Цифры с потолка
Стоя здесь, на пустынном поле под Прохоровкой, я столько раз пытался представить, как это было. Как сошлись в тяжелом, жестоком, страшном сражении сотни многотонных машин. Как горела сталь. И как советские легкие и средние танки сумели противостоять рвущимся вперед тяжелым «тиграм» и «фердинандам». Бронированным монстрам, 88-миллиметровые дальнобойные пушки которых с полутора и даже двух километров могли совершенно безнаказанно расстреливать «тридцатьчетверки»: их «трехдюймовки» были бессильны даже на вчетверо меньших дистанциях…
К лету 43-го враг был силен, жесток, опытен. Настойчив и умел в наступлении и стоек в обороне. В его рядах все еще оставались солдаты, чьи кованые сапоги растоптали десятки европейских государств. Дать отпор им никто не смог. На первых порах уверенно шагали они и по нашей земле. Верили, что так должно быть, так будет. И эту уверенность до конца не поколебало даже жестокое поражение под Сталинградом.
Летом 1943 года вермахт всерьез готовился взять реванш под Курском, и, как и следовало ожидать, битва, начавшаяся 5 июля на Курско-Орловской дуге, стала одним из самых кровопролитных и ожесточенных сражений Великой Отечественной. Итог ее известен. Именно под Курском и Орлом произошел коренной перелом в войне с гитлеровской Германией и ее сателлитами, начатый на берегах Волги. Красная Армия не только выдержала натиск опасного и сильного врага, но и уже неудержимо двинулась на запад. Началось массовое изгнание захватчиков с занятых территорий.
Сражение стало своеобразным моментом истины для народа и армии, для силы духа и силы оружия, тяжелейшим испытанием на прочность, стойкость, мужество. Каждый день битвы был насыщен адским трудом, болью, смертью, подвигами. Сражение продемонстрировало всему миру силу и мощь Советского Союза, стойкость, мужество и отвагу красноармейцев и их командиров, оперативно-тактическое мастерство командующих войсками и ставки главковерха.
Почему же бои на Курской дуге носили столь ожесточенный характер? Да потому, что противоборствующие стороны ясно осознавали, что от них во многом зависит исход войны. Германии, её сателлитов и Советского Союза. После поражения на берегах Волги, в Острогожско-Россошанской и Воронежско-Касторненской операциях, гитлеровцы готовили страшной силы удар, надеясь разгромить советские войска и добиться окончания войны.
Недооценивать противника, отметим еще раз, было преступно. Военная машина, проводившая в 1941–1942 годах грандиозные наступательные операции, все еще оставалась сильной, организованной. События марта-апреля 1943 года, когда немецким частям удалось контрударами остановить наступление наших войск, начатое под Сталинградом, подтверждали это. Были оккупированы часть Донбасса и Харьков. Гитлер хотел устроить советским войскам «немецкий Сталинград» на Курско-Орловской дуге, выйти с юго-востока через Елец, Лебедянь и Рязань к Москве и штурмом овладеть ею.
Красной Армии требовалось закрепить успех и прочно взять стратегическую инициативу в свои руки.
Ей удалось сделать это. В ходе операции, начатой 5 июля 1943 года на орловско-курском выступе и завершившейся 23 августа, были уничтожены отборные дивизии вермахта, в том числе танковые, механизированные, авиационные. Был окончательно подорван моральный дух вражеской армии. Верховный главнокомандующий И. Сталин так оценивал значение крупнейшей операции: «Если битва под Сталинградом предвещала закат немецко-фашистской армии, то битва под Курском поставила ее перед катастрофой». Всемирно-историческое значение грандиозного события тогда подчеркивали и наши союзники по антигитлеровской коалиции – Черчилль, Рузвельт, Де Голь, Эйзенхауэр и другие. У. Черчилль признавался: «Три огромных сражения – за Курск, Орел и Харьков, все проведенные в течение двух месяцев, ознаменовали крушение германской армии на Восточном фронте».
Э. Манштейн в книге «Утерянные победы» вынужден признать, что операция «Цитадель» «была последней попыткой сохранить нашу инициативу на Востоке. С ее неудачей, равнозначной провалу, инициатива окончательно перешла к советской стороне. Поэтому операция «Цитадель» является решающим, поворотным пунктом в войне на Восточном фронте». Г. Гудериан в своем труде «Воспоминания солдата» пишет: «В результате провала наступления «Цитадель» мы потерпели решительное поражение. Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя, и весьма проблематично, сумеют ли они восстановиться для защиты Восточного фронта… Бесполезно говорить, что русские использовали победу «по полной» – затишья после этого на Восточном фронте не было. С этого времени враг бесспорно овладел инициативой».
Казалось бы, все предельно ясно. Точки расставлены. И расставлены главными действующими лицами тех событий. Тем не менее после войны наступает эра вселенской фальсификации. И чем дальше мы уходим от победных дней 45-го – тем больше. Оспаривается решающий вклад СССР в победу над фашизмом. Превозносится локальная в общем-то операция в Северной Африке, которая ни по своим масштабам, ни по военно-политическим последствиям не идет ни в какое сравнение с Курской битвой. Напомним, под Эль-Аламейном экспедиционный корпус союзников наконец-то одержал победу над немецкими частями, доселе буквально терзавшими англичан. Но, повторим еще раз, успех в битве за колонии практически никак не отразился на событиях, происходящих на главном театре военных действий. А он, хочет этого кто-то или нет, был один.
Разумеется, это понимают и фальсификаторы всех мастей, в том числе и российские. Но, следуя разработанной в США стратегии исключения России из мировой истории вообще и истории Второй мировой войны в частности, они постоянно принижают, искажают, замалчивают вклад нашего народа в разгром фашизма. Отсюда и откровенно лживые комментарии к одной из величайших битв. В числе мифов «очень честных историков» заявление о том, что советская разведка «проморгала» план подготовки летней кампании «Цитадель» и передислокацию немецких войск на Курскую дугу. На самом деле уже в начале 1943 года Генштаб и Сталин знали об основных составляющих этого плана. 12 апреля 1943 года была переведена на русский язык директива № 6 «О плане операции «Цитадель», еще не подписанная Гитлером. Этот документ стал известен благодаря нашему военному разведчику под псевдонимом Вертер.
Вскоре были предприняты и практические шаги по срыву немецкого плана. Имеется в виду мобилизация ресурсов экономики, военной силы и подготовка «рельсовой войны», которую вели советские партизаны. Красная Армия разворачивает на наиболее опасных рубежах мощные оборонительные линии. Вновь в прифронтовой полосе создаются отряды народного ополчения и истребительные батальоны.
Так что советское командование верно оценило обстановку, и еще в начале апреля 1943 года Г. Жуков доложил Сталину своё мнение о возможном плане гитлеровского командования и предполагаемом развитии событий весной-летом. Поражает, как точно Георгий Константинович определил состав вражеских ударных группировок, их цели и направления главного удара. В соответствии с этим он предложил свой план действий и в том числе определил места сосредоточения стратегических резервов Красной Армии.
Чуть позже он подготовил проект директивы о создании Степного фронта. 12 апреля план летней кампании обсуждался в Ставке Верховного главнокомандования. Было решено создать глубоко эшелонированную оборону и начать подготовку к решающему сражению.
На оборонительных рубежах работали более 300 тысяч мирных жителей, к месту будущего сражения доставили 140 тысяч вагонов с лесом, цементом, другими материальными средствами. Велась масштабная передислокация советских войск. Тогда же были уточнены и детали операции. Предполагалось на первых порах измотать противника в оборонительных боях, а потом развить наступление на трех направлениях: Орловском, Белгородском, Харьковском.
Все цели, в конечном счете, были достигнуты. Но для фальсификаторов Курская битва и ее итоги – это пиррова победа, а в доказательство им ничего не остается, кроме как заняться цифровой эквилибристикой. «Эксперты» военно-исторического отдела бундесвера, в частности, утверждают, что в Курской битве потери составили: у немцев – 252 танка, у СССР – 1956, самолетов соответственно 159 и 1961, личного состава у вермахта 54182, РККА – более 300 тысяч человек. На основе этих «точных» данных вопрошают: «И где же тут победа?»
Впрочем, некоторые фальсификаторы идут еще дальше и увеличивают численность советских танков, сражавшихся под Прохоровкой, до 6000, а количество немецких танков уменьшают до 500 и даже до 16, то есть до танковой роты. Все зависит от полета фантазии. В частности, профессор Кембриджского университета Р. Эванс утверждает, что во встречном Прохоровском танковом сражении принимали участие всего 117 немецких танков, из которых советским воинам удалось уничтожить только… три (!).
Более того, он опять же не с фактами, а с пеной у рта «доказывает», что Курская битва вообще закончилась поражением РККА, которая «потеряла 10 000 танков». При этом вермахт, по его мнению, продолжал бы наступление, если бы Гитлер не приказал перейти к обороне.
Но о каком наступлении могла идти речь, если на трех главных направлениях битвы враг уносил ноги и остановился лишь на Днепре? Так что прежде, чем браться за «исследования», «ученому» не помешало бы прочитать мемуары немецких генералов, у которых хватило мужества признать непреложную истину. Мы же добавим, что операции «Кутузов» и «Румянцев» дали блестящий результат, свидетельствующий о решительном изменении характера Великой Отечественной и всей Второй мировой войны.
Однако возвратимся к танковым домыслам и заметим, что точные сведения о безвозвратных потерях танков и самоходных артиллерийских установок (САУ) отсутствуют до сих пор. Причина здесь в том, что многие подбитые танки и САУ ремонтировались во фронтовых условиях и советскими, и немецкими специалистами и вводились в бой на следующий или через несколько дней. О цифрах историки спорят. И это нормально, если спор опирается на документы, свидетельства, если речь идет о поиске истины.
Но вовсе не истина движет доморощенными и забугорными историками. И потому, считая потери, например, в бронетанковой технике, они учитывают потери только немецких танков. А ведь кроме них фашисты бросали в бой французские и польские танки, трофейные Т-34, самоходные установки. По признанию самих немцев, все их танки получили боевые повреждения, причем, восстановленные во фронтовых условиях, они получали повторные повреждения. Только безвозвратные потери в танках в Прохоровском танковом сражении составили почти 380 единиц.
Эту цифру подтверждает командующий 5-й гвардейской танковой армией П. Ротмистров. На основе донесений из бригад и дивизий о потерях противника он утверждает, что под Прохоровкой подбито около 400 вражеских танков, в том числе и новейшие «тигры», «пантеры», «фердинанды».
Однако для фальсификаторов данные Ротмистрова – фикция, а его действия – повод для уничтожающей критики. Как тут не вспомнить слова поэта, сказавшего, что хорошо чувствовать себя стратегом, «видя бой со стороны». Особенно через десятки лет после сражения, когда известны состав войск, их дислокация, планы сторон, резервы фронтовые и стратегические, наличие боеприпасов, горюче-смазочных материалов…
И не случайно правительственная комиссия, выясняя причины больших потерь наших танков под Прохоровкой, пришла к выводу, что Ротмистров действовал правильно! Другое дело, что он оказался в сложнейшей ситуации, когда вынужден был бросать танки не всей мощью, а «волнами», не превышающими сотни единиц. При этом надо помнить, что половина танков, шедших в атаку на врага, были легкими и мало что могли сделать в бою против тяжелых немецких «тигров».
Б. Соколов (радио «Свобода») утверждает, что «не было встречного танкового сражения» под Прохоровкой. «Просто» одна немецкая 7-я танковая рота встретила колонны из двух советских танковых бригад. По его мнению, в этом бою советские войска потеряли 334 танка. То, что очередной фальсификатор совершенно не знает предмета, видно невооруженным взглядом. Иначе бы он имел представление, во-первых, о том, что в двух танковых бригадах не могло быть такого количества танков. А во-вторых, о том, что у танковой роты противника просто не было такого количества бронебойных снарядов, чтобы уничтожить 334 наших танка. Рота насчитывала, как правило, 16 танков, каждый из которых загружал 12 бронебойных снарядов, осколочно-фугасные брать в расчет в танковом сражении не приходится. Умножим 16 на 12 и получим 192 снаряда. Как ими можно было уничтожить 334 советских танка? Как в известной немецкой сказке – семерых одним ударом? В данном случае у фальсификатора нет профессиональных знаний, да и в арифметике он не силен. А вот желчи, вранья – хоть отбавляй.
Чуть позже, поняв, что заврался вконец, он поправил себя: под Прохоровкой уже не рота, а танковый корпус уничтожил не две наши танковые бригады, а всю танковую армию П. Ротмистрова, потеряв при этом всего два танка.
Абсурд? Конечно. А что же было в реальности? Под Прохоровкой действительно встретились танкисты армий, которыми командовали П. Ротмистров и Г. Гот. Ричард Овери, исследователь этого танкового сражения, справедливо пишет: «Ужасающая танковая масса встретилась лицом к лицу. В один только день 12 июля было уничтожено более 300 немецких танков».
И. Шмелев утверждает: «За 50 дней вермахт потерял около 1500 танков и штурмовых орудий (это соответствует истине, они потеряли столько из 2700 единиц); Красная Армия потеряла больше 6000 танков и артиллерийских самоходок, что при внимательном анализе и тщательном учете наиболее близко к истине».
Если бы автор внимательно анализировал документы, а не брал данные «с потолка», то знал бы, что к 5 июля 1943 года три советских фронта, сражавшиеся на Курской дуге, имели намного меньше танков и САУ, чем шесть тысяч. Как же можно «потерять» те танки, которых не было?
С Прохоровского поля, напомним, эвакуировано почти 380 танков противника. Наши потери тоже большие – 403. Но это цифры одного порядка. И это при том, что тогда наши Т-34 не были вооружены 85-миллиметровыми пушками, как более поздние модификации танка, появившиеся в 1944 году, и им приходилось под огнем противника полагаться исключительно на маневренное и скоростное превосходство и открывать огонь только тогда, когда он становился эффективным. А это случалось на дистанциях до 400 метров.
Никак не могут разобраться горе-исследователи и с тем обстоятельством, что подбитые, то есть потерянные, танки восстанавливались. Потом их могли потерять еще раз и снова восстановить. В легких случаях это делалось прямо на полях сражений. И фашистские, и советские ремонтные бригады работали под огнем. Тяжелые повреждения приходилось исправлять в глубоком тылу. Кстати, после Курской битвы огромное количество танков было доставлено на тракторный завод в Липецке. И эти отремонтированные машины сыграли свою роль в битве за Днепр, Правобережную Украину, Белоруссию.
Казалось бы, надо учитывать и эти детали. Но такими мелочами «исследователи» не заморачиваются.
Конечно, нужно признать, что советские потери (и людские, и в бронетанковой, и в авиационной технике, в артиллерии, минометах) действительно были велики: в братских могилах лежат десятки тысяч воинов, госпитали были заполнены ранеными, в том числе и в Липецке, Лебедяни, Ельце, Данкове, Раненбурге, Усмани и других городах нашего края. В танках мы понесли больше потерь, чем фашисты. Это, подчеркнем еще раз, объясняется тем, что новейшие «тигры» и «пантеры» превосходили наши Т-34, вооруженные 76-миллиметровыми пушками. В частности, командующий танковой армией Ротмистров сообщал Жукову: «Я вынужден доложить Вам, что наши танки на сегодня потеряли свое превосходство перед танками противника в броне и вооружении. Вооружение, броня и прицельность огня у немецких танков гораздо выше, и только исключительное мужество наших танкистов, большая насыщенность танковых частей артиллерией не дали противнику возможности использовать до конца преимущества своих танков».
Стоит добавить, что за мужество и героизм, проявленные с 5 июля по 23 августа 1943 года, 132 соединения и части были удостоены звания гвардейских, 26 получили почетные наименования, 231 воин стал Героем Советского Союза, более 110 тысяч награждены орденами и медалями.
Курская битва имела огромное международное значение. Гитлеровский военно-политический блок поразил глубочайший кризис. Япония и Турция окончательно отказались от нападения на СССР. Был арестован верный союзник Гитлера Муссолини. Зимой 1943–1944 годов Финляндия решает выйти из войны. Швеция отказывается снабжать Германию стратегическим сырьем, ремонтировать технику, запрещает транзит военнослужащих и военных грузов Германии. Испания заявила о переходе из статуса «невоюющей страны» к нейтралитету. Великобритания и США пересмотрели свои планы и вынуждены были на Ялтинской конференции глав государств антигитлеровской коалиции заявить об открытии второго фронта летом 1944 года. И это далеко не все!
Так что зря стараются мараки от истории. Победа советских войск на Курской дуге навсегда останется в памяти нашего народа, а ее герои были, есть и будут примером для будущих поколений России.
lpgzt.ru, Анатолий Березнев
Другие новости и статьи
« Армия России выйдет на показатели ведущих армий мира
Армию будут кормить до августа, а одевать – как придется »
Запись создана: Воскресенье, 20 Октябрь 2013 в 20:43 и находится в рубриках Вторая мировая война.
метки: курская битва
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование ремонт реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика