Крайняя необходимость как обстоятельство, исключающее преступность деяния, определяется в ст. 39 УК РФ: "1. Не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.

2. Превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно не соответствующего характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред, равный или более значительный, чем предотвращенный. Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда".

При крайней необходимости сталкиваются два различных интереса, причем сохранение одного достигается нарушением другого. Действия лица, оказавшегося в состоянии крайней необходимости, направлены на охрану одних, более важных, интересов путем нарушения других, менее важных, но также охраняемых законом. Действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, преследуют социально полезные цели, лишены общественной опасности и потому правомерны. Устранение грозящей опасности правоохраняемым интересам с помощью акта крайней необходимости представляет собой право и моральный долг граждан, оно не является правовой обязанностью.

Статья 37 УК РФ (в редакции Федеральных законов от 14 марта 2003 г. N 29-ФЗ, от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ, от 27 июля 2006 г. N 153-ФЗ) определяет понятие и основания применения необходимой обороны: "1. Не является преступлением причинение вреда посягающему лицу в состоянии необходимой обороны, то есть при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если это посягательство было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия.

2. Защита от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть умышленных действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.

2.1. Не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения. 3. Положения настоящей статьи в равной мере распространяются на всех лиц независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения, а также независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти".

В сентябре 1997 года я поступил в филиал Чумлякского спецпрофтехучилища № 18 в деревне Карасево. Время учебы пролетело незаметно, а в апреле 1999 года мне исполнилось 18 лет, а в мае, досрочно сдав экзамены, получил права и диплом об окончании училища. 21 мая меня призвали в армию. Повестка, проводы, даже не заметил, как очутился в армейском строю.

Попал служить во внутренние войска, в поселок Ащукино Пушкинского района Московской области. Стал привыкать к армейскому распорядку.

Но не все поначалу ладилось: строгая воинская дисциплина, учебные занятия, жесткий порядок. Все это со временем мне было необходимо изучить. Служба есть служба. Проходил курс молодого бойца: многокилометровые марш-броски, тактические учения и строевая подготовка, стрельба боевыми патронами, метание гранат. Посему было видно, нас готовили командировать в Чеченскую республику. Через 6 месяцев учебы, давшей нам физическую и моральную закалку, отправили меня в Чечню. Попал в самый разгар войны, в самое ее пекло. Было страшно. Вокруг шли бои, гремели взрывы, убивали и ранили наших друзей.

До призыва в армию, как и все дети, учился в школе, затем поступил в профессиональное училище № 14 учиться на электромонтера. Когда пришло время идти служить Родине, раньше времени сдал государственные экзамены и защитил диплом для того, чтобы уйти весной, а не осенью. Шел с охотой, так как все родственники по мужской линии, начиная с деда и заканчивая младшим братом, отдали воинский долг Родине. 25 мая 1999 года со сборного пункта города Кургана нас отправили со старшим команды – офицером в город Озерск Челябинской области. Пришлось привыкать к новым условиям жизни и к новой обстановке. Служба шла нормально: охраняли различные объекты.

Но я понял, что такая рутинная служба, если служить все два года в этой части, не даст нужных знаний, умения и навыков. Когда, спустя полгода, в один из декабрьских дней, на общем построении командир роты объявил, что те, кто желает поехать в Чечню, могут подать рапорт. Я долго не думал и уже до конца построения решил – поеду. Через два дня нас, добровольцев, посадили в поезд и отправили в республику Адыгею. Около месяца обучали на полигоне местной войсковой части всем премудростям и хитростям боя и разведки, учили также на стрелкапулеметчика. После учебы отправили в город Моздок, а оттуда на вертолете в Чечню. Высадили в районе Аргунского ущелья.

Мы прибыли в расположение 276-го мотострелкового полка, оттуда на машинах нас доставили в 1-й мотострелковый батальон, который стоял на Сунженском хребте, рядом с черной горой. В течении часа нас распределяли по подразделениям: я водитель автомашины, меня направили в “обоз” - так все называют взвод обеспечения.

Мне вверили бензовоз. На дворе стоял ноябрь. Спать приходилось в палатках, под одеялом и в бушлате, с дровами здесь большие проблемы: на хребте голо, кроме кустарников, которые не горели из-за того, что мокрые. Со временем ко всему привыкаешь. Поэтому бытовые проблемы отошли на второй план, когда начали быстро менять позиции и продвигаться к Грозному. Частенько приходилось заправлять технику, стоящую прямо на самом переднем крае. Подступив к Грозному, наш взвод расположился в 3-4 километрах от города. Мы наступали с Запада, а город закрывала гора высотой 300 с лишним метров. Штурм ее проводила первая рота нашего батальона во главе с капитаном Носковым.

1. Преступления против военной службы относятся к числу преступлений, совершаемых специальными субъектами. Поэтому особенности соучастия в преступлениях со специальными субъектами распространяются на преступления против военной службы, предусмотренные гл. 33 УК РФ ( ст. ст. 332 - 352). Следовательно, исполнителями и соисполнителями этих преступлений могут быть лишь военнослужащие, а также граждане, пребывающие в запасе, во время прохождения ими военных сборов.

В соответствии с Федеральным законом от 27 мая 1998 г. N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" на последних распространяется статус военнослужащих в случаях и порядке, предусмотренных законодательством (ст. 2). Гражданские лица, участвуя совместно с военнослужащими в совершении преступлений против военной службы, могут выступать в качестве организаторов, подстрекателей или пособников этих преступлений.

Это может быть, например, пособничество в уклонении от военной службы путем причинения вреда здоровью военнослужащего по его просьбе или путем подлога документов, подстрекательство военнослужащего к нарушению правил несения боевого дежурства, пограничной или караульной служб, к умышленному уничтожению или повреждению оружия, боеприпасов или предметов военной техники и т.п. В подобных случаях действия военнослужащего, виновного в совершении преступления, подлежат квалификации по соответствующим статьям гл. 33 УК РФ как исполнителя преступления, а действия невоеннослужащих - по ч. ч. 3, 4 или 5 ст. 33 и соответствующей статье гл. 33 УК РФ. В преступлениях против военной службы, умышленно совершаемых с применением насилия (ст. ст. 333, 334, 335 УК РФ), гражданские лица вместе с военнослужащими по сговору с ними могут принять непосредственное участие в применении насилия к потерпевшему.