Понимание сущности и специфики национальной идеи «русской цивилизации» обретает сегодня особую значимость. Во-первых, социологические исследования показывают все возрастающую ориентацию российского общества на самобытное, «исключительно собственное развитие, которое основано на специфике исторического пути России, особенностях русской культуры, национального менталитета» (Ж. Т. Тощенко).

Во-вторых, острота проблематики понимания смысла национального существования связана с усиливающимся кризисом идентичности, который проявляется в утрате чувства духовной самобытности и разрушении национально-культурного образа «мы» во всех временных ипостасях: прошлом, настоящем и будущем.

Понятие «русский мир» в последнее время постоянно фигурирует в научном и публицистическом дискурсе. В то же время трактовки этого понятия неоднозначны, часто расплывчаты, что создает серьезные трудности в понимании и интерпретации проблем русского мира, прежде всего — в связи с украинским кризисом. Поэтому необходимо уточнить понятие, его содержание и составные компоненты. Русский мир можно определить как сложное, многоаспектное, внегосударственное культурно-цивилизационное, в основном русскоязычное пространство, в котором доминирующими являются русские культурные ценности, смыслы, традиции, русский ментальный код и архетипы культуры.

Это пространство распространяется на большинство стран и регионов мира, в которых живут выходцы из России и их потомки, сохранившие приверженность русским ценностям и культуре. В данном случае этнический фактор отходит на второй план, в силу чего акторами русского мира во все периоды его существования часто становились люди, не принадлежащие к русскому этносу, но идентифицировавшиеся с русской цивилизацией, языком, культурой и ментальностью. Базовым цивилизационно-образующим компонентом русского мира всегда было Российское государство во всех его исторических ипостасях.

В настоящее время остро стоит вопрос не только о путях развития России, но и о самом ее существовании как независимого государства, как особой цивилизации. Оно едва ли возможно без единства нации, предполагающего наличие национального самосознания или, иначе говоря, национальной ценностной самоидентификации. Поскольку человек не является абстрактным существом, но всегда принадлежит к определенной социальной общности, которая и обусловливает его человеческие свойства, то закономерно встает вопрос о качественной определенности этих общностей и степени интегрированности в них ее членов, которым прежде всего необходимы мир и согласие, и только после этого — позитивное решение конкретных социальных и политических проблем.

Неопределенность национальной стратогемы у современной России существенно снижает ее роль, как ведущего субъекта современного глобального развития. Авторитет более чем тысячелетней истории цивилизационного развития за последние три десятилетия существенно растерян в результате идеологических метаний — от попытки отречения от своего «духовного греха» до стремления экзегировать идею России как Третьего Рима. Вл. Соловьев считал, что русский народ является биологической и социально-духовной средой, где осуществляется Божий замысел, а идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней [1]. Вопрос бытия народа — это и есть вопрос реализации Божьего замысла, именно в этом заключается сущность принципа пассионарности как готовности определять свой земной путь или свободу. Л. Гумилев понимал пассионарность как избыток биохимической энергии, проявляющийся в способности людей к сверхнапряжению [2]. Но не все народы одномоментно готовы воплотить в жизнь Божий замысел, некоторым свойственно и заблуждаться, примеров тому достаточно — от поклонения золотому тельцу до обожествления вождя.

Анализ постоянно усложняющихся механизмов социальной жизни требует и более искусных теоретико-методологических решений. Одно из них связано с поиском и изучением экстремальных принципов в системе «человек–общество». На практике в рамках осуществления национальных проектов по развитию нанотехнологий многими странами уже взят курс на создание предпосылок перехода к нанообществу — новому типу биосоциотехнической системы, имеющей целью реализацию экстремальных принципов жизнедеятельности человека. «Данная тенденция, — указывает А. А. Давыдов, — обусловлена общесистемным принципом, действующим в технических и социальных системах, а именно принципом минимакса, в данном случае минимизацией размеров изделия при одновременном увеличении функций изделия.