Рождение российской исторической науки
Возникновение отечественной исторической науки большинство историков связывают с именем Василия Никитича Татищева (1686 1750). Татищев широко образованный человек, активный политический деятель, администратор, инженер, географ. “Вечно деятельный, писал о нем П. Н. Милюков, всегда деловой… всегда точный, практический и расчетливый, прозаический, без капли поэзии в натуре, таким представляется нам первый русский историк”.
Фигура крупного ученого, писателя и философа не являлась чем-то исключительным для русского дворянства эпохи петровских преобразований. Родился Татищев в старинной дворянской семье, был родственником царицы Прасковьи, вдовы соправителя Петра I Ивана V, довольно рано оказался в окружении Петра I, участвовал во взятии Нарвы и Полтавской битве, выполнял дипломатические поручения, занимался военным и горным делом, увлекался политикой, какое-то время был астраханским губернатором, неоднократно попадал в немилость к властям и даже оказывался под судом из-за неформальных финансовых взаимоотношений с предпринимателями.
На этот счет он прямо говорил Петру I, что дурно брать взятки, но не дурно принимать дарения за усиленные труды на благо Отчизны, тем более что власти платили за такие труды и скудно, и нерегулярно. В 1745 г. Татищев попал в очередную опалу, ушел в отставку и в 1750 г. умер в своем имении Болдино (под Москвой).
П. Н. Милюков рассказывает, что в последний день жизни, предчувствуя кончину, Татищев отправился на кладбище, выбрал место для своей могилы и лично составил меню для поминального обеда. В. Н. Татищев занялся историей как бы исподволь, в ходе своей практической деятельности. В 1719 г. генерал-фельдмаршал Я. В. Брюс, ближайший сподвижник Петра I, предложил Татищеву составить русскую географию. Такое задание Брюсу поручил сам Петр I, но поскольку из-за чрезвычайной занятости он не мог это сделать лично, то убедил Татищева выполнить высочайшее повеление.
Татищев не очень охотно откликнулся на такое неожиданное для него предложение, так как, по его собственному признанию, не чувствовал в себе необходимых способностей и знаний, но и отказать Брюсу своему “командиру и благодетелю” не посмел . Но как только Татищев приступил к составлению географии, особенно ее древнего раздела, он тут же убедился, что без изучения истории ему не обойтись. Со временем Татищев передал занятия географией другим, более сведущим лицам, а к истории привязался навсегда. Как говорится в таких случаях, коготок увяз, пташке пропасть”.
Изучать историю России он начал по “Повести временных лет” которую Брюс разыскал в библиотеке Петра I и передал ее Татищеву. Затем Татищев и сам обнаружил несколько списков “Повести” Нестора. Именно это обстоятельство и побудило его создать единый летописный свод, основательно выверенный и снабженный соответствующими комментариями. В общей сложности в его распоряжении оказалось 15 летописей.
Они и стали основным материалом при написании истории России. Кроме того,Татищев привлек большое количество архивных материалов и пустил их в дело. Каковы же были философская и историческая концепции В. Н. Татищева? Он основательно подготовленный человек и, безусловно, был в курсе новых западноевропейских философских течений, тем более что именно XVIII в. для Европы оказался наиболее плодотворным периодом в деле разработки философских учений и историософских концепций. В интеллектуальных кругах России были тогда известны имена Г. В. Лейбница с его учением о монадах, Д. Юма с его абсолютизацией точных наук, И. Канта с трактатами о разуме и др.
Появление всех этих учений в XVIII в. не было случайным. К тому времени был накоплен огромный конкретно-исторический материал, который нуждался в глубоком теоретическом осмыслении. Дополнительным стимулом для возникновения нового философского мышления явился также каскад революций, свершившихся одна за другой в Нидерландах, Англии, США и Франции. Именно они порушили существовавшие в течение веков стереотипы старого мышления и подтолкнули людей к поиску новых теоретических решений.
Указанные философы и попытались по-новому объяснить важнейшие процессы мироздания. Тогда ученые были уверены, что они в состоянии создать глобальные концепции, с помощью которых можно было выявить логику развития человеческого общества и объяснить все более или менее значительные явления окружавшего человека мира. На разработку новых концепций крупнейшие мыслители затратили огромные творческие силы и дали обществу нечто такое, что для своего времени вполне удовлетворительно объясняло процесс развития всемирной истории.
Однако для историков ближе и понятнее были философы, разрабатывавшие историософские теории. В то время в Европе самым популярным и читаемым был неаполитанец Д. Вико, издавший в 1725 г. знаменитый трактат “Основания новой науки об общей природе наций”. Главная суть концепции Вико сводилась к положению, что история человечества представляет собой единое целое и все народы проходят одни и те же ступени единой логически развивающейся цепи. Вико четко выделяет основные фазы этой цепи и показывает их во взаимосвязи и взаимодействии.
Отправной точкой в развитии общества, по его мнению, стало его первобытное “звериное состояние”, когда история как таковая еще не наступила. Затем стали прорисовываться одна за другой три последующих фазы век богов, век героев (полубогов) и человеческий век. На заключительной (четвертой) фазе в развитии общества наступает упадок и регресс и человечество возвращается к варварству.
Лишь после завершения всего цикла развития исторический процесс поднимается на качественно новый более высокий уровень. Таким образом, по Вико, всемирная история идет по кругам. Что касается философских взглядов В. Н. Татищева, он в общем и целом был сторонником и приверженцем рационалистической философии. Так же как и западноевропейские историки, Татищев отказывается от провиденциализма. Он поставил себя в более или менее независимое положение по отношению к церкви. Татищев отрицательно относился к фактору чудес в истории. В своих научных занятиях он отмежевывается от церковных догматов и стремится собственными силами с помощью научных приемов воссоздать историю своей страны. Вместе с тем взгляд Татищева на историю существенно отличался от того, что и как писали западноевропейские коллеги. Татищев, практик по натуре и роду деятельности, естественно, и на историю смотрел с утилитарной точки зрения. Саму историю он поставил на службу современникам. Татищев был убежден в пользе исторических знаний и для богослова, и юриста, и государственного деятеля, и дипломата, и военного и пр. Знание истории, по его мнению, было полезно для каждого из них, поскольку способствовало самопознанию человека. “Никакой человек, ни един стан, промысел, наука, ниже какое-либо правительство, меньше человек единственный без знания оной совершенен, мудр и полезен быть не может”, писал Татищев *. Главное предназначение исторического знания Татищев видит в пользе примера. Достоверное знание, полученное в результате исторического исследования, является бесценным материалом для сравнения с тем, что происходило в реальной жизни человека. Татищев был убежден, что личный опыт людей можно было расширить именно за счет знания исторического опыта.
По словам В. О. Ключевского, в отечественной истории Татищев и его последователи искали “ответов на живые практические запросы и нужды текущей жизни, надеялись найти в ней восполнение того, чего, по их мнению, недоставало современному русскому обществу”. Такие подходы позволили Татищеву сформулировать оригинальную историческую концепцию, которая в общем и целом шла в русле рационализма. Основные ее элементы изложены в работе “Разговор двух приятелей о пользе науки и училищ”, написанной в 1733 г.
Именно здесь наиболее четко была высказана мысль об идее исторического развития. “История, утверждал Татищев, процесс развития”. Но, по его мнению, развивается прежде всего человеческий разум. Поэтому перед историком стоит задача выяснить вопрос о том, как совершенствуется все то, что связано с человеческим разумом: наука, образование, культура и пр. Это главные проблемы исторической науки. Татищев был убежденным сторонником просветительского тезиса об определяющем значении просвещения, знаний, науки.
“Все деяния от ума или глупости происходят,” писал он. Татищев ставит также вопрос об основных этапах исторического развития и выделяет следующие из них: это, во-первых, изобретение письменности. Данное событие обеспечило переход к новому (второму) этапу человечества, а именно, принятию христианства, которое, по мнению Татищева, послужило важнейшим инструментом в деле распространения письменности. Третий этап он свел к изобретению типографского станка и началу эры книгопечатания. Выделение самостоятельных этапов в развитии человечества, которые органично связаны между собой и наступают в определенной последовательности, свидетельствует о признании Татищевым тезиса о поступательном развитии общества, т. е. исторического прогресса, хотя и в довольно своеобразной форме. Татищев выдвинул также идею причинности исторического процесса. “Ничто само собою без причины или внешнего действа в истории приключиться не может”, писал он .
В поисках таких причин Татищев обратил внимание на ‘проблему взаимовлияния личности и государства и пришел к выводу, что именно государство является тем фактором, который оказывает определяющее влияние на развитие истории. Татищев основательно занимался политической историей России. Она ему представлялась как история борьбы самодержавия с аристократией, причем периоды усиления аристократии, по его мнению, неизбежно вели к упадку страны.
Весь исторический опыт, по мнению Татищева, типичного представителя служилого дворянства, доказывает пользу самодержавия и вред аристократического правления. Он был уверен, что любой читатель его “Истории” убедится в том, “сколько монархическое правление государству нашему протчих полезнее, через которое богатство, сила и слава государства умножается, а чрез протчее умаляется и гинет” .
Большое внимание в своих работах Татищев уделил взаимоотношению государства и народа. Исходя из идеи западноевропейских философов о том, что каждый человек должен отказаться от части своих прав в пользу государства, Татищев предложил свою теорию о формах отчуждения таких прав. 1. Отказ от части прав по природе (дети ограничены в правах в пользу родителей). Монархи опекают людей подобно тому, как это делают родители по отношению к своим детям. В силу именно этого обстоятельства монархический строй представлялся Татищеву лучшей формой государственного правления. 2. Неволя по своей воле, т. е. по доброму согласию. Эту форму отчуждения нрав человека Татищев подвел под тезис о необходимости сохранения крепостного права. Крестьяне подчинились помещику по доброй воле, поэтому крепостное право и впредь должно быть сохранено. Уничтожение крепостничества Татищев считал вредной мерой не только для помещиков, но и для крестьян. “Ежели б младенца допустить к огню, писал он, то б он обжегся и была б его воля ему погибелью”. Человеку и в зрелом возрасте, по его мнению, “на себя единого надеяться не безопасно… Воле человека, подчеркивал Татищев, положена узда неволи для его же пользы” !
В данном случае Татищев выступает как последовательный защитник интересов служилого дворянства. 3. Неволя по принуждению. Эта форма отчуждения сведена Татищевым к завоеваниям, захватам людей в рабство, пленением их, и с этим злом, по его мнению, следовало бороться всеми средствами. Идея причинности развития общества, выделение конкретных этапов такого развития, сведение первопричины развития истории к роли государства вот главные составные части исторической концепции Татищева.
Совершенно очевидно, что все это вписывалось в рамки рационализма. Как видим, Татищев заложил основы рационалистических подходов к отечественной истории. Он придерживался этих взглядов и при подготовке 5-томной “Истории Российской”. Татищев приступил к ее написанию в то время, когда ни один летописный свод не был еще опубликован. К тому же по долгу службы крупного государственного деятеля он вынужден был без конца менять места жительства и условий для спокойной творческой работы у него никогда не было. И тем не менее к 1739 г. черновой вариант “Истории” был написан. Первый ее том охватывает период с древнейших времен до 860 г., т. е. до возникновения Древнерусского государства. Значительная часть этого тома посвящена вопросам методологии. В ней большое внимание уделяется проблемам теории, историографии и источниковедения. По словам Ключевского, “Татищев дал русской истории ученые рамки, заключил ее… в методологическую олраву”.
В первом томе Татищев много места отвел также проблеме образования Древнерусского государства. Он работал в то время, когда появилась на свет пресловутая норманская теория, и вполне естественно заострил основные вопросы своего труда именно против данной теории. Как считает Татищев, государство у славян было порождено сугубо внутренними причинами. Он доказывает, что в России, подобно тому как это было во всех других западноевропейских странах, вначале появились города как центры ремесла и торговли, затем города объединились в союзы и уже на их базе сформировалось Древнерусское государство.
Более того, он считает, что Рюрик получил власть от последнего из славянских князей Гостомысла. Татищев был глубоко убежден, что славяне знали письменность до принятия христианства. “Руссо-славяне письмо имели прежде сочиненного Кириллом”, доказывал он. Это положение было противопоставлено утверждению норманистов, будто и культуру славянам принесли варяги. Именно в первом томе “Истории Российской” находим мы все то новое, что привнес Татищев в историческую науку.
Здесь четко просматриваются и отказ Татищева от богословских догматов, и важнейшие составные части рационалистического мышления, и роль причинности в истории, и признание ее поступательного хода и т. д. Однако развернувшаяся при жизни Татищева борьба с норманской теорией в значительной степени трансформировала его рационализм. По мере того как представители норманской теории расширяли деятельность, направленную на дискредитацию русской истории, Татищев вынужден был усиливать утилитарность в подходах к истории России и наращивать национально-патриотическую тональность своих сочинений.
Как оказалось, в его “Истории” получили осмысление едва ли не все проблемы, по которым развернется и будет идти столетиями борьба отечественных историков с представителями норманской теории. Это и причины возникновения Древнерусского государства, и уровень ремесла и торговли, сложившийся ко времени призвания Рюриков, и численность городов и их предназначение, и время возникновения письменности, и в целом уровень культуры древнерусского народа. Все эти вопросы станут традиционными в трудах последующих отечественных историков, отстаивавших честь и достоинство русского народа от нападок вначале немцев-историков, затем французов, а потом и многих других русофобов. Случилось так, что под давлением обстоятельств Татищев оказался также родоначальником не только рационализма, но и традиционализма в отечественной историографии. Оба эти направления будут идти бок о бок, то нарастая, то идя на спад в зависимости от того, какая обстановка складывалась внутри России и за ее пределами. В остальных 4 томах “Истории Российской” отражен период от 860 до 1577 г. В них содержится сводка фактического материала, по существу сводная летопись. М. О. Коялович писал, что Татищев решился составить полный летописный свод, лишь снабдив его подстрочными примечаниями.
Историческая концепция в них совершенно не просматривается. Довольно глубокая рационалистическая система взглядов на историю не была полностью претворена автором в жизнь и в значительной степени оказалась невостребованной. “Татищев указал пути и средства своим соотечественникам заниматься своей историей”, писал С. М. Соловьев. Определяя научный вклад Татищева, нужно учитывать несколько весьма важных обстоятельств:
1. Вскоре после смерти автора в Болдине произошел пожар, который уничтожил весь его архив, в том числе и первый вариант рукописи, т. е. подлинник его “Истории”; сохранилось лишь то, что в момент пожара находилось в чужих руках.
2. Татищев представил первый вариант рукописи своей “Истории” в Академию наук в 1739 г., однако она была возвращена ему для доработки, чем Татищев и занимался вплоть до самой смерти. О действительных же причинах ‘задержки с печатанием “Истории” Татищева сообщает очевидец тех событий А. Л. Шлецер. В своей автобиографии он пишет, что после смерти Татищева “по рукам ходило много как исправных, так и неисправных списков его Истории”, из которых брали материалы все, кто имел какое-либо отношение к отечественной истории, разумеется, без указания источника. По словам Шлецера, своевременному изданию труда Татищева помешали “глупость, трусость и личный интерес” людей, составлявших академическую среду. Первые три тома его “Истории” были опубликованы Московским университетом лишь в 1768 1774 гг. *, а четвертый увидел свет в Петербурге в 1784 г.
Что касается пятого тома, то его разыскал М П. Погодин и опубликовал только в 1848 г. К тому времени историческая наука ушла так далеко вперед, что современникам Погодина труды Татищева казались простым нагромождением фактов, а в качестве основоположника русской исторической науки они признавали А. Л. Шлецера. Так делали Н. М. Карамзин, И. В. Лашнюков, С. М. Соловьев и даже советский историк Н. Л. Рубинштейн. Однако на этот счет высказывалась и другая точка зрения. Тот же М. О. Коялович еще в 80-х гг. XIX в. писал: “Отцом русской истории, если его нужно отыскать непременно, был другой человек Татищев”.
Это мнение разделял и В. О. Ключевский, назвавший Татищева “отцом русской научной историографии” 3. И даже такой человек, как Шлецер, входивший в лагерь противников Татищева, назвал его “первым удовлетворительным, но гонимым историком своего отечества”, а через несколько строк и гением отечественной историографии. Данная точка зрения была развита такими советскими историками, как М. Н. Тихомиров и Л. В. Черепнин.
В итоге были созданы условия для научно обоснованной оценки наследия В. Н. Татищева. Отечественные историки убедительно доказали, что основоположником русской исторической науки является В. Н. Татищев. Своей монументальной “Историей Российской” он подвел итог всему предшествующему периоду и заложил основы для возникновения русской исторической науки. Татищев впервые в отечественной историографии попытался с рационалистических позиций осмыслить и обобщить путь, пройденный Россией, а также определить смысл и направление этого пути. На место провиденциализма и теологии в историографию пришли рационализм и принцип причинности.
Существенно расширилась также тематика исторических исследований. В его “Истории” мы находим самые разнообразные материалы и о происхождении государства, ремесла и торговли, и о древнерусских городах, и об уровне культуры славян и т. д. К тому же Татищеву принадлежит выдающееся открытие: в 1738 г. он обнаружил и по достоинству оценил забытую к тому времени “Русскую правду”, а также подготовил к печати “Судебник 1550 г.”
Однако и этот документ не был опубликован. В предисловии к труду Татищева М. Н. Тихомиров писал: “История Российская” В. Н. Татищева представляет собой крупнейший памятник русской историографии, и к Василию Никитичу Татищеву вполне можно применить его же слова о том, что он составил свой труд “к славе и чести любезного государства” !.
Герасименко Г. А. История российской исторической науки (дооктябрьский период): Учебное пособие. М.: Российская международная академия туризма, 1998. 192 с.
Другие новости и статьи
« Историческое время в трудах по истории России
Версия легенды: был ли на Руси Рюрик? »
Запись создана: Вторник, 28 Январь 2020 в 0:25 и находится в рубриках Новости.
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение оружие охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика