Это не каламбур. Это реальность, которая определяет лицо современной эпохи, характеризует его основные тенденции, показывает возможные вариант развития. Написать об этом меня побудила статья А. Ципко «Распятая перестройка»1 . Цель в статье поставлена справедливая – оценить события второй половины 1980-х годов, которые вошли в нашу историю как перестройка.

О ней не раз высказывались, причем с самых различных позиций. В чем замысел этой попытки? Оценивая попытку А. Ципко, хотелось бы обратить внимание, что предложенный анализ касается очень ограниченной базы для рассуждений. Это прежде всего обзор мнений лишь некоторых представителей интеллигенции – как правого, так и левого толка, что уже по исходному замыслу не может претендовать на суждения всей интеллигенции, не говоря уже об общественном мнении, об отношении народа, который, как покажу позднее, достаточно неоднозначно оценивал этот период в жизни нашей страны. Если судить по тексту, то для А. Ципко в одинаковой степени неприемлемы ни позиция Е. Гайдара, в писаниях которого «вообще много вздора»; ни суждения М. Солонина, который давно покинул родину и занят «навязыванием безумных идей слушателям своей страны», носящих «разрушительный характер»; ни выводы бывшего работника ЦК КПСС В. Матузова, активно развивающего тему «предательства» М. Горбачева.

Общепринято и вполне справедливо мнение о возрастании роли социальных сетей в политике. Ничего удивительного в этом нет. Ведь 21 век – век технологий и всеобщей информатизации, а уже и роботизации. Однако, можно перечислить три основополагающие причины или обстоятельства, спровоцировавших данное явление. Первая – вполне обоснованное проникновение Интернета и социальных сетей во все сферы жизнедеятельности общества. Вторая – скептическое отношение граждан к традиционным СМИ и усилением влияния цифровых платформ. По опросам «Левада-центра» на 2018 год уровень доверия россиян к новостям на телевидении за девять лет снизился на 30% (с 79% до 49%) [1]. Как отмечает директор «Левада-центра» Лев Гудков: «Дело не в технике и не в модернизации, которая происходит на телевидении, дело в подаче информации, в большей рефлексивности и критичности». Третья – социополитическая активизация поколений, выросших и сформировавшихся в ином информационно-коммуникативном пространстве.

«Пропаганда» как термин впервые появилась в 1622 году при папе Григории XV. Священная конгрегация распространения веры отвечала за содействие распространению католицизма и регулирование католических церковных дел в некатолических странах. Организация была позже переименована Папой Иоанном Павлом II в 1982 году, так как слово «пропаганда» приобрело в основном негативные коннотации, как следствие работы Иосифа Геббельса во время Второй мировой войны. Пропаганда – это сообщение, которое пытается изменить общественное восприятие и / или побудить к действию. Она служит какой-то конкретной повестке дня. Пропаганда может проявляться в любой форме или в любом виде и может быть или не быть очевидной как пропаганда. Согласно Лассвеллу: «Пропаганда связана с управлением мнениями и установками путем прямого манипулирования социальным внушением, а не путем изменения других условий в окружающей среде или в организме» [3, 112].

Эта революция в смысле новых исторических перспектив выходила как за рамки традиционных буржуазных революций прошлого, так и за узконациональные границы. Однако характер и особенности того времени в чем-то перекликаются с сегодняшней ситуацией в ряде постсоветских республик. В частности, как и тогда, сегодня главным объективным фактором, определяющим развитие событий, является проблема собственности.

Русская революция 1905–1907 гг. стала первой в серии революционных событий, которые привели к кризису сложившихся в XIX веке структур власти и последующей трансформации всего мира. События, происходившие тогда в России, были частью волны радикализма, прокатившейся в те годы по всему миру: массовых забастовок, крестьянских бунтов, борьбы за всеобщее избирательное право, военных мятежей, государственных переворотов и т. д. За революцией в России последовали революции в Турции (1908), Иране (1909), Мексике (1910), Китае (1911).

В европейской части России 30 тысячам помещиков принадлежало 70 млн десятин земли, в то время как 10,5 миллиона бедняков – 75 млн десятин, 1 миллиону середняков – 15 млн десятин, 1,5 миллиона сельской буржуазии – 70 млн десятин. Подати и другие поборы поглощали не менее 70 процентов доходов крестьянских хозяйств. С 1861 по 1906 г. крестьяне выплатили помещикам за надельные земли 1,9 млрд руб. при рыночной оценке этой земли в 544 млн руб.

Принято считать, что первая русская революция продолжалась в течение 2,5 лет – с 9 января 1905 г. по 3 июня 1907 г. Революция не соответствовала существовавшей тогда теории и, казалось, началась без «объективных» экономических причин. Война с Японией не оказала заметного негативного влияния на экономику империи – налоги выросли всего на 5 процентов. В целом, несмотря на то, что для покрытия расходов на эту войну было выпущено внутренних и внешних займов на 2,13 млрд рублей, финансовое состояние Российской империи было довольно устойчивым, рубль свободно конвертировался. И все же обилие и острота противоречий в России, застой и безынициативность правительственной политики, усугубленные поражением в войне с Японией, привели к революции. Революции, которая положила конец долгой эпохе «революций сверху», когда радикальные общественные перемены (от Петровских реформ до отмены крепостного права) проводились самой властью.

«Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…»

И.А. Крылов. “Волк и ягнёнок.”

Дети Больших родителей – особая статья общественного интереса: если они живы и могут что-либо добавить – пусть даже какой-нибудь малосущественный штришок к уже, казалось бы, хорошо известному портрету своего выдающегося родителя – это всегда ценно. Правда, тут существует опасность, о которой очень хорошо знал И.В. Сталин, когда отмечал, что самые плохие свидетели – очевидцы. Как правило, после смерти Больших Родителей, в обществе возникает в той или иной степени некое мифотворчество, и вот тут очень важно, чтобы родные дети не оказались в роли самых заурядных мифотворцев, чтобы прежде всего они бережно и трепетно отнеслись к памяти самого близкого им человека, соблюдая хотя бы элементарно принципы историзма и чувство меры, не давая волю личным обидам, амбициям или фантазиям.

Вот пример. О самом Большом Родителе – И.В. Сталине много написала его дочь, Светлана Сталина-Аллилуева, в своё время, вопреки воле брата Василия отказавшаяся (может, под давлением Хрущёва, либо созданной им морально-психологической атмосферы нетерпимости к самому имени И.В. Сталина) от фамилии отца в пользу фамилии матери. К сожалению, наряду с ценными воспоминаниями, есть в них немало моментов, которые не могут считаться достоверными, носят характер глубокого субъективизма, хотя для многих, и, прежде всего зарубежных буржуазных советологов-сталиноведов С. Аллилуева считается непререкаемым авторитетом – как же, родная дочь И.В. Сталина, сама видела (или подсмотрела) сама слышала ( или подслушала), кое-что домыслила или переосмыслила пост-фактум, нередко спустя многие годы. Даже такой неординарный момент, как смерть Иосифа Виссарионовича, когда, казалось бы, должна была врезаться в память каждая мелочь, имеет несколько версий, в числе которых и версия дочери – вот уж воистину сказано: самые плохие свидетели – очевидцы.

Фразеологизм “Аника воин” значение

В русском языке есть пословица: ««Аника-воин сидит да воет». «Аника» – это не просто имя, оно имеет скрытый смысл: в переводе с греческого «а» значит «не», «ника» значит победа.
«Аника-воин» также является героем русской народной сказки. В ней он утверждает, что не испытывает никакого страха перед смертью, но когда горбатая предстает перед ним, умоляет ее пощадить и простить за свою самоуверенность.
В наше время «Аникой-войном» называют человека, который лишь хвастается своей храбростью, но при реальной опасности всегда трусит.

В своем неукротимом стремлении оболгать великую личность И.В.Сталина, вытеснить ее из исторического пространства и заполнить это пространство собственной персоной, Никита Хрущёв, по сути дела, был самым первым в СССР, кто замахнулся на правду о Великой Отечественной войне, положив начало школе фальсификаций и мифотворчества об этой войне. И хотя к настоящему моменту документально установлена историческая истина по каждому пункту «обвинений» И.В. Сталина Хрущёвым, открыты новейшие архивные документы, которые разваливают, как карточный домик, пресловутый хрущёвский доклад на ХХ съезде, однако массовое сознание, пережившее ещё и вторую целенаправленную атаку антисталинистов горбачёвской эпохи, уже настолько отравлено, что оздоровить его может лишь время.

Свою сверхзадачу Хрущёв видел в том, чтобы по возможности свести к нулю роль Верховного Главнокомандующего и, как скажет в 1996 году радио «Свобода» в цикле передач, посвящённых 40-летию ХХ съезда и хрущёвского доклада «О культе личности и его последствиях», «глядя на лучший портрет Сталина, нарисовать его худшую карикатуру».

Анатомия большой лжи.

Основные пункты обвинения Сталина, выдвинутые на ХХ съезде, вращались, в основном, вокруг двух моментов: репрессии против армейских кадров, да вокруг якобы из рук вон плохой организации подготовки страны к войне.

О первом моменте Хрущёв на ХХ съезде говорил:

«Весьма тяжкие последствия, особенно для начального периода войны имело то обстоятельство, что на протяжении 1937 – 1941 годов, в результате подозрительности Сталина, по клеветническим обвинениям истреблены многочисленные кадры армейских командиров и политработников».

Знал ли Хрущёв, готовя к реабилитации головку военно – троцкистского центра в Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА), что заговор Тухачевского и его сподвижников в 1937 году отнюдь не был сфальсифицированной расправой И.В.Сталина над «невинными жертвами», а имел место в действительности? Безусловно, знал. Причастность германской разведки к «расправе» И.В. Сталина над маршалом Тухачевским – это миф. Если бы такие компрометирующие Тухачевского и якобы переданные И.В.Сталину документы были, Хрущёв извлек бы их из архивов, как один из самых мощных аргументов в своей борьбе с «культом личности» И.В. Сталина. Всё, что он смог предъявить делегатам ХХ съезда, это была скользкая фраза: «Как-то в зарубежной печати проскочило сообщение, будто бы… Этот документ, якобы секретный…». Ни в представленной Ежову 13 мая 1937 года справке по всем иностранным и внутренним агентурным материалам в отношении Тухачевского, ни в судебном деле нет упоминаний о сфабрикованной абвером (органом немецкой разведки и контрразведки в 1919 – 1944 гг. – Л.Б), фальшивке, якобы на основании которой «легковерный» И.В. Сталин начал проводить «массовые репрессии» в Красной Армии, чем будто бы «обескровил» её накануне войны. Но вот ведь какая незадача – германской фальшивки не было, а заговор был!