Медицинское обеспечение войск в романе Л.Н. Толстого «Война и мир»
Отображение тылового обеспечения войск в романе Л.Н. Толстого «Война и мир»
Е. Медицинское обеспечение войск
Эпопея Л.Н. Толстого «Война и мир» изобилует описанием военных действий на территории России и за ее рубежами. Крупные и мелкие сражения, а также боевые столкновения противников всегда сопряжены с наличием санитарных потерь. Трудности и недостатки медицинского обеспечения, которые возникали в русской и других армиях наглядно описаны на страницах романа.
Заграничные походы русской армии 1805 года были сопряжены со многими проблемами в порядке обеспечения войск, в том числе и медицинском. Невозможность эвакуировать и разместить раненых и больных в госпиталях и лазаретах, вынудила командование русской армии оставить их на территории, занятой неприятелем, В условиях той войны такое, наверное, было возможно, хотя рассчитывать на милосердие и человеколюбие сложно. В романе не описаны причины, по которым не было возможности эвакуировать раненых и больных, скорее всего, из-за недостатка транспорта. Тем более, что обозы необходимо было переправить на другой берег Дуная вместе с войсками. Эвакуационные возможности транспорта составляли до шести человек пострадавших на одну телегу. В романе приведен пример, когда князь Андрей Болконский встретил обоз из длинных немецких телег, на каждой из которых было «по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых».
Отряд Багратиона, около четырех тысяч (по историческим источникам - около семи тысяч) человек, принимая бой при Холлабрунне (Шёнграбене), с превосходящим по численности противником, не был обеспечен средствами медицинской эвакуации. Автор романа отмечает, что раненые, которые могли, передвигались сами, прочие оставались на своем месте без соответствующей помощи. Отмечено, что раненых велено было бросать, но многие из них тащились за войсками и просились на орудия. Несвоевременно оказанная медицинская помощь, приводила к преждевременной гибели солдат и офицеров. Одной из причин смерти раненых была стихийная эвакуация на непредназначенном для этого транспорте (орудиях, хозяйственных повозках и пр.).
Этапы медицинской эвакуации развертывались хаотично, без стройной системы. Для того, чтобы попасть на перевязочный пункт или к лекарю, требовались поиски. После отступления войск от Аустерлица, раненые просто были оставлены на поле боя; при этом безнадежные, по оценке противника, оставались «на попечение жителей».
В Павлоградском полку, действующем в составе отряда Платова, боевые потери составили только два человека ранеными, а от голода и болезней была потеряна почти пятидесятипроцентная численность. При этом, из-за скверно поставленного медицинского обеспечения войск, в госпиталях умирало большое количество обратившихся в них военнослужащих. Основными болезнями были лихорадка и опухоли, провоцируемые дурной пищей. Из-за высокой смертности в госпиталях и лазаретах, солдаты предпочитали оставаться в строю, чем обращаться к медицинскому персоналу за помощью. Вредные рекомендации суворовской «Науки побеждать», о самолечении, без оказания профессиональной медицинской помощи, играли в этих случаях не последнюю роль. Вместо налаживания санитарной эвакуации и лечебных мероприятий, командование предпочитало оставлять все на примитивном уровне.
С наступлением весны в пищу стало идти «растение, похожее на спаржу, которое они [солдаты] называли почему-то машкин сладкий корень». Несмотря на запрет употреблять это растение в пищу, личный состав выискивал это растение в полях и выкапывал с помощью сабель. В это же время появилась среди солдат новая болезнь, «опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня». Однако его широко употребляли в пищу, потому что норму выдачи сухарей сократили до полуфунта (около 200 гр.) в день на человека.
Л.Н. Толстой приводит пример из деятельности медицинской службы, которая в любых обстоятельствах умудряется переложить ответственность за недосмотр и свою бездеятельность на другие службы или «объективные причины». Исключением не явилось и последующее время, в том числе, нынешнее. Менялись времена, менялся облик и содержание Вооруженных Сил, но данный эпизод, характеризующий медицинскую службу армии и флота, остается злободневным и поныне.
После Фридланского сражения и объявления перемирия, раненые и больные русские воины были сосредоточены в госпиталях, развернутых в маленьком прусском местечке, разоренном войной. Описывая состояние одного из госпиталей, Л.Н. Толстой обращает внимание на состояние здания, в котором он размещался. Здание было с выбитыми рамами и стеклами, в помещениях антисанитария, «запах гниющего тела и больницы». «Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился за нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и идти дальше».
На три госпиталя, емкостью более четырехсот человек больных и раненых, один доктор. При этом в госпитале свирепствовал тиф, который поражал не только лечащихся солдат и офицеров, но и медицинский персонал. «Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов». Прусские доктора, которые должны были бы выполнять свои союзнические обязательства, и на которых возлагало надежды руководство русской армии, пренебрегали своими обязанностями. Снабжение медикаментами и продовольствием тоже было не на высоком уровне. Исключение составляла деятельность прусских дам-благодетельниц, поставлявших раз в месяц по два фунта (чуть более 800 грамм) кофе и корпии.
Раненые и больные солдаты размещались на соломе, одеялами госпиталь не снабжался. Солдатам не была выдана госпитальная одежда, и они находились в нижнем белье, укрываясь своими шинелями. Немногим лучшее положение было в офицерских палатах, хотя на некоторых офицерах были больничные халаты, и они располагались на койках. Некоторые документы времен Второй Мировой войны приводят примеры, очень похожие на сюжеты, описанные в романе. В частности, представление военного прокурора о фактах нарушения в медицинском обеспечении военнослужащих № 01197 от 26 сентября 1941 года информируют о аналогичных ситуациях.
Вся медицинская и организаторская деятельность описываемого госпиталя, возлагалась на фельдшера, а непосредственный уход за ранеными и больными осуществляли фурштатские солдаты (ездовые обозов), халатно исполняющие свои обязанности. Вынос из палат умерших от ран и болезней, производился несвоевременно. Автор романа «Война и мир» живописно описывает страдания солдата, мучимого жаждой, по всей видимости, больного тифом.
Учет поступивших раненых и больных, умерших и выбывших из госпиталя не объективен, и ведется не вполне понятно кем (каким-то Макаром Алексеевичем). Поэтому ни доктор, на которого возложено наблюдение и лечение в трех госпиталях, ни фельдшер госпиталя не знают, где находится раненый офицер, и жив ли он вообще. Любопытно, что анализируя приказы Великой Отечественной войны 1941 - 1945 годов, встречаешься иногда с такими же недостатками в Красной Армии. Вчитываясь в приказ начальника тыла отдельной Приморской армии № 099 от 21 марта 1944 года, удивляешься, как Лев Николаевич описал то, что встречается более чем через сто пятьдесят лет.
Госпитали в период походов и стоянок войск должны были быть организованы по требованиям глав 33 и 34 Устава воинского 1716 года, в которых регламентированы не только обязанности медицинского персонала, но и штат лиц, обслуживающих раненых и больных.
Отечественная война 1812 года принесла не только разорение и тяжелейшие бедствия всему русскому народу, но и огромные потери в живой силе русской армии, в том числе ранеными и больными. После боя за Шевардинскую позицию, которая была захвачена французскими войсками, накануне Бородинского сражения, эвакуация раненых осуществлялась непосредственно в Москву.
Обоз с ранеными повстречался одному из героев романа (Пьеру Безухову) недалеко от Можайска. На каждой телеге лежа и сидя размещалось по три-четыре раненых. Если сравнить с возможностью немецких телег, то на русских телегах умещалось меньшее количество раненых. Следуя описанию, раненые получили только первую медицинскую помощь. «Раненые, обвязанные тряпками, бледные с пожатыми губами и нахмуренными бровями…». Единственное желание у раненых было поскорее добраться до места, где бы они смогли получить лечение. При этом не было видно ни одного медицинского работника, сопровождающего обоз.
По дороге на Бородинское поле состоялась встреча Пьера Безухова со своим знакомым. «Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии». В романе приведена их беседа, в которой наглядно показана оценка медицинского обеспечения армии. «…завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое…». Сравнивая порядок оценки медицинской обстановки заместителем командира (командующего) по тылу, изложенного в Наставлении по тылу, получается, что даже в художественной литературе она описана, так же как в нынешнее время.
При оценке медицинского обеспечения, необходимо оценить: вероятные санитарные потери; наличие медицинских сил и средств; их возможности по эвакуации раненых и больных и оказанию им медицинской помощи. Таким образом, эвакуировать около двадцати тысяч раненых наличие транспорта позволяет. А вот по выносу с поля боя, оказанию доврачебной, первой врачебной и квалифицированной медицинской помощи, и размещению раненых для дальнейшего лечения возможности нет.
В ходе Бородинского сражения вынос раненых с поля боя был возложен на ополченцев, которым были предоставлены носилки. Однако, они могли выполнять поставленную задачу только из подразделений, ведущих бой с места, в частности с батареи Раевского (Курганной батареи). Вынос раненых из пехотных колонн, при отступлении осуществлялся своими же товарищами, а вместо носилок использовались ружья. Нехватка носилок, на которую посетовал знакомый графу Безухову доктор, вынудило солдат пользоваться оружием для транспортирования своих товарищей, пострадавших в бою .
Развернутый в тылу войск «перевязочный пункт», куда сосредотачивали раненых в Бородинском сражении, находился на краю березняка. Если рассматривать с современной точки зрения, то на опушке леса развернута какая-то медицинская часть (отдельный медицинский отряд или отдельный медицинский батальон), каковых в то время не было. Из этого следует, что именно здесь оказывалась квалифицированная помощь раненым, т.е. хирургическое лечение пострадавших в бою.
Картина, описанная Л.Н. Толстым, примерно соответствует развернутым медицинским частям и учреждениям в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 годов и тем требованиям, которые предъявляются к ним в наше время. Такую же картину можно наблюдать на тыловых учениях, на которых отрабатывается прием, сортировка и оказание медицинской помощи «раненым» в ходе боевых действий. Конечно, гужевой транспорт в дальнейшем будет заменен специальными медицинскими автомобилями и будет сведен к минимуму. Можно сделать сравнения с требованиями, изложенными в книге Н. Н. Еланского «Военно-полевая хирургия».
Перевязочный (медицинский) пункт, куда привезли князя Андрея, «состоял из трех раскинутых, с завороченными полами, палаток», далее стояли «фуры и лошади». А перед палатками размещались раненые солдаты и офицеры, ожидающие своей очереди. В палатке было развернуто три стола, на которых медицинский персонал проводил операции. Судя по описанию, единственным анестезирующим средством была водка.
Последующее отступление войск от Бородино, требовало решить проблему с эвакуацией раненых в места дальнейшего лечения. Для их размещения широко использовались дома обывателей в Москве. Патриотизм московских жителей проявился в полной мере, даже аристократические семьи выделяли лучшие помещения для этих целей, переселяясь во флигели и подсобные помещения. При этом недостатком такого решения было то, что не была учтена возможность сдачи города неприятелю. Как и получилось в дальнейшем, когда пострадавшие в боевых действиях солдаты оказались заложниками в оккупированном городе.
После захвата Москвы французами, в числе военнопленных оказалось большое количество раненых и больных солдат и офицеров русской армии, которые были оставлены в городе. На примере рассуждений Платона Каратаева можно судить о том, что эвакуацию раненых и больных солдат из Москвы не проводили, а оставили их на месте. При этом о том, что город будет сдан французам, они оповещены не были. «В воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве… Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали и не гадали». Над этими словами обычного солдата можно только погоревать.
Из беседы Пьера Безухова с французским капралом ясно, что в наполеоновской армии существовали подвижные и постоянные госпитали. Конечно, вызывает сомнение, что пленный больной русский солдат мог рассчитывать на медицинскую помощь в них.
Причина повальных болезней во французской и русской армиях были одни и те же: недостаток питания и отсутствие теплого обмундирования и обуви. В русской армии, во время перехода от Тарутина до Красного, потери составили пятьдесят тысяч человек больными и отставшими, то есть не связанные с прямыми боевыми действиями.
В. Головинский, полковник запаса. Oboznik.ru
См. далее:
Ж. Охрана, оборона тыла и содержание военнопленных
Другие новости и статьи
« Итоги работы медицинской службы в период Великой Отечественной войны
Донесение о работе проверочно-фильтрационных пунктов 2-го Белорусского фронта. 1944 г. »
Запись создана: Вторник, 2 Февраль 2021 в 0:04 и находится в рубриках Медицинское обеспечение, Начало XIX века.
метки: 1812, В.В. Головинский, медицина, госпитали, Бородино, Бородинское сражение, раненые, эвакуация
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование ремонт реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика