Вначале 1880-х в трактате «Так что же нам делать?» Толстой писал, что во времена его юности влияние Гегеля было всеобъемлющим (25:332). Поскольку о собственном неприятии Гегеля Толстой высказывался открыто, многие исследователи либо игнорировали возможность влияния этой атмосферы на раннее творчество Толстого, либо ограничивали это влияние тем, что понималось ими как гегельянский период в русской литературе, т. е. 1840-ми годами.
Ряд советских исследователей, начиная с А. П. Скафтымова, признав влияние Гегеля на «Войну и мир» и изучив его, заново поставил вопрос о роли Гегеля в развитии мировоззрения Толстого предшествующего десятилетия. Поэтому гегелевскую реминисценцию в «Так что же нам делать?» Скафтымов относит к 1850-м годам, подчеркивая, что «ближайшими собеседниками молодого Толстого по общим вопросам мировоззрения в ту пору были гегельянцы: Б. Чичерин, В. Боткин, А. Дружинин, Ю. Самарин (тогда гегельянец), К. Аксаков».
Метки: литература, Гегель, Толстой
Написано в Новости |