Тема соотношения православия и психологии достаточно трудна. И это, прежде всего потому, что православие и психология имеют важную одинаковую особенность – практическое их воплощение достаточно далеко отстоит от теоретических оснований. В свою очередь, теоретические основания православия и психологии несопоставимы: православие – религия, психология – научное знание, состоящее в основе важной помогающей профессии. Отсюда проистекает очень сильный субъективизм в восприятии темы «православие и психология». В повседневной жизни мы видим достаточно рассуждений на эту тему, в том числе попыток построения некоего синтеза под общим названием «православная психология», но все они, имея ограниченное число сторонников, так и остаются частными субъективными попытками. Целью нашей статьи является попытка раскрыть эту тему более подробно. Рассмотрим православие как обслуживающую, помогающую «профессию» в жизни военнослужащих.

Аннотация. В статье рассматривается цензурное положение периодических изданий России во время и в первые годы после Крымской войны 1853–1856 гг. в общем контексте перехода русского правительства к политике Великих реформ.

Ключевые слова: Россия, Крымская война, пресса, цензура.

Крымская (Восточная) война стала одной из первых европейских войн, происходивших в условиях довольно широкого информационного обеспечения. Благодаря собственным корреспондентам на театре военных действий и распространению телеграфа европейские газеты могли довольно оперативно знакомить своих читателей с происходящими в бассейне Черного моря событиями.

Позиция прессы оказалась решающей в формировании западного общественного мнения в отношении действий России. В самой же России ситуация была прямо противоположной. К началу Восточного кризиса русская печать находилась, пожалуй, в самых тяжелых условиях за все время своего существования. Правительство Николая I не допускало и мысли о возможности общества обсуждать проблемы внутренней и внешней политики страны. И без того жесткий цензурный устав 1828 г. в ходе европейских революций 1848–1849 гг. был дополнен еще более суровой цензурной практикой, получившей в литературе название «Эпоха цензурного террора». Созданный по указу 2 апреля 1848 г.

Аннотация. В данной статье даны общие сведения об Уральском казачьем войске в период Крымской войны: о его общинном укладе, линейной пограничной службе, военной организации и порядке прохождения службы, военно-административном и административно-территориальном устройстве, его участии в военных кампаниях в Средней Азии. Кратко показано участие уральских казаков в самой Крымской войне. В начале статьи с целью общего представления об Уральском казачьем войске приведены некоторые важные фрагменты из его истории.

Ключевые слова: Уральское казачье войско, яицкое казачество, линейная служба, наемка, Крымская война, Балаклавское сражение, Кокандское ханство. К началу Крымской войны Уральское казачье войско имело древнюю историю, насчитывавшую не менее трех столетий.

Правда, «уральским» оно стало после подавления пугачевщины и переименования «яицких» казаков в «уральских» (дабы предать забвению былой «грех» перед «государыней»). Уральское казачество часто ассоциируется с Екатеринбургом, Челябинском, в крайнем случае – с Оренбургом, хотя это не так. Да, уральское казачество долго находилось в ведении Оренбурга – с момента учреждения Оренбургской губернии до 70-х годов XIX в., с некоторым перерывом – с 1781 по 1803 г., когда оно было возвращено в ведение Астрахани, где оно находилось до 1734 года. Затем уральское казачество было передано в ведение «Оренбургской экспедиции»,

Аннотация. В статье предпринята попытка показать, что Крымская война явилась своеобразным «моментом истины» для России. Акцент сделан на анализе той части консервативной публицистики второй половины XIX в., для которой доминирующими стали идеи о враждебности России и Запада, проистекающей из различий цивилизационного характера и политического панславизма.

Ключевые слова: Крымская война, общественно-политическая мысль, консервативная публицистика, внешняя политика, панславизм.

Крымская война без всякого преувеличения стала «моментом истины» для России, причем сразу в нескольких аспектах. Выделим некоторые из них. Первый аспект. Прежде всего война выявила критическое для России, прогрессирующее военно-экономическое отставание от передовых европейских держав и сделала не только необходимыми, но и неизбежными дальнейшие реформы.

Нет необходимости подробно останавливаться на этом сюжете, неоднократно исследованном в литературе. Укажем лишь на некоторые хорошо известные цифры. За 1825–1860 гг. удельный вес России в совокупной выплавке чугуна пятью странами (Англия, США, Германия, Франция, Россия) упал с 15 до 5 % (попутно отметим, что в конце XVIII в. в России выплавлялось чугуна больше, чем в Англии; в 1860 г. по производству чугуна Англия превосходила Россию в 16 раз). В 1860 г. удельный вес России в мировом производстве составлял 1,72 %, что было меньше, чем доля Франции, в 7,2 раза, меньше, чем доля Германии, в 9 раз, меньше, чем доля Англии, в 18 раз (см., напр: [10, с. 34–35]). Второй аспект. Война, что называется, встряхнула все слои русского общества и заставила его говорить о необходимости реформ. «Настоящая война вызвала в русском обществе явления доселе небывалые. Она дала толчок, от которого оно расшевелилось до самых низших слоев.

В статье 93 Жилищного кодекса Российской Федерации (далее - ЖК РФ) определено, что является служебным жилым помещением:
"Служебные жилые помещения предназначены для проживания граждан в связи с характером их трудовых отношений с органом государственной власти, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным унитарным предприятием, государственным или муниципальным учреждением, в связи с прохождением службы, в связи с назначением на государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации либо в связи с избранием на выборные должности в органы государственной власти или органы местного самоуправления".