Созданный за полгода на ГАЗе БА-64 стал первым отечественным бронеавтомобилем со всеми ведущими колесами, что существенно повысило его проходимость. Броневик разительно отличался по внешнему виду от иных представителей семейства БА – в бронекорпусе практически не было прямых углов, силуэт был лишён архаики:  конструкторы учли опыт первых месяцев боёв 1941 года. Одновременно БА-64 стал и последним советским бронеавтомобилем, дальше на  вооружение принимали только БТР.

Создание и применение

В качестве базового шасси использовали легковой двухосный полноприводный автомобиль ГАЗ-64. Сверху монтировался многогранный цельносварной корпус, изготовленный из листов катаной стали толщиной от 4-мм до 15-мм, броня была противопульной. Для него были характерны значительные углы наклона броневых листов к горизонтальной плоскости, сравнительно небольшие габаритные размеры и масса. Корпус БА-64 не имел заклепочных соединений - стыки листов брони были гладкими и ровными.
Для входа и выхода из машины экипаж мог воспользоваться двумя открывавшимися назад и вниз дверями в нижних частях бортов справа и слева от водителя. В торцевой задней части корпуса навешивалась бронекрышка для защиты заливной горловины бензобака.
Броневик предназначался для решения задач командирской разведки, управления боем и связи, сопровождения автоколонн и для противовоздушной обороны танков на марше. Но в ходе Великой отечественной войны БА-64 отлично зарекомендовал себя в уличных боях при освобождении городов Восточной Европы, Австрии и штурме Берлина  – угол обстрела пулемёта позволял вести огонь по верхним этажам зданий.
При конструировании броневика на конструкторов оказал влияние трофейный бронеавтомобиль SdKfz 221, доставленный 7 сентября 1941 года на ГАЗ для детального изучения.

Проектирование и изготовление БА-64 заняло порядка полугода - с 17 июля 1941 года по 9 января 1942 года. Маршал Советского Союза Клим Ворошилов осмотрел машину, она ему понравилась.
Броневик успешно прошёл заводские и войсковые испытания и 10 января 1942 года новый бронеавтомобиль осмотрел Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов. После успешного завершения заводских и войсковых испытаний бронеавтомобиль 3 марта 1942 года был представлен Членам Политбюро ЦК ВКП(б), а летом первая партия серийных броневиков поступила в войска Брянского и Воронежского фронтов. За создание бронеавтомобиля БА-64 постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 10 апреля 1942 года В.А. Грачев был удостоен Государственной премии СССР.

КВ-1 был долгое время неуязвим для огня вермахта

Тактико-технические характеристики КВ-1 были столь превосходны, что делали танк настоящим «чудо-оружием». Зафиксировано множество эпизодов, когда один КВ-1 уничтожал целые подразделения нацистских танков и получал десятки попаданий, ни одно из которых не пробивало броню. Справится с «Климом Ворошиловым» могла только 88-мм зенитка, да и  то – с небольшого расстояния и прямой наводкой. Ситуация изменилась с появлением на поле боя «Тигра» и «Пантеры», но и тогда немцам не удалось получить неоспоримого перевеса в свою пользу.

В боях и походах

На июнь 1941 года КВ-1 был единственным тяжёлым танком в мире с противоснарядным бронированием.
Танк  был создан в 1939 году в КБ  под руководством Жореса Котина. Танк имел 76-мм пушку и три 7,62- мм пулемёта. Экипаж танка — 5 человек.  КВ прошёл войсковые испытания непосредственно на поле боя – во время советско-финской войны. Танковых боёв не было, но КВ-1 оказался незаменим при прорыве укреплений противника. Правда, 76-мм пушка оказалась недостаточно мощной для борьбы с ДОТами и началась  разработка танка с увеличенной башней, вооружённого 152-мм. гаубицей (в будущем – КВ-2). По опыту Зимней войны было принято решение отказаться от  многобашенной схемы, главным тяжёлым танком РККА стал КВ-1.
На начало июня 1941 года в Красной Армии насчитывалось 412 КВ-1, очень неравномерно распределённых в войсках. В первые месяцы войны большинство КВ-1 были потеряны не в бою, а из-за поломок и нехватки горючего. КВ-1 был неспешным и отличался худшей, чем у Т-34, маневренностью. Не каждый мост мог выдержать эту махину. Но всё это не затмевает удачный тяжёлый советский танк, особенно на фоне фиаско Т-35.

Британский пехотный танк «Матидьда II» очень вовремя поступил на вооружение РККА

Рассуждая о состоянии бронетанковых сил СССР перед Великой отечественной войной, любят приводить данные о тысячах танков. Их было немало, кто спорит. Но, в основном, это были лёгкие танки, как минимум морально устаревшие к 1941 году. Немногочисленные средние Т-28 и тяжёлые Т-35 погоды не делали, а новеньких Т-34 и КВ-1 катастрофически не хватало.  И английский пехотный танк «Матильда II» пришёлся вовремя и впору.

Под красным флагом

Первые английские танки прибыли в Архангельск с караваном PQ-1  уже 11 октября 1941 года, а всего до конца года в СССР доставили 466 танков, из них 187 «Матильд». Танк этого типа хорошо показал себя в боях под Москвой, да и позже исправно нёс службу. Может быть, за единственным исключением – неудачное решение с фальшбортами иногдла приводило к тому, что набившаяся грязь не давала танку двигаться, а в морозную погоду грязь замерзала и тоже обездвиживала танк. Так ч то экипажам приходилось регулярно чистить танки от  грязи, во избежание потери мобильности. Случались и опрокидывания и скатывания в кювет, из-за не совсем удачной конструкции гусениц.

Нет, пожалуй, другой социософской темы, которая бы не вызывала, с одной стороны, неизменного интереса думающей публики, а с другой — подспудного стремления отложить разговор на потом, ибо сейчас есть проблемы актуальнее. Поэтому жанр сухой, а то и высокомерной аналитики, привычный для освещения общественно значимых тем, подправлю в сторону разговора-спора с каждым из небезучастных-размышляющих, готовых согласиться и критиков. Такой разговор располагает к большей, на мой взгляд, доверительности.

Предшествующие этому циклы, бессмысленны, если нет уверенности в том, что её примет большинство сограждан, то есть народ. И никакая рациональная аргументация здесь не сработает. Ибо само понятие идеи предполагает наличие в нём когнитивного «ядра» — задумал-убедил. А если: «всё так, но душа этого не приемлет»?.. По этой же причине трудно даже методологически опереться на наши прошлые, как считают некоторые авторы, национальные идеи. Например, на исторические «тезисы-реминисценции» от жившего в XVI веке псковского монаха Филофея «Москва — Третий Рим».

В ноябре этого года исполняется 215 лет со дня рождения собирателя «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля, человека незаурядных и разнообразных способностей, который вошел в историю не только как литератор, лексикограф и этнограф. На его долю выпала честь быть морским офицером и военным врачом.

Владимир Даль родился в семье обрусевшего датчанина. Его отец был лекарем при горном ведомстве. Зная около десятка языков, разбираясь в богословии и медицине, он всю свою жизнь интересовался литературой и лингвистикой. Не случайно в царствование императрицы Екатерины II Иван Матвеевич (Иоганн Христиан) Даль был назначен придворным библиотекарем. В дальнейшем судьба распорядилась по иному. Он стал врачом и доктором медицины, пройдя курс врачебного факультета университета в Йене. Выслужив дворянство и должность старшего лекаря Черноморского флота, отец Владимира Ивановича смог определить сына в Петербургский морской кадетский корпус за казенный счет.

В марте 1819 года Владимир Даль по окончанию учебы был выпущен и произведен в первый морской офицерский чин - мичман. С этого времени начинается его морская служба на кораблях Черноморского, а затем Балтийского флотов. Во время морской службы он пробует себя на литературном поприще, однако пока в основном сочиняет эпиграммы.

После пяти лет службы на флоте, Владимир Иванович в 1826 году поступил в Дерптский университет (ныне в г. Тарту, Эстония) на медицинский факультет. Часть курса обучения в университете он содержался на казенный счет, что при его скромных доходах было немаловажно. В этот же период начинается его серьезная литературная деятельность. Он публикует в различных изданиях свои стихи и прозу.

Быстрое усиление Пруссии вызвало общую зависть и тревогу среди европейских держав. Австрия, потеряв в 1734 году Силезию[115], жаждала реванша. Францию тревожило сближение Фридриха II с Англией. Русский канцлер Бестужев считал Пруссию злейшим и опаснейшим врагом России. Еще в 1755 году Бестужев хлопотал о заключении так называемого субсидного договора с Англией. Англии надлежало дать золото, а России – выставить 30–40 тысяч войска. Прожекту этому так и суждено было остаться прожектом. Бестужев, правильно учитывая значение для России прусской опасности, обнаруживает в то же время полное отсутствие зрелости суждения. Он полагает сокрушить Пруссию Фридриха II корпусом в 30 40 тысяч, а за Деньгами обращается ни к кому иному, как к союзнице Пруссии Англии. При таких обстоятельствах в январе 1756 года Пруссия заключила союз с Англией, ответом на что явилось образование тройственной коалиции из Австрии, Франции и России, к которым присоединились Швеция и Саксония. Австрия требовала возвращения Силезии, России была обещана Восточная Пруссия (с правом обмена ее у Польши на Курляндию), Швеция и Саксония соблазнены другими прусскими землями: первая – Померанией, вторая – Лузацией. Вскоре к этой коалиции примкнули почти все немецкие княжества (государства имперского союза). Душой всей коалиции явилась Австрия, выставлявшая наибольшую армию и располагавшая лучшей дипломатией. Австрия очень ловко сумела заставить всех своих союзников и, главным образом Россию, обслуживать ее интересы.