Известна история о японском солдате, обнаруженном несколько десятилетий спустя после окончания II мировой войны в непроходимых азиатских джунглях, где все эти годы он продолжал свою маленькую войну. По стечению обстоятельств его оставили там, в полном одиночестве. Возможно, ему было приказано оставаться на этом удаленном рубеже до дальнейших указаний, и поэтому он продолжал исполнять свой долг с поразительной преданностью Родине, либо он был просто слишком напуган для возвращения в более заселенные места. Но шло время, и никто не сказал ему, что объявили мир. Поэтому II мировая продолжала бушевать в его воображении. Не стоит смеяться над этим солдатом. Видимо, он был неправ, но точно так же и мы постоянно заблуждаемся. Он был недостаточно информирован, но разве не то же самое происходит и с нами?

Все в той или иной степени являются заложниками противоречивых представлений о том, что происходит за пределами того маленького, близкого мирка, о котором только и можно верно судить. Это не мешает формировать суждения о явлениях, порой настолько сложных, что для их понимания разум является, мягко говоря, ограниченным. Большая часть наших знаний не более чем представление о том, что мы знаем. Действия других людей понятны только в той степени, в какой мы действительно знаем, что они думают или знают. Это не всегда осознается. Несоответствие большинства знаний реальному положению вещей означает, что мы вечно продираемся сквозь дебри непонимания, а это дорого обходится. Подобно японскому солдату, мы воспринимаем мир умозрительно. Мы вынуждены создавать у себя в голове многослойный фильтр, потому что мир слишком огромен и сложен, чтобы позволить себе бесконечно впитывать знание о нем без ущерба для здоровья. По этой причине мы живем в выдуманном мире, построенном на основе множества упрощенных моделей того, как этот мир выглядит или должен выглядеть. Эти вымыслы призваны заполнить те бездонные пропасти, что пролегают между немногими островками доступного знания. Внутри мира личных фантазий мы думаем и чувствуем, но именно вовне, в коллективной реальности у наших действий есть последствия. Чем сложнее ситуация, тем больше догадок мы вынуждены строить, и тем больше доля вымысла в нашем восприятии реальности. Зависимость от собственных фантазий имеет порой драматические последствия не только для нас лично, но и для общества в целом.

Предмет данной статьи – проблема исторических корней Русской революции. Автор попытался доказать, что Октябрь 1917 г. отнюдь не прерывает исторической эволюции громадной страны, а восстанавливает «связь времен», несмотря на все противоречия, зигзаги, трагические изломы. Всякое историческое явление, взятое вне его родословной, легко противопоставляется предшествующему развитию, особенно в том случае, если последующие события не совпадают с мысленно заданным, как правило, западноевропейским, типом поступательного прогресса, который трактуется как своего рода «исторический закон».

Тогда исторический перелом, каким была Русская революция, в особенности Октябрь 1917 г., легко квалифицировать как «падение в пропасть», «торжество бесовщины», «конец русской истории», а если «научно», как «реакцию традиционного общества на техногенную цивилизацию с использованием всех приобретений этой цивилизации для воскрешения прошлого». Октябрьская революция в умах мыслителей новой генерации превращается в большевистский переворот, который выпадает из логики исторического развития России. Ни о какой объективной потребности разрешить общенациональные проблемы России речь у них не идет.

В наше время «Будьте бдительны!» чаще всего звучит как призыв остерегаться воров и мошенников. Не так было в советское время. Тогда каждый школьник знал, что это слова Юлиуса Фучика, чешского журналиста-коммуниста.

Фучик был, разумеется, большим другом СССР. Свою книгу о Стране Советов, вышедшую в 1932 году, он озаглавил: «В стране, где наше завтра – вчерашний день». В апреле 1942 года Фучик, руководивший подпольными изданиями чехословацкой компартии, был арестован гестапо и заключен в пражскую тюрьму Панкрац. Последняя запись его тюремного дневника, сделанная 9 июня 1943 года, заканчивалась словами:

Люди, я любил вас, будьте бдительны!

Три месяца спустя автор дневника был казнен в берлинской тюрьме Плётцензее, однако дневник уцелел. В 1945 году он был опубликован под заглавием «Репортаж с петлей на шее» и переведен на 70 языков.

1937 год. «Сталинские репрессии». Великая ложь XX века.

23 августа 1923 года вышестоящие товарищи утвердили «Законы и обычаи юных пионеров», включая девиз и отзыв: «Будь готов! – Всегда готов!»

Советское детство было счастливым. Честное пионерское!

«Пионерская правда»

Оценка советских воспитательных практик по материалам газеты «Пионерская правда»

Полная форма девиза менялась вместе с линией партии:

– К борьбе за рабочее дело будь готов!

– К борьбе за дело Ленина – Сталина будь готов!

– К борьбе за дело Коммунистической партии Советского Союза будь готов!

В книжке-малышке под названием «Будь готов!» (1924) Крупская так объясняла детям происхождение лозунга:

В VIII веке Испания, как известно, уже принадлежала маврам— мусульманам. Один из мавританских эмиров затеял войну с эмиром Сарагосы и позвал на помощь Карла Великого, короля франков, будущего императора, основателя династии Каролингов. Карл пришел, помог, не бесплатно, конечно, и двинулся в обратный путь. Но в узком Ронсевальском ущелье на его армию напали испанские баски. (Как видим, баски и тогда считали себя отдельными от испанцев и были неукротимы.) В этом бою погиб Роланд, вместе со своими воинами прикрывавший отход армии и фактически спасший армию и Карла.

Cм. также: Мифы современной России

Таковы факты. Но что мы читаем в дошедшей до нас «Песни о неистовом Роланде», сочиненной (по крайней мере записанной) позже, уже в XII веке? А то, что император Карл пошел войной на нечестивцев(?) за веру Христову(?), на его армию напали мавры(?), в иных источниках — даже сарацины(?), но храбрый Роланд, верный рыцарским традициям(?), спас армию и императора, пожертвовав собой. Понятно, что все это сочинено уже в свете идеологии крестовых походов и идеологии рыцарства, которых тогда, в VIII веке, и в помине не было. На первых рыцарей (конных воинов), вышедших из диких германских лесных ватаг, людей пещерных нравов, Роланд наверняка смотрел со снисходительной брезгливостью, поскольку был он ближайшим сподвижником императора и — ни много ни мало — маркграфом Бретани, то есть особой коронованной.

С детства я мечтал о лодке. И когда подрос, на чем только не ходил: и на смоленых плоскодонках-дощаниках. и на плотах, и на резиновых надувных, и на байдарках, конечно, и на катамаранах…

Когда идешь по реке, остановиться невозможно. — так и тянет увидеть поскорее, а что же там, за поворотом.

Одно время даже в одиночку пускался в путь. Ведь, пока компанию сколотишь, тем более экспедицию на серьезный или долгий маршрут, — хлопот не оберешься. А тут — прицепил надувную лодку к рюкзаку, весла в руки и — в дорогу, сам себе хозяин.

Так однажды, решив пройти по Протве, добрался я на перекладных до Боровска уже глухой ночью. На окраине, на какой-то стройке, раздобыл досок, развел костерок, подогрел еды, завернулся в спальный мешок; да и уснул на сухом пригорочке у трансформаторной будки. Утром огляделся, собрался, спустился к реке. Как оказалось, подъехал я к Боровску не ниже по течению реки, а выше. Значит, придется мне идти через город. В походах никто не любит населенку, как говорят водники, но что поделаешь — это ведь не Сибирь и не Казахстан, а Подмосковье, тут на каждом шагу городки да села…