О патриотизме российского предпринимателя (история и современность)
В современном российском обществе прочно утвердилось негативное отношение к фигуре частного предпринимателя. Многие полагают, что предпринимательство в России это зло, для которого характерны лишь непомерная страсть к богатству и неразборчивость в средствах его достижения.
Этот взгляд сформировался не только под влиянием того отрицательного опыта, который имел место в нашей стране в 90-х гг. ХХ в. У него есть более глубокие исторические корни, нашедшие своё отражение в отечественной литературе, в том числе художественной. В связи с этим достаточно будет назвать А. Н. Островского, благодаря пьесам которого русское купечество в основном стало ассоциироваться с "тёмным царством", а сам купец-предприниматель – невежественным самодуром. Тут вспоминаются Дикой и Кабаниха из "Грозы". Но в то же время нельзя забывать, что тот же А. Н. Островский, говоря о Москве – Москве купцов и предпринимателей, писал: "…там, в виду торговых рядов, на высоком пьедестале, как образец русского патриотизма, стоит великий русский купец Минин"1 . Деятельность многих русских купцов и фабрикантов отличало наличие социальной направленности, которая не ограничивалась только благотворительностью или меценатством. Для многих из них торговля и предпринимательство были не только средством приобретения богатства, но и формой служения Отечеству, на алтарь которого это богатство нередко приносилось.
Уже в конце XVIII – начале XIX вв. появляются первые произведения, в которых показываются положительные качества русского купца-предпринимателя. Так, например, в пьесе П. А. Плавильщикова "Сиделец", написанной в 1803 г., вороватым купцам противопоставлены приказчик в лавке (сиделец) Андрей и купеческий голова Праводелов. В отличие от прочих купцов, они тянутся к культуре и знаниям. "Новые люди" в купеческом сословии, являющиеся ревнителями добродетели и честных нравов, приближаются к тому идеалу купца, о котором с гордостью говорит Андрей: "Хороший купец, поставив на честность торг свой, может столько же отечеству принести пользы, сколько дворянин, проливая кровь свою для защиты спокойствия и славы"2 . В 1806 г. Семён Бобров, член Вольного общества любителей словесности, наук и художеств поместил на страницах журнала "Лицей" статью "Патриоты и герои, везде, всегда и во всяком".
Тема "героев" развёртывается в диалоге автора с англичанином, который, восхваляя свою буржуазию, о русском купечестве говорит следующее: "Купечество ваше и само себя уничижает, и от других уничижается. Кажется, что сей класс в России не производит и не может произвести истинных любителей отечества и ревнителей пользы общей так, как у нас в Англии; если же в народе вашем были или есть патриоты, то, конечно, в дворянском сословии"3 . Русский собеседник, протестуя против этого, приводит исторические примеры, где "духовенство, купечество и мещанство оставили нам великие образцы любви к отечеству": даются примеры из истории Новгорода, называется ряд исторических имён, и в первую очередь, разумеется, Минин. Не обойдены вниманием и имена современных патриотов из купцов: Гусевых, Гориных, Злобина "Известно, – утверждает автор, – что порода, знатность, счастье и богатство сами по себе не производят добрых сынов отечества". "Не часто ли видим, – продолжает он, – что в дворянстве родник добродетелей иссякает напоследи течения", что у многих дворян осталась только "одна надменность и суетность, одни богатырские доспехи без тела и души"4 . Русское правительство, осознавая значимость частной инициативы для экономического развития страны, всемерно поддерживало патриотические настроения среди предпринимателей.
Желая поощрить купечество "к дальнейшей деятельности и усердию для приведения торговли в цветущее и выгоднейшее положение", 27 марта 1800 г. Павел I издал указ, которым предусматривалось присвоение купцам почётного звания коммерции советника. Новое звание было приравнено к VIII классу по Табели о рангах, что соответствовало чину майора в армии. Позднее, в целях поощрения промышленности и чтобы побудить купцов к заведению собственных фабрик и мануфактур, правительство установило для них аналогичное звание мануфактур советника. Этим же целям отвечала система специальных наградных медалей. Первые такого рода медали "За полезное" и "За усердие" были учреждены Александром I в декабре 1801 г. Поводом для награждения могла стать самая различная деятельность: крупные поставки для нужд казны, новшества в производстве и даже достижение высокой урожайности.
Награждались также сделавшие большие пожертвования на благотворительные цели. Медали носились на ленте одного из российских орденов, в зависимости от значимости, и были предметом особенной гордости купцов. Отечественная война 1812 г., 200-летний юбилей которой недавно широко отмечался в нашей стране, дала новые образцы патриотизма русских купцов и предпринимателей. Хотя и здесь не обошлось без конфликтов. Так, например, в Харькове купечество было готово пожертвовать на содержание ополчения 23 316 руб., однако дворянское собрание, "почитая сие пожертвование малым, отринуло оное". Нет оснований сомневаться в патриотизме харьковского купечества. Скорее следует согласиться с городским головой, который в своём рапорте об этом событии отмечал, что дворянское сословие приняло решение, "не войдя в познание купеческих капиталов" .
Между тем, чтобы составить указанную выше сумму, купцы второй гильдии должны были бы внести 350 руб., а третьей гильдии – 140 руб. Для сравнения, столько же платило купечество в виде налогов в 1810−1811 гг. И при этом харьковские купцы, по словам городского головы, были "готовы и впредь жертвовать по мере возможности". Однако купечество не только жертвовало денежные средства, столь необходимые для финансирования военных действий, но ещё и снабжало действующую армию всем необходимым. При этом бытует мнение, высказанное ещё в конце XIX в. П. А. Берлиным, что, принимая на себя казённые подряды, купцы не упускали из виду собственную выгоду, не только широко воспользовавшись вызванным войной ростом цен, но и надбавив к нему свои "спекулятивные вожделения". Правда, некоторое удивление вызывает практически полное отсутствие доказательств именно такого поведения купечества в 1812 г.
Те примеры, что приводит П. А. Берлин: и письмо П. В. Чичагова, и сатирические стихи о спекуляциях купцов, – на самом деле относятся к более раннему времени. Тогда, после подписания Тильзитского мира, Россия разорвала отношения с Англией и присоединилась к Континентальной системе. На что, собственно говоря, и указывает первая строка упомянутого стихотворения: "Лишь с Англией разрыв коммерции открылся…" Собственно говоря, в источниках практически нет подтверждений корыстного поведения купцов в 1812 г. Чуть ли не единственным примером спекулятивного повышения цен является свидетельство А. Д. Бестужева-Рюмина. В своих "Записках" он писал, что "в лавках купеческих" уже на следующий день после публикации воззвания Александра I к Первопрестольной о созыве ополчения цена сабли или шпаги подскочила с 6 до 30–40 руб.; пары пистолетов – с 7–8 до 35 и даже 50 руб.; ружьё или карабин, стоившие накануне не дороже 15 руб., не продавали теперь дешевле 80 руб. "Купцы видели, – резюмировал А. Д. Бестужев-Рюмин, – что с голыми руками отразить неприятеля нельзя, и бессовестно воспользовались этим случаем для своего обогащения" .
В советское время достоверность этого источника не подвергалась сомнению, хотя его тенденциозность местами очевидна. Дело в том, что по каким-то причинам А. Д. Бестужев-Рюмин не успел покинуть Москву и был вынужден стать членом устроенного Наполеоном муниципального совета, за что впоследствии наряду с другими членами этого совета подвергся преследованиям. В своё оправдание он и написал указанные "Записки". Так он замечает, что, заработав на спекуляции оружием, купцы заблаговременно удалились из Москвы "на нескольких сотнях троек лошадей", тогда как действительные защитники отечества оставались ещё в городе. Однако это утверждение противоречит свидетельству главнокомандующего в Москве Ф. В. Ростопчина, который писал в своих "Записках о 1812 года", что по мере приближения генерального сражения отток дворянства всё усиливался. Купцы ещё держались, поскольку в городе у них оставался товар. Что касается закупки вооружения, то никто и не собирался приобретать ружья для ополчения в купеческих лавках.
Тем более что те, в которых торговали бы оружием, были далеко не в каждом даже губернском городе. Так, например, Ф. Ф. Вигель, проживавший в 1812 г. в Пензе, писал, что помимо самых простых сабель и пик "других оружий достать было негде", правительство обещало само доставить их7 . В самом деле, ещё 17 июля 1812 г. Александр I отдал Ф. В. Ростопчину повеление, что "из денежных сумм, поступаемых в Московский комитет пожертвований, нужно отпустить для приуготовления ружей на Тульском оружейном заводе" 506 758 руб. Сообщая об этом генерал-майору Ф. Н. Воронову, командиру Тульского оружейного завода, Александр I позволял ему привлечь к изготовлению ружей частных фабрикантов с уплатой им 18 руб. за новое ружьё и 10,5 руб. за переделанное старое, что было выше установленных государственных расценок. При этом император высказывал надежду, что частные фабриканты займутся выполнением только государственного подряда и прекратят работу для рынка. Трудно предположить, что если бы в Москве ружьё действительно продавалось за 80 и более рублей, то тульские фабриканты стали поставлять оружие в казну. Между тем отчёты свидетельствуют, что в 1812 г. частными подрядчиками было сдано 25 014 ружей.
Таким образом, утверждение А. Д. Бестужева-Рюмина о том, что купцы взвинтили цены, не находит своего безусловного подтверждения. В то же время имеются многочисленные свидетельства обратного, когда они снижали цены на поставляемые в казну товары, и подчас весьма существенно. В частности, в Пензе в ходе проведения в апреле 1812 г. внеочередного рекрутского набора командиром внутреннего гарнизонного батальона майором Пейкером была представлена исчислительная ведомость, в которой указывалось, что на приобретение сукна, холста и прочего, необходимого для изготовления обмундирования рекрута, требуется 49 руб. 92 ¼ коп.
Однако в ходе торгов цена была снижена до 41 руб., а затем пензенские купцы Алексей Очкин и Михаил Неудачин "по общему усердию к общественной пользе" согласились брать за полное обмундирование рекрута по 40 руб., т.е. даже меньше, чем в 1811 г. Во время следующего рекрутского набора, в сентябре 1812 г., исчисленная майором Пейкером стоимость всего необходимого для изготовления рекрутского обмундирования составила 50 руб. 12 коп. Но по итогам торгов А. Очкин, М. Неудачин, а также Пётр Казицын взялись поставлять полное обмундирование рекрута по 49,5 руб. Принимая во внимание отмеченную рекрутским присутствием "отменную дороговизну против бывших в начале года цен"8 , можно только удивляться, каким образом пензенские купцы взяли подряд фактически по ценам начала года. Крупнейший комиссариатский поставщик того времени, серпуховской купец первой гильдии В. В. Варгин, с 1808 г. снабжавший армию холстом, продолжал доставлять его по довоенным ценам, несмотря на сокращение производства и упадок торговли. Только в 1812 г. им было сдано в комиссариат 12 млн. аршин холста: рубашечного по цене 25 коп., а подкладочного – по 18 коп. за аршин. При том что биржевые цены на холст в 1812 г. не опускались ниже 35 коп. за аршин. В 1813 г. ввиду крайней необходимости Александр I разрешил генерал-кригскомиссару проводить закупки вещей без всякого ограничения в ценах.
Однако В. В. Варгин и в 1813–1814 гг. продолжал поставки холста по прежним ценам, передав его комиссариатскому департаменту за эти годы на 30 млн. аршин. А. И. Татищев, занимавший во время Отечественной войны 1812 г. должность генерал-кригскомиссара, признавал впоследствии, что без содействия В. В. Варгина он бы не смог обеспечить снабжение армии и прежде всего формирующиеся резервы, численность которых достигала 650 тыс. человек, необходимым обмундированием и снаряжением. Когда стало очевидно, что фабрики, многие из которых оказались в зоне боевых действий и были закрыты, не в состоянии обеспечить войска сукном, Александр I одобрил представление управлявшего Военным министерством А. И. Горчакова о закупке крестьянского сукна. Это решение было принято 20 октября 1812 г., а уже в конце января 1813 г. первая партия сукна в 250 тыс. аршин должна была поступить в московское комиссариатское депо. Несмотря на столь жёсткие условия, В. В. Варгин, уже имевший опыт скупки изготавливаемых крестьянами тканей, принял на себя эту поставку и выполнил её точно в установленные сроки.
Более того, по свидетельству того же А. И. Татищева, когда обнаруживались какие-либо недостатки в поставленном товаре, а качество крестьянского сукна уступало фабричному, он тут же заменял его без всякой дополнительной платы со стороны комиссариата. При этом В. В. Варгин, как сообщал А. И. Татищев, "выполнял поставки, сколько известно, с пожертвованием своего капитала". Оценивая заслуги В. В. Варгина в Отечественной войне 1812 г., управлявший Военным министерством А. И. Горчаков в своём представлении Комитету министров писал: "Варгин, производя в течение 1812, 1813 и 1814 гг. громадные поставки на десятки миллионов рублей каждый год без условий письменных и без залогов, забывая о собственных пользах, доставлял казне прибыли миллионы рублей и изумлял всех необыкновенным искусством и умением поддерживать низкие цены в самое трудное время, при всеобщем расстройстве торговли"9 . По этому представлению последовало в 1815 г. высочайше утверждённое положение Комитета министров о награждении В. В. Варгина за поставку в комиссариат большого количества вещей по выгодным ценам золотой медалью "За усердие", украшенной бриллиантами, на голубой (Андреевской) ленте.
Сегодня вновь необходимо обратиться к тому историческому опыту служения Отечеству, который в своё время продемонстрировали русские купцы и предприниматели. Провозглашённый руководством страны курс на развитие механизмов государственно-частного партнёрства предполагает широкое привлечение частных предпринимателей к решению государственных задач в самых разных областях − от жилищно-коммунального хозяйства до оборонно-промышленного комплекса. Поэтому важно, с одной стороны, формировать государственный подход к делу у бизнесменов, а с другой – целенаправленно вырабатывать позитивное отношение общества к предпринимательству вообще и частному предпринимателю в частности.
Только в этом случае можно рассчитывать на появление в России достаточного числа цивилизованных предпринимателей. В связи с этим было бы целесообразно пропагандировать историческое наследие, оставленное предпринимателями царской России. Необходимо шире использовать российский опыт морального поощрения предпринимателей за их выдающуюся деятельность по решению важных социально-экономических задач, стоящих перед страной.
В частности, было бы полезно: – организовать в музеях страны, прежде всего в Государственном Историческом музее, специальные экспозиции, посвящённые жизни и деятельности выдающихся русских купцов и фабрикантов; – подготовить для демонстрации на федеральных каналах цикл телепередач, которые познакомят общество с опытом организации производства и благотворительной деятельностью предпринимателей царской и современной России;
– стимулировать дальнейшие изыскания в области истории предпринимательства, в том числе путём проведения научных или научно-практических конференций; – рассмотреть возможность увековечивания памяти предпринимателей периода царской России за заслуги перед отечеством, в частности, установить в Москве (ул. Пятницкая, д. 16) памятную доску В. В. Варгину; – учредить для предпринимателей, способствовавших выполнению задач, имеющих важное общегосударственное значение, почётные звания и/или особые правительственные награды.
Трошин Николай Николаевич, РИСИ (Москва)
Другие новости и статьи
« Шикумэнь стиль в ландшафтах Шанхая: прошлое, настоящее и будущее
Блины на Масленицу в солдатских столовых »
Запись создана: Воскресенье, 6 Март 2016 в 17:06 и находится в рубриках Новости.
метки: патриот, патриотизм
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение оружие охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика