Патриотизм и мультикультурализм
Патриотизм – одно из тех великих понятий, которым не нужны общепринятые формулировки. Его сила в том, что каждая культура, каждая эпоха, поколение, да и каждый отдельный человек может давать ему свои определения, однако всегда будет сохраняться и общее понимание того, что именно за ним стоит, и закреплено оно скорее на образном, т.е. самом глубоком уровне нашего мышления. Само слово "patria" отсылает к понятию того, что унаследовано от отцов, и в русском языке ближе всего к нему слова "вотчина" и "отечество", в высоком стиле – "отчизна".
Их смысловое различие прекрасно отражает историческую эволюцию осознания того, что же мы наследуем от отцов. Не случайно само понятие интернациональное – ведь факт наследия от предков есть в любом человеческом обществе. Но воспринимается по-разному. При этом наследие, как и любое право, имеет другую сторону – оно влечёт за собой обязанности, и отсюда берётся также и понятие долга перед отечеством, ответственности перед ним. Что считать отечеством? Это вопрос не только личного выбора или государственной политики. Ответ на него зависит от особенностей культуры и конкретной эпохи её развития.
Средневековье не знало того понятия отечества, которое близко нам. В его контексте наследие отцов ограничено локальными величинами и всегда конкретно. Понятие отечества в общегражданском смысле – феномен нового времени, когда появляется осознание всего государства как общенародного наследия и себя − как часть этого народа. Такой общегражданский, общегосударственный патриотизм немыслим без идентичности той группы людей, которые являются сонаследниками общего для них достояния. Так происходит переход от этнической идентичности, не являющейся основой для народной солидарности, к национальной, когда осознание себя представителем конкретного народа влечёт за собой определённые понятия о его границах и тягу к его целостности, единству.
Феномен общего самосознания, единого народного имени, принимаемого всеми (или почти всеми) членами общества, невозможен без того, что можно назвать культурной унификацией. Она означает наличие нормированного литературного языка, обладающего обязательным статусом, по крайней мере для официальной документации, а также основанной на этой языковой норме системы всеобщего образования, т.е. стандартизированной системы передачи культуры от поколения к поколению. Культурная унификация означает также и господство общей идентичности, т.е. самоназвания с передаваемым (через учебники, государственную символику и т.д.) представлением об общей судьбе – истории. Именно это создаёт общий патриотизм, который относится ко всей странегосударству, а не к конкретному "наследию отцов". Однако со второй половины ХХ в. и в наши дни принцип культурной унификации часто ставится под сомнение. В конце 60-х гг. появилась целая идеология мультикультурализма, которая направлена именно против культуры как общенационального явления, т.е. она отрицает единый культурный стандарт внутри государства. Формула мультикультурализма: интеграция без ассимиляции.
Если политика унификации культуры предполагает целенаправленную ассимиляцию инокультурных элементов, а потому ставит вопрос о том, кого можно, а кого нельзя ассимилировать, то политика мультикультурализма этот вопрос риторически снимает. В мультикультуральном обществе, если рассматривать его как идеальную модель, просто нет господствующей культуры и общей идентичности. Основной принцип мультикультурализма – "равноправное сосуществование различных форм культурной жизни" (Ю. Хабермас), т.е. равноправие меньшинств и большинства. В наши дни мультикультуральная политика направлена не только на этнические и конфессиональные меньшинства, но и на меньшинства других типов (гомосексуальные и т.д.). Важно, что поддержка меньшинств оказывается не просто стороной государственной политики, но и частью всей социально-политической системы.
Мультикультурализм подразумевает построение общества на взаимодействии социальных структур, созданных на этнокультурных, конфессиональных и других основаниях. Мультикультурность становится важнейшим принципом закона о гражданстве системы социальной защиты и вообще всей социальной политики, образования, избирательной системы, трудового права и всего регулирования рынка труда, а также миграционного законодательства. В этой системе, чтобы иметь всю полноту гражданских прав и возможностей, человеку надо быть членом каких-либо (чаще всего этноконфессиональных) меньшинств. Фактически за мультикультурализмом стоит отрицание единого общества – вместо него утверждается конгломерат общин с общим гражданством.
В этом можно увидеть постмодернистское "расщепление субъекта", его децентрализацию. Однако на деле такая институционализация этничности приводит к возрождению на новых основаниях донациональных форм общественной жизни. В системе мультикультурализма этническая группа становится субъектом права. Например, социальная помощь оказывается не иммигрантам как отдельным людям, а определённым группам, выделяемым по этническому признаку. На деле мультикультурализм стал идеологией и правовой основой политики привлечения трудовых мигрантов. Её принятие как официальной всегда означает политику "открытых дверей". Победа мультикультурализма в Европе была связана с развитием леволиберальной мысли: утверждение принципа равенства возможностей всех граждан столкнулось с фактическим различием реальных возможностей у представителей этнокультурного большинства и различных меньшинств.
Возникла идея позитивной дискриминации, т.е. предоставления всяких льгот и привилегий меньшинствам с целью уравнивания их возможностей с возможностями большинства. Так произошла мутация либеральной мысли: если для её традиционных форм основным принципом были права человека, т.е. каждого отдельного гражданина, то теперь на первом плане оказались требования равных прав общностей людей как гарантирующих равенство возможностей отдельных их представителей. Главный вопрос, который стоит перед общественным мнением на Западе и в России: мультикультурализм действительно способствует интеграции или он лишь укрепляет межгрупповые барьеры? Опыт свидетельствует, что скорее второе. В настоящее время уже можно обоснованно сказать: общий итог применения политики мультикультурализма в том, что позитивных результатов очень мало, зато негативные весьма значительны. Общества, в которых уже долго проводится мультикультуральная политика, не только не стали более интегрированными, но и получили обратный результат. Ряд лидеров европейских стран, преимущественно консерваторы, уже открыто признали провал этой политики.
Однако введённые в законодательство принципы мультикультурализма не отменены и продолжают оставаться идеологической основой для официальной политики. Кроме того, у нынешних европейских элит нет ни плана, ни идеологии по исправлению ситуации. Есть разочарование в мультикультурализме некоторой их части и полная неопределённость в дальнейших действиях. Мультикультурализм искусственно консервирует общинные отношения и тем самым препятствует индивидуальной интеграции их членов в гражданское сообщество. Это ведёт к росту групповых форм идентичности. Подрывается идентитарная основа для общегражданского патриотизма, уничтожаются сами условия его существования. В результате во всех странах мультикультуральной политики заметен значительный рост межэтнической напряжённости, сепаратизма и ксенофобии. Вместо интеграции (заявляемой как главная цель мультикультурализма) распространяются добровольная самосегрегация меньшинств и отчуждённость иммигрантов от страны проживания, её властей и традиций. Важнейшим следствием мультикультуралистской политики становится геттоизация меньшинств.
В городах формируются особые этнические районы, иногда и экстерриториальные этноконфессиональные анклавы на территории страны. Провоцирование центральной властью сегрегации и появление новых гетто влекут за собой и формирование альтернативных институтов контроля и управления, применяемых только внутри гетто. Кроме того, мультикультурализм всё чаще расценивается как политика дискриминации большинства, так как у его представителей оказывается гораздо меньше возможностей и привилегий, да и просто выбора. Доступ к общественным благам при мультикультурализме достигается через участие в этноконфессиональных группах – и оно становится привлекательным, если не необходимым. Так, идея равноправия большинства и меньшинств на деле оборачивается приоритетностью меньшинств, что способствует их обособлению, отдалению от большинства. Возникает и ещё одна конфликтогенная ситуация: различные этнические группы становятся друг другу конкурентами за государственные дотации.
Причины провала мультикультурального эксперимента следует искать в недостатках самой идеологии, в её, попросту говоря, ошибках. И здесь можно заметить целый ряд весьма неадекватных подходов к реальности, к тому же возведённых в догму. Главное понятие, с которым работает идеология мультикультурализма, – это культура. Однако мультикультурализм рассматривает её крайне упрощённо − как некий набор декоративно-фольклорных форм, в полном отрыве от системы ценностей и быта. С одной стороны, признаётся полное право на существование и развитие чужих культур (более того, им предоставляется система защиты и помощи), но с другой − государство настаивает на признании всеми "общих ценностей". Обычно они именуются "общечеловеческими", "универсальными" или же "западными", что гораздо точнее. Именно ценностные установки современного постхристианского Запада признаются универсальными – в отличие от ценностей иных культур, в чём можно усмотреть прямое продолжение колониальных понятий.
Однако культуры основаны на ценностях, и признание права незападных культур на существование с необходимостью должно сочетаться с признанием за ними права на альтернативные ценностные установки. Последовательный мультикультурализм совмещается с полным плюрализмом ценностей, что, в свою очередь, должно повлечь за собой и признание иных правовых, в первую очередь судебных, систем за различными этнокультурными общинами. Конечно, этого ни одно формально мультикультуральное государство так и не сделало. Утверждение общих ценностей разрушает саму возможность для реализации чистого мультикультурального эксперимента, ведь через это утверждение идёт диктат одной общей культуры – пусть не в национальных её формах, а в более широких, т.е. цивилизационных. Однако если есть общие ценности, значит, есть и общая культура. Нет общей культуры – нет и общих ценностей. Они могут совпадать, но при этом не быть общими. Весь опыт человеческой истории свидетельствует, что общество без общих ценностей существовать не может. Их отсутствие его просто ликвидирует, превращая либо в стадо, либо в случайное соседство. Это же касается и общего быта. В западных языках, к сожалению, отсутствует это понятие (используемое для его передачи в переводах выражение "манера потребления", мягко говоря, неполно передаёт смысл русского слова) – может быть, поэтому там не хватает и понимания важности этой сферы. Однако для существования общества просто необходимы единые традиции бытового поведения, бытовой культуры, иначе конфликтогенными становятся любые случаи взаимодействия людей.
Мультикультуральный быт в чистом виде просто невозможен, так как если формируется общая бытовая среда – формируется и общая культура. Сама идея сохранения различных неавтохтонных (чаще всего иммигрантских) культур предполагает создание условий для их существования и развития. Невозможно даже представить себе полноценное исполнение этого требования: культура формируется и существует во вполне конкретных условиях, которые не могут быть воспроизведены в общине вне этих условий. Достаточно сказать, что ни одно государство не может обеспечить пришлым культурам естественные для них географические (климатические) условия развития. Это же касается и традиционного для них опыта культурного соседства, своеобразного политического развития, полноценной структуры общества. Вызывают тревогу и те перспективы, которые открываются перед западными обществами в свете многолетнего эксперимента по проведению в жизнь мультикультуральных принципов. Продвижение этнического плюрализма ведёт к межэтнической напряжённости, это уже очевидно. Ситуация накаляется, что способствует и росту экстремизма, в том числе терроризма. Террористическая опасность, а также массовое хулиганство (вроде поджога автомашин) недовольных представителей меньшинств или крайне правых представителей пока ещё большинства постепенно становятся банальным фоном европейской жизни. А необходимость как-то бороться с этими явлениями создаёт на новом техническом уровне государство всепроникающего контроля и слежки.
Дальше всех в этом деле преуспели США, уже сильно нарушившие принцип невмешательства в частную жизнь, однако по тому же пути идут (и вынуждены идти) все западные государства. Всё это постепенно создаёт на Западе неототалитарные общества, в которых каждый человек рассматривается государством с точки зрения той потенциальной опасности, которая от него может исходить. Для такого тоталитаризма, в отличие от старых тоталитарных обществ, характерны разделение и разобщение населения на мелкие группы через политику мультикультурализма.
При этом государство перестаёт быть единственным актором такой политики, так как осуществляется глобализация тоталитарных систем и практик. Демократия отмирает, и это естественно, ведь демократический принцип основан на "воле народа", а в мультикультуральном обществе нет и не может быть такой воли – есть только потребности отдельных экстерриториальных этноконфессиональных групп. Подобное многокультурное общество больше всего напоминает варварские королевства Европы эпохи раннего Средневековья. Но в результате их развития формировались цельные культуры, а самые сильные из них впоследствии создали крупные национальные государства. Состояние "варварского королевства" может быть долгим, но не может быть стабильным – оно ведёт к новой реальности. Это хаос, из которого при благоприятных условиях может сформироваться что-то качественно новое. И вполне возможно, что общие контуры этого "нового" для современной Европы можно увидеть в идеях евроислама. Все современные гражданские общества являются результатом многовековой политики культурного диктата. Отрицая право государства на такую политику, мы сами отрицаем свои основы. Теперь важнейшей проблемой стало сохранение культурного наследия, традиций, исторической памяти и идентичности крупных народов. Это новая повестка дня, так как представители старых европейских культур не привыкли чувствовать себя и свои общества слабыми. Мало того, они и не имеют средств и способов такой самозащиты. Наверное та же французская идентичность теперь будет этнизироваться, терять общенациональное содержание, что пока даже трудно выразить на французском языке. Но эта новая реальность уже началась – и диктует свою повестку дня.
В нашей стране принципы мультикультурализма никогда официально не принимались, не вводились в законодательство и не становились основой государственной политики. Однако по многим своим свойствам они очень близки той национальной политике, которая была сформирована ещё В. И. Лениным и И. В. Сталиным и довольно последовательно проводилась в жизнь всю историю Советского Союза, а потом так и не была отменена и чем-либо заменена в РФ. Мультикультурализм действительно очень напоминает ленинскую концепцию "сдерживания старшего брата", только выраженную иным языком и в несколько иной логике. Для Ленина была важна идея создания стабильной многонациональной государственности, и основой этой стабильности виделся неполноправный статус русского большинства. Для идеологов же мультикультурализма важны вопросы обеспечения равенства возможностей всех граждан и право существования неассимилированных общин мигрантов в едином гражданском обществе. Но положение большинства при обоих подходах оказывается очень схожим. За последние пару десятков лет национальный вопрос в России претерпел заметные изменения.
Если в советское время система национальных автономий во многом стабилизировала этнокультурные общества, то теперь появилась и стала по-настоящему актуальной проблема мигрантов. Сейчас в России складывается ситуация подобная той, которую можно видеть в странах, проводящих мультикультуральную политику. Это ещё больше приближает сохранившуюся советскую систему национальной политики к современным западным практикам, давая дополнительные аргументы сторонникам мультикультурализма в России. При этом нам уже известны результаты: позитивная дискриминация удобна и потому только укрепляет этническую и диаспоральную замкнутость, способствуя сегрегации по этноконфессиональному принципу. Первые последствия этих результатов уже проявились − в мае 2008 г., когда прозвучало предложение сопредседателя Совета муфтиев России Нафигуллы Аширова о создании в крупных городах гетто для этнических меньшинств. Пока что это не нашло официальной поддержки, однако направление развития национальной политики должно вскоре поставить этот вопрос снова, уже в более практической плоскости.
Надо признать, что само понятие мультикультурализма стало в последнее время широко применимо в России, и обоснование проводимой национальной политики ведётся во многом с его помощью. Мультикультуральные принципы постепенно занимают положение господствующей идеологии. Уже сейчас они стали активно вводиться и в систему общего образования. Получил распространение тезис о традиционности мультикультурализма для России. Трудно сказать, как для нашей страны может быть традиционна идеология, изобретённая сорок лет назад в Канаде. Возможно, это основано на восприятии слова "мультикультурализм" как синонима "многокультурности". Однако публичная декларация приверженности очередной и весьма своеобразной западной идеологии со стороны главы государства остро поставила перед обществом вопрос о применимости соответствующей политики для нашей страны.
Если обратиться к более давней истории России (до "мультинационалистического" эксперимента большевиков), то мы увидим довольно традиционное многоэтничное общество. Однако следует заметить, что как раз такое традиционное многокультурное общество является в контексте мультикультуральной теории однозначно негативным образцом. Это так называемое "мозаичное общество", т.е. общество, состоящее из многих этнокультурных общин, которые, однако, не сведены в единый гражданский организм. Мозаичность – это идейная противоположность принципов мультикультурализма, так как это не интеграционная модель, а модель соседского сосуществования этносов под одной государственной властью. Собственно говоря, это традиционная русская имперская модель, которая теоретиками мультикультурализма рассматривается как наихудшее состояние общества из любых возможных. Можно полагать, что важнейшая проблема, с которой сталкивается постсоветская Россия – это проблема общей идентичности, тогда как на Западе она почти везде была решена в период создания национальных государств.
Своеобразным свойством России, отличающим её от западных стран, является табу на любые политические актуализации этнического самоназвания большинства населения страны, т.е. русской идентичности. Российская государственная идентичность формально оторвана от этнического и самосознания большинства, и каких-либо форм его репрезентаций в политике просто не существует. Неудивительно, что ярче всего мультикультуральная политика в современной РФ проявляется в её работе с "соотечественниками за рубежом". Россия до сих пор не смогла толком определиться, кого же из иностранцев считать своей диаспорой. И табу на русскую этническую идентичность здесь играет ключевую роль. Политическая линия всегда должна исходить из оценки проблем, стоящих перед обществом. Каковы основные проблемы современной России в области национальных отношений? Есть ли у неё проблемы с сохранением культуры малых народов, с их автономией? Да, возможно. Однако, как у нас нередко говорят, мы единственная страна, сумевшая сохранить так много малых культур, малых народов. Скорее у неё проблемы с сохранением и возрождением русской культуры, т.е. культуры и идентичности абсолютного большинства граждан.
Из этого и надо исходить. Сейчас наша главная задача – единство и возрождение русской культуры. Страна, у которой нет интеграционной легенды, которая стесняется идентичности большинства населения, обречена на распад, причём распад региональный. Опыт СССР, да и постсоветской России уже показал, что старые принципы национальной политики, тем более дополненные мультикультурализмом, действуют лишь как механизм дезинтеграции. Результатом её проведения стало то, что Россия сейчас отличается невероятно низким уровнем гражданской солидарности и взаимного доверия. Однако она идёт по тому же пути всё дальше, стадиально опускаясь ещё ниже. Если в Советском Союзе вследствие ленинских принципов национальной политики русские были лишены роли государственного народа, и им было запрещено иметь свои национальные органы, то всё же надо признать, что государственную роль сохраняла русская культура. А идеологическим штампом было утверждение, что русский народ как "старший брат", благодаря чему хотя бы признавалось его существование – как носителя официальной культуры.
Теперь же с помощью идеологии мультикультурализма решено подорвать и это. Русская культура теряет статус государственной. Так, мультикультуральная модель "общества без доминирующей культуры" разрывает последние связи между русским народом и наличными формами российской государственности. Господство патриотических настроений в обществе возможно только в одном случае, если национальная идентичность его большинства совпадает с гражданской идентичностью, т.е. культурное самосознание не только не противоречит, но и является основой для государственной лояльности. Разведение, а тем более противопоставление одного другому грозит крайне опасными последствиями, а именно отчуждением общества от государства. В стране победившего мультикультурализма общегражданский патриотизм оказывается лишним и со временем становится уделом единиц.
Неменский Олег Борисович, РИСИ (Москва)
Другие новости и статьи
« Патриотизм как воля к миру: к современному осмыслению термина
«Победа определялась любовью русских людей к своей земле и к своей вере» »
Запись создана: Воскресенье, 16 Февраль 2020 в 0:12 и находится в рубриках Новости, О патриотизме в России.
метки: патриот, патриотизм
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение оружие охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика