Вклад отечественной науки в создание вооружения и военной техники

Первая мировая война стала рубежом, обозначившим переход к новым формам и способам ведения военных действий, определяемым новыми средствами ведения войны: прежде всего это танки, авиация и подводные лодки. Для их эффективного применения требовалось развитие средств связи и управления. Создание все более технически сложных и дорогостоящих орудий войны выработало новое отношение к развитию науки и использованию ее новейших достижений. С начала своего существования Советский Союз располагал серьезной научной базой, основанной на достижениях и традициях развития отечественной науки и образования. Научный потенциал страны составляли Академия наук СССР, ведомственные (отраслевые) научно-исследовательские учреждения, вузовская наука, дополненные массовыми общественными организациями, научно-техническими обществами.
Более 200 лет накапливался опыт централизованной организации научных исследований в рамках Академии наук, которая была ориентирована прежде всего на проведение фундаментальных исследований. В то же время Академия проводила прикладные исследования, направленные на развитие базовых отраслей промышленности: горнорудной, металлургической, химической, имевших стратегическое значение. Велись работы в области энергетики, станкостроения, оптического производства, создания средств связи и т. д. Нередко такие исследования проводились совместно с ведомственными научно-исследовательскими учреждениями, отраслевыми научно-исследовательскими организациями, конструкторскими бюро, технологическими лабораториями, полигонами, многие из которых находились в составе производственных предприятий или входили в структуру высших учебных заведений страны. Доля научных кадров, занятых в народном хозяйстве, составляла 0,15% .
Несмотря на трагические события первых десятилетий века, связанные с ними утраты вследствие войн, эмиграции части ученых, трудностей материального обеспечения, экспериментов в образовательном процессе, страна сохранила кадровый потенциал, чему способствовала четкая государственная политика, направленная на развитие науки и обеспечение высокого качества образования. В составе Академии наук трудились всемирно известные ученые С. И. Вавилов, В. И. Вернадский, Н. Д. Зелинский, И. М. Губкин, А. И. Иоффе, П. Л. Капица, А. Н. Колмогоров, А. Н. Крылов, Н. С. Курнаков, А. Н. Несмеянов, Н. Н. Семенов, Д. В. Скобельцын, А. Е. Ферсман, В. А. Фок и многие другие. Академия постоянно пополнялась талантливыми молодыми учеными, а в конструкторско-технологические учреждения в большом количестве вливались окончившие учебные заведения молодые специалисты. Тем не менее ощущался недостаток в инженерно-технических и научных кадрах, чему способствовали в том числе и политические репрессии 1930-х гг. К началу Великой Отечественной войны в Советском Союзе насчитывалось 1821 научное учреждение, 786 из которых имели статус научно-исследовательских институтов. Страна располагала серьезным научным потенциалом для обеспечения своего хозяйственного развития и решения задач обеспечения обороны страны в предвоенный период.
С началом войны возникла необходимость в предельно сжатые сроки переориентировать научную работу на решение оборонных проблем, интенсификацию всей народно-хозяйственной деятельности, разработку и изготовление средств вооруженной борьбы в условиях дефицита материальных средств и недостатка людей 254 . Этим вопросам было посвящено состоявшееся уже 23 июня 1941 г. заседание Президиума Академии наук, на котором определены меры по изменению планов работы академии и перестройки ее организационной деятельности. В высших учебных заведениях тематика выполняемых научно-исследовательских работ была пересмотрена на основании директивы Всесоюзного комитета по делам высшей школы от 26 июня 1941 г. Планы ведомственных научных учреждений перерабатывались на основании распорядительных документов. В дальнейшем общая координация деятельности научных учреждений была возложена на созданный 10 июля 1941 г. научно-технический совет, которым руководил уполномоченный Государственного Комитета Обороны по науке . В состав совета вошли такие крупные ученые, как А. Е. Арбузов, П. Л. Капица, А. Н. Несмеянов, Н. Н. Семенов, С. Л. Соболев, В. Г. Хлопин и другие. Преодолению недостатка, заключавшегося в медленном внедрении разработок в производство, способствовало образование в Госплане СССР Совета научно-технической экспертизы.
В самой структуре Академии наук СССР учредили отдел специальных работ, в сферу деятельности которого был включен весь комплекс проблем организации исследований по военной тематике. Определению места науки в общей совокупности мер по организации отпора врагу способствовало образование отдела науки в составе ЦК ВКП(б). Нестандартно решались кадровые вопросы. Руководство страны, понимая необходимость привлечения научных кадров к решению первоочередных задач повышения эффективности управления народным хозяйством, выдвигало на многие ключевые руководящие должности в правительстве видных ученых. Так, заместителями наркомов стали члены Академии наук СССР И. П. Бардин, А. И. Берг, Б. Е. Веденеев. Многие ведущие ученые возглавили структурные подразделения наркоматов, а также создаваемые для решения отдельных проблем комитеты и комиссии.
С началом войны научные учреждения столкнулись с характерными для военного времени требованиями и трудностями переориентации планов и самой научной деятельности на новую проблематику в условиях ухудшения материального снабжения и условий работы. Кроме того, значительная часть сотрудников уходила на фронт. Обращает на себя внимание тот факт, что многие наиболее авторитетные ученые страны получили образование и начинали свою деятельность в императорской России и в сложное переходное время 1920-х гг. Часть из них не в полной мере разделяла идеологические принципы, на которых строилось Советское государство. Тем не менее абсолютно все ведущие деятели отечественной науки, в том числе и находившиеся в преклонном возрасте, проявили самоотверженное стремление отдать все свои силы на защиту Отечества от вторгшегося врага. Активная патриотическая позиция крупнейших отечественных ученых сыграла немалую роль в консолидации антифашистских сил во всем мире. Одним из наиболее трудных испытаний в сохранении научного потенциала государства стала вызванная тяжелым положением на фронтах необходимость эвакуации научных подразделений, отдельных ученых, оборудования и материальных ценностей в восточные районы страны .
Благодаря принятым экстренным мерам удалось частично вывезти документы, оборудование и научных сотрудников из Белоруссии. Масштабным мероприятием стала начавшаяся в июле эвакуация из научных и образовательных учреждений Москвы и Ленинграда. Первые 11 институтов и лабораторий были эвакуированы из Москвы уже 23 июля 1941 г. В августе в Казани начал работать Президиум Академии наук СССР, где на базе местного университета разместились вывезенные из Москвы академические лаборатории .
Основным принципом стало размещение научных учреждений в наиболее крупных городах Урала, Поволжья, Сибири, а также Средней Азии и Казахстана, где располагались родственные по профилю местные научно-производственные центры. В дальнейшем такой подход сыграл огромную роль в укреплении, развитии и даже создании новых научных центров на востоке страны. Особо драматичный характер носила эвакуация людей, оборудования и ценностей из крупнейшего научного центра страны — Ленинграда, которая продолжалась и после того, как вокруг города замкнулось кольцо блокады. Однако и после эвакуации и в Москве, и в Ленинграде оставались многие ученые, продолжившие свою трудовую деятельность в труднейших условиях, подвергаясь лишениям и опасностям 258 . В этот сложный период конструктивно показала себя централизованная система управления наукой в сочетании с мобилизацией общественности и общественных институтов.
Уже к сентябрю 1941 г. в короткие сроки был сверстан первый военный план работы академии, включавший более 200 актуальных тем, в которых четко просматривалось стремление довести проводимые исследования до практического применения. Всесторонне обоснованный, развернутый план работы, составленный с учетом реальных условий, изменившейся структуры и возможностей академии, был завершен к маю 1942 г. Его рассмотрели на общем собрании Академии наук СССР, состоявшемся, несмотря на сложность обстановки, 3–8 мая в Свердловске. Конкретные положения плана согласовывались с заказывающими управлениями наркоматов вооружения, боеприпасов, авиационной промышленности и других. По существу, отечественная наука вступила в интеллектуальное противоборство со всем накопленным в Европе научным опытом создания средств ведения войны. В условиях рассредоточения научных учреждений и необходимости их адаптации к новым условиям научной деятельности необходимо было изыскать новые формы организации научных исследований. С этой целью в составе академии учреждались тематические секции и комиссии, предназначенные для решения конкретных технических и народно-хозяйственных проблем, при наркоматах создавались научно-консультационные бюро. Работами таких комиссий и секций руководили, как правило, ведущие ученые страны.
Примером эффективности работы служит деятельность Комиссии по мобилизации ресурсов Уральского региона, которую возглавляли президент Академии наук В. Л. Комаров и академик И. П. Бардин. В рамках выполнения плана комиссии решалась жизненно необходимая для страны задача использовать потенциал Урала, его сырьевую, металлургическую, энергетическую, инструментально-станкостроительную, лесозаготовительную базу, как основу обороннопромышленного комплекса страны на период утраты оккупированных территорий. Были созданы комиссии по выявлению дополнительных пищевых ресурсов под председательством Л. А. Орбели, по геолого-географическому обслуживанию Красной армии под руководством А. Е. Ферсмана и другие. В плане Академии наук СССР на 1943 г. по-прежнему стояла разработка важнейших направлений в области металлургии (создание новых видов брони), физики взрыва (изучение поражающих факторов боеприпасов), специальной химии (улучшение свойств метательных веществ и качества горюче-смазочных материалов), механики (аппаратура управления), радионавигации и радиолокации, оптики и т. д.
Однако уже в этот непростой для страны период перед советскими учеными ставилась задача глубокого осмысления достигнутого человечеством уровня знаний в различных областях науки и техники и выявления приоритетных направлений исследований, которые в дальнейшем могли бы способствовать быстрому восстановлению народного хозяйства, его гармоничному развитию. Тем самым подтверждалась необходимость для страны сохранять способность к проведению фундаментальных исследований как необходимого условия ее существования. Особое внимание уделялось проблемам обеспечения безопасности государства с учетом перспективы совершенствования и разработки новых средств вооруженной борьбы. Неслучайно именно в 1943 г., 11 февраля, появилось распоряжение «О дополнительных мероприятиях в организации работ по урану», обозначившее целенаправленную систематическую деятельность по развитию атомных технологий 259 . Под руководством академика И. В. Курчатова начала работать лаборатория № 2 Академии наук СССР (ныне Курчатовский институт), призванная заниматься решением проблем использования ядерной энергии .
А 4 июля того же года вышло постановление ГКО «О создании Совета по радиолокации при Государственном Комитете Обороны», председателем которого был назначен Г. М. Маленков, а его заместителем — академик А. И. Берг, адмирал, только что отозванный из Военно-морской академии и назначенный на пост заместителя министра электропромышленности по вопросам военных радиосредств. Данное постановление способствовало успешному развитию принципиально нового научного направления, которое было поставлено под контроль высшего военно-политического руководства страны .
В 1943 г. состоялись первые после начала войны выборы новых членов академии. Несмотря на тяжелое положение, выборы вызвали огромный интерес, что свидетельствовало о твердой уверенности научной интеллигенции в окончательной победе советского народа в войне. На объявленное количество вакансий: для действительных членов — 36, для членовкорреспондентов — 58, было подано около 700 заявлений. Все они обсуждались в творческих коллективах, что оживило общественную жизнь научного сообщества. В числе избранных были крупнейшие ученые: А. В. Александров, А. И. Алиханов, А. И. Берг, М. В. Келдыш, И. К. Кикоин, И. В. Курганов, С. А. Христанович и другие. Знаменательным оказалось избрание в состав академии представителей конструкторского сообщества: выдающихся авиаконструкторов С. В. Ильюшина и А. С. Яковлева, создателя авиационных моторов А. А. Микулина, что свидетельствовало об изменениях в ряде областей техники самого содержания конструкторской работы за счет внесения в нее научной составляющей. Начало 1944 г. ознаменовал новый поворот в развитии отечественной науки, обозначенный решениями состоявшегося в феврале общего собрания академии, на котором были рассмотрены первоочередные вопросы ускоренного восстановления народного хозяйства в освобожденных районах, намечены наиболее перспективные пути его развития. Предполагалось, например, провести широкие исследования по теме «Советская экономика в условиях войны и послевоенного развития». Впервые развитие национальной экономики в постановочном плане рассматривалось в качестве условия обеспечения безопасности государства в будущем 262 . К 1944 г. отечественная наука в основном оправилась от нанесенного войной ущерба. К этому времени только в Академии наук СССР работали 4680 научных сотрудников, этот потенциал дополнялся высококвалифицированными учеными высшей школы . Численность ученых постоянно пополнялась новыми кадрами. В 1944 г. в стране было защищено свыше 500 докторских и 2500 кандидатских диссертаций, что свидетельствовало о результатах постоянной заботы государства о будущем отечественной науки. Примечательно, что даже в трагическом 1942 г. государство предоставляло возможность для научной работы молодым ученым: были утверждены в степени доктора наук 266 ученых, кандидата наук — 1195 человек .
Укрепление научного потенциала позволило, не ослабляя усилий по оказанию помощи фронту, развернуть масштабные исследования по поиску и разработке месторождений природных богатств как условия обеспечения безопасности страны в будущем: работы по освоению нефтяных месторождений Второго Баку, создание угольно-металлургической базы Северо-Запада на базе Печерского угольного бассейна, освоение богатств Западно-Сибирского региона и многие другие, проводимые под руководством и при участии академиков В. Л. Комарова, И. П. Бардина, А. А. Байкова, А. А. Скочинского, С. Ф. Федорова, Е. А. Чудакова и других. Во всех начинаниях принимали участие научные сотрудники восстанавливаемых и укрепляющихся учреждений высшей школы 265 . Внимание к прикладным исследованиям побудило к созданию такой новой формы организации науки, как отраслевые академии. В 1944 г. были учреждены Академия педагогических наук и Академия медицинских наук. Создание Академии медицинских наук стало отражением того места и значения, которое сыграла отечественная медицина в достижении победы над врагом. В своей способности к уменьшению доли необратимых потерь, организации санитарно-гигиенической службы на фронте и в тылу, в том числе в освобождаемых от оккупации районах страны, и по другим показателям советская медицина значительно превзошла аналогичные службы противника. Практическое значение для реализации научного подхода и внедрения научных методов в практику медицинского обеспечения войск имела работа созданной в 1942 г. при Президиуме АН СССР Военно-санитарной комиссии во главе с Л. А. Орбели, в деятельности которой принимали участие ведущие ученые-медики. В число первых 60 избранных в состав Академии медицинских наук ученых-медиков вошли такие известные специалисты, как А. И. Абрикосов, Н. Н. Бурденко, Е. Н. Павловский, А. В. Палладин, Н. Н. Петров, С. И. Скрябин, С. С. Юдин, В. П. Филатов, и другие, а первым ее президентом стал Н. Н. Бурденко. В начале 1945 г. в стране успешно функционировало более 2 тыс. научных учреждений, в числе которых насчитывалось более 900 научно-исследовательских институтов. В стране практически была восстановлена сеть высших учебных заведений, включая освобожденные от оккупации районы страны.
Основные усилия советской науки с началом войны были во многом переориентированы непосредственно на создание вооружения и военной техники. Основным огневым средством в течение всей войны оставалась артиллерия. Отечественная наука накопила богатейшие традиции исследований в области артиллерийского вооружения. Труды математика П. Л. Чебышева, металлурга Д. К. Чернова, артиллеристов А. В. Гадолина, Н. А. Забудского, Н. В. Маиевского и других были широко известны специалистам всего мира. В советское время основные научные школы исследователей в области артиллерийского вооружения и теории артиллерийской стрельбы формировались вокруг Артиллерийской академии им. Ф. Э. Дзержинского, Московского высшего технического училища им. Н. Э. Баумана, Ленинградского военномеханического института, Московского авиационного института. Научные исследования велись в направлении улучшения тактико-технических характеристик артиллерийских систем: прежде всего повышения дальности и кучности стрельбы, увеличения их скорострельности, снижения массы орудий, повышения живучести артиллерийских стволов, надежности систем. Другим направлением было совершенствование технологии изготовления и поиск материалов, в наибольшей степени соответствующих условиям эксплуатации орудий. Конструирование и эффективное применение артиллерийского вооружения было бы немыслимо без развития науки о внутренней и внешней баллистике, изучающей движение снаряда в канале ствола и в полете.
Особенности применения артиллерии определили возникновение научного направления — теории стрельбы. К решению различных видов огневых задач по инициативе Главного артиллерийского управления привлекались виднейшие математики того времени — академики А. Н. Колмогоров и Б. В. Гнеденко, ученые-артиллеристы П. А. Гельвих, Г. И. Блинов, Н. Ф. Дроздов, В. Г. Дьяконов, П. М. Прохоров, М. Е. Серебряков и другие. Разработка теории стрельбы для авиационного вооружения базировалась на трудах В. С. Пугачева, Д. А. Вентцеля и других. Усилиями отечественных ученых Красная армия была обеспечена качественными руководствами, правилами стрельбы, наставлениями по управлению огнем артиллерии. Вопросы внутренней и внешней баллистики находились в центре внимания выдающегося ученого академика А. Н. Крылова, члена-корреспондента Академии наук СССР Н. Г. Четаева и других. Теоретические вопросы проектирования артиллерийских орудий рассматривались в трудах Н. Ф. Дроздова. Вклад в развитие технологий производства артиллерийских орудий, в частности в обеспечение их долговечности и живучести, внесли член-корреспондент Академии наук СССР А. А. Ильюшин, ученые Л. В. Верещагин, М. Я. Крупчатников, А. А. Толочков и другие. Для развития отечественной артиллерии огромное значение имело то, что изначально в трудные годы утверждения советской власти она строилась на серьезной научной основе. Так, в деятельности первого советского научного учреждения — Комиссии особых артиллерийских опытов (КОСАРТОП, 1917–1927) 266 принимали участие такие известные ученые, как Н. Е. Жуковский (механика, аэродинамика), Н. Н. Бухгольц и В. П. Ветчинкин (газодинамика), С. А. Чаплыгин (гидродинамика), П. П. Лазарев (физика), А. Н. Крылов (математика, механика), Н. П. Молчанов (метеорология), И. А. Крылов (металлургия), А. В. Сапожников (химия, порох, взрывчатые вещества) и другие.
Участие ведущих специалистов своего времени во всех областях науки, связанных с артиллерией, обеспечило не только преемственность, но и быстрое развитие артиллерийской науки и становление непревзойденной советской школы создателей артиллерийского вооружения в 1930–1940-е гг., блестящими представителями которой стали В. Г. Грабин, Ф. Ф. Петров, И. И. Иванов, Б. И. Шавырин и другие, сочетавшие в своей деятельности работу конструктора и творческий научный поиск. Представляется любопытным сопоставление творческой мысли советских и германских конструкторов, тем более что исторически со второй половины XIX в. имело место заимствование и взаимное обогащение при воплощении технических решений в реальных образцах артиллерийской техники. Почти 40% применяемого во время боевых действий артиллерийского вооружения было создано непосредственно во время войны. Однако, имея первоклассные артиллерийские орудия, немцы все-таки не сумели достигнуть технического уровня таких признанных шедевров артиллерийской мысли, как 76,2-мм пушка ЗИС-3. Наглядно уровень советской научной и конструкторской мысли проявился при создании семейства тяжелых 120-мм и 160-мм минометов, которые до конца войны оставались непревзойденными по своему качеству и эффективности и вынудили противника прибегать к прямому заимствованию технических решений . Научный подход в организации боеприпасной отрасли, сыгравшей огромную роль в достижении победы в войне, стал причиной учреждения специализированного боеприпасного научно-исследовательского института — НИЛ-24 и выросшего из научной лаборатории научно-исследовательского института — НИЛ-6, работавших в тесном взаимодействии с научными учреждениями Академии наук СССР, в частности с Институтом химической физики. Важной составной частью исследований была разработка технологий производства взрывчатых веществ и повышенного могущества . Преемственность и богатые научные традиции сделали возможным одно из крупнейших достижений отечественной оборонной науки — создание реактивных снарядов. Разработки Реактивного научно-исследовательского института (до этого ГДЛ и ГИРД) по созданию этого нового вида оружия не могли быть реализованы, так как традиционные виды пороховых зарядов не удовлетворяли ни баллистическим требованиям, ни технологическим возможностям предприятий. Проведенные под руководством А. С. Бакаева исследования позволили разработать приемлемую для заводских условий технологию получения порохов с нужными свойствами 269 . Опыт использования реактивных снарядов в годы войны оказал большое влияние на создание теории горения зарядов, разработанный впоследствии академиком Я. Б. Зельдовичем, в то время начальником лаборатории Института химической физики Академии наук СССР.
История создания советских реактивных снарядов, наличие которых позволило сформировать ударную силу советской артиллерии — гвардейские минометные части и соединения, служит примером удачного сочетания использования научных разработок и хорошо организованного военно-научного сопровождения процессов на всем протяжении жизненного цикла и этапов модернизации существования гвардейских минометов 270 . Изначально, работы по созданию нового вида оружия опирались на многолетние традиции исследований в этой области, научные основы, заложенные К. Э. Циолковским, Н. Е. Жуковским, Ф. А. Цандером, Ю. А. Победоносцевым, Н. И. Тихомировым, И. П. Граве и другими. Следует отметить также и более ранние достижения в области основ ракетостроения преподавателя Михайловской артиллерийской академии И. М. Поморцева и сотрудников созданного Д. П. Рябушинским Аэродинамического института, некоторые из которых после революции продолжили работу за рубежом. Усилиями сотрудников ленинградской Газодинамической лаборатории (ГДЛ) и московской Группы исследований реактивного движения (ГИРД), объединенных позднее в Реактивный научно-исследовательский институт (в будущем НИЛ-3), В. А. Артемьева, И. И. Гвая, Б. С. Петропавловского, Г. Э. Лангемака, И. Т. Клейменова, А. Г. Костикова, А. П. Павленко, Л. Э. Шварца и других удалось создать твердотопливные реактивные 82-мм и 132-мм снаряды, которые были приняты на вооружение авиации Красной армии, запущены в серийное производство, поступили для оснащения самолетов и применялись в боевых условиях во время конфликта на реке Халхин-Гол и в Советско-финляндской войне 1939–1940 гг. Разработка реактивных снарядов оказалась трудоемким и длительным процессом, к тому же осложненным как репрессированием некоторых ведущих специалистов, так и внутренними, возникающими в коллективе противоречиями по выбору направлений исследований. Огромное значение имело то, что на определенном этапе работа была поставлена на твердую научную основу.
Постановлением ГКО от 15 марта 1942 г. был учрежден Государственный институт реактивной техники при Совнаркоме СССР, на который возлагалась задача создания реактивных снарядов, пусковых установок, реактивных двигателей, реактивных летательных аппаратов, торпед 271 . Программы работ и задания утверждались непосредственно Государственным Комитетом Обороны. Имея собственную экспериментальную и производственную базу, институт стал головной организацией по развитию и совершенствованию реактивного оружия и реактивных летательных аппаратов. Ранее к работам по реактивной тематике было подключено конструкторское бюро, возглавляемое одним из ведущих ученых-механиков В. П. Барминым. За короткий срок реактивная артиллерия прошла огромный путь по модернизации, обеспечивающей увеличение дальности полета при возрастании мощности боеприпаса и улучшения кучности стрельбы, и созданию более маневренных и надежных пусковых установок с увеличенным числом направляющих при обеспечении безопасности эксплуатации и живучести систем. Над увеличением дальности полета реактивных снарядов работала группа сотрудников Реактивного научно-исследовательского института во главе с профессором Ю. А. Победоносцевым. Проблемы повышения кучности снарядов исследовались совместно с сотрудниками ЦАГИ профессором Ф. Р. Гантмахером, А. Д. Надирадзе, Л. М. Левкиным, Ю. Б. Шорох, а также академиком АН СССР С. А. Христиановичем. Сотрудники Института механики под руководством члена-корреспондента Н. М. Беляева, совершенствуя форму снарядов, технологию заполнения, качество топлива и свойства наполнителя взрывчатого вещества, добивались возрастания мощности его действия у цели.
Непрерывная и хорошо организованная поисковая работа, проводимая при участии и под руководством ведущих специалистов страны, позволила в сжатые сроки разработать, запустить в серию и передать войскам целую гамму постоянно совершенствуемой системы реактивного вооружения, которое по своим боевым и эксплуатационным свойствам существенно превосходило немецкую технику на протяжении всей войны. Работа по совершенствованию состава комплекта боеприпасов для штатных модернизируемых и вновь создаваемых орудий успешно велась благодаря своевременно развернутой сети научно-исследовательских и научно-производственных объединений, реализующих в своей практике теоретико-экспериментальный и опытно-конструкторский методы создания боеприпасов, позволяющие в сжатые сроки конструировать опытные образцы, обеспечивать проведение лабораторных и заводских испытаний, разрабатывать и внедрять их в серийное производство в предельно сжатые сроки.
По свидетельству Д. Ф. Устинова, три четверти осколочных или осколочно-фугасных снарядов калибра 76, 85, 100, 122 и 152 мм к буксируемым, самоходным и танковым орудиям были разработаны или модернизированы уже непосредственно в ходе войны. Удалось разработать и развернуть серийное производство новых бронебойных и кумулятивных снарядов для промышленности. Обеспечение качества и эффективности артиллерийских боеприпасов достигалось за счет системного комплексного подхода, совершенствования структуры предприятий-разработчиков и наличия ведущих специалистов, обеспечивающих проведение научных изысканий и экспериментов в металлургии (В. В. Иерусалимский, П. Л. Холодный), артиллерийской рентгенографии (В. В. Татарский), теории прочности (А. А. Ильюшин, В. М. Пучков), конструировании снарядов (П. И. Барабанщиков, Д. П. Беляков, А. В. Лобова), разработке новых технологий (П. Н. Берг, Л. М. Вайнер, Я. С. Чупров) и т. д. Заслуживает упоминания отечественная школа создания взрывателей для снарядов, авиационных мин и авиабомб, основателем которой был замечательный военный ученый В. И. Рдутловский. Его учениками Н. К. Кондрашевым, Д. В. Вишневским, М. Ф. Васильевым, В. М. Ларионовым, А. Я. Карповым было создано специализированное ЦКБ, в котором проводились глубокие исследования и смелые эксперименты, позволившие конструировать взрыватели с использованием последних достижений механики и электротехники. Отечественные взрыватели по своей надежности, безопасности и эффективности действия, как правило, превосходили образцы иностранных армий, а ряд их вообще не имел аналогов за рубежом. Совершенствование боеприпасов обеспечивалось наличием в стране научных школ общей химии, порохов и взрывчатых веществ, теории взрыва, яркими представителями которых были нобелевский лауреат академик Н. Н. Семенов, выдающиеся ученые Б. П. Жуков, Я. Б. Зельдович, Л. И. Багал, Ф. А. Баум, А. С. Банаев, И. М. Нейман, Д. И. Гальперин, М. Е. Серебряков, И. В. Тишунин, Ю. Б. Харитон и многие другие.
Внимание Академии наук СССР к проблеме обеспечения Красной армии боеприпасами как необходимому условию победы определялось тем, что созданные в начале войны тематические комиссии, координирующие деятельность учреждений боеприпасной отрасли, возглавлялись крупнейшими специалистами. Во главе Комиссии артиллерийских снарядов стоял академик Б. Н. Галеркин, Комиссией мин, авиабомб, гранат руководил академик А. Ф. Иоффе, а Комиссию взрывчатых веществ и огневых средств возглавлял академик Н. Н. Семенов.
В отличие от артиллерии танкостроение начало развиваться в советское время и первоначально основывалось на изучении и освоении иностранных образцов. Теория танка и основы проектирования машин создавались прежде всего усилиями ученых Военной академии механизации и моторизации РККА им. И. В. Сталина и Высшего технического училища им. Н. Э. Баумана (Московский механико-машиностроительный институт), где и готовились первые отечественные кадры разработчиков танков. В соответствии с предъявляемыми к танкам требованиями обеспечить огневую мощь, маневренность и защищенность научные исследования были связаны с металлургией, станкостроением, двигателестроением и поиском путей оснащения танков всем комплексом огневых средств, органов управления, защиты и жизнеобеспечения. За короткий исторический период в стране была создана необходимая научно-техническая, проектировочная, производственная база и произведены аналоги зарубежных машин, превосходящие по своим свойствам прототипы.
Основные школы разработчиков танков сложились в Харькове и Ленинграде. Вопросы теории танка и проблемы танкостроения освещались в трудах А. С. Антонова, Я. Е. Биновича, А. И. Благонравова, М. В. Данченко, М. И. Зайчика, В. И. Заклавского, П. Н. Иванова, М. К. Кристи, В. Д. Кузнецова, Н. С. Пласкунова, К. А. Сибиренкова и других. Сложилась стройная система заказывающих органов, позиция которых сыграла важную позитивную роль в выборе направлений советского танкостроения. В процессе разработки сложилась конкурентная среда, в которой формировались взгляды и выявлялись лучшие конструкторские решения. В этой весьма требовательной и жесткой обстановке образовалась самая передовая в мире творческая школа создателей танков, которую по-разному и в разное время представляли С. А. Гинзбург, М. И. Кошкин, А. А. Морозов, Н. А. Кучеренко, Ж. Я. Котин, Н. А. Астров, Н. В. Барыков, М. И. Балжи, Я. И. Барсы, Н. Дыренков, Н. Л. Духов, А. Дик, Н. Н. Козырев, Л. И. Горлицкий, А. Фирсов, Л. С. Троянов, А. И. Шпайхлер и другие; выдающиеся создатели танковых двигателей Я. И. Вихман, Ю. А. Степанов, И. Я. Трашутин, Т. П. Челпан, М. П. Поддубный и другие; разработчики танкового вооружения В. Г. Грабин, Ф. И. Петров, С. П. Гуренко, П. Саядинтов, Б. Г. Шпитальный и другие. В результате теоретических исследований, опытных испытаний, изучения зарубежного опыта танкостроения и практики применения танков в войнах и военных конфликтах советскими специалистами была обоснована необходимость создания для войск системы танкового вооружения, состоящей из легких, средних и тяжелых танков. Конструкции многих танков носили экспериментальный характер, содержали заимствования и воплощали неожиданные идеи.
Однако, по сути, в стране был организован и проведен масштабный эксперимент по созданию нового вида оружия посредством развертывания широкого фронта конструкторских и опытных работ, способствующих творческому проявлению конструкторской мысли, выявлению наиболее прогрессивных технических решений и выдвижению наиболее способных конструкторов. Шедевром конструкторской мысли стал танк Т-34 272 , вобравший лучшие достижения мирового танкостроения, адаптированные к условиям отечественного производства и сырьевой базы. Классическим примером является творческое использование советскими специалистами конструкции танковой трансмиссии, разработанной американцем У. Кристи, не востребованной на родине и приобретенной советскими представителями 273 . Танк обладал высоким модернизационным потенциалом, хорошими эксплуатационными качествами, приемлемым уровнем усвояемости и уникальными свойствами ремонтопригодности. «Т-34 стал для немцев сюрпризом… конструкция танка была настолько проста и настолько продумана, что Т-34 перевооружался, совершенствовался без остановки производства» .
Советские ученые принимали активное участие в изучении опыта боевого применения танков, а позднее и самоходных орудий, поиска путей совершенствования конструкции и улучшения технологии изготовления. Хрестоматийным в истории танкостроения стало внедрение в производство разработанного академиком Е. О. Патоном метода автоматической сварки под слоем флюса. Другим примером является комплекс работ советских ученых под руководством академика А. Ф. Иоффе, по результатам которых были предложены способы защиты уязвимых элементов с помощью экранов. Группе члена-корреспондента Академии наук СССР С. З. Рогинского удалось изготовить столь необходимый танкистам портативный обогреватель внутреннего пространства танков. В области танкового двигателестроения под руководством академика А. А. Бочвара был разработан новый сплав, существенно упрощающий и удешевляющий технологию изготовления двигателей, позволяя при этом экономить сырье и снизить вес агрегата. Для тяжелых танков коллективом под руководством А. И. Благонравова был разработан и внедрен в производство прогрессивный тип трансмиссии, существенно повышающий маневренность машины. Защищенность танков обеспечивалась использованием литой брони высокой твердости, полученной в результате длительных теоретико-экспериментальных исследований.
Совместные усилия конструкторских бюро и научных учреждений обеспечили стремительное развитие танкостроения, позволившее не только создавать отвечающие требованиям времени танки и самоходные артиллерийские установки, но и в сжатые сроки разворачивать их серийное производство или делать конструкторские доработки за счет совершенствования технологических процессов. При этом систематически снижались трудоемкость изготовления и себестоимость машин, что, в конечном счете, обеспечивало массовое производство танков и самоходных орудий. В историю создания образцов стрелкового оружия в предвоенные годы и в ходе войны вошли имена В. Г. Федорова, В. А. Дегтярева, Ф. В. Токарева, Г. С. Шпагина, А. И. Судаева, С. Г. Симонова, С. В. Владимирова, Б. Г. Шпитального, П. М. Горюнова, И. А. Коморницкого, С. А. Коровина, И. К. Безручко-Высоцкого и многих других. Успехи отечественной школы создателей стрелкового оружия базировались на традициях русских оружейников, работа которых основывалась на достижениях отечественной металлургии, химии, обрабатывающей промышленности. В СССР сложилась развитая научная школа, достижения которой были обобщены в трудах академика А. А. Благонравова, содержащих широкий спектр фундаментальных и прикладных результатов в области проектирования и опытно-конструкторской отработки образцов стрелкового оружия.
Первые испытания отечественного автоматического стрелкового оружия проводились еще в 1905 г. в Офицерской стрелковой школе под руководством Н. М. Филатова, которого вместе с В. Г. Федоровым можно считать основоположником теории и практики разработки российского стрелкового автоматического оружия . Достаточно тернистым оказался в России путь внедрения в войска пистолетов-пулеметов, автоматических винтовок и автоматов. Однако с осознанием такой потребности советские конструкторы и производственники оказались способными не только разработать, но и в сжатые сроки оснастить вооруженные силы первоклассным оружием ближнего действия, чему способствовали фундаментальные исследования и масштабные опытные проработки, проводимые в академических научноисследовательских институтах под руководством академика А. Е. Чудакова, членов-корреспондентов АН СССР Н. М. Беляева и Н. Г. Чеготаева и других ученых. В стране сложилась благоприятная творческая среда, в которой обеспечивалась преемственность и формировались выдающиеся школы создателей стрелкового оружия в Туле, Ижевске, Ленинграде, Коврове и других городах страны, что дало возможность управлениям Наркомата обороны заказывать оружие на конкурсной основе.
Так, только на заключительном этапе испытаний пистолетов для нужд Красной армии в 1939 г. было представлено четыре образца, разработанных конструкторами Воеводиным, Коровиным, Раковым и Токаревым. В проведении конкурсных испытаний в 1938 г. самозарядных винтовок участвовали системы Рукавишникова, Симонова и Токарева 276 . При выборе типа пистолета-пулемета в 1940 г. проводилась сравнительная оценка уже апробированного пистолета-пулемета Дегтярева с опытными образцами, разработанными конструкторами Шпагиным и Шпитальным 277 . По результатам этих испытаний на вооружение был принят ставший самым массовым пистолетом-пулеметом Второй мировой войны образец конструкции Г. С. Шпагина (ППШ), за которым последовало создание и принятие на вооружение признанного шедевра автоматического оружия пистолета-пулемета А. И. Судаева. Много позднее М. Т. Калашников писал: «Можно со всей ответственностью сказать, что пистолет-пулемет А. И. Судаева… был лучшим пистолетом-пулеметом периода второй мировой войны. Ни один иностранный образец не мог с ним сравниться по простоте устройства, надежности, безотказности в работе. По удобству в эксплуатации» 278 . Косвенным свидетельством стал опыт копирования судаевского автомата немецкой (образец МР709) и финской (пистолет-пулемет М-44) промышленностью. Качество и эффективность советских ручных и станковых пулеметов Дегтярева и Горюнова, противотанковых ружей Симонова и Дегтярева оказались настолько высокими, что предлагаемые союзниками по программе ленд-лиза образцы британских и американских пистолетов-пулеметов, пулеметов, противотанковых ружей, несмотря на испытываемые страной трудности, не нашли применения в Красной армии .
Возрастание роли авиации потребовало от советских оружейников работы по замене используемых на заре советской власти для вооружения самолетов устаревших зарубежных моделей Льюиса и Максима отечественными образцами, над созданием которых работали такие выдающиеся конструкторы автоматического вооружения, как А. В. Надашкевич, В. А. Дегтярев, Н. Ф. Токарев, Н. В. Рукавишников, Б. Г. Шпитальный, А. К. Норов, И. В. Савин, М. Е. Березин, С. В. Владимиров. Теоретические проблемы создания авиационного вооружения занимали важное место в научно-исследовательской деятельности ученых Военно-воздушной академии им. Н. Е. Жуковского и Военной артиллерийской академии им. Ф. Э. Дзержинского. Создание авиационного вооружения представляло для ученых и конструкторов сложную научную задачу. Поэтому развитие авиационного автоматического оружия, базируясь на достижениях механики того времени, само оказывало влияние на становление науки об автоматизации механических процессов. В 1932 г. был принят на вооружение 7,62-мм авиационный скорострельный пулемет системы Шпитального — Комарицкого (ШКАС), который по своим основным тактико-техническим характеристикам не уступал германским, английским, французским и американским пулеметам. Появление ШКАС стало определенным рубежом, за которым последовал целый ряд удачных отечественных конструкций. Этапным оказался переход к новому калибру, вызванному усилением защиты самолетов и воплощенному в конструкции 12,7-мм крупнокалиберного авиационного пулемета Шпитального — Владимирова (ШВАК), а также в конструкциях М. Е. Березина БС, УБ, УБС. Принятые на вооружение в конце войны универсальные пулеметы Березина, как и березинская пушка Б-20, создали предпосылку для завоевания, после восполнения потерь самолетного парка первого периода войны, господства в воздухе. Сотрудничество конструкторов и ученых Института машиноведения АН СССР позволило разработать 23-мм пушку А. А. Волкова и С. Я. Ярцева, 37-мм и 45-мм пушки, созданные коллективом под руководством А. Э. Нудельмана. Стремительное развитие после Первой мировой войны орудий поражения и таких новых ударных средств, как танки и авиация, потребовало нового отношения к средствам обнаружения противника, разведке, а также средствам управления и связи, которые позднее были отнесены к высокотехнологичным областям производства. Основными и наиболее распространенными средствами разведки и наведения оружия в течение всей войны оставались оптические приборы. Создание российской оптической науки восходит к легендарным именам М. В. Ломоносова и И. П. Кулибина, а становление оптической промышленности в начале века связано с именами А. Л. Гершуна, Н. М. Кислова, Н. С. Курнакова, В. Е. Тищенко и других. В советское время сложилась авторитетная научно-техническая оптическая школа, возглавляемая такими известными учеными, как академики АН СССР И. В. Гребенщиков, Д. С. Рождественский, А. А. Лебедев, И. В. Обреимов, члены-корреспонденты АН СССР Н. Н. Качалов, А. И. Тудоровский, в состав которой входили также крупные специалисты профессор Е. Г. Яхонтов, Н. П. Качалов, В. П. Линник, С. И. Фрейберг, С. Т. Цукерман и многие другие.
Проблемам науки об оптике посвятил свою жизнь выдающийся советский ученый С. И. Вавилов. В 1930-е гг. был развернут широкий спектр научных исследований, центром которых стал Ленинград, где созданы оптические центры мирового значения. Наличие базовых научных школ способствовало обеспечению Красной армии и Военно-морского флота всей номенклатурой оптических средств наблюдения, прицеливания, управления, отображения информации. Артиллерийские части были оснащены отечественными приборами наблюдения и прицеливания, в том числе получившими широкую известность биноклями Б-6, стереоскопическими трубами, дальномерами, современными артиллерийскими буссолями, из которых буссоль ПАБ, подвергаясь модернизации, десятилетиями служила в войсках, специализированными теодолитами. Для стрелкового оружия была разработана и внедрена в производство линейка прицелов. Необходимыми армии оптическими элементами оснащались приборы управления огнем зенитной артиллерии. Немалые трудности приходилось преодолевать для повышения качества создания оптических приборов для танков: командирских телескопических панорам и прицелов.
Отдельным направлением исследований, конструирования и опытной отработки являлась авиационная техника, в частности потребность совершенствования бомбардировочных прицелов. Были разработаны и освоены производством сложные конструкции нового поколения приборов для бомбометания, в том числе оптические прицелы для бомбометания с автоматическим вводом высоты и воздушной скорости, прицелы для бомбометания с пикирования, прицелы заднего обзора для летчика, повышающие защищенность самолета в бою, и другая надежная и эффективная аппаратура. Практическое значение при подготовке к ведению боевых действий имело освоение технологий аэрофотосъемки. Успешная аэрофотосъемка содействовала достижению успеха при проведении операций под Сталинградом и на Курской дуге, прорыве блокады Ленинграда .
Огромные трудности пришлось преодолевать вследствие утраты западных областей, в частности эвакуации в тяжелейших условиях Изюмского завода и Ленинградского завода оптического стекла. С помощью эвакуированных из Ленинграда ученых под руководством академика С. И. Вавилова в кратчайшие сроки было развернуто производство стекла за счет разработки и внедрения новых технологий, использующих доступное в тех условиях сырье. Благодаря подвигу ученых, конструкторов, рабочих ленинградских заводов оставшееся в городе после эвакуации оборудование использовалось не только для ремонта, но и для изготовления оптической техники для нужд Ленинградского фронта. В историю войны вошли эпизоды по разработке методов маскировки оказавшихся в черте города кораблей Балтийского флота за счет применения специальных светосоставов, методов искажающего окрашивания и других приемов и технологий. Следует признать, что по своему качеству, а на начальном этапе войны и в количественном оснащении используемая вермахтом германская оптика превосходила советскую. К предтечам современной радиолокации чаще относят британских, германских и американских инженеров: Е. Эпплтона, М. Барнета, Г. Хюльсмайера, Г. Брейта, Н. Тьюна и других.
Однако серьезные исследования в этой области проводились и советскими учеными. Так, Л. И. Мандельштам и Н. Д. Папалекси еще на рубеже 1930-х гг. разработали новую теорию радиолокационных измерений. В исследованиях проблем радиолокации принимали участие виднейшие советские ученые М. А. Бонч-Бруевич, Б. А. Введенский, М. Т. Грехова, Н. Д. Девятков, Ю. Б. Кобзарев, Д. Е. Маркеров, Ф. А. Миллер, В. В. Тихомиров, А. А. Пистолькорс и другие 281 . Практические достижения в области военной радиолокации были обусловлены созданием научной исследовательской базы, основой которой стали Ленинградский электрофизический институт, преобразованный позднее в Научно-исследовательский институт № 9 Наркомтяжпрома, Ленинградский физико-технический институт, а позже и Научноисследовательский институт радиопромышленности № 20. Исследования проводились также Горьковским физико-техническим институтом и в научных группах (лабораториях), возглавляемых П. К. Ощепковым и Ю. К. Коровиным. Работы велись широким фронтом как по устройствам дальнего обнаружения с непрерывным излучением, так и применительно к изучению импульсных станций .
Потребность в военной радиолокации предъявила новые требования к радиои электротехнической, электровакуумной, химической промышленности, тем самым стимулируя развитие ее наиболее передовых направлений. Однако далеко не все из них молодая советская индустрия могла выполнить. Тем не менее в результате продуктивных научных изысканий и настойчивых экспериментов уже в предвоенные годы удалось создать первые радиолокационные установки РУС-1 и РУС-2 («Редут»). Таким образом, к началу Великой Отечественной войны на вооружении войск ПВО уже состояли две системы дальнего вооружения, именовавшиеся радиоулавливателями самолетов: РУС-1 с непременным излучением, действующим по принципу радиозавесы, и импульсная РУС-2, способная не только обнаруживать цели, но и определять направление и дальность. За разработку радиолокационной станции «Редут» (РУС-2), принятой на вооружение Красной армии, Ю. Б. Кобзарев, П. А. Погорелко, Н. Я. Чернецов были удостоены Сталинской премии.
Для установки на корабли была разработана специальная корабельная версия локатора РУС-2К, модификация которой стала первой в линейке серийных станций. Уже в те годы А. А. Расплетин выдвинул идею об использовании телевизионных установок для воздушной разведки и наведения истребительной авиации. Изучались возможности создания радиолокационных станций наводки для зенитной артиллерии. С образованием Совета по радиолокации была выработана стратегическая линия не только в радиолокационной, но и в радиоэлектронной технике в целом, разработаны программы для создания радиолокационной аппаратуры в интересах всех видов вооруженных сил.
Была упорядочена система государственных заказов в области радиолокации, уточнены сферы деятельности научно-исследовательских учреждений, созданы предпосылки для серийного выпуска высококачественных комплектующих радиодеталей и изделий различного назначения. Возможно, в наибольшей степени влияние уровня и интенсивности проведения научных исследований на развитие военной техники проявилось в авиастроении. Для отечественной науки всегда оставался традиционным интерес к проблеме воздухоплавания. Авторитет российской науки в области изучения проблем аэродинамики и механики движения аппаратов в воздухе подтверждался всемирно известными именами Н. Е. Жуковского и С. А. Чаплыгина.
Поэтому правомерно, что Россия была в числе пионеров создания военной авиации. Одной из первых акций советского правительства в 1918 г. наряду с национализацией авиационных предприятий и образованием Главного управления авиационных заводов (Главкоавиа) стала организация научного авиационного учреждения, быстро получившего мировую известность, — Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ). Советским ученым и инженерам удалось создать уникальное, не имеющее по своим характеристикам аналогов в мире испытательное оборудование, в том числе аэродинамическую трубу, обеспечивающую испытание моделей и макетов самолетов в условиях, воспроизводящих движение летательного аппарата в воздухе. В 1930-е гг. были образованы Всесоюзный научно-исследовательский институт авиационных материалов, Центральный институт авиационного моторостроения, Центральный институт авиационной технологии и организации производства. Этапным стало учреждение Летно-исследовательского института (ЛИИ), который возглавил летчик-испытатель Герой Советского Союза М. М. Громов. Складывающийся исследовательский авиационный комплекс включал также научный потенциал авиационных высших учебных заведений, в первую очередь Военно-воздушную академию им. профессора Н. Е. Жуковского и Московский авиационный институт им. С. Орджоникидзе. Тем самым обеспечивалось научное сотрудничество и кадровое пополнение быстро развивающейся научной, конструкторской и производственной базы отрасли.
Все научно-исследовательские организации авиапрома устанавливали тесные отношения с учеными и учреждениями Академии наук СССР, что обеспечивало подготовку и научное обоснование принимаемых технических решений. Огромное значение для стремительного подъема и развития авиастроения имело то, что исследовательские учреждения работали с конструкторскими бюро как единые команды. К сложившимся КБ А. Н. Туполева, С. В. Илью шина, Н. Н. Поликарпова в 1930-е гг. добавились новые КБ и группы разработчиков, которые возглавляли молодые специалисты-энтузиасты: А. И. Микоян, М. И. Гуревич, А. С. Яковлев, С. А. Лавочкин, В. П. Горбунов, М. И. Гудков, М. М. Пашинин, В. К. Таиров, В. П. Яценко и другие. Особенностью жизненного уклада тех лет стала организация в системе Наркомата внутренних дел так называемых специальных и особых конструкторских и технических бюро, в которых работали осужденные и арестованные специалисты различного профиля. Были организованы ОКБ артиллерии, снарядов, взрывателей и приборов управления огнем, порохов, броневых сталей, самолетостроения и авиационных моторов и дизелей, военно-морского судостроения и другие. Такие бюро часто размещались при предприятиях или непосредственно на территории тюрем в Ленинграде, Подмосковье (поселок Болшево), Сталинграде и в других местах.
В таких ОКБ трудились такие выдающиеся конструкторы и ученые, как В. П. Глушко, С. П. Королев, В. М. Мясищев, В. М. Петляков, А. Н. Туполев, и другие. При создании новых самолетов конструкторам приходилось работать подчас в неизведанных областях. В процессе конструирования и испытаний постоянно приходилось принимать нестандартные решения, требующие научного обоснования и опытной проверки. Проектная деятельность тесно смыкалась с научными изысканиями, что накладывало отпечаток на работу конструкторских бюро и характер их сотрудничества с академическими учреждениями. Так, требуемые скорость и высота полета обеспечивались созданием советскими учеными и конструкторами авиационных двигателей, не уступавших лучшим зарубежным образцам. Под руководством талантливого конструктора В. Я. Климова были созданы силовые установки водяного охлаждения для истребителей, непревзойденные по своей мощности и ресурсу, а также массе, габаритам, надежности и технологичности изготовления. А. Д. Шевцов сконструировал двигатели воздушного охлаждения повышенной мощности, которые применялись на истребителях Лавочкина. Академик А. А. Микулин создал моторы, устанавливаемые на тяжелых бомбардировщиках и штурмовиках Ильюшина. Исследования А. А. Микулина позволили существенно увеличить полезную нагрузку для бронированного штурмовика Ил-2, разместить в кабине второго пилота и дополнительное вооружение. Для дальней бомбардировочной авиации использовались двигатели конструкторского бюро Е. В. Урмина.
Под руководством А. Д. Чаромского в Центральном институте авиационного моторостроения был впервые спроектирован и отработан авиационный двигатель на тяжелом топливе — мощный авиадизель. Системные исследования, направленные на оптимизацию процессов регулирования работы авиационных двигателей, проводились профессором С. К. Туманским. Работы по созданию авиационных двигателей во многом базировались на результатах исследований, проводимых в Институте химической физики Академии наук СССР в области теории горения, а также цепных реакций, проводимых под руководством академика Н. Н. Семенова. Создание несущей конструкции самолетов обеспечивалось результатами исследований по выбору наивыгоднейших с точки зрения обтекания воздуха аэродинамических форм, обеспечения устойчивости в полете и сохранения прочности конструкции. Сложные теоретические проблемы изучения условий обтекания летательных аппаратов воздухом при больших скоростях, создание методик аэродинамических расчетов и расчетов устойчивости самолетов в полете велись членом-корреспондентом АН СССР С. А. Христиановичем, а также Б. Т. Горощенко, П. П. Красильщиковым, И. В. Остославским, Г. П. Свищевым, Л. И. Седовым, Я. М. Серебрийским, Д. В. Халезовым и многими другими учеными. Выдающийся советский ученый, в будущем президент Академии наук СССР М. В. Келдыш изучал крайне опасные для самолетов явления возникновения самопроизвольных колебаний крыльев и хвостового оперения, влекущие разрушение конструкции самолета. Для проектирования корпусов самолетов, включающих тонкостенную обшивку и несущие элементы, стрингеры и лонжероны, советскими учеными (В. Н. Беляев, А. И. Макаревский, С. Н. Шишкин, И. И. Эскин и другие) разрабатывались теории и методы расчета на прочность тонких оболочек и элементов силового каркаса, изготавливаемого, как правило, из легких сплавов.
Изучались вопросы поведения при сложной силовой нагрузке комбинированных конструкций, включающих металлический каркас и фанерную обшивку. Теоретически обосновывались закладываемые в конструкцию столь необходимые для обеспечения безопасности полета нормы прочности. Создание высокоскоростных самолетов, обеспечивающих защищенность экипажей от поражения противником, базировалось на достижениях советских ученых в новых областях материаловедения — получения специальных авиационных материалов. При этом требовалось разработать технологии производства специальных материалов с требуемыми характеристиками, пригодными для обработки на имеющемся на предприятиях оборудовании. Большое значение для производства и экономики имели результаты поисков по снижению потребностей в дефицитных легирующих материалах никеле и хроме. Научные исследования, проводимые под руководством Н. М. Склярова и С. Т. Кишкина, сделали возможным и широкое применение в конструкциях боевых самолетов высокопрочных броневых сталей. Сохраняемость и долговечность авиационных конструкций обеспечивались их высокой коррозионной стойкостью, которая достигалась благодаря изучению советской научной школой коррозийных процессов. Одним из основателей этой школы был член-корреспондент Академии наук СССР Г. В. Акимов.
В историю авиационного материаловедения вошел опыт Института авиационных материалов по разработке технологий производства высокопрочного древесного пластика — «дельта-древесины» (Я. Д. Авросин, А. Т. Туманов и другие). Вкладом академической науки стала разработка дистанционных следящих устройств, обеспечивающих наведение размещенного на борту самолета оружия на цель посредством электрического привода. Теория вопроса была разработана в Энергетическом институте Академии наук СССР под руководством члена-корреспондента И. С. Брука. Создание в массовом порядке новых самолетов потребовало коренной перестройки производства, включая разработку и освоение новых технологий, изменение технического уровня и принципов организации работ. Ученые страны принимали активное участие в реконструкции цехов, расширении и создании лабораторий для химических, металловедческих, механических, физических испытаний материалов и агрегатов, а также измерительных лабораторий, ставших очагами внедрения в заводскую практику новейших достижений науки и новых прогрессивных технологий.
Создание и развитие отечественной авиации перманентно протекало как творческий наукоемкий процесс. Анализ и сопоставление возможностей советской авиации и авиации противника постоянно осуществлялись специальной комиссией при Президиуме АН СССР, в состав которой входили действительные члены и члены-корреспонденты академии: А. Н. Колмогоров, В. С. Кумбанин, Н. Д. Папалекси, П. Ф. Папкович, С. А. Христианович и другие. Усилия науки по возрождению флота после его почти полной утраты в революционные годы были направлены на содействие строительству кораблей в соответствии с программами кораблестроения и вооружения, принятыми в 1926 г. и 1936 г. (уточнена в 1937 г.). При учреждении в 1937 г. Наркомата Военно-морского флота в его состав кроме четырех флотов и флотилий были включены Военно-морская академия, научно-исследовательские институты и военно-морские училища. Позднее, в 1939 г., был образован Наркомат судостроительной промышленности, куда помимо 24 судостроительных заводов и четырех ЦКБ вошли учебные заведения и два специализированных научно-исследовательских учреждения (НИИ-48 и ЦНИИ-45). Тем самым была восстановлена организационная основа судостроения, имевшего в России сложившиеся традиции, образовательную и научную базу. Практика судостроения всегда имела серьезную теоретическую научную базу. В Академии наук СССР трудились выдающиеся ученые в области кораблестроения А. Н. Крылов, П. Ф. Папкович, Н. Е. Кочин, Ю. А. Шиманский и другие.
Изучение научных проблем ВМФ сосредоточивалось в Военно-морской академии, Артиллерийском морском институте и Научно-исследовательском минно-торпедном институте. Управление кораблестроением и Научно-технический комитет ВМФ, используя возможности научно-исследовательских учреждений, обеспечивали военно-научное обоснование программ проектирования и строительства кораблей, военно-научное сопровождение всех этапов разработки и испытаний. Проектирование и строительство кораблей, оснащение их навигационной аппаратурой, связью, вооружением и различного вида оборудованием сопровождались проведением научных исследований, в ходе которых были предложены не только новые технические решения, но и изучены возможности внедрения в практику использования на флоте новых физических принципов: радиолокации, радионавигации, инфракрасной техники, звукометрии, гироскопии и прочего. Проектировались новые типы морских и береговых орудий в калибре 37–406 мм и разрабатывались технологии создания новых типов торпед, в том числе скоростных электрических, оснащенных гироскопическими приборами. Представление о масштабе поисковых
исследований и проектных изысканий дает тот факт, что в течение столь короткого для истории времени до начала Великой Отечественной войны было построено, оснащено и введено в состав Военно-морского флота 312 боевых кораблей с суммарным водоизмещением 243,2 тыс. тонн: среди них четыре крейсера, семь лидеров, 30 эсминцев, 18 сторожевых кораблей, 206 подводных лодок, 38 тральщиков, минный заградитель, речные мониторы и другие суда 283 . По утверждению наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова, занимавшего этот пост с 1939 по 1946 г., советский Военно-морской флот в канун войны располагал около 600 боевых кораблей, в числе которых три линейных корабля, семь крейсеров, 59 эсминцев и 218 подводных лодок. Таким образом, отечественная промышленность при существующем научном обеспечении справилась с воссозданием за короткие сроки флота, способного решать оборонительные задачи. С началом войны определились две главных задачи, решение которых потребовало привлечения ведущих специалистов и ученых: первая — устранение недостатков, выявившихся с началом боевых действий; вторая — сохранение возможностей судостроительной промышленности по выпуску новых, ремонту и восстановлению находящихся в эксплуатации кораблей в условиях полной или частичной утраты предприятий, расположенных на западе страны.
Главными недостатками, проявившимися в первые дни, недели и месяцы войны, стали низкая способность кораблей к отражению налетов авиации, ограниченные возможности по обнаружению кораблей противника, особенно в условиях плохой видимости и ночью, а также по поиску подводных лодок и их уничтожению, слабость средств борьбы с минной опасностью. При организации борьбы с воздушным противником пришлось решать сложную научно-техническую задачу. Поскольку недостаточное количество зенитных артиллерийских орудий на кораблях и отсутствие универсальных артиллерийских установок не обеспечивало отражение атак самолетов противника с требуемой эффективностью, необходимо было устанавливать дополнительное вооружение как на корабли, находившиеся в боевом составе, так и при строительстве новых судов.
Но такое решение приводило к увеличению водоизмещения, снижению скорости и остойчивости. Проектировщики и ученые-моряки при модернизации кораблей искали и реализовывали на практике оптимальные решения, научно обосновывая степень риска. За годы войны были довооружены зенитными огневыми средствами все линкоры, крейсеры, эсминцы и сторожевые корабли. Важным шагом стало появление на флоте радиолокационной техники. Для обнаружения воздушных целей на кораблях стали устанавливаться ранее апробированные в наземной зенитной артиллерии радиолокационные станции РУС-1 и РУС-2.
Для управления зенитным огнем корабли стали оснащаться хорошо зарекомендовавшими себя в системе ПВО страны радиолокационными станциями орудийной наводки. Для обнаружения кораблей противника в различное время года и суток были разработаны и установлены на кораблях различные модификации радиолокационных станций. Охотники за подводными лодками, многие корабли и сами подводные лодки оснащались гидроакустическими станциями. Работы по использованию различных физических методов: гидроакустических, гидролокационных, магнитометрических по обнаружению подводных лодок велись Ленинградским физико-техническим институтом Академии наук СССР и Институтом теоретической физики АН СССР. Вопросами изучения и научного сопровождения проблем Военно-морского флота занималась специальная комиссия Президиума АН СССР, возглавляемая академиком А. Ф. Иоффе и И. В. Курчатовым, в состав которой входили А. Н. Крылов, А. П. Александров, Г. А. Калашников и другие видные ученые. Ярким свидетельством эффективной деятельности советской академической науки в борьбе с врагом стали работы по борьбе с минной опасностью, порожденной активным использованием противником неконтактных мин, магнитных и акустических. Несмотря на то что проблема устранения магнитного поля, создаваемого его металлическим корпусом, разрабатывалась задолго до войны, она все же оставалась нерешенной, что привело к большим потерям на флоте уже в первые дни войны.
Сложной научно-технической проблемой, имеющей жизненно важное для ВМФ значение, занимались Ленинградский физико-технический институт АН СССР и Научно-исследовательский минно-торпедный институт ВМФ. Специалисты Минно-торпедного института выполнили сложную, ответственную и опасную работу по подъему и разоружению многих десятков мин, что требовалось для уяснения их характеристик, необходимых для надежного размагничивания кораблей и создания эффективных тралов. Полученные данные были положены в основу выполненных в Физико-техническом институте расчетов и экспериментов, на основе которых изготавливались и размещались размагничивающие корпуса кораблей приспособления. Специалисты Физико-технического и Военного институтов разработали методы дистанционного размагничивания подводных лодок, а в Физтехе также удалось найти эффективные методы защиты от акустических мин.
Разработанные учеными и конструкторами технические и технологические решения по монтажу дополнительного вооружения и средств обеспечения позволили серьезно повысить боевые возможности кораблей флота по отражению налетов авиации, поиску и поражению подводных лодок противника, в то время как применение новейшей аппаратуры, например установки гидроакустических систем на подводных лодках, дало возможность обеспечить большую надежность и безопасность подводных кораблей и судов, а также результативность торпедных атак. Другим направлением деятельности проектировщиков и ученых-кораблестроителей стала корректировка проектов кораблей, работы по которым были начаты в довоенный период, при этом обобщался и учитывался опыт войны на море как отечественного, так и иностранных флотов. Характерной особенностью научного обеспечения и сопровождения строительства и совершенствования способов боевого применения кораблей ВМФ являлись непрерывность проведения научных исследований и приложение их результатов к решению текущих практических задач доработки и модернизации конструкций кораблей, их вооружения, средств защиты и обеспечения живучести, разработки технологий строительства наиболее востребованных типов кораблей в условиях утраты значительной части судостроительной базы и внедрения методов ремонта и восстановления кораблей и оборудования в реальных производственных условиях при дефиците времени и средств, а также сохранение научнотехнического потенциала ученых-корабелов и разработчиков и формирование научно-технического задела для создания флота будущего в послевоенное время. Военной, а тем более правительственной связи в Советском Союзе всегда отводилась особая роль. Центральный орган по руководству военной связью — Управление связи РККА ведет свое начало с 1920 г.
Для формирования научно-технической политики в области связи 15 апреля 1923 г. был образован Научно-исследовательский институт Военно-технического совета связи РККА, ставший научным центром и сыгравший важную роль не только в определении направлений развития технических средств связи, но и в их проектировании, опытно-конструкторской разработке и изготовлении опытных образцов. Однако до начала Великой Отечественной войны военным руководством страны недооценивалась роль радиосвязи, в том числе использования радио для связи Генерального штаба со штабами фронтов. Складывались ситуации, когда радиоданные доводились до штабов с опозданием или вообще не доводились. Практически в войсках не было мобильных средств. Утвердившаяся недооценка радиосвязи сказалась и на интенсивности научных разработок, и на практике материально-технического обеспечения войск связи. Первая отечественная переносная радиостанция была создана совместными усилиями НИИ связи и Горьковской центральной военно-индустриальной лаборатории. Станция работала в телеграфном и телефонном режимах и предназначалась для связи командиров батальонов с командирами полков, а также в артиллерийских дивизионах. С 1938 г. она была заменена на радиостанцию (батальонная) и ее модернизированные варианты, и с 1942 г. в звене «батальон — полк — дивизия» широко стала применяться коротковолновая радиостанция РБМ, интенсивно использовавшаяся в качестве личной радиостанции командиров дивизий и выше. В конце 1930-х гг. с целью расширения используемого диапазона частот и в интересах обеспечения связи в тактическом звене стал осваиваться диапазон ультракоротких частот, и с начала войны промышленность начала выпускать УКВ-радиостанции с частотной модуляцией, которые нашли широкое применение в стрелковых полках и батальонах, артиллерийских дивизионах и батареях. В дальнейшем советским ученым и конструкторам удалось обеспечить непрерывную модернизацию УКВ-радиостанций, увеличив к 1943 г. объем их поставок почти в 2 раза.
К 1943 г. радиосвязь «фронт — армия» обеспечивалась по двум-трем каналам в УКВ-диапазоне. Поскольку война резко повысила значение радиовооружения самолетов и наземных средств связи, потребовалось модернизировать и резко увеличить производство установленных на самолетах коротковолновых станций. Тем не менее трагической страницей являются просчеты в начале войны в обеспечении связью танковых войск и авиации, что в значительной степени послужило причиной тяжелых потерь и военных неудач. Работа ученых и производственников велась как в направлении совершенствования радиостанций, так и увеличения производства аппаратуры, трудоемкость изготовления которой постоянно возрастала. Наиболее последовательно и целенаправленно внедрение радиовооружения осуществлялось на флоте по программе, разработанной в Научно-исследовательском морском институте связи и телемеханики (НИИМСТ) под руководством А. И. Берга. В ходе выполнения комплексной программы, названной «Блокада», разрабатывались новые типы передатчиков, радиоприемников, передающих телефонно-телеграфных станций, в том числе работающих в УКВ-диапазоне.
Особое внимание уделялось созданию аппаратуры для подводных лодок. Вся разработанная флотскими учеными совместно с работниками промышленности по программе «Блокада» радиоаппаратура вошла в историю как «техника Великой Отечественной войны», подтвердив свои высокие технические показатели. В течение всей войны продолжались интенсивные работы советских ученых и производственников, примером эффективности которых служит разработка в осажденном Ленинграде комплекса средств для связи с погруженными подводными лодками. С 1943 г. советские ученые начали целенаправленную работу по созданию для советского ВМФ комплекса средств под шифром «Победа». Задачей этого проекта являлось обобщение опыта войны и последних достижений отечественной и зарубежной радиотехники и технологий производства. Преодолению трудностей в развитии столь необходимых для ведения войны разнообразных средств связи способствовало участие в работе по решению возникающих научных проблем академических учреждений и выдающихся ученых В. А. Котельникова, А. Л. Минца, А. Ф. Иоффе, А. А. Расплетина и многих других. В целом, несмотря на необходимость решения множества научных проблем и отставание в области технологий изготовления многих базовых элементов, экономика СССР собственными силами решила задачу обеспечения фронта средствами связи.
Способность Красной армии противостоять технической мощи вермахта, воплощенной в используемом им оружии, зависела от многих факторов: номенклатуры, качества и количества вооружения, которым она располагала к началу войны; возможностей государства восстанавливать потери и гибко реагировать на изменяющиеся в ходе военных действий требования по модернизации техники; создания в ходе войны нового, более совершенного, чем у противника, оружия и техники. Все это было возможно только при условии наличия у государства развитого научно-технического и производственного потенциала.
В ходе войны подтвердился высокий уровень отечественной науки. Проводимые в СССР целеустремленная политика восстановления отечественной науки и образования, стимулирования творческой деятельности и централизованная организация управления наукой оказались на том этапе развития общества действенным средством мобилизации научных возможностей страны на деятельность, направленную на создание боевых средств, в том числе и в тех областях, в которых проявлялось заметное отставание. Необходимым условием стало стремление и умение сохранить структуру и ядро научных организаций и избежать их кадрового обескровливания, наладить взаимодействие между научными учреждениями и привлечь к решению практических задач потенциал академической науки.
Результатом сложившейся практики тесного сотрудничества ученых и конструкторов стали не только новые прорывные технические достижения, но и по существу новый тип творческого общественного деятеля — ученого-конструктора и ученого-технолога. Важным, по сути, необходимым фактором стала фактически единодушная поддержка советской научной общественностью усилий государства по защите и сохранению Отечества. Активная позиция ведущих ученых страны во многом способствовала укреплению международных позиций и авторитета советского государства за рубежом. Дальновидность государственной политики, осуществляемой в тяжелейший период эвакуации, проявилась в том, что наряду с заботой о сохранении непосредственно занятых в производстве оружия и военной техники средств необходимое внимание уделялось поддержке научных и образовательных учреждений, включая академические.
Принимались решения и по спасению отдельных ученых и крупных специалистов. Обоснованность таких мер подтвердилась со временем тем, что размещение научных центров и учебных заведений в восточных районах страны способствовало развитию и появлению новых региональных научных центров, укреплению кадровой составляющей и материальной базы высших учебных заведений. Тем самым были созданы предпосылки для мощного развития советской науки в послевоенный период. К концу войны советская наука, конструкторская мысль и технологические возможности, ориентированные на решение задач восстановления народного хозяйства и дальнейшее укрепление и развитие экономики страны, смогли развернуть работы по созданию ракетно-ядерного щита, что позволило достигнуть паритета с США и, по признанию мирового сообщества, способствовало обретению человечеством десятилетий мирной жизни.
Великая Отечественная война 1941–1945 годов. В 12 т. Т. 7. Экономика и оружие
войны. — М.: Кучково поле, 2013. — 864 с., 20 л. ил., ил.
Другие новости и статьи
« Консциентальный (связанный с поражением сознания) характер войны
Запись создана: Четверг, 16 Июль 2020 в 17:15 и находится в рубриках Вторая мировая война.
метки: вооружение, наука, оружие
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование ремонт реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика