Читать, подумать и опять
Читать, искать, искать, читать,
Анализировать, понять,
Все непременно записать.

Эти стихи написала студентка факультета культуры Санкт-Петербургского Гуманитарного университета профсоюзов Людмила Федорова. Она положила их мне на стол после занятия, где мы разбирали тему: «Как стать хорошим журналистом». Говорили о том, что у начинающих еще нет жизненного опыта, не сформировался собственный взгляд на происходящее вокруг, неустойчива общественная позиция, да и навыков профессионального письма нет. Где все это взять? К формуле «читать, думать, писать» ребята пришли самостоятельно и сами же поставили «читать» на первое место. При всей банальности этой формулировки, правильность ее трудно поставить под сомнение, хотя поразмышлять на тему, что и как читать, начинающему журналисту все же имеет смысл.

Разговоры о том, что молодежь сегодня не читает, давно стали обыденными. Заявляя это, мы порой не замечаем, что явно преувеличиваем масштаб проблемы. У части молодых людей вполне мотивированный интерес к книге. Читать сегодня становится модно, читают дома, в метро, в кафе в ожидании подруг и друзей, чтобы потом обсудить, показать, что находятся «в тренде». И то, что держит в руках молодой человек, и то, как он читает, несомненно, играет существенную роль в формировании его имиджа, как положительного, так и негативного. Кроме того, ребятам, которые учатся сегодня в среднеспециальных и высших учебных заведениях, приходится читать много учебной и специальной литературы. По данным статистики, каждый второй молодой человек в России в возрасте 14–30 лет учится, причем подавляющее большинство учащихся старших классов ориентированы на продолжение образования в высших учебных заведениях.

Я человек, я посредине мира,
За мною мириады инфузорий,
Передо мною мириады звезд.
Я между ними лег во весь свой рост
— Два берега связующее море,
Два космоса соединивший мост.

А.А. Тарковский

Уход с исторической сцены великой древнерусской канонической традиции все виды искусства запечатлели по-разному. В главе речь пойдет о явлении русского барокко — нового, необычного, противоречивого, как само «переходное» время, художественного стиля. Что такое барокко? В европейском искусстве этот художественный стиль пришел на смену ушедшему в прошлое Возрождению. Западным мыслителям барочные формы казались неестественными, причудливыми. Отсюда, вероятно, и название: слово «барокко» в терминологии итальянских ювелиров означало «жемчужина неправильной формы».

«Неправильность» европейского барочного искусства заключалась в его изначальной двойственности. Творцы барокко попытались соединить гуманистические идеалы Возрождения (человек — мерило всего сущего!) со средневековым религиозным знанием (Бог — первопричина и цель земного бытия человека!).

Ценности и нормы существуют не только в пространстве культуры, но и в духовном мире личности, свидетельством чего являются исповеди. «Самопознание» является одной из последних работ русского философа Н.А. Бердяева и представляет собой итог как его философских взглядов, так и жизни в целом. Основная часть произведения была написана в 1940 г. и лишь малая часть имеет добавления в 1940-1947 гг., а само оно было впервые издано в Париже уже после смерти мыслителя. Для того чтобы вести речь об этом произведении как о философской исповеди, необходимо сделать некоторые пояснения. Прежде всего, надо определить исповедь как литературный жанр, но среди исследователей нет однозначного мнения по данному вопросу.

Одной из самых распространённых точек зрения является следующая: жанра исповеди в «чистом виде» не существует, она является разновидностью автобиографии: «К автобиографии в широком смысле относят тексты, разные по своей жанровой форме, определяемые авторами как воспоминания или мемуары, записки о своей жизни, исповеди, дневники, записные книжки, разговоры, анекдоты» [1, С. 15]. Но есть основания утверждать, что существует исповедальный жанр, к которому помимо исповеди относятся автобиография, дневник, мемуары, письма и частная переписка, отчасти жития.

Положение повести Н. В. Гоголя «Тарас Бульба» в народной среде неоднократно привлекало внимание исследователей. Как правило, они анализировали литературные обработки повести или ее бытование в простонародной среде. В статье «Как крестьяне читали Гоголя» Д. Ребеккини изучает адаптации «Тараса Бульбы» для народного читателя во второй половине XIX в.; по мнению исследователя, в лубочных изданиях актуализируется любовный элемент, возрастает влияние фольклорных элементов [Ребеккини].

В конце исследования делается вывод о том, что ранние тексты Гоголя были тесно связаны с лубками, и их успех в народной среде был обусловлен этой связью. Указывая на борьбу интеллигентского и народного канонов в конце XIX в., С. Моллер-Салли обращается к фигуре Гоголя и положению его текстов в литературном поле [Моллер-Салли: 170–175]. Исследуя проблемы литературного рынка, МоллерСалли находит экономические причины, по которым некоторые тексты Гоголя (напр., «Тарас Бульба») стали классическими. В настоящей статье мы постараемся подробнее рассмотреть источники, по которым повесть Гоголя стала доступной народному читателю, описать те модели, которые являлись значимыми для литературных обработок, и указать на литературные матрицы, в которые входила повесть.

У нее была только одна страсть: честолюбие, но до такой степени сильное и бешеное, что трудно себе представить. Посмотрите, как она, вкусив царской власти, опьяненная несбыточной мечтой, отдается одному проходимцу за другим <…> каждому, кто только может дать ей слабую надежду на более уже не существующий трон. Посмотрите, как она смело переносит войну, нищету, позор, в то же время ведет переговоры с польским королем как коронованная особа с равным себе, и жалко кончает свое столь бурное и необычайное существование (ориг. по-франц. [Пушкин 1941: 46, 395]), — писал Пушкин в черновом письме Н. Н. Раевскому-младшему от 30 января (возможно — от 30 июня или июля) 1829 г.

В этих словах он очертил не только характер Марины Мнишек, но и ключевые факты ее биографии. Дочь богатого польского воеводы Юрия Мнишека, Марина стала 8 (18) мая 1606 г. первой коронованной русской царицей. После свержения и гибели Лжедмитрия (через неделю после венчания!) ее отпустили в Польшу, но она отказалась ехать с отцом и последовала в лагерь к Лжедмитрию II. В Калуге она тайно обвенчалась с «Тушинским вором», а после его убийства выбрала нового фаворита — атамана донских казаков Ивана Заруцкого, с которым жила в Калуге.

XV век в истории Древней Руси справедливо характеризуется как начальный этап обновления общественной жизни. Это был век освобождения от власти Ордынского ханства, укрепления Московской земли и складывания вокруг нее русской государственности. Одним из наиболее драматичных процессов в истории XV – начала XVI вв. стало «собирание русских земель». М. М. Кром в своей недавней работе [Кром] напомнил высказывание А. Е. Преснякова: «Не землю собирали московские князья, а власть; не территорию своей московской вотчины расширяли, а строили великое княжение, постепенно и упорно превращая его в свое “государство”» [Пресняков: 151].

Помня об условности понятия «собирание», нельзя, однако, забывать, что политическая сторона явления не отменяет необходимости обращения к антропологическому измерению истории, в которое встроена литература того времени. «Собирание русских земель» проводилось разными методами, зачастую насильственными по отношению к территориям, ранее сохранявшим суверенитет. Наиболее яркое отражение в древнерусских памятниках нашло присоединение земель Великого Новгорода (1478) и Пскова (1510). Изображение фактологической составляющей общественных потрясений в повестях XV–XVI вв. в определенной мере было обусловлено идеологическими факторами и политическими идеями, сложно взаимодействовавшими с традиционными моделями восприятия действительности (см. об этом, например: [Дьяконов; Лурье 1994]). Образование единого Русского государства сопровождалось строительством новой государственной мифологии, которая воплощалась в только зарождавшихся идеологических моделях и практиках.