды. Он вместе с братом Константином получил всестороннее блестящее образование по специальной программе, составленной собственноручно Екатериной II. В рамках «программной установки» «все будет, как при бабушке» были амнистированы жертвы репрессий Павла I, возвращены их должности и права, священники освобождались от телесных наказаний, уничтожалась Тайная экспедиция, отменялись ограничения в гражданской одежде и напудренные косы у солдат. Программа-минимум была выполнена. Можно было приступать к давно назревшим реформам. При всем уважении к бабушке внук понимал, что не все в порядке «в датском королевстве».

Царь создал Негласный комитет, в который вошли друзья и единомышленники молодого правителя: П. Строганов, Б. Кочубей, Н. Новосильцев, А. Чарторийский. Российские реформаторы по примеру Великой Французской революции называли себя Комитетом общественного спасения. В 1802 г. петровские коллегии были заменены министерствами, устроенными по-новому.

В 1803 г. молодой император подписал «указ о вольных хлебопашцах». Помещики получили право отпускать крепостных на волю. В 1804 г. началась отмена крепостного права в Прибалтике, где стало формироваться хуторское хозяйство. Однако созидательную работу пришлось прервать. В 1805-1807 гг. Россия неудачно приняла участие в борьбе с Наполеоном и была вынуждена подписать Тильзитский мир.

Проблемы с обеспечение продовольствием войск возникли сразу с началом Русско-японской войны 1904-1905 годов. Общее руководство снабжением войск продовольствием в центре осуществляло Главное интендантское управление. Обеспечение продовольствием на местах было возложено на интендантские управления военных округов. Так же как и другими видами интендантского имущества, обеспечение продовольствием считалось делом второстепенным. В связи с этим ассигнований на заготовку продовольствия и фуража выделялось меньше, чем требовалось.

В свое время не был разработан план организации снабжения продовольствием в ходе военных действий на Дальнем Востоке. По этой причине во время Русско-японской войны все мероприятия Главного интендантского управления находились в тесной зависимости от планов снабжения, составляемых местными органами: полевым интендантством, интендантством тыла Маньчжурских армий и приамурским окружным интендантством. Расчеты на создание запасов были занижены. Не было учтено возможность увеличения контингента войск, развертываемых с началом боевых действий. В начале 1904 года на Дальнем Востоке было сосредоточено более 1 000 000 солдат и 400 000 лошадей. Численность войск постоянно изменялась, поэтому ни один из расчетов, сделанных на более или менее продолжительный срок, не оправдался на деле. Полевое интендантство неоднократно пыталось регулировать снабжение продовольствием общим планом, но всегда неуспешно.

Руководители военного ведомства не учитывали не только теоретических расчетов квалифицированных специалистов по снабжению, но и опыта предшествующих войн. Из-за нехватки денег не были созданы необходимые запасы продовольствия и фуража. Удалось провести лишь часть намеченных мероприятий, главным образом для подготовки западного театра военных действий. На западном направлении были созданы неприкосновенные запасы провианта и фуража для мобилизованных полевых войск на два месяца (для крепостных – на 6 месяцев). Устроены мукомольни и полевые хлебопекарни. Построены сухарные заводы. Создан запас мясных и овощных консервов. На других направлениях тоже имелись запасы, но в гораздо меньших размерах.

Есть ученые, которые получают известность исподволь, многотомными трудами. Чаадаев возник в русской истории как ослепительная вспышка. На нескольких страницах «Философического письма» им были связаны в тугой узел проблемы философии, религии, политики, нравственности. о которых не перестают спорить вот уже почти полтора столетия. «Выстрел в темную ночь»,— сказал о нем Герцен. В самом деле, десять журнальных страничек «Телескопа», на которых разместилось первое «Философическое письмо» с подзаголовком «Письмо к Г-же***» — единственное, что напечатал Чаадаев при жизни,— вызвали в России изумление и негодование большинства, восхищение — немногих, среди которых был и молодой Герцен, тогда ссыльный в Вятке.

1836 год был в русской истории годом знаменательным — в этот год Россия — разом — увидела рождение философа Чаадаева и драматурга Гоголя: состоялась премьера пьесы «Ревизор» и было напечатано «Философическое письмо». В сущности, и яд гоголевской сатиры, и пророческий голос Чаадаева были вызваны одним — отвращением к современности. Однако судьба этих двух явлений русского духа сложилась по-разному: Гоголя ждал успех, Чаадаева — приговор «высшей юрисдикции страны». Сам Чаадаев понимал свою внутреннюю близость к Гоголю и как-то горько воскликнул: «Отчего же мы так снисходительны к циническому уроку, который дает нам комедия, н так нетерпимы к суровой речи, проникающей до глубины вещей».