Танковая колонна «Димитрий Донской» в фокусе различных аспектов истории Великой Отечественной войны
Аннотация. В сообщении рассматриваются вопросы организации Московской патриархией Русской православной церкви сбора пожертвований среди православных верующих и священнослужителей на создание колонны. Даются технические характеристики модификаций танков, вошедших в состав колонны, места их производств, боевой путь танков колонны в 1944 году. Ключевые слова: танковая колонна «Димитрий Донской», Русская православная церковь, Тульский танковый лагерь, танки ОТ-34, Т-34-85, завод «Красное Сормово».
Одной из интереснейших тем в истории Великой Отечественной войны является история танковой колонны «Димитрий Донской». Будучи созданной на средства, собранные православными верующими Московской патриархии Русской православной церкви, колонна была одной из 150 танковых колонн, сформированных в годы войны на средства населения страны. Танки колонны и их экипажи активно участвовали в боевых действиях Советской армии в 1944 г. и внесли свой вклад в нашу общую победу над врагом. Колонна стала одним из символов нашей победы. Историографию по данной теме нельзя назвать обширной. Колонне посвящен ряд коротких статей, опубликованных в печати и на электронных ресурсах. Информация о ней представлена в сводках танковых колонн и справочных изданиях1 , а также в работах по истории Русской православной церкви1 . Несмотря на внимание историков церкви к танковой колонне, все-таки остаются некоторые пробелы, касающиеся ра зных аспектов ее создания (организации сбора средств, места произво дства танков, их боевого пути и др.).
Привлечение к исследованию истории колонны новых фактических данных из исследований историков танковых войск, документов о боевом пути воинских частей 2 , в которых действовали танки колонны, позволяют осветить новые аспекты ее истории. В целом, история колонны предстает перед нами как один из эпизодов войны. Безусловно, такими же эпизодами истории войны я вляются и истории всех прочих танковых колонн и авиаэскадрилий, со зданных в годы войны на средства населения страны.
В этой связи пре дставляется важной в научном плане разработка на примере этой танковой колонны подходов к изучению аналогичных эпизодов истории Великой Отечественной войны. Прежде всего, следует отметить, что история танковой колонны «Димитрий Донской» – это первый опыт сотрудничества Советского государства и Московской патриархии Русской православной церкви. Сферой этого сотрудничества стала их совместная деятельность по организации обороны страны, касающаяся ее богослужебной, пропагандистской и практической деятельности, способствующей разгрому врага. Церковью был организован сбор пожертвований среди верующих в Фонд обороны страны. К октябрю 1944 г. эти пожертвования насчитывали 150 млн. руб. Всего же за годы войны было перечислено 300 млн. руб. 3 . Эти сборы влились в общее движение трудящихся СССР за сбор средств в Фонд обороны Красной армии на строительство танков, самолетов, боевых кораблей.
С духовной точки зрения это движение стало выражением непреходящего патриотизма населения страны в годы войны. Развертыванию деятельности церкви способствовала принципиальная позиция руководства Московской патриархии, выраженная ее иерархами уже в первые дни войны. Сыграли свою роль и личные качества иерархов церкви, которые были патриотами своей Родины, искренне желали победы над фашизмом и способствовали ей своей деятельностью. Вместе с тем и Советское государство, оказавшись перед необходимостью сплотить все население страны и мобилизовать его на достижение победы над врагом, стало отказываться от лобового воинствующего атеизма, антирелигиозной пропаганды и репрессивной политики в отношении церкви и верующих.
Оно пошло навстречу чаяниям и просьбам иерархов церкви и верующих. Большое значение для развертывания деятельности церкви имела историческая встреча митрополита Сергия с И. В. Сталиным 4 сентября 1943 г. В январе 1943 г. Московская патриархия получила его разрешение на открытие банковского счета, что превращало ее в юридическое лицо и давало ей возможность осуществлять свои сборы пожертвований легально. Особое место в сборе средств в Фонд обороны Московской патриархией занимает танковая колонна «Димитрий Донской». Начиная сбор средств на танки, иерархи церкви никогда не скрывали своего стремления быть с народом в трудный период существования страны и помочь в разгроме врага. В своем обращении к пастве с призывом собрать средства на сооружение танковой колонны имени Димитрия Донского (30 декабря 1942 г.) митрополит Сергий писал: «Пусть наша церковная колонна понесет на себе благословение Православной нашей Церкви и ее неумолкаемую молитву об успехе русского оружия. Нам же всем даст утешительное сознание, что и мы не останемся стоять в стороне, что и мы по нашей силе и способности участвуем в святом деле спасения родины»1 . Идейно-содержательной основой сотрудничества церкви и Советского государства в ходе создания танковой колонны стала история России, выраженная в образе ее исторической личности – великого московского князя Дмитрия Ивановича Донского. Большой патриотический заряд нес в себе и сам акт передачи танков колонны воинскими частям.
Все созданные на средства верующих и священнослужителей танки были собраны вместе и торжественно переданы действующей армии. Впервые в советской практике иерархи получили возможность не только лично передать танки воинским частям, но и напутствовать воинов перед отправкой на фронт. 7 марта 1944 г. при передаче танков митрополит Николай лично вручал командирам танков паспорта (формуляры) танков и подарки от патриархии, принимал их рапорты, выступил с напутственной речью на митинге, посвященном передаче танков. Это была первая официальная встреча представителя духовенства Русской Православной Церкви с бойцами и командирами Красной Армии. Для руководства страны эта торжественная передача колонны была акцией, позволяющей значительно повысить боевой дух советских воинов. Важно отметить, что усилия церкви нашли отклик у советских воинов. Танкисты 516-го отдельного танкового полка, получившие эти танки, в своем благодарственном письме благодарили митрополита Николая за боевую технику и выражали готовность сражаться на ней1 . По форме это письмо можно было бы назвать типичным документом эпохи, в котором воины благодарят за поддержку и помощь тружеников тыла. Но по своему адресату оно уникально для советской действительности. Командование части, ее партийная и комсомольская организации благодарили церковного иерарха! В процессе создания колонны получила свое дальнейшее развитие и идейно-историческая основа сотрудничества – история страны и государства, ее исторические личности – в частности, великий московский князь Дмитрий Донской.
В своих патриотических посланиях первых месяцев войны в поисках исторических примеров борьбы руководителей Российского государства церковные иерархи обращаются к историческим личностям российской истории. В «Послании пастырям и пасомым Христовой Православной церкви» 22 июня 1941 г. местоблюститель Патриаршего престола митрополит Сергий говорил: «Вспомним святых вождей русского народа Александра Невского, Димитрия Донского, полагавших свои души за народ и Родину … не в первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божьей помощью и на сей раз он развеет в прах фашистскую гадину». К образам Дмитрия Донского и Сергия Радонежского как примерам борьбы России за независимость митрополит Сергий обращается и в своем Послании к пастырям и пастве 14 октября 1941 г. 2 . К первой половине 1942 г. в проповедях и обращениях церковных иерархов наиболее часто встречаются упоминания Александра Невского и Дмитрия Донского. Имя Александра Невского в апреле – ноябре 1942 г. было использовано для эскадрильи самолетов 3 . Теперь наступила очередь для имени Дмитрия Донского.
Начиная с XV в. Дмитрий Донской был почитаем в Русской Православной церкви как местночтимый святой (его общероссийская канонизация произошла на Поместном соборе РПЦ в 1988 г). В его почитании часто подчеркивалась заслуга великого князя не только как проводника веры, но и защитника Отечества 1 . Обращаясь к образу Дмитрия Донского, церковные иерархии постоянно подчеркивали преемственность его подвигов и подвигов воинов Красной Армии. В обращении с призывом начать сбор средств на танковую колонну местоблюститель Сергий писал: «Повторим от лица всей нашей Православной Церкви пример Преподобного Сергия Радонежского и пошлем нашей армии вместе с нашими молитвами и благословением вещественное показание нашего участия в общем подвиге: соорудим на наши пожертвования колонну танков имени Димитрия Донского». Эта же мысль подчеркивалась Сергием в речи на приеме по случаю передачи колонны 30марта 1944 г.2 .
Таким образом, это обращение стало выражением неколебимой приверженности русской церкви своим историческим традициям. Историческая преемственность прозвучала и в самом названии колонны. Был выбран именно церковный вариант написания имени великого московского князя – Димитрий Донской. Церковь всегда прославляла его по имени данному ему в крещении. Эта редакция его имени была зафиксирована в литературных произведениях, иконах, молитвах церкви и использовалась во всей богослужебной практике церкви. Характерно, что в 1988 г. канонизирован он был именно как «Святой и благоверный князь Димитрий Донской»3 . Обращение к выдающимся российским историческим личностям лежало и в русле изменений в официальной советской государственной идеологии. Уже с начала 1930-х г., по мере возрастания внешней угрозы для СССР, наметилось усиление национально-патриотических тенденций и обращение в качестве успешного примера борьбы российского государства с внешними врагами к образу Александра Невского. В годы войны происходит и пик идеологической популярности Дмитрия Донского4 .
К осени 1941 г. был определен круг исторических личностей, которых следовало использовать в официальной пропаганде. В речи И. В. Сталина на параде на Красной площади 7 ноября говорилось: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков – Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова»1 . Образы, предложенные Московской патриархией, соответствовали этому официальному перечню исторических личностей. Среди прочих танковых колонн, единичных танков, самолетов, созданных в годы войны, танковая колонна «Димитрий Донской», благодаря историко-патриотическому содержанию своего названия, заняла особое место. В ряду сугубо советских, классовых названий было совсем мало названий, отражающих историю государства, ее выдающих личностей (Димитрий Донской, Суворов, Кутузов).
Наша колонна стала первым опытом использования исторического прошлого страны для развития патриотизма в советских войсках. Всего на колонну было собрано свыше 8 млн руб. В общей сумме средств, внесенных в Фонд обороны в годы войны и использованных для создания военной техники для фронта (5 873 000 руб.) сумма представляется весьма скромной (около 0,4) 2 . Но патриотическое и психологическое значение танковой колонны заключалось в том, что впервые православные верующие СССР получили возможность сделать свой вклад в победу, почувствовать себя не изгоями, осуждаемыми атеистическим большинством, а равноправными гражданами страны, искренне трудившимися для победы. Танковая колонна стала первым символом духовного примирения и единения населения страны. Сборы проходили организованно, и их порядок был изложен в Обращении Патриаршего местоблюстителя 30 декабря 1942 г. 3 . Они осуществлялись церковными причтами и приходами. В храмах устанавливались церковные кружки. Сборы могли проводиться особыми сборщиками, ходившими по домам. Собранные средства вносились в местные отделения Госбанка и затем переводились в главную контору Госбанка, в специальный фонд на сооружение колонны. Частные лица, прихожане, священнослужители, лица, желавшие остаться неизвестными, могли перечислить средства непосредственно в отделении Госбанка.
О пожертвованиях извещались руководители епархий и через них – сам Местоблюститель, который передавал собранные средства в распоряжение Председателя Совета обороны И. В. Сталина вместе с отчетами о жертвователях и их пожертвованиях. Митрополит Николай был вполне искренен, когда писал: «Сбор этих пожертвований… проходил с огромным воодушевлением. Он был демонстрацией высоких патриотических настроений Русской церкви, полного единения церкви со всем народом в общем порыве защитить Родину от подлого врага»1 . Свидетельств такой искренности пожертвований верующих немало. Историк М. Спирин, ссылаясь на рассказ своего деда, писал как рабочий-инструментальщик Никифоров, уже отдавший все свои сбережения в фонд обороны, узнав о сборах на колонну «отписал» «Димитрию Донскому» всю свою зарплату за полгода вперед»2 . Проходили сборы на недавно освобожденных от врага территориях. Протоиерей церкви с. Троицкого Днепропетровской области вспоминал: «В церковной кассе денег не было, а их надо было достать… Я благословил двух 75-летних старушек на это великое дело. Пусть имена их будут известны людям: Ковригина Мария Максимовна и Горбенко Матрена Максимовна. И они пошли, пошли уже после того, как весь народ уже внес свою посильную лепту через сельсовет. Пошли две Максимовны просить Христовым именем на защиту дорогой Родины от насильников. Обошли весь приход – деревни, хутора и поселки, отстоящие в 5–20 километрах от села и в результате – 10 тысяч рублей, сумма по нашим разоренным немецкими извергами местам значительная»3 .
К марту 1944 г. в Саратовской и Сталинградской епархии было собрано 1814455 руб. К участию в создании колонны в декабре 1943 г. призывал свою паству в Донбассе временно исполняющий дела благочинного протоиерей Г. Паханов 4 . В блокадном Ленинграде был собран 1 млн. руб. Сборы проходили даже на оккупированной немецко-фашистскими войсками территории. Не имея денег, жители этих мест приносили свои обручальные кольца, часы, оклады икон. Священник Фёдор Пузанов из села БродовичиЗаполье на оккупированной Псковщине сумел собрать среди верующих целую котомку золотых монет, серебра, церковной утвари и денег. Эти пожертвования на общую сумму около 500 тыс. руб. были переданы через партизан на Большую землю5 . Среди самых активных по сбору средств регионов были Куйбышев, Астрахань, Пенза, Вологда, Казань, Саратов, Пермь, Уфа. 2 млн. руб. было собрано в Москве, из них только в Московском Богоявленском соборе – более 400 тыс. руб. Были и более скромные пожертвования.
Прихожане Введенской церкви Кировского района г. Курска собрали 10 тыс. руб. Деньги перечислялись и самими священнослужителями. В январе 1943 г. были перечислены 100 тыс. руб. Московской патриархией, 300 тыс. руб. Елоховским кафедральным собором в Москве и 100 тыс. руб. лично священником собора Н. Ф. Колчицким1 . Следующий аспект истории войны, с которым тесным образом связана история танковой колонны «Димитрий Донской», – это военный аспект, включающий в себя вопросы организации воинских подразделений, получивших танки колонны, их боевых действий, военнотехнических характеристик этих танков и мест их производства. Торжественная передача танков колонны танковым частям Советской Армии 7 марта 1944 г. состоялась под Тулой у д. Горелки на территории Тульского танкового лагеря, (Тульского учебного лагеря танкистов), где в 1944–1945 гг. формировались и находились на переформировании танковые части и подразделения. Тульский лагерь был создан в 1943 г. на основе переведенного сначала в район Рязань – Воронеж – Тула, а затем под Тулу лагеря в с. Татищево Саратовской области. Здесь он просуществовал до конца войны2 .
Тульский лагерь находился севернее Тулы в районе д. Волоть, Хомяково, Горелки, Тесницких лагерей. Танковые колонны никогда не были ни постоянными воинскими подразделениями, ни временными тактическими единицами. Они представляли собой группы танков, направлявшихся для передачи воинским частям. Именные танковые колонны представляли собой группы боевых машин, созданных на средства отдельных лиц, различных групп и слоев населения. Наша танковая колонна реально существовала как единое целое лишь с момента создания танков на заводе до передачи их воинским частям. После передачи танки были разделены между разными танковыми полками и никогда не воевали вместе. Всех их объединяла только сделанная краской на их грязно-белых башнях надпись «Димитрий Донской». И эта надпись имела большое психологическое значение на фронте. М. Коломиец, И. Мощанский пишут: «Лозунги, рисунки и надписи, нанесенные на боевую машину, имели не только идентификационное, но и морально-психологическое значение. Танк или бронеавтомобиль, имевший личное имя, уподоблялся живому существу, сражающемуся вместе с экипажем против общего врага. Этот своеобразный фетишизм достаточно эффективно укрепляет психику воина в особо трудных боевых ситуациях»3 . Танки колонны были переданы отдельным 38 и 516 огнеметному танковым полкам. Эти воинские части не входили в состав танковых и механизированных бригад и корпусов. Они находились в непосредственном подчинении командующих фронтами и придавались для выполнения конкретных боевых задач общевойсковым армиям и стрелковым и инженерным частям. По штату № 010/507 от 4 марта 1944 г. отдельный танковый полк имел 21 танк, распределенный между двумя танковыми ротами.
Огнеметные танковые полки стали формироваться начиная с 1944 г. на базе отдельных огнеметных танковых батальонов и имели специфические 500-е номера. По штату № 010/463 (февраль 1944 г.) в таком полку предусматривался также 21 танк, из которых 18 были огнеметными и 3 обычными линейными1 . Обе танковые части имели уже опыт боевых действий на фронтах войны. Еще в январе – первой половине февраля 1944 г. они действовали в составе 2-го Прибалтийского фронта 2 , где в тяжелых боях с противником полностью утратили свою боевую технику. 22 февраля в Тульский танковый лагерь прибыл 38 полк (командир полка подполковник И. Ф. Горлач) 3 . Примерно в то же время сюда прибыл и 516-й полк (командир полка майор Н. И. Лобанов) 4 . В состав колонны, переданной указанным полкам, вошли 40 танков. 21 машину получил 516-й отдельный огнеметный танковый полк. Это были особые огнеметные танки ОТ-34, выпускавшиеся в СССР с 1942 г. и уже вскоре после этого снятые с производства. При сохранении главного орудия (76,2 мм) такой танк был вооружен еще и пороховым поршневым огнеметом АТО-42 (с начала 1943 г.) вместо курсового пулемета Огнемет, скорострельность которого была 24–30 выстрелов в минуту, дальность метания 100 – 130 метров, стрелял специальной вязкой огнесмесью, выбрасываемой сжатым воздухом. Экипаж танка включал в себя трех человек 5 .
Подойдя к вражеским укреплениям, огнеметные танки буквально поливали противника огнем, разрушали и уничтожали его укрепления, облегчая тем самым последующий штурм пехоте, значительно сокращая ее потери6 . Со второй половины 1943 г. в ходе разворачивающегося советского наступления для уничтожения сильных укреплений противника и подавления его огневых точек нужда в таких танках была велика. 19 машин было передано 38-му отдельному танковому полку. Это были новейшие танки Т-34-85, серийное производство которых только началось в декабре 1943 г. (приняты на вооружение армии 23 января 1944 г. 1 Полк получил их одним из первых. Будучи вооруженным более мощной 85-мм пушкой Д-5Т (создана на основе зенитной пушки) и имея усиленную бронезащиту, танк Т-34-85 сохранил маневренность и подвижность прежних моделей танка Т-34 и так же мог вступать в поединки с тяжелыми и средними немецкими танками. Снаряд его пушки пробивал прямым попаданием броню немецких «Пантер» и «Тигров» толщиной до 111 мм на расстоянии до 1 км и до 138 мм с расстояния 500 метров.
Отличительной особенностью этого танка была и командирская наблюдательная башенка с радиостанцией на стене башни, обеспечивавшая командиру наблюдение за картиной боя и корректировку огня 2 . Экипаж танка составлял 5 человек. К середине 1944 г. танк Т-34-85 стал основным советским средним танком, выпускался в СССР до 1950 г. и достаточно долгое время в некоторых странах Европы и Азии. Д. Устьянцев, С. Колмаков пишут: «В отличие от «тридцатьчетвёрки» образца 1941 г. танк Т-34-85 никто не называет «чудо-оружием» или «супертанком». Это правильно – недостатков у него хватало, тем не менее, по совокупности основных параметров: маневр, огонь, броня – Т-34-85 не имел равных соперников. Танк Т-3485 не был идеальной машиной. Он просто был лучшим средним танком Второй мировой войны» 3 . После получения танков уже к 1апрелю 1944 г. 38 полк был отправлен с новой техникой на 2-й Украинский фронт, где был подчинен командованию 53-й армии 4 . 516-й полк еще до 1 мая 1944 г. находился в Тульском лагере, затем на 1 июня 1944 г. находился в резерве ВГК, а к 1 июля 1944 г. был отправлен на 1-й Белорусский фронт, где был включен в состав 2-й штурмовой инженерно-саперной бригады, действовавшей совместно с 28 армией 5 . Этот был один из пяти огнеметных танковых полков, включенных весной 1944 г. в состав штурмовых инженерно-саперных бригад наряду с инженерно-танковыми полками для лучшего обеспечения штурма укреплений противника. Формирование 2-й бригады было завершено к июню 1944 г., с чем, видимо, и была связана задержка в отправлении полка на фронт 1 . Отдельного рассмотрения требует вопрос о месте производства танков колонны. В большинстве статей по этой теме местом их производства называется Челябинский завод2 . Однако это предприятие выпускало в основном тяжелые танки КВ и лишь в июле 1942 г. было подключено к производству танков Т-34, среди которых могли быть и огнеметные танки ОТ-34.
В марте 1944 г. по постановлению ГКО производство Т-34 на Челябинском заводе прекращалось для увеличения изготовления тяжелых танков ИС-2 и к апрелю этого года было свернуто полностью. Таким образом, Т-34 на заводе выпускались лишь в июле 1942 – апреле 1944 г. Танки же Т-34-85 в Челябинске стали выпускаться лишь в первой половине 1945 г. 3 . Поэтому о производстве танков колонны на Челябинском заводе можно говорить лишь применительно к ОТ-34. Местом производства танков Т-34-85, вошедших в состав колонны, называют также Нижнетагильский танковый завод (завод №183, Имени Коминтерна, Уралвагонзавод) 4 . Но постановлением ГКО в ноябре 1943 г. производство этих танков было поручено сначала только заводу № 112 («Красное Сормово», г. Горький). Оно должно было начаться здесь в декабре 1943 г., но реально началось лишь в феврале 1944 г. Причем до 15 марта, когда к производству Т-35-85 приступил Уралвагонзавод (а реально – в апреле), эти танки выпускал только завод № 112.
В июне 1944 г. эти танки освоил завод № 174 в Омске, в первой половине 1945 г. их выпускали в равной мере три завода – «Красное Сормово», Уралвагонзавод и завод № 174 в Омске. Всего по апрель 1944 г. на заводе «Красное Сормово» было выпущено 255 таких танков 5 . Ошибочный вывод об Уралвагонзаводе как месте выпуска танков колонны обусловлен тем, что все конструкторские и испытательные работы по новому танку Т-34-85 были проведены именно на Уралвагонзаводе, обладавшем мощной производственной базой, конструкторско-проектным бюро и кадрами таких крупных заводов, как Харьковский тракторный завод, Московский станколитейный завод им. С. Орджоникидзе, Орловский завод, Мариупольский. Передачу серийного производства заводу «Красное Сормово» можно объяснить прежде всего стремлением отработать
технологию серийного производства новой модели танков сначала на одном предприятии, а затем уже отработанную технологию быстро внедрить на всех прочих предприятиях, а также особым режимом секретности в условиях военного времени, стремлением не сосредотачивать все производство и документацию на одном предприятии во избежание попадания информации противнику и его возможных диверсий. Таким образом, местом производства танков Т-34-85, следует считать горьковский завод «Красное Сормово». Этой точки зрения придерживаются также и такие авторитетные исследователи истории советских танков, как М. Спирин и И. Мощанский1 . Что же касается места производства самых массовых танков периода войны ОТ-34, то они могли быть выпущены как на Уралвагонзаводе (где, кстати, они также были разработаны), так и на заводе «Красное Сормово», а также на заводе в Омске (завод № 79) и Челябинском тракторном заводе. Первыми из танков колонны «Димитрий Донской» в бой вступили танки 38-го полка. Полк участвовал в Уманско-Ботошанской операции 2-го Украинского фронта (5 марта – 17 апреля 1944 г.). 23–29 марта танкисты совместно с 94-й гвардейской стрелковой дивизией 53-й армии 1944 г. освободили ряд населенных пунктов в районе г. Умани и Балту (Одесская область), г. Котовск, форсировали р. Днестр.
В апреле 1944 г. полк вел бои на территории Молдавии совместно с 25-й и 89-й гвардейскими стрелковыми дивизиями. Менее чем за два месяца полк прошел с боями свыше 130 километров 2 . В боях полка отличились многие офицеры и солдаты полка. Всего орденами и медалями СССР в полку были награждены 49 танкистов. За все время боев 21 солдат и 10 офицеров полка пали смертью храбрых на полях сражений. В боях под городом Котовском пал смертью героя стрелок-радист А. А. Морозов. 8 апреля 1944 г. в бою у д. Устя в горящем танке до последнего сражался с врагом экипаж младшего лейтенанта Н. М. Румянцева 3 . За успешное выполнение боевых задач в апреле 1944 г. полку было присвоено почетное звание «Гвардейский» и наименование «Днестровский». После этих тяжелых боев полк был выведен из боевых действий и вновь отправлен на переформирование. В июне 1944 г. в Белоруссии в бой вступил 516-й полк. В июне – августе 1944 г. 516-й полк в составе 2 штурмовой инженерно-саперной бригады участвовал в Бобруйской операции (24–29 июня 1944 г.), а затем в окружении брестской группировки противника (Люблин – Брестская операция). 18 июля – 2 августа 1944 г. 28-я армия, в полосе наступления которой действовала бригада, вместе с 65 -й армией отразила контрудар противника, вышла к Западному Бугу и охватила вражеские войска с севера и северо-запада. Вместе с 70-й армией, 9 гвардейским стрелковым корпусом 61-й армии ее войска заняли Брест и завершили разгром врага в лесах западнее города. 2 августа полк вступил на терр иторию Польши и затем участвовал в боях по прорыву Внешнего Варшавского оборонительного обвода. 2-я бригада была награждена орденом Красного Знамени, а за участие в Люблинско-Брестской операции личному составу полка была объявлена благодарность Верховного Главнок омандующего 1 . 19 июня 1944 г. полк, вместе с инженерными частями поротно приданный 96 и 55-й стрелковой дивизиям 3-го гвардейского и 20 стрелковых корпусов, участвовал в очень тяжелых боях за населенные пункты Гороховищи, Броды, Вяжны, Дубрава, Пружинищи, Корма. В этих боях танкистами полка было уничтожено 68 орудий и минометов, 83 пулемета и противотанкового ружья противника, множество живой силы, сожжено 33 дота, было захвачено в плен 45 солдат и офицеров противника. В бою за Гороховищи командир танка младший лейтенант С. И. Марченко, выскочив из своего танка после подрыва его на мине, нашел проход в минном поле и провел танки до переднего края противника, а затем он заменил выбывшего из строя механика-водителя другого танка.
В бою за д. Глева механик-водитель М. К. Досов, направив танк на группу противника, уничтожил ее огнеметанием 2 . К 1945 г. сложилась тактика применения огнеметных танков в составе штурмовых инженерных бригад. Они использовались наряду с ранцевыми минометами для уничтожения танков, других средств обороны противника, его укреплений и живой силы. Вступая в бой после инженерных танков, уничтожавших мины и проделывавших проходы в минных полях противника, огнеметные танки, двигаясь в общей линии наступающих и поддерживая пехоту, буквально поливали огнем противника и его укрепления. При необходимости подавить огневые точки противника они выдвигались вперед, вели огонь из огнеметов, выжигали пехоту в окопах и уничтожали бронетехнику3 . Решающее значение в бою имело успешное взаимодействие танков, пехоты и саперов, что достигалось тренировками
Танки с надписями «Димитрий Донской» были потеряны достаточно быстро. Известно, что уже к началу апреля 1944 г. в составе 38-го полка оставалось только 9 машин, а к концу апреля их осталось всего две. 24 апреля 1944 г. танки с надписью «Димитрий Донской» приняли последний бой в составе 38-го полка 1 . Полк был выведен с фронта. На переформировании в Московском военном округе в июле он получает на вооружение тяжелые танки и новый номер – 74-й гвардейский отдельный тяжелый танковый полк, а затем переименовывается в 364-й танковосамоходно-артиллерийский полк и заканчивает войну под этим номером и названием 2 .
Можно предположить, что определенная часть танков «Димитрий Донской» после вывода 38-го полка продолжала участвовать в боевых действиях в составе стрелковых частей. Они также могли использоваться в качестве ремонтно-эвакуационных машин и тягачей для доставки подбитой и поврежденной техники и трофейной техники на места ее ремонта, утилизации и хранения 3 . В таком качестве эти танки могли действовать и в 1945 г. Возможно, это как раз и были те танки, которые после войны были переданы в музеи и теперь установлены в московском Донском монастыре.
К 10 октября 1944 г. в 516-м полку также оставалось только два танка с надписью «Димитрий Донской», которые вскоре были отправлены на капитальный ремонт. К октябрю этого года полк уже не упоминается как отдельная боевая единица, хотя 2 штурмовая инженерно-саперная бригада продолжала воевать в составе уже 70 армии 1-го Белорусского фронта. Вновь как отдельное подразделение полк появляется в январе 1945 г. и действует в составе указанной бригады до конца войны4 . Объяснить это можно лишь тем, что к этому моменту оставшиеся в строю танки полка были подчинены напрямую подразделениям бригады или даже вообще другим частям. В начале 1945 г. 516-й полк уже с новой техникой участвует в боях на территории Польши и освобождении Лодзи, Познани, на Зееловских высотах5 .
Большие потери огнеметных и инженерных танков были характерны для всех штурмовых инженерных бригад. Находясь на самых опасных передовых участках боя, они использовались сравнительно короткое время 1 . Сами танкисты-огнеметчики подвергались смертельной опасности, не имея возможности быстро покинуть горящие и взрывающиеся от собственной же смеси танки. Многие из них часто заживо сгорали в своих боевых машинах. Только в 516-м полку 19 танкистов сгорели в боевых машинах заживо, сражаясь до последнего вздоха2 .
Дальнейших сведений об отправленных на ремонт танках 516-го полка нет. Гипотетически можно допустить, что после ремонта они могли вернуться в строй и продолжить воевать. Как пишет Н. Никифоров, большие потери огнеметных танков приводили к тому, что они стали использоваться как простые линейные танки3 . Такая же судьба могла ожидать и названные танки. В настоящее время не сохранилось ни одного танка ОТ-34 из колонны «Димитрий Донской». В России известен только один сохранившийся образец этого танка, утонувший при переправе в Подмосковье в 1943 г. и найденный в 1999 г. Он в настоящее время установлен как памятник на Уралвагонзаводе4 .
Реальный боевой путь танков танковой колонны «Дмитрий Донской» закончился осенью 1944 г. Боевой путь колонны был сравнительно недолгим. Но наряду с реальной боевой историей этой техники существует духовный и идеологический аспект ее истории как одного из символов неразрывной связи нашего далекого героического прошлого и событий Великой Отечественной войны. И в этом смысле танки танковой колонны «Димитрий Донской» и их экипажи внесли свой вклад в нашу победу. Они тоже герои этой войны.
С. И. Демидов ГУК ТО «Объединение “Историко-краеведческий и художественный музей”
Другие новости и статьи
« Подготовка врачей в годы Великой Оечественной войны в Первом московском медицинском институте
Функции современной семьи: проблемы, противоречия »
Запись создана: Четверг, 23 Июль 2020 в 0:31 и находится в рубриках Новости.
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение оружие охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика