Использование советским руководством средств военной дипломатии в области военно-политического и военно-технического сотрудничества
Осуществляя внешнюю политику, советское стратегическое руководство не стесняло себя формальными рамками и использовало в интересах дипломатии все возможные государственные и общественные структуры. Значительная роль при этом отводилась военной дипломатии. Выше уже упоминалось о деятельности советской военной миссии в США и Великобритании под руководством заместителя начальника Генерального штаба Красной армии, начальника Разведуправления РККА генерал-лейтенанта Ф. И. Голикова. Миссия была образована, что называется, по временной схеме для установления первых рабочих контактов с политическими и военными руководителями будущих союзников СССР по антигитлеровской коалиции.
Однако такая форма ведения дипломатических дел оказалась весьма эффективной, поэтому работа миссий была переведена на постоянную основу. Кроме Великобритании (в США после убытия генерала Ф. И. Голикова специальная миссия не создавалась, и вопросы взаимодействия с американцами по военной линии решались аппаратом военного атташе полковника И. М. Сараева) аналогичные миссии были созданы: в октябре 1944 г. — во Франции, к концу войны — при Верховном штабе Народно-освободительной армии Югославии, при штабе командующего Средиземноморскими экспедиционными войсками союзников, а на завершающем этапе Второй мировой войны — при командующем американским флотом на Тихом океане (в виде военной группы связи). Военные миссии не подчинялись послам в стране пребывания, а только взаимодействовали с аппаратами посольств. Они находились в подчинении Генерального штаба Вооруженных сил СССР, а через него — Ставки ВГК.
Для непосредственного руководства деятельностью советских военных миссий в странах антигитлеровской коалиции, работой военных атташе, а также поддержания контактов с союзными военными миссиями в Москве, в составе Генштаба приказом народного комиссара обороны СССР № 318 от 23 сентября 1944 г. было сформировано Управление спецзаданий во главе с генерал-майором Н. В. Славиным 189 . Высокую оценку военно-дипломатической деятельности Н. В. Славина дал генерал армии С. М. Штеменко: «Очень тонкую работу по поддержанию контактов с Наркоматом иностранных дел и по связям Генштаба с союзниками вел со своим немногочисленным, но очень квалифицированным аппаратом скромнейший, кристальной души человек генераллейтенант (с 4 мая 1945 г. — Прим. ред. ) Н. В. Славин . Он являлся в то время неизменным участником переговоров с военными представителями США и Англии, а также с главами союзных держав, присутствовал на многих международных конференциях» 191 . Сотрудники военных миссий решали большой объем важных военно-политических задач, содействовали развитию сотрудничества с союзниками в военно-экономической сфере, поддерживали контакты с командованием союзных войск по координации действий войск Красной армии и союзников на различных театрах военных действий. В Лондоне обязанности главы военной и военно-морской миссии исполнял контрадмирал Н. М. Харламов (в должности утвержден лишь в июне 1943 г.), который одновременно был и военно-морским атташе. На миссию возлагались следующие задачи: ведение переговоров с союзниками об открытии второго фронта в Европе, организация британских
поставок в Советский Союз, содействие проводке союзных конвоев с грузами из британских в советские северные порты. Миссия тесно взаимодействовала с советским посольством, а также со специальным посольством, учрежденным советским правительством в Лондоне для поддержания контактов с эмигрантскими правительствами оккупированных вермахтом стран, во главе с послом А. Е. Богомоловым. Когда в мае 1942 г. в Лондон прибыл В. М. Молотов, адмирал Н. М. Харламов был в числе лиц, обеспечивавших успешные переговоры наркома иностранных дел СССР с министром иностранных дел Великобритании А. Иденом. Переговоры завершились подписанием договора о союзе в войне против нацистской Германии и ее сообщников в Европе и сотрудничестве и взаимной помощи после войны. Договор заменил советско-британское соглашение от 12 июля 1941 г., и взаимное обязательство сторон «оказывать друг другу военную и другую помощь и поддержку всякого рода в войне против Германии и всех тех государств, которые связаны с ней в актах агрессии в Европе», опиралось теперь на куда более серьезную, чем ранее, договорно-правовую основу .
Важную роль Н. М. Харламов и возглавляемая им миссия сыграли в обеспечении бесперебойного движения союзных конвоев. Много усилий военных дипломатов потребовалось, например, для возобновления северных конвойных операций, приостановленных англичанами после разгрома (к слову, по их вине) конвоя PQ-17 в июне 1942 г. В 1943 г. Н. М. Харламову пришлось обеспечивать транзит через Панамский канал пяти советских подводных лодок из Владивостока на Северный флот с их временным базированием на Британских островах, которое потребовалось для установки нового гидроакустического и радиолокационного оборудования. Советская военная миссия обеспечивала также переброску из Америки через британские порты на Северный флот нескольких десятков тральщиков и больших охотников за подводными лодками, а также приемку английских и американских кораблей, полученных советским ВМФ в счет раздела итальянского флота вследствие капитуляции Италии. Значение деятельности Н. М. Харламова и его миссии в Лондоне подчеркивает факт его двукратного приема в 1943 г. И. В. Сталиным, а также присвоение ему воинского звания вице-адмирала. С одобрения Верховного главнокомандующего была расширена правовая основа для работы военной миссии в Лондоне и расширения прямых контактов с американскими военными, каковым противилась британская сторона. Структуре, которую возглавлял Н. М. Харламов, был придан статус миссии при Генеральном штабе Великобритании и англо-американских войсках на Европейском театре войны. Прямым следствием такой меры стало приглашение, поступившее ему от комитета начальников штабов, лично присутствовать при высадке союзных экспедиционных сил на севере Франции. 6 июня 1944 г., с началом операции «Оверлорд», на одном из британских военных кораблей контр-адмирал Н. М. Харламов принял участие в форсировании Ла-Манша в районе Нормандии и лично присутствовал при высадке англо-американских войск на французское побережье 193 . В ноябре 1944 г. Н. М. Харламова в руководстве военной миссией в Лондоне сменил советский военный представитель при войсках союзников в Италии генерал-лейтенант А. Ф. Васильев. Миссия функционировала до октября 1945 г. Важную роль, несмотря на сравнительную непродолжительность деятельности, сыграла созданная в октябре 1944 г. военная миссия во Франции.
Ее начальник генерал-майор артиллерии И. А. Суслопаров еще до войны был военным атташе при полпредстве СССР во Франции. В годы Великой Отечественной войны он являлся начальником штаба Главного управления начальника артиллерии Красной армии, заместителем командующего артиллерией 16-й армии, командующим артиллерией 10-й армии 194 , а с июля 1944 г. вновь перешел на военнодипломатическую работу — был представителем СССР в Контрольной комиссии по делам Италии, Франции. Возглавив военную миссию во Франции, одновременно стал советским военным представителем при штабе главнокомандующего экспедиционными войсками США и Великобритании генерала армии США Д. Эйзенхауэра. На долю генерала И. А. Суслопарова выпало поддержание постоянной связи с командованием союзников, чьи войска после открытия второго фронта вели боевые действия на территории Западной и Центральной Европы.
Именно ему в условиях острого дефицита времени пришлось без согласования с Москвой принять решение об участии в церемонии подписания в штабе союзных войск в Реймсе 7 мая 1945 г. Акта о безоговорочной капитуляции всех сухопутных, морских и воздушных вооруженных сил, находившихся к тому моменту под германским контролем. Однако фактически капитулировали только войска вермахта, воевавшие против англо-американцев, на востоке же немцы оружие складывать не собирались. Советское Верховное главнокомандование в телеграмме, направленной И. А. Суслопарову уже после подписания акта, отказало главе советской военной миссии в таком праве, хотя он и добился примечания к документу, в котором указывалось, что «данный протокол о военной капитуляции не исключает в дальнейшем подписания иного, более совершенного акта о капитуляции Германии, если о том заявит какое-либо союзное правительство» 195 . Причем Д. Эйзенхауэр и представители других держав при его штабе с примечанием И. А. Суслопарова согласились. И. В. Сталин сумел настоять перед главами США и Великобритании на том, чтобы церемония в Реймсе считалась предварительной, а Акт о безоговорочной капитуляции вермахта перед всеми членами антигитлеровской коалиции был подписан в Берлине. Как вспоминал С. М. Штеменко, И. В. Сталин заявил на совещании с членами советского руководства: «Договор, подписанный союзниками в Реймсе, нельзя отменить, но его нельзя и признать. Капитуляция должна быть учинена как важнейший исторический факт и принята не на территории победителей, а там, откуда пришла фашистская агрессия — в Берлине, и не в одностороннем порядке, а обязательно верховным командованием всех стран антигитлеровской коалиции» 196 . В то же время тот факт, что И. А. Суслопаров не был наказан за свое кажущееся самоуправство, позволяет сделать вывод, что его действия были негласно одобрены в Москве, поскольку не позволили союзникам оставить СССР за рамками акции в Реймсе. Начиная с января 1944 г., советская военная миссия действовала и в Югославии. Коллектив, возглавляемый генерал-лейтенантом Н. В. Корнеевым, осуществлял координацию действий с Народно-освободительной армией Югославии и поддержание постоянной связи с ее командованием. Руководителю миссии была подчинена сформированная в Бари (Италия) авиагруппа для выполнения специальных заданий по транспортировке грузов,
эвакуации раненых и обеспечению связи с НОАЮ. Благодаря оперативным действиям миссии в начале июня была решена задача большой сложности по эвакуации из района Купрешко Поле на остров Вис в Адриатическом море И. Броз Тито и членов Верховного штаба НОАЮ. В сентябре 1944 г. Верховный штаб был также переброшен на советских самолетах в г. Крайова у румынско-югославской границы, откуда он мог осуществлять руководство боевыми действиями югославской армии по участию в освобождении страны от гитлеровских оккупантов. Советская военная миссия в Югославии сыграла большую роль в координации боевых действий советских, югославских и болгарских войск. Советская военная миссия в Югославии теснейшим образом сотрудничала с еще одной миссией — при штабе командующего Средиземноморскими экспедиционными войсками союзников, которой руководил генерал-майор А. П. Кисленко. На офицеров этой миссии была возложена организация взаимодействия с войсками союзников на театре военных дейст вий. А. П. Кисленко являлся также представителем советского правительства в Союзном консультативном совете по делам Италии (1944–1945), присутствовал при подписании Акта о капитуляции 28 апреля 1945 г. немецкого командования в Италии . Нельзя не упомянуть и о деятельности представителя Главного командования советских войск на Дальнем Востоке при штабе американского генерала Д. Макартура генерал-лейтенанта К. Н. Деревянко, хотя формально советская военная миссия здесь и не создавалась, учитывая скоротечность событий по разгрому Японии.
Однако по факту генерал К. Н. Деревянко был полноправным проводником внешнеи военно-политической линии Советского Союза на Дальневосточном театре военных действий. Не случайно он был назначен членом Союзного совета для Японии от СССР. Именно ему было поручено представлять Верховное главнокомандование Вооруженных сил СССР на церемонии подписания 2 сентября 1945 г. Акта о безоговорочной капитуляции Японии. К. Н. Деревянко принадлежит и особая роль в подготовке для руководства СССР доклада о результатах и последствиях американских атомных бомбардировок японских городов, для чего он по личному поручению И. В. Сталина выезжал в Хиросиму и Нагасаки. Полученное им значительное облучение стало причиной его кончины в 1954 г. на 50-м году жизни. Оценивая деятельность советских военных миссий в годы войны, следует отметить, что хотя все страны антигитлеровской коалиции прибегали к практике создания таких миссий, но, по ряду оценок, лишь советские миссии в наибольшей степени показали свою эффективность в осуществлении «коалиционных дел» 198 . Разумеется, в процессе организации международного военного сотрудничества советским руководством были созданы не только действующие на определенный период времени военные миссии, но и работающие на постоянной основе аппараты военных, военно-морских и военно-воздушных атташе, которые являлись официальными представителями Вооруженных сил СССР при военных ведомствах стран пребывания. К началу Великой Отечественной войны Советский Союз имел 14 аппаратов военных, семь аппаратов военно-морских и три аппарата военно-воздушных атташе, которые в основном действовали на территории европейских государств. С началом войны прекратили свою деятельность аппараты в Германии, Финляндии, Венгрии, Италии и Румынии. Продолжили работу аппараты военных атташе при советских постпредствах в Афганистане, Болгарии, Великобритании, Иране, Ираке, Китае, США, Швеции и Японии. Новые аппараты были созданы в Канаде, Мексике и Аргентине. В Лондоне к уже имевшемуся аппарату при посольстве СССР добавился еще один — при иностранных представительствах временно находившихся в Великобритании правительств Югославии, Чехословакии и Польши 199 . Советское руководство с самого начала войны настойчиво ставило перед союзниками вопрос об укреплении военного сотрудничества и развертывании их войсками военных операций в Западной Европе. В июле — октябре 1941 г. внешнеполитические ведомства СССР, США и Великобритании приступили к поиску путей организации международного военного сотрудничества. Аппараты военных, военно-морских и военно-воздушных атташе также были подключены к решению этой важной и новой для них задачи. Первые переговоры о
возможных перспективах и направлениях военного и военно-экономического сотрудничества начались в конце июня 1941 г., когда в Москву прибыла английская военная и экономическая миссия во главе с послом С. Криппсом. В состав делегации входили генерал М. Макфарлейн и контр-адмирал Дж. Майлс 200 . Встречались члены британской военной миссии не только с наркомом иностранных дел СССР В. М. Молотовым, но и с наркомом ВМФ Н. Г. Кузнецовым, при этом обсуждались проблемы безопасности северных морских коммуникаций, а также были достигнуты соглашения об обмене военно-технической информацией по электромагнитным минам и достижениям в области радиолокации. В ходе встреч В. М. Молотова и Н. Г. Кузнецова с британским послом С. Криппсом сформировалась идея обмена между СССР и Великобританией военными миссиями, которым предстояло уже в ближайшем будущем решать все вопросы советско-британского сотрудничества в военной области. Советская сторона считала, что главная задача военных миссий должна была состоять в содействии усилиям правительств двух государств, направленным на взаимодействие в военной области и создание предпосылок, которые могли бы способствовать активизации боевых действий союзников в Западной Европе и скорейшему открытию ими второго фронта .
В первой половине сентября 1941 г., накануне операции «Тайфун», предпринятой вермахтом по захвату Москвы, И. В. Сталин в двух личных посланиях У. Черчиллю высказал настоятельное пожелание более активного вмешательства его страны в военное противоборство с Германией. С точки зрения советского руководителя реальным было срочное открытие Великобританией второго фронта во Франции или на Балканах, что заставило бы командование вермахта перебросить с восточного фронта на западный не менее 30–40 дивизий и тем самым серьезно ослабить давление на войска Красной армии. Как вариант И. В. Сталин предлагал осуществить переброску 25–30 английских дивизий на территорию Советского Союза для использования их на советско-германском фронте. Однако британский премьер уклонился от обсуждения вопроса о втором фронте, пообещав лишь направить в СССР дополнительную материальную помощь 202 .
Проволочки с открытием второго фронта продолжались и далее. В то же время военное сотрудничество с СССР было жизненно важно для самих западных государств, что по ходу войны становилось все более очевидным. Так, 23 января 1943 г. на третьем пленарном заседании союзной конференции в Касабланке У. Черчилль заявил, что необходимо «проталкивать помощь России», поскольку «ни одно другое капиталовложение не может принести более высокий военный дивиденд» 203 . В Вашингтоне вообще утвердилось мнение, что Соединенные Штаты нуждались в СССР больше, чем Советский Союз в своих западных партнерах. В документе, подготовленном американскими правительственными учреждениями для Ф. Рузвельта накануне Крымской конференции, говорилось: «Мы должны иметь поддержку Советского Союза для разгрома Германии. Мы отчаянно нуждаемся в Советском Союзе для войны с Японией по завершении войны в Европе» .
Объективная потребность как СССР, так и США и Великобритании в интенсивном военном сотрудничестве заставила их пойти на выработку механизма принятия и реализации совместных решений по борьбе с военной машиной противостоящего нацистского блока. Наиболее важные вопросы военного сотрудничества, как уже говорилось выше, рассматривались на конференциях большой тройки при участии представителей высших военных штабов. Взаимная информация о военных действиях шла через аппараты военных, военно-морских и военно-воздушных атташе, военные миссии стран коалиции и путем обмена телеграммами между главами государств-союзников, генеральными (главными) штабами и другими органами высшего военного командования. Руководство двусторонним и многосторонним военным сотрудничеством осуществлялось путем выработки и реализации согласованных подходов к вопросам военной политики, координации совместных усилий по совершенствованию международного военного сотрудничества на двусторонней и многосторонней основе при учете общих приоритетов сотрудничающих государств и их национальных интересов. В рамках антигитлеровской коалиции не было создано постоянно действующего органа руководства военным сотрудничеством, поэтому координация военной деятельности СССР, США и Великобритании осуществлялась прежде всего их национальными органами политического руководства. Активное участие в организации международного военного сотрудничества принимал Народный комиссариат иностранных дел, который действовал через свои дипломатические представительства за рубежом.
Рабочими органами ГКО по военным вопросам и непосредственными организаторами и исполнителями его решений были Наркомат обороны и Наркомат Военно-морского флота, которые решали задачи международного военного сотрудничества соответственно через Генеральный штаб и Главный морской штаб. Информационное и техническое обеспечение всей системы руководства военным сотрудничеством осуществляли наркоматы внутренних дел и государственной безопасности. Одной из ответственных задач Генерального штаба и Главного морского штаба являлась подготовка предложений, докладов и материалов по всем военным вопросам, обсуждавшимся на правительственных встречах и международных конференциях государств антигитлеровской коалиции, а также по вопросам боевого использования иностранных формирований, действовавших совместно с Вооруженными силами Советского Союза. Через Генеральный штаб и Главный морской штаб с помощью аппаратов военных, военно-морских и военновоздушных атташе и военных миссий устанавливалась связь со стратегическим руководством стран — союзниц по антигитлеровской коалиции и штабами их вооруженных сил, осуществлялось взаимодействие между ними и координация их действий. На заключительном этапе Второй мировой войны взаимодействие между Ставкой Верховного главнокомандования и Генеральным штабом Красной армии с одной стороны и Верховным командованием союзных вооруженных сил в Европе с другой приобрело реальные очертания. В самом конце войны оно осуществлялось даже на оперативно-тактическом уровне, когда советские и союзные войска вошли в соприкосновение на линии разграничения зон ответственности. Общее руководство военно-политическим, экономическим и военно-техническим сотрудничеством с союзниками осуществлялось ГКО через систему органов государственного и военного управления. Благодаря четко выстроенной системе управления в этой сфере Советскому Союзу удалось наладить довольно эффективное сотрудничество с союзниками по обеспечению материальных потребностей армии и флота, в том числе связанному с поставками вооружения и военной техники, а также выполнением работ и оказанием услуг военно-технического назначения.
В связи с тем что в ноябре 1941 г. США распространили действие закона о ленд-лизе на СССР, наша страна была освобождена от оплаты за всю военную технику и стратегические материалы, поставленные из США и использованные (уничтоженные) во время войны. Однако материалы, оставшиеся после окончания войны и пригодные для гражданских потребностей, оплачивались полностью или частично в порядке долгосрочных кредитов. Следует отметить, что союзные поставки распределялись по годам войны очень неравномерно. В 1941–1942 гг. США постоянно не выполняли взятые на себя обязательства по объему, номенклатуре и комплектации поставок. Положение нормализовалось лишь со второй половины 1943 г. В послевоенный период в советской историографии давались различные оценки роли ленд-лиза, а значимость поставок со стороны союзников преуменьшалась. В то же время в зарубежной литературе утверждалось, что победа над Германией была обеспечена западным оружием и без ленд-лиза Советский Союз не устоял бы. Сегодня оценки военно-экономического и военно-технического сотрудничества СССР, США и Великобритании стали более взвешенными.
В среде историков утвердился взгляд, заключающийся в том, что поставки по ряду позиций (самолеты, грузовые автомобили, порох, листовая сталь, продовольствие, промышленное оборудование, медикаменты) имели большое значение для ведения Вооруженными силами СССР успешных военных действий и производства для них военной техники и боеприпасов. В то же время не следует рассматривать ленд-лиз как улицу с односторонним движением, акт бескорыстия и благотворительности со стороны западных государств. Получая значительные поставки от союзников, Советский Союз нес при этом основное бремя войны, отвлекая на себя подавляющую часть сил нацистской Германии, а в 1945 г. и Японии и тем самым сокращая расходы и потери со стороны своих союзников. Всего за годы войны в Советский Союз было поставлено по ленд-лизу около 17 млн тонн грузов на общую сумму 13,2 млрд долларов (из США, Великобритании и Канады), в том числе: свыше 22 тыс. самолетов различных типов, 11,9 тыс. танков, 13 тыс. орудий и минометов, 410 тыс. автомобилей, 8,7 тыс. артиллерийских тракторов-тягачей, 596 боевых кораблей и судов, 11 тыс. вагонов, около 2 тыс. паровозов, 36 тыс. радиостанций, 345 тыс. тонн горюче-смазочных материалов и взрывчатых веществ, 4,7 млн тонн продовольствия, другое вооружение и стратегические материалы 205 . Напомним, при обсуждении маршрутов поставок американского вооружения в СССР личный представитель президента США Г. Гопкинс во время беседы с И. В. Сталиным 30 июля 1941 г. заявил, что «в настоящий момент миноносцы США эскортируют корабли до Исландии и что в сотрудничестве с советским Военно-морским флотом корабли могли бы эскортироваться и охраняться на их пути вплоть до самого Архангельска». Далее он пояснил, что «обе стороны совместно могут разработать схему конвоя для обеспечения безопасности перевозок вооружения по пути из США в Архангельск» 206 . От имени советского правительства И. В. Сталин ответил, что «приветствовал бы такое разрешение проблемы транспортировки вооружения». При этом он подчеркнул, что «перевозка товаров через Владивосток отнимает очень много времени, а Трансиранская дорога обладает малой пропускной способностью и не может удовлетворить потребности Советского Союза. Кроме того, неизвестно, как еще иранцы отнесутся к транспортировке через их территорию вооружения» 207 . Непосредственное руководство поставками военной техники и вооружения осуществлялось различными органами в зависимости от маршрутов транспортировки грузов. Основными маршрутами доставки грузов в Советский Союз (по согласованию с союзниками) стали: Арктический, Тихоокеанский, Трансиранский. Они обеспечили 93,5% объема общих поставок . Самым коротким по времени (но и самым опасным) маршрутом был Арктический,
осуществлявшийся морскими конвоями и одиночными транспортами. Морская часть пути от восточного побережья США до Мурманска занимала около двух недель. В июле — декабре 1941 г. 40% всех поставок шло именно этим маршрутом, однако около 15% отправленных грузов из-за ударов немецкой авиации и флота было утрачено 209 . Грузы, доставляемые северными конвоями, шли также через Архангельск и Молотовск (Северодвинск). Перевалка товаров с морских судов, их последующая транспортировка, развитие инфраструктуры портов (расширение причального фронта, ускорение погрузо-разгрузочных работ, охрана товаров, организация отдыха моряков и прочее) шли под непосредственным руководством и контролем уполномоченного ГКО известного полярника И. Д. Папанина. В связи с увеличением потерь судов и кораблей охранения У. Черчилль в своей телеграмме И. В. Сталину от 11 мая 1942 г. в целях обеспечения безопасности прохода северных конвоев предложил следующий вариант действий Вооруженных сил СССР: «а) усиленная и более решительная помощь со стороны надводных сил СССР; б) предоставление бомбардировщиков с радиусом действий, достаточным для того, чтобы подвергать сильным бомбардировкам во время прохождения конвоев в зонах Нордкапа аэродромы, используемые немцами; в) выделение истребителей дальнего действия для прикрытия конвоев в той части пути, когда они приближаются к вашим берегам; г) авиационные и судовые патрули против подводных лодок» 210 . Советская сторона не только приняла эти предложения, но и максимально реализовала их на практике, что позволило значительно уменьшить потери в составе северных конвоев. Согласование действий по обеспечению безопасности при проводке конвоев шло по всем маршрутам. 17 июня 1942 г. американский посол в Москве У. Стэндли передал И. В. Сталину послание президента Ф. Рузвельта, в котором говорилось, что ситуация, складывающаяся в северном районе Тихого океана, а также в районе Аляски, не исключает возможности операций японского правительства против советского Приморья. «Если подобное нападение осуществится, — говорилось в послании, — то Соединенные Штаты готовы оказать Советскому Союзу помощь американскими военно-воздушными силами при условии, что Советский Союз предоставит этим силам подходящие посадочные площадки на территории Сибири. Конечно, чтобы быстрее осуществить подобную операцию, необходимо было бы тщательно координировать усилия Советского Союза и Соединенных Штатов» .
В послании делалась ссылка на полученное Ф. Рузвельтом от советского посла в Вашингтоне М. М. Литвинова уведомление о том, что советское правительство согласно на переброску американских самолетов через Аляску и Северную Сибирь на Западный фронт. Выразив удовлетворение по этому поводу, Ф. Рузвельт вновь вернулся к вопросу о возможном нападении Японии на советское Приморье и подчеркнул, что военные силы обеих стран должны быть готовы к возникновению этой новой опасности на Тихом океане. 1 июля 1942 г. В. М. Молотов, ссылаясь на поручение И. В. Сталина, направил через У. Стэндли письмо для передачи президенту США. В нем говорилось, что советское правительство полностью разделяет мнение относительно необходимости создания воздушного маршрута для поставок самолетов из США через Аляску и Сибирь на Западный фронт.
В связи с этим оно уже дало необходимые распоряжения относительно скорейшего окончания работ по переоборудованию имеющихся посадочных площадок и реорганизации аэродромных служб для приема американских самолетов 212 . Главный морской штаб совместно с представителями ВМС Англии разработал основы взаимодействия английских и советских кораблей в северных водах. Созданный по решению ГКО аппарат ВМФ СССР в США, Англии и Иране поддерживал постоянные контакты с британским Адмиралтейством и Управлением военного судоходства США по вопросам организации и защиты союзных конвоев. Тихоокеанский маршрут, обеспечивший около половины поставок по ленд-лизу, был относительно (хотя далеко не полностью) безопасным. С началом войны на Тихом океане 7 декабря 1941 г. перевозки здесь могли обеспечиваться лишь советскими моряками, а торгово-транспортные суда ходили только под советским флагом. Все незамерзающие проливы контролировались Японией, и советские суда подвергались принудительному досмотру, а иногда и топились. Морская часть пути от западного побережья США до дальневосточных портов СССР занимала 18–20 суток. Первые поставки в СССР по Трансиранскому маршруту начались в ноябре 1941 г. Чтобы увеличить объемы поставок, требовалось провести масштабную модернизацию транспортной системы Ирана, в частности портов в Персидском заливе и Трансиранской железной дороги. С этой целью совместным решением лидеров СССР и Великобритании в августе 1941 г. Иран был оккупирован.
С мая 1942 г. поставки составляли в среднем 80–90 тыс. тонн в месяц, а во второй половине 1943 г. — до 200 тыс. тонн в месяц. Морская часть пути от восточного побережья США до берегов Ирана занимала около 75 дней. Специально для обеспечения поставок в Иране было построено несколько автомобильных сборочных заводов, самые крупные — в Андимешке и в Хорремшехре. Всего за годы войны с иранских предприятий в СССР было отправлено 184 112 автомобилей. Автомобили перегонялись по следующим маршрутам: Тегеран — Ашхабад, Тегеран — Астара — Баку, Джульфа — Орджоникидзе. Одним из звеньев механизма управления на Трансиранском маршруте являлось объединение «Ирансовтранс», основанное в 1935 г. в целях организации транспортных операций в так называемом Персидском коридоре. Этот маршрут поставок материалов, техники и вооружения начал функционировать в 1943 г., когда союзники почти свернули движение по северному маршруту ввиду его исключительной опасности. Доля поставок по Персидскому коридору достигла 33,5%. К 1943 г. объединение «Ирансовтранс» структурно изменилось ввиду образования новых отделов, служб, периферийных контор, агентств и получило наименование Советское транспортное управление (СТУ). Его персонал насчитывал 1500 человек, из них половина были гражданами СССР. Многие подразделения возглавляли офицеры РККА, специалисты по эксплуатации самолетов и автомобилей, железных и шоссейных дорог, хранению боеприпасов и горюче-смазочных материалов, в сфере снабжения и прочие. Деятельностью СТУ в Иране руководило командование тыла Красной армии. На территории СССР в перевозку грузов включились тыловые части Закавказского, Северо-Кавказского и Туркестанского военных округов, Каспийская военная флотилия, Каспийское пароходство, порты Баку, Красноводска, Махачкалы, Закавказская и Ашхабадская железные дороги, многие автомагистрали. Что касается двух воздушных маршрутов ленд-лиза, то по одному из них самолеты своим ходом поступали в СССР из США через Южную Атлантику, Африку и Персидский залив, по другому — через Аляску, Чукотку и Сибирь. По второму маршруту, известному под названием «Алсиб» («Аляска — Сибирь»), было переброшено 7925 самолетов .
Таким образом, своими несомненными успехами в годы Великой Отечественной войны внешняя политика СССР обязана в том числе и системе управления, которая сложилась накануне войны и творчески совершенствовалась по ее ходу. Ее отличали: подчиненность общему порядку государственного управления в СССР и координация действий с другими органами государственной власти и управления; жесткая централизация, сочетаемая с инициативой должностных лиц, отвечавших за конкретный участок деятельности; постоянно растущий профессионализм дипломатических сотрудников; высокая исполнительская дисциплина. Важнейшей отличительной чертой управления деятельностью государства на внешнеполитическом фронте было непосредственное руководство ею со стороны лидера страны И. В. Сталина, который также нередко брал на себя исполнение важнейших дипломатических функций. Процессу консолидации стран и народов способствовали в первую очередь героическая, самоотверженная борьба советского народа против фашистских захватчиков, победы Вооруженных сил СССР над германским вермахтом и его союзниками. Если до нападения нацистской Германии на Советский Союз противниками фашистского блока были 18 государств, то к концу войны их насчитывалось более 50. Опыт координации усилий СССР и его союзников по антигитлеровской коалиции в борьбе с общим врагом имеет непреходящее значение для решения и современных международных проблем.
Великая Отечественная война 1941–1945 годов. В 12 т. Т. 11. Политика и стратегия Победы: стратегическое руководство страной и Вооруженными силами СССР в годы войны. — М.: Кучково поле, 2015. — 864 с., 24 л. ил., ил.
Другие новости и статьи
« Битва при Иссе (Дарий теряет Средиземное море)
Институт представителей Генерального штаба: задачи и направления работы »
Запись создана: Суббота, 16 Ноябрь 2019 в 16:30 и находится в рубриках Новости.
метки: война
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение оружие охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика