28 Октябрь 2013

«Обратная сторона медали»

oboznik.ru - «Обратная сторона медали»

Летом 1941 года дальние подступы к Ленинграду прикрывали Северо-Западный и Северный фронты, входившие в межфронтовое объединение — Северо-Западное направление под командованием Маршала Советского Союза К.Е. Ворошилова.

Северный фронт был создан 24 июня 1941 года и прикрывал территорию Кольского полуострова, Карелии, а также разворачивал Лужскую оперативную группу (Лужский рубеж) в тылу отступающего на восток Северо-Западного фронта. Так как фронт разворачивался на базе Ленинградского военного округа, комфронта стал командующий округом генерал-лейтенант М.М. Попов, а начальником штаба — генерал-майор Д.Н. Никишев.

Северо-Западный фронт, созданный на базе Прибалтийского Особого военного округа, с началом войны вел бои на территории Эстонии, Псковской и Новгородской областей. 2 июля германские войска нанесли контрудар в стык 8-й и 27-й армий и прорвались в направлении Острова и Пскова. За неумелое управление войсками командование Северо-Западного фронта в полном составе было снято со своих постов. С 4 июля в командование фронтом вступил генерал-лейтенант П.П. Собенников. Членом Военного совета был назначен корпусной комиссар В.Н. Богаткин, а начальником штаба стал генерал Н.Ф. Ватутин — заместитель начальника Генерального штаба, который находился на фронте с 22 июня 1941 года.

Успехи немецких войск в первые три недели войны привели к тому, что их командование настолько уверовало в слабое сопротивление советских войск, что надеялось, начиная наступление с 10 июля, в 4 дня преодолеть 300-километровое расстояние до Ленинграда. 4-я танковая группа противника с рубежа реки Великая и реки Череха возобновила свое наступление на лужском и новгородском направлениях. Однако уже на второй день наступления командующий 4-й танковой группой генерал Гепнер понял, что на лужском, то есть кратчайшем к Ленинграду направлении, из-за упорного сопротивления русских прорваться без значительных потерь и в короткие сроки не удастся.

Подвижные соединения 41-го моторизованного корпуса 12 июля были остановлены упорной обороной правофланговых соединений 11-й армии Северо-Западного фронта и передовых отрядов войск Лужской оперативной группы юго-западнее Луги. Не сумев прорваться на Ленинград через Лугу, командование 4-й танковой группы повернуло основные силы 41-го корпуса на север с задачей прорваться к Ленинграду через леса западнее Луги и Копорского плато. 14 июля противник вышел к реке Луга в 20–35 км юго-восточнее Кингисеппа и захватил переправы у Ивановского и Сабека. Дальнейшее его продвижение здесь было также остановлено контратаками резервов Лужской оперативной группы, выдвинувшихся к этому времени из Ленинграда.

56-му моторизованному корпусу вермахта из 4-й танковой группы, который действовал против левого фланга Лужской оперативной группы, тоже пришлось пробиваться на восток с боями. На новгородском направлении корпусу генерала Манштейна удалось прорваться вдоль левого берега реки Шелонь и передовыми частями выйти к лужской полосе обороны западнее Шимска.

В связи с тем что 16-я германская полевая армия наступала на Холм и Старую Руссу, между ее соединениями и 56-м моторизованным корпусом образовался 100-километровый разрыв. Эту брешь советское командование решило использовать с целью срыва наступления врага на Новгород и разгрома прорвавшихся к Шимску частей его 56-го корпуса.

13 июня по приказу Главкома Северо-Западного направления маршала К. Е. Ворошилова часть соединений Северо-Западного фронта (включая три дивизии, переданные из Северного фронта) должны были нанести контрудар с целью разгрома частей 56 мк, прорвавшихся в район юго-западнее Шимска. Командующий Северо-Западным фронтом в своей директиве № 012 от 13 июля приказал войскам 11-й армии генерала В. И. Морозова осуществить задуманный план.

Главной ударной силой операции должны были стать три свежие дивизии, переданные из состава Северного фронта. 70-я стрелковая дивизия генерал-майора А. Г. Федюнина (военком — полковой комиссар Б. О. Галстян) из состава Лужской оперативной группы считалась одной из лучших в довоенном Ленинградском ВО, была прекрасно укомплектована и сколочена. 237-я стрелковая дивизия генерал-майора Д. А. Попова (военком — полковой комиссар B. C. Давидович), переброшенная из района Гатчины, а также 21-я танковая дивизия полковника Л. В. Бунина (военком — полковой комиссар П. И. Калашников), ранее входившая в состав 10-го механизированного корпуса, тоже привлекались к контрудару.

Для проведения наступления командующий 11-й армией решил создать две группировки: северную — в составе 70-й и 237-й стрелковых и переброшенной сюда 21-й танковой дивизий (120 Т-26, 28 огнеметных — всего 148 танков на 8 июля 1941 года) и южную — в составе 183-й стрелковой дивизии. Войскам были поставлены следующие задачи:

237-й стрелковой дивизии — нанести удар из района Городище, ст. Каменка в юго-западном направлении на Болоцко (фронт наступления — 15 км);

183-й стрелковой дивизии — перейти в наступление с рубежа Илемно, Сухлово (фронт 12 км), нанося удар в северо-западном направлении на Замушки, и во взаимодействии с 237-й дивизией окружить и уничтожить прорвавшиеся в район н/п Сольцы и западнее Шимска части противника (8-я танковая и часть сил 3-й моторизованной дивизий);

70-й стрелковой дивизии — нанести удар из района южнее Любач на юг в направлении н/п Сольцы, рассечь окружаемую группировку противника и во взаимодействии с 237-й и 183-й стрелковыми дивизиями уничтожить ее. Готовность войск устанавливалась на 14 июля.

Таким образом, замысел командующего 11-й армией состоял в том, чтобы ударом по сходящимся направлениям во фланг и тыл противника окружить его войска, рассечь и уничтожить их. С целью не допустить отхода противника на юг за Шелонь командующий армией по южному берегу реки развернул 202-ю моторизованную дивизию. Для обеспечения ударных группировок с запада 237-я стрелковая дивизия должна была одним полком организовать надежное прикрытие со стороны населенного пункта Большой Звад, и 182-я стрелковая дивизия 22-го стрелкового корпуса — перейти в наступление и овладеть городом Порхов.

На этот раз наступление решили прикрыть с воздуха. Авиаподдержку осуществляли четыре авиационные дивизии Северо-Западного и Северного фронтов и 1-й дальний бомбардировочный корпус.

Командир 70-й стрелковой дивизии генерал-майор Федюнин принял следующее решение: ударами с рубежа Пирогово, Багрово, Скирино (фронт наступления 17 км) в двух направлениях — Пирогово, Большое Заборовье, Молочково и Скирино, Муссцы, Сольцы — окружить и уничтожить 8-ю танковую дивизию противника. Главный удар планировалось нанести силами двух полков — 68-м и 252-м (на фронте 10 км); третьему — 329-му полку одним батальоном обеспечить правый фланг дивизии, а двумя батальонами составить резерв командира дивизии в готовности для наступления на Сольцы. Глубина задачи 70-й стрелковой дивизии составляла 12 км (ближайшая задача — 8 км, дальнейшая — 4 км).

8-я танковая дивизия вермахта на 22 июня 1941 года на вооружении трех батальонов своего 10-го танкового полка имела 49 легких танков Pz.Kpfw.II, 118 машин чехословацкого производства Pz.Kpfw.38(t), 30 Pz.Kpfw.IV, 7 командирских машин Bef.38(t) и 8 командирских танков на гусеничном шасси немецкого производства. Конечно, к середине июля 7 из этого числа уже была выведена из строя, но германское бронетанковое соединение все равно представляло из себя грозную силу.

Основу нашей 21-й танковой дивизии составляли танки Т-26 различных марок: пулеметный двухбашенный Т-26 образца 1931 г., пушечный с цилиндрической башней образца 1933 г., пушечные с коническими башнями образцов 1938 и 1939 г.; огнеметные (химические) ОТ-26, ОТ-130, ОТ-133. Читателя, конечно, интересует вопрос: могли ли наши танки на равных сражаться с германской техникой из 8 тд, представленной на этом ТВД? При ответе на этот вопрос необходимо проанализировать ТТХ линейного пушечного Т-26, сравнивая его по трем оценочным параметрам: подвижности, защищенности и огневой мощи.

Легкий танк поддержки пехоты Т-26, являвшийся «дальним родственником» британской разработки «Виккерс» 6-тонный, по-хорошему требовалось снять с производства уже в 1936–1937 годах. Но основательно устаревшую и концептуально (к этому времени уже были созданы пехотные танки с мощной бронезащитой: R-35 и Н-35 во Франции, а также «Матильда I» в Великобритании; впрочем, они отличались крайне архаичным вооружением) и технически машину продолжали выпускать до 1941 года. Начать массовый выпуск танка сопровождения Т-50, имевшего броню на уровне среднего Т-34, так и не удалось.

С подвижностью, первым из оценочных параметров, у Т-26 дело обстояло довольно плохо — он уступал всем танкам вермахта, за исключением чехословацкого 35(t). Последний был вообще близок по своим ТТХ к Т-26, поскольку создавался в рамках той же концепции и по образу и подобию «Виккерса» 6-тонного.

Защищенность у Т-26 была еще хуже — даже германский Pz.Kpfw.I (по сути, танкетка с вращающейся башней) имел более толстую броню, чем Т-26. Все остальные немецкие легкие (в том числе и чехословацкого производства) танки 1941 года защищались лобовой броней в 25–30 мм против 15 мм у Т-26, а средние и тяжелые (напомню читателю, что до 1942 года немцы делили танки на классы не по боевой массе, а по калибру артсистемы) — до 50 мм.

Нельзя, впрочем, сказать, что не предпринимались никакие шаги для усиления бронирования Т-26. Введение конической башни (образец 1938 г.), а затем и наклонной брони подбашенной коробки (образец 1939 г.), безусловно, способствовало повышению пулестойкости брони. Но только пулестойкости! От снарядов такая броня по-прежнему не спасала. Кардинальное же усиление бронезащиты было конструктивно невозможно. Неизбежно возраставшую при этом массу не выдержала бы ни ходовая часть, ни двигатель, ни трансмиссия. Масса Т-26 к концу серийного производства и без того возросла до 12 тонн, что самым негативным образом сказалось на его технической надежности.

Пожалуй, только с вооружением у Т-26 было все в порядке. Мощная (для 1941 года) 45-мм пушка в определенной степени компенсировала недостаточность бронезащиты Т-26 и уравнивала его шансы в огневой дуэли с танками вермахта.

Впрочем, отнюдь не недостатки этой боевой машины снижали наши шансы в наметившемся противостоянии. Проблема была в первую очередь в организации боевой деятельности бронетанковых соединений. Достаточно проследить историю использования техники в 21 тд с 22 июня по 13 июля 1941, чтобы понять, почему к началу нашего контрудара дивизия была лишь частично боеспособна.

22 июня 1941 года находившийся в местах зимнего расквартирования (управление соединения находилось в г. Пушкин) 10-й мехкорпус РККА, к которому относилась 21-я танковая дивизия, был поднят по тревоге. В этот же день поступило распоряжение: «Выступить своим ходом и сосредоточиться в районе Антреа, Киипен-Йоки, Хейнть-Йоки (так в документе. — Примеч. авт.). Танковым частям сосредоточиться к 5.00 24.06 (потом этот срок был перенесен на 25 июня. — Примеч. авт.), а пехоте — к 5.00 29.06».

21-я танковая дивизия к началу войны дислоцировалась в районе Сертолово, Черная речка, насчитывая в своих рядах 177 линейных Т-26, 38 огнеметных танков на базе Т-26, 9 транспортеров и бронетранспортеров на гусеничной базе Т-26, 41 бронемашину и 417 автомобилей. В первый день войны дивизия выдвинулась маршем по маршруту: Слуцк, Ленинград, Агалатово, Киркомяки, Кивиниеми, Ряйсяла, Сапрала, Антреа. В 175-километровый путь выступило 160 линейных Т-26, 38 огнеметных танков, 7 гусеничных бронетранспортеров и 39 бронемашин (автомобили пошли другим маршрутом). За 48 часов непрерывного движения со средней маршевой скоростью 4 км/ч, «сжигая» и без того невысокий моторесурс, к 8.00 25 июня 21 тд сосредоточилась в районе Хянныкиялянниеми, Полила, Иля-Наскуа. Из-за технических неисправностей в пути было брошено 35 танков и одна бронемашина (они подтягивались еще несколько дней подряд. — Примеч. авт.).

До 5 июля танки 10-го мехкорпуса поддерживали войска 23-й армии, обороняющей Карельский перешеек. Основу 10 мк составляли 21-я и 24-я танковые дивизии, 198-я моторизованная дивизия, 7-й мотоциклетный полк, 386-й отдельный батальон связи, 2-й отдельный моторизованный инженерный батальон, 65-я полевая касса Госбанка.

С утра 5 июля из оперативного отдела Северного фронта пришло указание: 21 и 24 тд отобрать по 100 танков каждой и подтянуть их к железнодорожным станциям для переброски в район Красногвардейска в резерв фронта. Подобный приказ был обусловлен необходимостью принять меры в связи с угрозой прорвавшихся моторизованных соединений противника, которые 4 июля захватили г. Остров.

Такой скороспелый и непродуманный приказ буквально развалил функционирование 10-го мехкорпуса. Командование соединения гадало: надо ли брать штаб корпуса или штабы дивизий, нужно ли с собой брать полки или другие подразделения? Танкисты возмущаясь, говорили, что лучше и целесообразнее было бы отдать приказ о переброске танковых полков в 100 танков. Сюда вошли бы все подразделения полка. Командование, штабы — все материально-техническое обеспечение — было бы уже готово, ранее сколочено. А так мехкорпус «раздваивался» — ведь кому-то нужно командовать и танками, оставшимися в 23-й армии.

Бардак продолжал нарастать. Задержки с погрузкой в эшелоны происходили из-за того, что назначенные к отправке танки вели сражения на Карельском перешейке. Необходимо было выводить их из боя, сосредоточивать и подводить к станциям погрузки. Такие действия были обусловлены идеей оставить перед финскими войсками гораздо более изношенные танки, а относительно новые боевые машины отправлять в район Красногвардейска для борьбы против более сильного противника.

На 7 июля ситуация прояснилась. 10 мк, хоть и чрезвычайно медленно, отправлялся в новый район сосредоточения Луга, Толмачево. А оставшиеся в 23 А танки свели сначала в два, а потом в пять отдельных батальонов. К 18 часам 7 июля все 19 необходимых к отправке эшелонов были загружены и отправлены.

8 июля прибыло и было разгружено всего 6 эшелонов. Из первых двух выгрузившихся эшелонов танковый разгружался 25 минут, а тыловой — около 7 часов. Начальник второго эшелона капитан Е. В. Озеров не организовал разгрузку, и каждое подразделение занималось исключительно своим имуществом. Те, у кого было много людей, закончили работу и пошли спать, в то время как боеприпасы, запчасти к танкам никто не разгружал. А вышеупомянутый начальник эшелона играл в это время в шахматы. Только когда он был «отловлен» представителем отдела АБТУ Северного фронта, это безобразие с разгрузкой удалось прекратить.

К исходу 9 июля было получено приказание — передать 21 тд Северо-Западному фронту. В 2.30 10 июля соединение было поднято по тревоге, а в 4.30 дивизия прошла Лугу с задачей: следовать по маршруту Луга, Лудоми, Заречье и сосредоточиться в районе Порхова в готовности действовать в псковском и островском направлениях. Дойдя до Заполья, 21 тд получила приказ вернуться обратно. Проделав 100-километровый марш совершенно впустую, соединение возвратилось на исходные позиции. Несколько ранее пришла шифровка об отправлении ж/д транспортом 24 тд, и поэтому помощник начальника отдела АБТВ капитан Литвинов поехал с этим приказанием в Лугу. Но в штабе Северного фронта опять передумали: теперь уже на новые позиции перебрасывалась 21 тд. И не железной дорогой, а своим ходом. Между тем 24 тд, вытянувшись на ж/д станцию для погрузки, получила приказ оставаться на месте.

В 9 часов 10 июля 21-я танковая дивизия вновь получила указание выступить «по вчерашнему» маршруту. Но в связи с только что проделанным маршем, отсутствием бензина и сильной жарой командир 10 мк решил задержать дивизию до вечера — до 21.00. Надо было заправить танки, провести техосмотр, а тогда выступать. О своем решении он донес в штаб фронта. Сильного противодействия не было, и в 21.00 соединение выступило по ранее указанному ему маршруту.

Во время марша в 21-ю танковую дивизию на самолете был доставлен приказ: с ходу вступить в бой с танками противника, прорвавшимися в 45 км северо-восточнее Пскова. В оперативном отделе СЗФ думали, что она выполняет эту задачу, но соединение ни в какую атаку не ходило, а вернулось в Лугу в соответствии с указаниями из оперативного отдела Северного фронта.

12 июля 21-я танковая дивизия в составе одного танкового полка, 1 мсп, 1 гап и других дивизионных частей и подразделений к 18.30 сосредоточилась в районе Боровичей, где и поступила в подчинение 11-й армии Северо-Западного фронта.

13 июля 21-я танковая дивизия достигла н/п Николаево в 60 км юго-западнее Луги, где по просьбе командира 90 сд была сразу введена в бой с противником, наступавшим вдоль шоссе из Пскова. Комдив Бунин развернул соединение и четыре часа сдерживал противника, тем самым дав возможность 90 сд перейти к обороне и окопаться. Затем командир 21 тд вывел дивизию по маршруту Николаево, Городище, сосредоточив в лесах юго-восточнее Серебрянки все танки. В этот день 21-я танковая дивизия поступила в подчинение командира 1-го мехкорпуса Северо-Западного фронта.

Из этой «хроники неудач» становится понятно, что бронетанковое соединение совершенно не имело времени для подготовки к контрудару. Из-за бестолкового руководства танкисты были физически измотаны и морально истощены маршами и боями.

И все-таки наступление началось. Уже 14 июля, как самостоятельно, так и поддерживая части 237-й и 70-й стрелковых дивизий, танкисты на своих легких машинах нанесли контрудар. Особенный ужас на врага наводили огнеметные танки, действовавшие во втором эшелоне по уничтожению тылов противника. В основном это были новейшие ХТ-133, строившиеся на шасси Т-26 образца 1939 года с наклонной установкой бронелистов подбашенной коробки и конической башней.

Танк нес огнеметное оборудование КС-25 (дальность огнеметания 45–50 м; число выстрелов — 40; за один секундный выстрел огнемет выбрасывал до 9 литров огнесмеси из мазута и керосина) и 2 пулемета ДТ — спаренный в единой маске с огнеметом и в шаровой установке в корме башни. Башня ХТ-133 также была смещена вправо, а слева смонтировали резервуар на 400 л, баллоны и другие элементы огнеметной аппаратуры. Так же как и другие огнеметные танки, ХТ-133, пошедший в производство с сентября 1939 года, не оборудовался радиостанцией, но некоторые машины получили экранировку из дополнительных 30–40 мм бронелистов.

Когда огнеметные танки использовались по своему прямому назначению, противник обращался в бегство. В одной из атак, завидев ХТ-133, немецкие войска поспешно отступили, оставив нам в качестве трофеев несколько десятков автомашин с горючим и боеприпасами.

После 16-часового боя 70-я стрелковая дивизия во взаимодействии с 237-й стрелковой дивизией 15 июля сломила сопротивление врага и отрезала ему пути отхода на запад. 17 июля части дивизии овладели городом Сольцы.

180-я эстонская стрелковая дивизия 15 июля нанесла удар в северном направлении из района Дно на Ситню. В течение двух следующих дней она продвинулась на 20–25 км, захватила пленных и трофеи и вышла на южный берег реки Шелонь. В то же время 183-я латышская (временно подчиненная эстонскому корпусу) и 182-я эстонская стрелковые дивизии сдерживали натиск врага с запада, прикрывая левый фланг корпуса.

В четырехдневных боях 8-я танковая дивизия и инженерный полк противника были разгромлены. Хотя 8-й дивизии и удалось вырваться из окружения, но для восстановления ее боеспособности потребовался целый месяц, так как советскими войсками было уничтожено около 50 немецких танков 8 тд, стоявших без бензина и ожидающих заправки. Части 56-го моторизованного корпуса были отброшены на 40 км к западу. Большие потери понесли тылы корпуса.

Германское командование, напуганное контрударом советских войск, 19 июля приказало прекратить наступление па Ленинград и возобновить его только после того, как к реке Луга подойдут основные силы 18-й армии.

В книге «Утерянные победы» генерал Манштейн писал: «Нельзя было сказать, чтобы положение корпуса в этот момент было весьма завидным… Последующие несколько дней были критическими, и противник всеми силами старался сохранить кольцо окружения».

Одной из причин успеха контрудара 11-й армии было возросшее умение наших командиров частей и соединений находить и использовать в своих интересах слабые стороны наступательной тактики врага. Противник прорывал нашу оборону на узком фронте, глубоко вклинивался своими подвижными соединениями, преимущественно вдоль дорог, слабо обеспечивая фланги и тылы своих ударных группировок. Удар войск 11-й армии был нанесен с учетом этой тактики врага, то есть во фланг и тыл по прорвавшимся частям противника, в результате они были отрезаны от основных своих сил и разгромлены.

Однако следует отметить, что наши дивизии получали слишком широкие полосы наступления, имели неглубокое построение боевых порядков и не имели достаточных резервов. В силу этого они не могли в ходе наступления своевременно наращивать силы, а потому темпы их наступления были низкими.

Но локальная победа имела и обратную сторону. Бросая в бой указанные соединения, маршал К. Е. Ворошилов одновременно лишил себя единственного боеспособного резерва. И когда германские войска в составе более двух полноценных корпусов перешли в наступление на новгородском направлении, им противостояла только вновь сформированная из «остатков» 70, 128, 237, 1-й горнострелковой дивизий, 21-й танковой (уже практически без танков!) дивизии 48-я армия, имевшая всего 6235 человек личного состава, 5 тыс. винтовок, 104 пулемета и 31 орудие.

Дальнейшее известно: имея «такого противника», ударная подвижная группировка 16-й немецкой армии не только заняла Новгород, перерезала все магистрали Москва — Ленинград, но и вышла в конце августа на ближние подступы к Ленинграду (именно тогда Северный фронт был разделен на Карельский и Ленинградский; реорганизация произошла 23 августа. — Примеч. авт.), а в начале сентября замкнула кольцо блокады города. Так тактическая победа обернулась стратегическим поражением.

Илья Борисович Мощанский
Танки, вперед!

Другие новости и статьи

« Что нужно для хорошей компании?

В Военном городке поселка Дачное Сахалинской области энергоснабжение восстановлено »

Запись создана: Понедельник, 28 Октябрь 2013 в 14:23 и находится в рубриках Вторая мировая война.

метки: ,

Темы Обозника:

COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование ремонт реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика

СМИ "Обозник"

Эл №ФС77-45222 от 26 мая 2011 года

info@oboznik.ru

Самое важное

Подпишитесь на самое интересное

Социальные сети

Общение с друзьями

   Яндекс.Метрика