Юность «северной Венеции»
Приятный брег! Любезная страна!
Где свой Нева поток стремит к пучине.
О! прежде дебрь, се коль населена!
Мы град в тебе престольный видим ныне.
В. К. Тредиаковский
Обратим внимание на работу деятеля русской культуры XVIII в. Ф. В. Каржавина «Словарь Архитектонический». В нем в соответствии с просветительским духом времени объясняется читателю, что же такое «архитектура» и почему этот вид искусства сочетает в себе красоту и пользу. Полезность же «вещи», по мысли Ф. В. Каржавина, в первую очередь определяет место искусства того или иного рода в человеческой жизни. Спорные суждения? Безусловно, спорные. Однако эти взгляды были типичны для рационально мыслящих людей XVIII в., считавших архитектуру «искусством искусств» и уделявших красоте своих городов заслуженно большое внимание. И еще одно предварительное замечание. Архитектура XVIII в. была особой. Она создавалась под воздействием «театрального» восприятия жизни, в которой разошлись реальность и бутафорская пышность (об этом уже говорилось ранее).
Порой кажется, что правители России и власть предержащие вельможи заказывали зодчим строительство не дворцов, доходных домов или административных зданий, а возведение огромных «архитектурных декораций», где более всего ценились воображение и фантазия созидающего их мастера. Впрочем, начало «архитектурного театра» в России было более скромным. И связано оно с бурным Петровским временем, с рождением города на Неве. И перед младшею столицей Померкла старая Москва, — сказал А.С.Пушкин. В наши дни, когда к Москве вновь вернулся столичный блеск, эти слова кажутся преувеличением. Но в XVIII в., да и в последующий век, они звучали истиной. Ведь «северная Венеция» — Санкт-Петербург — была в эпоху Просвещения единственным городом Европы, который изначально строился в соответствии со строгим планом «регулярной архитектуры» и при его возведении не жалели ни денег, ни людей.
А начиналось это так. Топкие болотца, редкий ельник, тучи комаров да ивняк по берегам Невы — таков был пейзаж той части земли от Ладожского озера до Финского залива, где Петр I задумал «прорубить окно в Европу». В октябре 1702 г. русские войска штурмом взяли старинную крепость Орешек, позднее переименованную Петром в Шлиссельбург («ключ-город»). С «ключа» все и пошло: изъездив Неву вдоль и поперек и измерив ее глубину, Петр I сам указал, где следует заложить новый город-крепость. 16 (27) мая 1703 г. на Заячьем острове появились первые землекопы, которые под руководством неутомимого «птенца гнезда Петрова» — А.Д. Меншикова принялись укреплять болотистый берег и сыпать первые земляные бастионы.
А 29 июня, в день именин Петра I, была заложена первая деревянная церковь во имя святых апостолов Петра и Павла. На старинных гравюрах город назывался «Санкт-Питер-бурх». Имя «Питер» всегда нравилось отцу-основателю — так окрестили его голландцы. А Петр почитал их как учителей и хотел видеть город своего имени стройным и светлым, по образцу Амстердама — столицы Голландии, тоже возведенной на сотне островов. А теперь сделаем некоторое отступление и вернемся в Москву начала XVIII в. Ощущались ли здесь те перемены, что вызвали к жизни новую русскую светскую архитектуру? Ориентация на Европу и обмирщение — все это еще с конца XVII в. отразилось в московском зодчестве. Здесь появились новые сооружения гражданского предназначения. Среди них назовем Сретенские ворота Земляного города (Сухарева башня, зодчий М. И. Чоглоков), здания Монетного двора и Земского приказа на Красной площади.
Демонстративно отошли от канонов древнерусского зодчества строители церкви Знамения в Дубровицах (в вотчине воспитателя Петра I Б.А.Голицына). Ее пышное резное убранство включало в себя запрещенные ранее круглые скульптуры, а двухъярусный восьмерик завершался не церковной главой, а ажурной вызолоченной короной! Дубровиц- кая церковь — пример ярко выраженного барочного мышления, противопоставленного вековым традициям древнерусской архитектуры. Элементы западного влияния сказались в творчестве крупного мастера начала XVIII в. И. П. Зарудного (?— 1727).
Выходец с Украины, Зарудный был очень одарен; ему удавались и живопись, и резьба по дереву. По проекту Зарудного в 1701 — 1707 гг. была возведена знамени гая Меншикова башня в Москве (церковь архангела Гавриила у Чистых прудов). Вертикальная устремленность башни и мотив шпиля в ее завершении явно предвосхищают торжественную архитектуру светского типа. Однако подлинное обновление стилистики зодчества состоялось лишь с рождением петербургской регулярной архитектуры. Задуманный не только как город-крепость, но и как город-порт, открытый для гостей со всего света, Санкт-Петербург нуждался в военных, общественных, административных зданиях. Строились верфь, арсенал, госпиталь, коллегия, музей, абсолютно нетипичные для Руси.
Город быстро превращался в столицу новой империи, возводимой Петром I. Жизнь требовала быстрых и практичных градостроительных решений. Ведущую роль в возведении европейской по замыслу новой столицы играли иностранные зодчие. Среди них были мастера высокого класса, уже прославившиеся в Европе. Яркий след в истории Санкт-Петербурга оставил видный французский инженер и архитектор Ж. Б.Леблон (1679— 1719), приехавший в Россию в 1716 г. Им был разработан проект планировки Санкт-Петербурга, в основу которого была положена идея «идеального» регулярного города.
Леблон предложил композицию в форме эллипса, внутри которого располагались площади и улицы, перпендикулярные друг другу. Проект осуществить не удалось, но сама идея регулярности сохранилась при возведении столицы. Великолепным мастером своего дела слыл уроженец итальянской Швейцарии Д.Трезини (ок. 1670— 1734). Самым знаменитым его «русским» проектом стал Петропавловский собор (1712— 1733), состоящий из необычно высокой колокольни с позолоченным шпилем и церкви-базилики. Колокольня придала строящемуся городу прекрасный высотный ориентир в горизонтальной панораме.
Подчинение церковного сооружения градостроительным задачам, строгость и сдержанность внешнего вида собора делают его приметой новой, деловой и рациональной эпохи. Другая крупная постройка Д.Трезини — здание Двенадцати коллегий, идея создания которого принадлежит самому царю Петру 1. Сооружение было возведено при участии талантливого русского зодчего М. Г. Земцова. Оно представляет собой большое административное строение, состоящее из двенадцати частей, связанных между собой галереями. Строилось это величавое, под стать петровским помыслам, сооружение почти двадцать лет, и Петр 1 так и не увидел результат своей воплощенной мечты. Царь торопил своих соратников в скорейшем освоении пространства города. Несмотря на колоссальные расходы, связанные с Северной войной, он, не скупясь, вкладывал деньги в дорогостоящие архитектурные проекты. В их числе — строительство первого каменного Зимнего дворца на Адмиралтейском острове, на углу набережной Невы и канала (позднее получил наименование «Зимняя канавка»), прорытого к реке Мойке. Со временем это строение было поглощено новым Зимним дворцом, построенным по проекту В.В.Растрелли.
В петровские же времена по соседству с царем спешили возводить свои дома богатые вельможи. Вскоре набережная приобрела всем известное название — Дворцовая набережная. По словам Растрелли, «строение Зимнего дворца строится для одной славы всероссийской». В это же время был заложен Александре-Невский монастырь. Его основание явилось важнейшей вехой в духовной жизни новой России. Поставили монастырь на том месте, где, как считалось, в 1240 г. князь новгородский Александр Невский разбил вражеское войско (знаменитая Невская битва). Петр 1 увидел в этой связи времен добрый знак и велел перенести мощи святого Александра, открытые в 1380 г., из Владимира в новую столицу. Из жилых построек Петровского времени сохранился дом Петра 1 в его летней усадьбе на бepeгy Невы и Фонтанки — Летний дворец (архитекторы Д.Трезини, А. Шлютер и др.). Летняя усадьба сооружалась в 1710—1714 гг. Примыкающий к небольшому прямоугольному в плане зданию с высокой кровлей сад с фонтанами следует считать одной из первых в России регулярных парковых композиций. В черте города были возведены многочисленные дома знатных вельмож, однако большая часть построек до нас не дошла.
Строились и пригороды Санкт- Петербурга. В первую очередь были освоены территории, прилегающие к Финскому заливу (Подзорный дворец, Екатсрингоф, Стрельна, Петергоф, Ораниенбаум). Парки при дворцах включали в себя искусственные каналы, каскады, фонтаны, многочисленные скульптуры. Среди отечественных архитекторов первой половины XVIII в. выделились три имени — М.Г. Земцов, И.К.Коробов и П. М. Еропкин. Каждый из них оставил свой след в истории русской культуры. М.Г.Земцов (1688—1743) родился в Москве, но в дальнейшем вся его судьба связана с возведением Санкт-Петербурга. Кроме участия в работе над зданием Двенадцати коллегий он руководил строительством дворца в Екатеринентале (Кадриорге). С 1724 г. он вел многочисленные работы по дворцовому ведомству, руководил архитектурной школой, занимался обустройством Александро-Невской лавры, а также регулированием быстро растущих жилых построек северной столицы. Одной из великолепных работ последних лет жизни мастера был нарядный Аничков дворец на Фонтанке.
Из храмовых сооружений архитектору принадлежит церковь Симеона и Анны на Моховой улице (1730-е гг.), напоминающая базилику Петропавловского собора. И.К.Коробов (1700 или 1701 — 1747) был послан обучаться в Голландию и Фландрию, где вполне освоил гражданскую архитектуру, а также новое для России мастерство «делать слюзы, сады заводить». В Санкт-Петербурге способный мастер принял участие в реконструкции здания Адмиралтейства (1727 — 1738). Именно он создал проект знаменитой башни с высоким золотым шпилем, который увенчал флюгером в виде трехмачтового корабля. Сфера творческой деятельности П.М.Еропкина (1698—1740) определяется не только его талантом архитектора, но и высокой образованностью.
Еропкин создал значительную часть планировки Адмиралтейского острова между Невой и Мойкой. Ему принадлежит идея знаменитого «трезубца» улиц, сходящихся в центре Санкт-Петербурга к Адмиралтейству, разработка района «Новой Голландии» (застройку осуществил архитектор Ж.-Б. Валлен-Деламот). Одним из первых среди русских ученых Еропкин перевел классический труд итальянского зодчего А. Палладио «Четыре книги об архитектуре», положения которой ценили русские мастера на протяжении всего «осьмнадцатого столетия». Остается добавить, что опыт работы в области градостроения первой четверти XVIII в. был обобщен в трактате-кодексе «Должность архитектурной экспедиции» (П.М.Еропкин, М.Г.Земцов, И.К.Коробов; 1773—1741), который стал первым русским руководством по теории и практике зодчества. Параллельно архитектуре развивались декоративно-прикладные виды искусства.
Украшения придавали праздничный вид зданиям, садам и паркам. Особо следует выделить удивительные по красоте изделия из дерева, стекла и текстиля. В 40—50-е гг. XVIII в. развитие русского зодчества свидетельствует о полном освоении языка европейской архитектуры. По-иному видится мастерам середины века и древнерусское искусство — оно начинает восприниматься не как отжившее и ненужное, а как ценность отечественной культуры. Крупные императорские резиденции, дворцы, усадьбы, храмы, монастыри, выросшие по всей стране, свидетельствуют о расцвете национального искусства. Архитектура подчиняет себе декоративную и монументальную живопись, прикладное искусство, скульптуру, способствует рождению неповторимых видов художественного синтеза.
Простота, деловитость строений Петровского времени ушли в прошлое. Стилевые ориентиры зодчества 40 — 50-х гг. XVIII в. определились достаточно четко — барокко. В соответствии с этим стилем красота архитектурных сооружений видится в пышности, украшенности, богатстве, выставленном напоказ. Образы барочного зодчества пластичны; в них чувствуется желание придать форме динамичность, что говорит о претворении к переосмысленном виде древнерусского наследия.
Обильное включение в композицию скульптурных элементов, орнаментальность, большое разнообразие деталей создают ощущение полета фантазии и свободной игры воображения, не сдерживаемых чувством «разумности». Правда, исследователи находят в новом всплеске барокко на русской почве ощутимое влияние классицизма, что выражается в государственном пафосе строений, сохранении «регулярности» фасадов дворцов, геометричности линий в парковых ансамблях.
Все это свидетельствует о самостоятельности русской архитектуры в трактовке тех или иных западных стилей. Тем более что и сами иностранные мастера начинали по-иному мыслить и чувствовать, оказавшись на берегах Невы. Многих манили сюда сверхвысокие гонорары, которые давно не платили своим зодчим ни скуповатые немцы, ни беднеющие итальянцы. Но ведь известно: красота не рождается за деньги! В архитектурном облике Санкт- Петербурга хранит глубокий след мастерство тех великих иностранцев, что верой и правдой служили своим талантом «царю и новому Отечеству.
Рапацкая Л.А. История художественной культуры России (от древних времен до конца XX века) : учеб. пособие для студ. высш. пед. учеб. заведений. — М.: Издательский центр «Академия», 2008. — 384 с
Другие новости и статьи
« Иноземное — русское: рождение шедевров
Как надо объяснять требования военной службы - на заметку командирам »
Запись создана: Пятница, 24 Январь 2020 в 1:15 и находится в рубриках Новости.
метки: история, архитектура
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование ремонт реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика