Чем дальше в прошлое уходят годы Великой Отечественной войны, тем меньше с нами остается непосредственных участников и современников этих исторических событий. И тем более бережным и внимательным должно быть отношение общества и государства к тем, кто ковал Великую Победу на фронте и в тылу, кто пережил ужасы блокады и фашистского плена.

Согласно данным официальной статистики (2019), в России проживают 74 тысячи ветеранов и инвалидов Великой Отечественной войны – непосредственных участников боевых действий. Но тяжесть войны легла на плечи всей страны, поэтому руководство Российской Федерации проводит линию на расширение понятия «ветеран Великой Отечественной войны» и, соответственно, числа лиц, имеющихся право на этот статус. В частности, в эту категорию включены жители блокадного Ленинграда (96 тыс. чел. в 2019 г.), труженики тыла (762 тыс. чел), бывшие несовершеннолетние узники фашистских лагерей (около 250 тыс. человек).

Борьба с фашизмом предполагала не только победы солдат на полях сражений. Не менее важным в те годы была задача оформления системы международного права, которая не позволила бы допустить в будущем повторения таких трагических событий в масштабе всего человечества. Одним из краеугольных камней построения новой правовой системы был вопрос выработки совместного подхода по оценке совершенных преступлений и наказанию военных преступников.

Для его решения странами-победительницами был разработан ряд соглашений и внутренних нормативных документов, строго фиксирующих совместные договоренности и применяемые правовые процедуры. «УСТАВ МЕЖДУНАРОДНОГО ВОЕННОГО ТРИБУНАЛА» учрежден Международным Военным Трибуналом в соответствии с Соглашением, заключенным 8 августа 1945 г. между правительствами Союза Советских Социалистических Республик, Соединенных Штатов Америки и Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии и Временным правительством Французской Республики для справедливого и быстрого суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси. Определялось (статья 2), что Трибунал состоит из 4 членов и их заместителей; каждая из Подписавшихся Сторон назначает по одному члену и одному заместителю; предписывалось, что заместители могут присутствовать на всех заседаниях Трибунала, а в случае болезни или по какой-либо другой причине или невозможности для него для него нести свои обязанности, его место занимает его заместитель. Статья 3 устанавливала, что ни Трибунал, ни его члены, ни их заместители не могут быть отведены обвинителем, подсудимыми или защитой; каждая из Подписавшихся Сторон может заменить назначенного ею члена Трибунала или его заместителя по болезни или по другим уважительным причинам.

В ситуации пандемии подавляющее большинство российских школ (91%) организовало дистанционное обучение. В очном режиме работало 2,4% (в малонаселенных и удаленных территориях). Однако накопленный задел цифровизации оказался во многом нерелевантным и недостаточным. Прежде всего система оказалась не готова к тому, что обучение будет вестись преимущественно не на базе образовательных организаций. Задача массовой учебы детей и работы педагогов на дому в системе общего образования ранее не ставилась.

Основными ограничениями, с которыми столкнулась система школьного образования, решая задачи организации обучения в период пандемии, стали отсутствие в ряде территорий Интернета и/или его низкая скорость, компьютерной техники (десктопов, ноутбуков, планшетов) у учащихся и педагогов, надежных и универсальных платформ (сервисов) дистанционного обучения, опыта дистанционного образования у всех участников образовательного процесса, нехватка современных образовательных ресурсов.

В настоящее время мы наблюдаем процессы интенсивного развития цифровых технологий, которые оказывают значительное влияние на все сферы жизнедеятельности общества. Разумеется, право не может остаться в стороне. В последние годы опубликовано большое количество работ, посвященных цифровизации права, при этом до настоящего времени нет согласия даже в понимании самого термина «цифровизация».

Можно выделить две основных точки зрения относительно содержания вышеуказанного понятия: одни авторы под цифровизацией права понимают любое использование цифровых технологий (например, появление электронных справочно-правовых систем), другие же исключительно качественные изменения права (смарт-контракты). Думается, что обе точки зрения являются отчасти правильными, поэтому в рамках данной статьи обозначенный термин будет использоваться как в узком, так и в широком смыслах.

В соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 7 мая 2018 г. № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» обеспечение ускоренного внедрения цифровых технологий в экономике и социальной сфере является одной из национальных целей развития. С учетом того, что Россия уже стабильно входит в топ-50 всех основных международных рейтингов цифрового развития, выполнение целей, закрепленных в данном Указе, представляется вполне достижимым.

«Великие реформы» второй половины XIX в. связаны с именем императора Александра II, вступившего на престол в 1855 г. и правившего Россией до 1881 г. Александр II вошѐл в историю как царь-освободитель: 19 февраля 1861 г. он подписал Манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости и комплекс законов об отмене крепостного права. Эту реформу современники назвали «Великой реформой», имея в виду еѐ масштабы, историческую значимость, подчѐркивая то, что она обеспечила реальное обновление общественных отношений. Вопрос о том, почему именно в это время стала возможной отмена крепостного права в России, по-разному объясняется в научной литературе.

Для советской историографии, развивавшейся в схеме формационной парадигмы, крестьянская реформа 1861 г. рассматривалась как явление, закономерно вытекавшее из глубокого кризиса феодально-крепостнической системы, который был обусловлен развитием буржуазных социально- экономических отношений. В условиях, когда крепостной труд и поддерживающая его крепостническая система становились очевидным препятствием для развития страны, основной причиной возрастающего отставания России от капиталистических стран Запада, старый режим вынужденно, под давлением объективных обстоятельств, предпринял решительную попытку реформировать себя. В соответствии с этим подходом в центре внимания исследователей были, прежде всего, и главным образом, те факторы общественно-экономического развития, которые, так или иначе, могли повлиять, в конце концов, на царский режим, вынудив его пойти на реформы.

Термином «Смутное время» или «Смута» в исторической литературе принято обозначать период конца XVI - начала XVII вв., когда в российском обществе имел место кризис государственной власти, наблюдалось «общее неповиновение, раздор меж народом и властью», обострились межсословные, внутрисословные противоречия, проявилась реальная угроза утраты Московским государством своей суверенности. Этот термин впервые был введѐн русскими писателями начала XVII в., и широко использовался в дореволюционной литературе. В советской же историографии данный период стал определяться как период крестьянской войны под предводительством И. И. Болотникова. Сейчас термин «Смутное время» («Смута») возвращѐн в отечественную историографию, поскольку достаточно адекватно отражает суть событий российской истории рубежа XVI - XVII вв.