COVID-19 полностью изменил привычный мир – от повседневной жизни социума до бизнес-среды и до сферы производства, а также системы государственного управления. Пандемия стала тем спусковым механизмом, который обеспечил взрывное развитие глобальной цифровой трансформации.

Самым главным стало то, что мир осознал важность, необходимость и неизбежность вхождения человека в цифровое общество. В общественное сознание вошло понимание, что в условиях пандемии без использования цифровых технологий жизнь остановится. Обозначилась решающая роль цифровизации как в сокращении распространенности коронавируса, так и в обеспечении управляемости на уровне национальных государств, а также в сфере глобального межцивилизационного общения. Повсеместным стало признание того, что цифровые технологии играют определяющую роль в поддержании устойчивого функционирования общества и государства не только в условиях карантина и вынужденной изоляции в период пандемии, но и в долгосрочной перспективе.

Масштабным стало использование цифровых технологий в организации: • удалённой работы; • дистанционного обучения; • онлайн-торговли; • электронных бесконтактных платежей; • телемедицины с использованием искусственного интеллекта; • онлайн-развлечений; • дистанционного управления в сфере производства. Феноменально новым явлением в условиях пандемии COVID-19 стало реальное использование возможностей управлять с помощью цифровых технологий потоками населения в мегаполисах, отслеживать и корректировать поведение конкретных индивидов. Население многомиллионных городов во всём мире, в период объявления режима так называемой самоизоляции, находилось под постоянным контролем, к нарушителям применялись меры воздействия.

Пандемия COVID-19 – поворотное событие в развитии цивилизации. Мир оказался в новой исторической реальности. Очевидной стала уязвимость и хрупкость жизни на земле. Время разделилось на периоды – до и после. После – это новая социальная реальность, реальность геополитической неопределённости, невиданных ранее уязвимостей и рисков.

Геополитическая неопределённость – это наличие множества равновероятностных векторов (развилок) в развитии глобальных процессов без чёткого обозначения траектории их движения. «Это своеобразная точка бифуркации геополитического процесса, некий момент или чаще кратковременный период (временной интервал), когда исчезают прежние связи и формы взаимодействия между субъектами – крупными государствами и их союзами, а новые отношения ещё не выстроились и при этом отсутствуют какие-либо предпосылки для определения структуры и характера этих будущих отношений».

Весной 1945-го Берлин представлял собой страшное зрелище. Город был разрушен бомбежками.

В те дни наши войска понесли самые высокие потери за всю войну – почти 500 000 убитых и раненых. Этих жертв можно было избежать. Но штурму Берлина Сталин придавал особое значение. Он дезинформировал Эйзенхауэра и Черчилля о направлении главного удара и времени начала наступления советских войск. Сталин приказал опередить союзников: Красная Армия должна войти в Берлин первой.

Научная и научно-изыскательская работа в войсках ПВО и учебных заведениях столкнулась с проблемами в последнее десятилетие XX века. К середине 90-х годов почти все предприятия-смежники оказались неплатежеспособными, а не внедренные в срок научные разработки через 2-3 года - уже устаревшими. Усугублялось положение еще и тем, что коллективу ЦНИИ по 3-4 месяца не выплачивали заработную плату. Офицеры, являясь высококлассными специалистами, вынуждены были подрабатывать на стороне, перебиваясь случайными заработками. Командование института закрывало на это глаза.

Без сомнения, военная наука нужна, об этом не раз заявляли руководители государственных и военных органов. Но для этого создателям современного оружия следовало создать хотя бы самые элементарные условия.

Организация научной и финансово-экономической деятельности институтов на принципах хозрасчета и самофинансирования в сложившихся условиях ограниченности средств на содержание армии и флота не только экономически не оправдывала себя, но приносила дополнительные убытки смете Министерства обороны в виде штрафов, пени, отвлечения оборотных средств.

Крылатая фраза «Ни шагу назад!» известна нам по знаменитому сталинскому приказу №227, появившемуся в страшные июльские дни 1942 года. Однако мало кому известно, что в годы Первой мировой войны для восстановления боевого порядка русскому командованию приходилось идти на аналогичные меры. До приказов Верховного главнокомандующего дело не дошло, но в распоряжениях командующих фронтами и армиями мы находим очень жесткие на сей счет указания.

Из приказа по второй армии от 19 декабря 1914 года (цитата по книге воспоминаний М.К. Лемке «250 дней в Царской Ставке»):

«Предписываю начальствующим лицам разъяснить всем чинам армии смысл статьи 248 кн. XXII Свода военных постановлений. Предписываю подтвердить им, что все сдавшиеся в плен, какого бы они ни были чина и звания, будут по окончании войны преданы суду и с ними будет поступлено так, как велит закон. Требую сверх того, чтобы о всяком сдавшемся в плен было объявлено в приказе по части с изложением обстоятельств этого тяжкого преступления. Это упростит впоследствии разбор их дела на суде. О сдавшихся в плен немедленно сообщать на родину, чтобы знали родные о позорном их поступке и чтобы выдача пособия семействам сдавшихся была бы немедленно прекращена. Приказываю также: всякому начальнику, усмотревшему сдачу наших войск, не ожидая никаких указаний, немедленно открывать по сдающимся огонь орудийный, пулеметный и ружейный».

Смысл слов командующего второй армией генерала Владимира Васильевича Смирнова совершенно однозначен. Не менее жестко требовал бороться с паникерами командующий восьмой армией генерал Алексей Алексеевич Брусилов.

Создание и поступление на вооружение Войск ПВО во второй половине 80-х годов прошлого века новой техники и оружия потребовало подготовки высокопрофессиональных, образованных офицерских кадров и младших специалистов, способных ее грамотно обслуживать и эксплуатировать. Для этого государственные и военные органы уделяли постоянное внимание реформированию военной школы. Процесс совершенствования военного образования шел по пути как обобщения и использования годами наработанного собственного опыта, так и внедрения передовых достижений зарубежной военной школы.

Действовавшая в этот период система вузов ПВО обеспечивала трехуровневое военное образование: среднее, высшее военно-специальное и высшее военное. Последнее, в свою очередь, подразделялось на оперативно-тактическое и оперативно-стратегическое. Переподготовка и повышение квалификации офицеров осуществлялись через сеть центральных, академических и офицерских курсов, а подготовка военных ученых и педагогов - через адъюнктуру и докторантуру военных академий, институтов и училищ.

По структуре и содержанию существовавшая система военного образования уже в значительной мере приближалась к непрерывному; до начала 90-х годов, в целом, она уже обеспечивала подготовку и повышение квалификации военных специалистов на всем протяжении их служебной деятельности. Созданная система военного образования предполагала обеспечить последовательное наращивание знаний (образования) офицеров, периодическое восстановление и обновление знаний при длительном (более 5-7 лет) нахождении на одной должности и способствовала продвижению по службе.