Иван IV, Грозный или…? о роли историко-сравнительного метода в верификации исторического знания
Аннотация. В статье рассматривается проблема пересмотра в отечественной гуманитарии взглядов и трактовок «горячих» тем российской истории, основанного на вненаучных – политических и эмоциональных – факторах. На примере фигуры Ивана Грозного показывается необходимость и возможность верификации выводов в ситуации недостаточной источниковой базы с помощью последовательного применения историко-сравнительного метода.
Указываются основные методологические критерии историко компаративного исследования.
Ключевые слова: раннее новое время, Иван IV Грозный, монархия, историография, историко-сравнительный метод
В последнее время, в связи с определенными политическими и идеологическими тенденциями, намечается очередной пересмотр характеристик ряда, так сказать, «культовых личностей» российской истории.
Наряду с самым «эффективным менеджером» XX в. И. Сталиным наиболее популярным объектом ревизии является Иван IV, который пред стает перед нами как «оболганный царь», которому, великому реформа тору и полководцу, совершенно напрасно и необоснованно приписывают патологическую жестокость, психическую неадекватность и якобы имевшее место убийство собственного сына. Популярным аргументом, приводимым сторонниками «партии» Грозного, является тот факт, что большая часть сведений, порочащих «доброе имя» первого царя, содержится в источниках, авторство которых принадлежит иностранцам [См., например: 1] (немаловажно и то, что самый известный «русскоязычный» критик Ивана, князь Курбский, являл собой типичный образец «национал-предателя»).
Проблема обостряется облегченным в наше время, благодаря массмедиа и интернету, доступом к информации, снижением критического к ней подхода, а также повышенной склонностью к сенсационности, что, безусловно, способствует мифологизации исторического сознания общества. Многочисленные интернет-авторы, некоторые из которых имеют отношение к истории, большинство же являются «профанами», в качестве излюбленного способа обеления первого царя ссылаются на при меры проявления жестокости в современной Ивану Европе, такие как Варфоломеевская ночь, испанский террор в Нидерландах, репрессии в той же Испании в отношении морисков или преследование бродяг и нищих в Англии [См., например: 2, 3]. Конечно, игнорировать характер источниковой базы по эпохе Грозного нельзя. Действительно, основную информацию о его личности мы получаем из записок иностранцев или перебежчиков.
Если других источников нет, как проверить степень их достоверности, дабы не впадать в пустые препирательства эмоционального характера? Безусловно, лишь с помощью историко-сравнительного анализа. Перед исследователем, использующим сравнительно-исторический метод осознанно и последовательно (что, кстати, в отечественной историографии, и в особенности в русистике, встречается крайне редко) изначально должны стоять три основных задачи. Первая – отрешится, насколько это возможно, от эмоций и от априорной оценочности суждений. Стоит задаться вопросами: порочит ли нас правда о прошлом? Ведет ли суровый вердикт в адрес Ивана Грозного к умалению национального достоинства России, и заведомо ли становится ее противником тот, кто стремится познать правду о ее истории? Более того, обязательно ли противоречит отрицательная оценка личности того или иного персонажа выводам об исторической значимости его деятельности? Подобные вопросы, которые, казалось бы, носят риторический характер, на самом деле весьма актуальны в сегодняшней ситуации, общественной и научной. Вторая задача – отобрать вызывающие доверие источники и историографические труды.
Очень важно помнить, что речь должна идти о максимально широком и разнообразном списке текстов, дающих возможность взглянуть на предмет исследования с разных сторон, авторы которых, пусть прозвучит тавтологично, авторитетны, а информация, в них содержащаяся, признана достоверной сообществом профессионалов. Те, кто критикует иностранные свидетельства о царствовании Ивана Грозного за предвзятость, игнорируют, умышленно или по незнанию, такой «природный» источник как письма самого царя Курбскому, в котором он не столько отвергает якобы «измышленные» князем-изменником обвинения в репрессиях, сколько идеологически обосновывает свое право на них [См., например: 4, с. 54]. Кроме того, описание жестокого, издевательского отношения первого царя к подданным нетрудно обнаружить и в отечественных летописях [См., например: 5, с. 21]. Безусловно, и иностранные источники не должны автоматически нами отбраковываться лишь из-за их происхождения. В приведенных выше рассуждениях «иванофилов» мы имеем возможность наблюдать важную особенность попыток сравнения в отечественной гуманитарии. Выходит, что сообщения европейца, рисующего негативный образ, например, Генриха VIII – короля-«Синей бороды», отправлявшего на
эшафот своих жен, или Екатерины Медичи, истребившей десятки тысяч гугенотов, вызывают доверие россиян, а сообщения его собрата, живописующего ужасы опричнины, заведомо лживы. Не кажется ли это слишком большой натяжкой? Следует заметить, что большую часть информации о последующих российских государях вплоть до Петра I мы также черпаем в основном из иностранных источников, однако жестоким чудовищем изображен почему-то только Иван IV. Могут ли эти нападки быть полностью безосновательными? Третья задача – грамотно выбрать объекты сравнения. Как представляется, большинство параллелей из европейской истории, приводимых иванофилами, таковыми не являются.
Так, касательно Варфоломеевской ночи, события, безусловно, трагического, специалисты высказывают обоснованные сомнения как по поводу количества жертв и картин чинимых католикам зверств, которые могли быть преувеличены протестантами в пылу полемики, так и в отношении однозначной виновности во всех эксцессах представителей монаршей семьи – Карла IX и его матери Екатерины Медичи [6, с. 114; 7, с. 238–239]. Жесточайшая политика испанской короны в Нидерландах проводилась в рамках войны (собственно, национальноосвободительной войной считают события XVI в. сам голландцы), в которой захватчики уничтожали непокорное население завоеванных территорий. Мориски для религиозно-ориентированного испанского общества, лишь недавно завершившего Реконкисту, также всегда оставались «чужим» элементом общества. Таким образом, речь не идет, как в случае с репрессиями Грозного, о планомерном истреблении части населения страны ее руководством. Ведь и англичане, вводя в действие «кровавое законодательство», подвергали наказанию на его основе лишь за его нарушение, не имея целью жестокие расправы как таковые (становящееся на капиталистические рельсы английское государство нуждалось в наемных рабочих, а не в истреблении подданных). Адекватными объектами для сравнения при изучении личного и политического поведения Ивана IV могут быть другие монархи раннего Нового времени, периода, даже в России ставшего переходным, если не от феодализма к капитализму, то обязательно от средневековой раздробленности к жесткой централизации, сопровождавшейся усилением власти монарха.
Это и Людовик XI Французский, и Генрих VIII Английский, и Алексей Михайлович Тишайший и его сын Пётр I. При этом наличие аналогов не снимает вопросов о «нормальности» Ивана. Дело не в количестве жертв, а в стиле его поведения как человека и монарха. Грозный был склонен уничтожать не только, и, может быть, не столько реальных, но и мнимых врагов (настоящие специалисты, исследователи эпохи, не находят подтверждений заговорам и многочисленным предательствам). Более того, он искал виновных и карал их, когда сам совершал промахи. Жестокие расправы над подданными для первого царя являлись житейской «нормой» (Объяснение психологических мотивов повышенной агрессии Ивана Грозного см.: [8]). Безусловно, исторические обстоятельства в значительной мере влияют на образ мысли и действия людей, однако сравнительный анализ позволяет выявить их вариативность внутри конкретного общества, дабы определить уровень социокультурной «нормы». (Следует помнить, и на это указывают психологи, об историчности представлений о «нормальном» и «отклоняющемся» поведении).
Легко заметить явственные отличия в принципах управления и выстраивания личной жизни между Генрихом VIII Английским и его дочерью Елизаветой. Одна страна, одна эпоха, однако первый известен тираническими замашками и расправами над своими многочисленными женами, вторая же прославилась как тонкий политик и королева-девственница. В качестве примера из отечественной и истории на память приходит история стрелецкого розыска 1698–1699 гг. в России, когда Пётр I оказался недоволен результатами расследования, проведенного в его отсутствие. Руководивший первой стадией следствия боярин А.С. Шеин приказал казнить 122 человека [9, с. 88]. По результатам розыска, проведенного в дальнейшем самим царем, было казнено более тысячи стрельцов, что стало первым камнем в основание его образа жестокого тирана.
Эти примеры указывают на необходимость для историка, помимо активного использования историко-сравнительного метода, обращаться к наработкам психологии для верного трактовки образов исторических личностей. Подведу итоги. Сегодня мы наблюдаем, без сомнения, серьезный кризис исторического сознания российского общества, являющийся составной частью системного кризиса и именно в нашей стране, в силу специфики отечественной ментальности, имеющий чрезвычайно большое значение. Одно из проявлений этого кризиса – очередная ревизия знаний о прошлом, которая, будучи сама по себе явлением необходимым, часто основывается не на накоплении новых фактов или качественном использовании профессиональных приемов, но на эмоциях и политических веяниях. Историческое сообщество должно, насколько это возможно, ставить если не барьеры (в условиях повсеместного распространения интернет это невозможно), то своего рода ментальные фильтры на каналы информации о прошлом. Один из способов верификации выводов, получаемых в ходе анализа «горячих» тем, особенно в случае их слабой или однобокой освещенности в источниках, является последовательное применение историко-сравнительного метода, позволяющего, как это было продемонстрировано на примере Ивана Грозного, при грамотном критическом отборе фактов, как корректировать имеющиеся взгляды на деятельность тех или иных исторических персонажей, так и выверять и обосновывать их на строго научной основе, снижая степень мифологизации исторического знания.
Литература
1. Толчев И. А. Преступление, которого не было? О трагической судьбе сына Ивана Грозного // Традиционные общества: неизвестное прошлое : Материалы IX Международной научно-практической конференции 6-7 мая 2013 года / гл. ред. Д. В. Чарыков. Челябинск: Изд-во ЗАО «Цицеро», 2013. С. 87-94.
2. Елисеев А. Новый взгляд на царствование Ивана Грозного [Электронный ресурс] // Электрон. дан. [Б. м., б. г.]. URL: http://newsland.com/news/detail/id/551216/ (дата обращения: 09.10.2014).
3. Скуратов Н. Иван Грозный – взгляд на время царствования с точки зрения укрепления государства Российского [Электронный ресурс] // Электрон. дан. [Б. м., б. г.]. URL: http://vivl.ru/grozny/nskuratov.php (дата обращения: 09.10.2014).
4. Первое послание Ивана Грозного Курбскому. 1-я пространная редакция // Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским / Текст. подгот. Я.С. Лурье и Ю.Д. Рыков; отв. ред. Д.С. Лихачев. Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1979. С. 12-52.
5. Флоря Б. Н. Иван Грозный. М.: Молодая гвардия, 2003. 403 с.
6. Плешкова С. Л. Реальности и мифы Варфоломеевской ночи // Вопросы истории. 1998. № 8. С. 114-124.
7. Ле Руа Ладюри Э. История Франции. Королевская Франция. От Людовика XI до Генриха IV. 1460-1610 / пер. с фр. Е.Н. Корендясова и В.А. Павлова. М.: Междунар. отношения, 2004. 416 с.
8. Николаева И. Ю. Полидисциплинарный синтез и верификация в истории. Томск: Изд-во Том. гос. ун-та, 2010. 410 с. 9. Павленко Н. И. Пётр Великий. М.: Мысль, 1994. 591 с.
О. Н. Мухин
См. также:
Полководцы Ивана Грозного между милостью и плахой
Призрак Ивана Грозного
«Личные рекорды» Ивана IV
Род Нагих
Чем болел Иван Грозный
Иван Грозный
Фавориты Ивана Грозного и его сына Федора
Грозный царь. Чёрный миф о «кровавом тиране» Иване IV
Вопрос о религиозном факторе политики Ивана Грозного в работах современных историков
Другие новости и статьи
« Разрушение военно-исторической институциализации: закономерность или драматический парадокс?
София Палеолог – великая княгиня Московская »
Запись создана: Четверг, 9 Сентябрь 2021 в 1:00 и находится в рубриках Стрелецкое войско.
метки: иван грозный, история
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование ремонт реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика