Ракеты и гранаты
Десять разведчиков под командой молодого сержанта Ляпунова крутой тропкой спускаются к речному броду. Бойцы торопятся. Темнеет, и надо успеть в последний раз на ночь перекурить в покинутом пастушьем шалаше, близ которого расположился и окопался полевой караул сторожевой заставы.
Дальше — где-то на том берегу — враг. Его надо разы скать. Пока десять человек в лежку — голова к голове — жад но затягиваются крепким махорочным дымом, начальник раз ведки молодой сержант Ляпунов такого же молодого начальника караула сержанта Бурыкина предупреждает:
— Пойдем назад, так я тебе, дорогой, с того берега про пуск орать не буду. И ты по этому поводу огонь по мне открывать не вздумай. Я вышлю бойца вперед. Ты его окрик ни с берега на воду тихо. Он подойдет, тогда скажет.
— Знаю,— важно отвечает Бурыкин.— Наука нехитрая.
— То-то, нехитрая! А вчера часовой так громко крик нул, что противник мог бы услышать. Что на том берегу? Тихо?
— Две ракеты вот так в направлении. Потом два выстрела,— объясняет Бурыкин.— Иногда ветер дунет — тарахтит что-то. Да! Потом самолет прилетал, разведчик. Покрутился, покружился да вон туда, сволочь, скрылся.
Самолет — хищник неба,— солидно говорит сержант Ляпунов,— а наше дело — шарь по земле, по траве и по лесу. Ну! — сурово поворачивается он.— Как, перекурили? И какая у меня мечта — это некурящая разведка, а они без табачной соски жить не могут.
Подвесив на шею патронташи, держа над водой винтовки и гранаты, темная цепочка переходит реку.
Голубоватым огоньком мерцает над волнами яркий ци ферблат компаса на руке сержанта.
Выбравшись на лесную опушку, сержант отстегивает све тящийся компас, прячет его в карман, и безмолвная развед ка исчезает в лесной чаще.
Ядро разведки движется по лесной дорожке. Два человека впереди, по два слева и справа. Через каждые десять минут без часов, без команды, по чутью разведка останавливается. Упершись прикладами в землю, опустившись на колени, затаив дыхание, люди напряженно вслушиваются в ночные звуки и шорохи.
Чу! Прокричал где-то еще несожранный немцами петух.
Потом что-то вдалеке загудело, звякнуло, как будто бы стукнулись буферами два пустых вагона.
А вот что-то затарахтело… Это мотор. Здесь где-то бродят мотоциклисты. Их надо разыскать во что бы то ни стало.
Из темноты возникает красноармеец Мельчаков и, запыхавшись, докладывает:
— Товарищ сержант, на пригорке, через дорогу, под ногами — провод.
Сержант идет вперед. Он ощупывает провод рукою и раздумывает: идти по проводу влево или вправо? Но оказывается, что слева провод уходит в топкое болото. Нога вязнет, и сапог с трудом выдирается из липкой грязи. Вправо то же самое.
К сержанту подходит Мельчаков, вынимает нож и предлагает:
— Разрешите, товарищ сержант, я провод перережу.
Сержант Мельчакова останавливает. Он хмурится, потом хватает провод, наматывает его на ножны штыка и с силой тянет. Провод подается. В болоте что-то чавкает. И вот на дорогу выползает тяжелый камень.
Сержант торжествует. Ага, значит, провод фальшивый. Так и есть, на другом конце провода привязан и заброшен в осоку кусок железной рессоры.
— «Перережу, перережу!» — передразнивает сержант Мельчакова.— «Товарищ сержант, доношу, что телефонную связь между двумя батальонами болотных лягушек уничтожил». Очень ты, Мельчаков, на все тороплив. Иди вперед. Ищи. Где-нибудь неподалеку тут есть настоящий провод.
Опять слышится впереди фырчание мотора. Разведка дви жется ползком по песчаной опушке. Отсюда виден за ку старником силуэт хаты. У хаты — плетень. За плетнем — неясный шум. Сержант шепотом приказывает:
— Приготовить гранаты. Подползти к плетню. Я с тремя иду вперед справа. Гранаты бросать точно по тому направлению, куда я дам пологий удар красной ракетой.
Приготовить гранаты — это значит: щелк — взвод, щелк — предохранитель, щелк — и капсюль на место.
И вот он, скрытый, готовый взорваться огонь, лежит воз ле груди, у самого сердца.
Проходит минута, другая, пять, десять.
Ракеты нет. На конец появляется сержант Ляпунов и приказывает:
— Разрядить гранаты. Дом брошен. Это бьется во дворе у сарая раненая лошадь. Быстро поднимайся. Берем влево. Слышите? Немцы где-то здесь, за горкой.
К сержанту подходит Мельчаков. Он мнется и правую руку, сжатую кулаком, держит как-то странно, наотлет.
— Товарищ сержант,— сконфуженно говорит он,— у меня граната не «бутылка», а «Ф-1», «лимонка». И вот — результат печальный.
— Какой результат? Что ты бормочешь?
— Она, товарищ сержант, стоит на боевом взводе.
Мгновенно, инстинктивно от Мельчакова все шарахаются.
— Химик! — отчаянным шепотом восклицает озадаченный сержант.— Так ты что… уже чеку выдернул?
— Да, товарищ командир. Я думал: сейчас будет ракета, и я ее тут же брошу.
— Брошу, брошу! — огрызается сержант.— Ну, теперь держи ее в кулаке и не разжимай руки хоть до рассвета.
Положение у Мельчакова незавидное. Он поторопился, и гранаты теперь держится только зажатой в ладони. Вставить предохранитель, не зажигая огня, нельзя. Бросить гранату в лес, в болото нельзя тоже: будет сорвана вся разведка.
Бойцы на ходу шепотом Мельчакова ругают:
— Ты куда, парень, к людям жмешься? Ты иди стороной или боком.
— Куда ему боком? Пусть идет дорогой, где глаже, а то о корень зацепится да как брякнет.
— Не махай рукой, не на параде. Ты ее держи, гранату, двумя руками.
В конце концов у обиженного Мельчакова забирают винтов ку и его с гранатой посылают вперед, головным дозорным.
Через несколько минут ядро разведки застает его сидящим на краю дороги.
— Ты что?
— У меня тут под ногой провод,— хмуро сообщает Мельчаков.
Разведка идет по проводу. Вдруг треск моторов раздает ся совсем рядом. Блеснул и потух огонь. Впереди, у колхоз ных сараев, шум, движение. Сержант, за ним вся разведка плашмя падают на землю и ползут прочь от дороги, на которой вот-вот, вероятно, неподалеку, стоит сторожевое охранение.
Двести метров разведка ползет минут сорок. Потом дол го лежит недвижимо, прислушиваясь к шуму, треску и зву кам незнакомого языка.
Сержант дергает Мельчакова за пятку и показывает ему на заряженную ракетницу. Мельчаков молча и понимающе кивает головой. Сержант отползает.
Опять одна, другая, долгие минуты. Вдруг красной змей кой, показывая направление, вспыхивает брошенная сер жантом ракета.
Мельчаков вскакивает и что есть силы бросает свою гранату через крышу сарая.
Раздается гром, потом вой, затем оглушительный треск моторов сливается с треском немецких автоматов.
Разведчики открывают огонь.
Загорается соломенная крыша сарая. Светло. Видны враги. Так и есть — это мотоциклетная рота.
Но вот в бестолковый треск автоматов ввязываются тяжелые пулеметы.
Перерезав в нескольких местах провод, разведка отходит.
Пальба сзади не прекращается. Теперь она будет продолжаться до рассвета.
Темно. Далеко на том берегу проснулся, конечно, командир роты. Он слышит этот огонь и думает сейчас о своей разведке.
А его разведчики шагают по лесу дружно и быстро. Не сердито ругают они теперь длинноногого Мельчакова. Нетерпеливо ощупывают карманы с махоркой.
И чтобы хоть за рекой, в шалаше, он дал им вдоволь накуриться, дружно и громко хвалят они своего молодого сержанта.
Арк. ГАЙДАР
Действующая армия.
Октябрь 1941 г.
Другие новости и статьи
« ВПК как локомотив развития России
О боевых качествах пуленепробиваемых «нагрудных панцирей» »
Запись создана: Среда, 10 Июль 2019 в 0:20 и находится в рубриках Вторая мировая война, О патриотизме в России.
метки: 1941, бойцы, враг, гранаты, ракеты
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование ремонт реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика