Танк Т-34 в первый год Великой Отечественной войны
В рамках газетной статьи подробно осветить всю историю танка Т-34 невозможно. Имеет смысл лишь кратко остановиться на ее главных, так сказать, этапных моментах. Одним из них, безусловно, являются создание этой машины и боевой дебют тридцатьчетверки в огне сражений 1941 года.
Биография Т-34 началась 13 октября 1937-го. В этот день Автобронетанковое управление (АБТУ) РККА выдало КБ завода № 183 в Харькове тактико-технические требования на разработку новой боевой машины — колесно-гусеничного танка БТ-20.
Его проект и макет год спустя были рассмотрены комиссией АБТУ. Она утвердила проект, но при этом обязала КБ и завод разработать и изготовить один колесно-гусеничный танк с 45-мм пушкой и два гусеничных танка с 76-мм пушками. Таким образом, вопреки расхожему мнению никакой инициативы завода-изготовителя по созданию чисто гусеничного танка не было, а имелся четко сформулированный заказ военного ведомства.
ПЛАНИРОВАЛИ 2800, ПОЛУЧИЛИ 1225 В октябре 1938 года завод представил чертежи и макеты двух разработанных согласно решению комиссии АБТУ вариантов: колесно-гусеничного А-20 и гусеничного А-20Г, которые были рассмотрены Главным военным советом РККА 9 и 10 декабря 1938 года.
Рассмотрение их Комитетом обороны СССР в свою очередь состоялось 27 февраля 1939 года. Оба проекта были утверждены, а заводу предложили изготовить и испытать опытные образцы танков А-20 и А-32 (такой индекс к тому времени получил А-20Г). К маю 1939 года опытные образцы новых танков изготовили в металле. До июля обе машины проходили в Харькове заводские испытания, а с 17 июля по 23 августа — полигонные. 23 сентября на полигоне в Кубинке состоялся показ танковой техники руководству Красной армии.
По результатам испытаний и показа было высказано мнение, что танк А-32, имевший запас по увеличению массы, целесообразно защитить более мощной 45-мм броней, соответственно повысив прочность отдельных деталей. Впрочем, в это время в опытном цехе завода № 183 уже велась сборка двух таких танков, получивших заводской индекс А-34. Одновременно в течение октября-ноября проходили испытания танка А-32, догруженного до 24 тонн металлическими болванками. 19 декабря 1939 года догруженный танк А-32 и был принят на вооружение Красной армии под индексом Т-34.
Первая производственная программа на 1940 год предусматривала выпуск 150 танков. Однако этот показатель вскоре был увеличен до 600 боевых машин. План на 1941 год предписывал выпустить 1800 Т-34 на заводе № 183 и 1000 — на СТЗ. Однако ни то, ни другое задание выполнить не удалось. За первое полугодие 1941 года военпреды на заводе № 183 приняли 816 танков Т-34, на СТЗ — 294. Таким образом, оба завода к 1 июля 1941 года сдали армии 1225 танков, причем 58 из них в июне еще находились на территории предприятий в ожидании отправки в войска.
НУЖНО ЛИ СБЕРЕГАТЬ МОТОРЕСУРС? Первые серийные Т-34 поступили в танковые соединения РККА поздней осенью 1940 года. Однако плановая боевая учеба началась лишь весной 1941-го. К сожалению, на освоении нового танка самым негативным образом сказались многочисленные реорганизации танковых войск, проводившиеся в течение двух предвоенных лет. Весь последний предвоенный год тянулись бесконечные переформирования: одни соединения развертывались, другие ликвидировались, в состав танковых войск передавались части из других родов войск и т. д. Все это сопровождалось перемещением частей и соединений из одних мест дислокации в другие.
К началу Великой Отечественной войны относительно боеспособными были только те девять мехкорпусов, к формированию которых приступили летом 1940-го. Но и в них организация боевой учебы в ряде случаев оставляла желать лучшего. Широко практиковалась порочная по своей сути система «сбережения моторесурса техники», при которой экипажи занимались боевой подготовкой на изношенных до предела машинах учебно-боевого парка.
При этом новая, более совершенная и зачастую существенно отличавшаяся от танков ранних выпусков боевая техника находилась на хранении в боксах. Было уже мало толку от использования танков БТ-2 для обучения экипажей БТ-7, но этот процесс превращался в полный абсурд, когда в ходе подготовки механиков-водителей для Т-34 новобранцев сажали на старенькие Т-26.
Например, к 1 декабря 1940 года в танковых частях Красной армии имелось всего 37 тридцатьчетверок. Естественно, такое количество не могло обеспечить нормального обучения танкистов. К тому же по соображениям секретности руководства службы по Т-34 в некоторых танковых частях не выдавали на руки не только членам экипажей, но даже командирам подразделений. Стоит ли удивляться, что, например, 11 мая 1941 года штаб 3-го механизированного корпуса Прибалтийского Особого военного округа запросил у завода-изготовителя документацию по ремонту и помощь специалистов, так как треть тридцатьчетверок оказалась выведена из строя во время учебных занятий.
Расследование показало, что у всех танков из-за неправильной эксплуатации были сожжены главные фрикционы. 23 мая 1941 года в 6-м механизированном корпусе Западного Особого военного округа нуждались в серьезном ремонте пять Т-34. Причина — по халатности (или по элементарному незнанию) танки заправили бензином. К 1 июня 1941 года в западных военных округах имелось уже 832 тридцатьчетверки, но из этого количества эксплуатировалось только 38 машин! В результате до начала войны для танков Т-34 удалось подготовить не более 150 экипажей.
ПРИЧИНА НЕ В КОЛИЧЕСТВЕ… Существуют расхождения в количественной оценке парка тридцатьчетверок, находившихся на 22 июня в приграничных военных округах. Наиболее часто встречается число 967. Однако количество танков (да и не только танков) того или иного типа на день начала войны никто не считал.
Сводки по наличию боевых машин в войсках подавались на первое число каждого месяца. Как уже упоминалось, на 1 июня 1941 года в западных приграничных ВО (Ленинградском, Прибалтийском Особом, Западном Особом, Киевском Особом и Одесском) имелось 832 танка Т-34. Еще 68 — в частях тыловых округов (Московском, Харьковском и Орловском).
Разница между 967 и 832 составляет 135 боевых машин (в некоторых источниках встречается число 138), которые вполне могли поступить в приграничные округа в течение июня. К началу войны в западных приграничных округах дислоцировалось 19 механизированных корпусов, насчитывавших 10 394 танка всех типов (по другим данным — 11 000). С учетом боевых машин, имевшихся в составе некоторых стрелковых, кавалерийских и отдельных танковых частей, этот показатель возрастает до 12 782 единиц (по данным на 1 июня).
Танки Т-34 от этого числа составляли всего 7,5%. Вроде бы немного. Однако к 22 июня 1941 года Германия и ее союзники развернули против нашей западной границы 4753 танка и штурмовых орудия. Только 1405 из них были средние Pz.III и Pz.IV, так что 967 тридцатьчетверок (не будем забывать и о 504 тяжелых КВ) представляли собой грозную силу. Точнее — могли представлять. Но по указанным выше причинам в танковых частях до войны не освоили в достаточной степени вождение боевых машин, а сокращенные нормы боеприпасов не позволили полностью отработать стрельбу из танков, оснащенных новыми артсистемами.
Общая обеспеченность мехкорпусов 76-мм танковыми выстрелами не превышала 12%, а в отдельных соединениях была еще ниже. Неудачная дислокация танковых частей и соединений, недоукомплектованность их личным составом и материальной частью, недостаточная подготовка экипажей новых танков, нехватка запчастей и ремонтно-эвакуационных средств резко снизили боеспособность механизированных корпусов. В ходе продолжительных маршей выходили из строя не только старые машины, но и новенькие Т-34. По вине неопытных механиков-водителей, а также по причине так и не устраненных заводами-изготовителями конструктивных недостатков «горели» главные и бортовые фрикционы, ломались коробки передач и т. д. Устранить многие поломки на месте не представлялось возможным из-за практически полного отсутствия запасных частей.
Войскам катастрофически не хватало эвакуационных средств. Тракторами мехкорпуса были обеспечены в среднем на 44%, включая машины, использовавшиеся в качестве артиллерийских тягачей. Но даже там, где тягачи имелись, они не всегда могли помочь.
Основным эвакуационным средством в танковых частях Красной армии были челябинские сельскохозяйственные тракторы «Сталинец» С-60 и С-65 с тягой на крюке немногим более 4 тонн. Они вполне справлялись с буксировкой поврежденных легких танков Т-26 и БТ, но при попытке сдвинуть с места 26-тонные Т-34 в буквальном смысле слова вставали на дыбы. Здесь уже требовалось «запрягать» два, а то и три трактора, что не всегда было возможно.
ШЕДЕВРАМИ НЕ РОЖДАЮТСЯ
Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что боевая эффективность тридцатьчетверки в 1941 году снижалась не только из-за недостаточной подготовки личного состава или плохой организации боевых действий. В полном объеме сказались и недостатки в конструкции танка, многие из которых были выявлены еще в ходе предвоенных испытаний. Традиционно считается, что Т-34 — это шедевр мирового танкостроения. Однако шедевром он стал не сразу, а только к концу войны. Применительно же к 1941 году можно говорить об этом танке в значительной мере как о сырой, недоведенной конструкции. Не случайно в начале 1941 года ГАБТУ прекратило приемку тридцатьчетверок, потребовав от изготовителей устранить все недостатки.
Руководству завода № 183 и наркомата удалось «продавить» возобновление выпуска танков с сокращенным до 1000 км гарантийным пробегом. За совершенную форму корпуса и башни, заимствованную у легкого А-20 без каких-либо габаритных изменений, пришлось заплатить снижением забронированного объема, который у Т-34 был наименьшим по сравнению с остальными средними танками Второй мировой. Обтекаемая, красивая внешне, даже элегантная башня тридцатьчетверки оказалась слишком мала для размещения артсистемы 76-мм калибра. Доставшаяся по наследству от А-20, она изначально предназначалась для установки 45-мм пушки. Таким же, как у А-20, остался и диаметр башенного погона в свету — 1420 мм, всего на 100 мм больше, чем у легкого танка БТ-7. Ограниченный объем башни не позволил разместить в ней третьего члена экипажа, и наводчик орудия совмещал свои обязанности с обязанностями командира танка, а порой и командира подразделения.
Приходилось выбирать: или вести огонь, или руководить боем. Теснота башни и боевого отделения в целом существенно уменьшали все достоинства мощной 76-мм пушки, обслуживать которую было просто неудобно. Крайне неудачно в вертикальных кассетах-чемоданах размещался боекомплект, что затрудняло доступ к снарядам и снижало скорострельность. Еще в 1940 году был отмечен и такой существенный недостаток танка, как неудачное размещение приборов наблюдения и их низкое качество. Так, например, смотровой прибор кругового обзора устанавливался справа, сзади от командира танка, в крышке башенного люка. Ограниченный сектор обзора, полная невозможность наблюдения в остальном секторе, а также неудобное положение головы при наблюдении делали смотровой прибор совершенно непригодным к работе.
Неудобно располагались и приборы наблюдения в бортах башни. В бою все это приводило к потере зрительной связи между машинами и несвоевременному обнаружению противника. Важное и неоспоримое достоинство Т-34 — применение мощного и экономичного дизельного двигателя. Но он в танке работал в крайне перенапряженном режиме, в частности из-за системы воздухоподачи и воздухоочистки. Крайне неудачная конструкция воздухоочистителя способствовала быстрому выходу двигателя из строя. Так, например, во время испытаний тридцатьчетверки в США в 1942 году это произошло после 343 км пробега.
В мотор набилось слишком много грязи и пыли, что привело к аварии. В результате поршни и цилиндры разрушились до такой степени, что их невозможно было отремонтировать! Самой большой проблемой Т-34 долгое время оставалась коробка передач с так называемыми надвижными шестернями. Осуществить переключение передач в движении с ее помощью было нелегким делом. Мешала этому процессу и не слишком удачная конструкция главного фрикциона, который почти никогда не выключался полностью. При невыключенном же главном фрикционе «воткнуть» нужную передачу удавалось только очень опытным механикам-водителям.
Cуммируя вышесказанное, можно сделать вывод, что в 1941 году основными недостатками танка Т-34 были теснота боевого отделения, плохая оптика и неработоспособные или почти неработоспособные двигатель и трансмиссия. Судя по огромным потерям и большому количеству брошенных танков, недостатки Т-34 в 1941 году взяли верх над его достоинствами.
ПЕРВЫЕ УСПЕХИ
Тем более ценен нам каждый факт успешного применения тридцатьчетверок в то трудное время. Большинство таких боевых эпизодов относится к битве за Москву. Следует особо отметить, что в отличие от летних боев 1941 года с их прямолинейной тактикой массирования танков операции танковых соединений и частей Красной армии в этот период носили исключительно маневренный характер. Танковые бригады своими контратаками расстраивали боевые порядки противника, действовавшего в основном вдоль дорог, и вытесняли его на бездорожье. Здесь-то впервые начало сказываться преимущество Т-34 в проходимости над немецкими боевыми машинами.
В битве за Москву советские командиры-танкисты впервые применили принцип так называемой подвижной обороны на широком фронте — 15-20 км на бригаду. О действиях одной из бригад — 18-й танковой — можно судить по следующему отчету: «Бригада начала формироваться 5 сентября 1941 года в городе Владимире Ивановской области (Владимирская область образована в августе 1944 года. — Ред.). Формирование закончено к 4 октября. На фронт прибыла 7-8 октября, действовала в районе Уварово — Можайск. В бой вступила 9 октября, имея в составе танкового полка: Т-34 — 29, БТ-7 — 3, БТ-5 — 24, БТ-2 — 5, Т-26 — 1, БА — 7.
В боях 9-10 октября бригадой уничтожены 10 танков, 2 ПТО, до 400 солдат противника. Свои потери составили 10 танков подбитыми и сожженными и два ПТО на тягачах». Куда более эмоционально описал события тех дней начальник политотдела бригады старший батальонный комиссар Захаров: «9.10.1941 г. 18-я танковая бригада в составе танкового полка и мотострелкового батальона вступила во встречный бой с частями противника, усиленными танками и мотопехотой, состоящей из эсэсовцев (из моторизованной дивизии СС «Рейх». — Прим. автора).
В этом бою танкисты и мотопехота бригады с артиллеристами 509-го артполка уничтожили до 400 вражеских солдат и офицеров, 10 танков, 4 противотанковых орудия, 2 минометные батареи, несколько бронемашин… Гусеницы наших танков, когда они вернулись из боя, были буквально забиты клочьями амуниции, останками физически истребленных фашистских выродков…» Еще одну отличившуюся в битве за Москву танковую бригаду — 4-ю (с 11 ноября 1941 года — 1-я гвардейская) сформировали в сентябре 1941 года в Сталинграде, включив в ее состав 49 машин (из них 16 — Т-34 производства СТЗ).
Это соединение под командованием Михаила Катукова успешно сражалось под Орлом и Мценском против 2-й немецкой танковой группы генерала Гейнца Гудериана. В бригаде была хорошо организована разведка, умело применялась маскировка. За восемь дней боев соединение шесть раз меняло позиции, его воины подбили 133 танка, две бронемашины, семь тяжелых орудий, 15 тягачей, девять самолетов, уничтожили зенитную батарею и много другой боевой техники противника. Действия 4-й танковой бригады являются блестящим примером ведения активной обороны в условиях значительного превосходства противника в силах и средствах.
САМЫЙ РЕЗУЛЬТАТИВНЫЙ
Именно так действовал командир отдельной танковой группы старший лейтенант Дмитрий Лавриненко, отражая 6 октября 1941 года атаку немецких танков в районе Нарышкино — Первый Воин. Вражеские танки, смяв нашу противотанковую оборону, прорвались к позициям 4-й бригады и начали «утюжить» окопы мотострелков. Четыре тридцатьчетверки Лавриненко выскочили из леса наперерез противнику и открыли огонь. Немцы никак не ожидали появления советских боевых машин. После того как загорелись шесть Pz.III, они остановились, а затем начали отходить. Танки Лавриненко исчезли так же внезапно, как и появились, но уже через несколько минут показались левее из-за пригорка и вновь открыли прицельный огонь. В результате нескольких подобных стремительных атак на поле боя осталось 15 подбитых немецких танков.
Наша группа потерь не имела. О 27-летнем старшем лейтенанте Дмитрии Лавриненко следует сказать особо. Он участвовал в 28 боях. Три танка Т-34, на которых он воевал, сгорели. В день своей гибели, 17 декабря 1941 года, под Волоколамском Лавриненко подбил 52-й по счету танк противника и стал самым результативным советским танкистом периода Второй мировой войны. Но звание Героя Советского Союза ему тогда так и не присвоили. 22 декабря 1941 года он был награжден орденом Ленина посмертно.
В послевоенные годы эту вопиющую несправедливость пытались устранить маршал Михаил Катуков и генерал армии Дмитрий Лелюшенко, но только спустя 50 лет они смогли преодолеть чиновничью рутину. Указом президента СССР от 5 мая 1990 года за мужество и героизм, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками, Лавриненко Дмитрию Федоровичу было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно.
Его родственникам вручили орден Ленина и медаль «Золотая Звезда» (№ 11615). Именем Героя названы школа № 28 в станице Бесстрашная, улицы в родной станице, в Волоколамске и Краснодаре. Говоря о боевой деятельности Дмитрия Лавриненко, хотелось бы обратить внимание читателя на тактику, которую он применял. В целом она укладывалась в рамки той тактики, которую использовала 4-я танковая бригада, — сочетание действий из засад с короткими внезапными атаками ударной группы при хорошо поставленной разведке.
Все имеющиеся в наличии описания боев с участием Лавриненко свидетельствуют, что прежде чем обрушиться на противника, он внимательно изучал местность. Это позволяло и правильно выбрать направление атаки, и определиться с последующими действиями. Используя преимущество Т-34 перед немецкими танками в проходимости в условиях осенней распутицы, Лавриненко активно и уверенно маневрировал на поле боя, скрываясь за складками местности. Сменив позицию, он вновь атаковал уже с нового направления, создавая у противника впечатление о наличии у русских нескольких групп танков.
При этом, по свидетельству сослуживцев, артиллерийский огонь из танка Лавриненко вел мастерски. Но даже будучи метким стрелком, он стремился на максимальной скорости сблизиться с противником на дистанцию 150-400 м и бить наверняка. Суммируя все это, можно утверждать, что Дмитрий Лавриненко, с одной стороны, был хорошим, хладнокровным тактиком, а с другой — принимал во внимание как недостатки тридцатьчетверки, так и ее достоинства, что и позволяло ему добиваться успеха.
Автор Михаил БАРЯТИНСКИЙ
Cм. также
Другие новости и статьи
« Специальный медицинский модуль хотят опробовать на российско-монгольском учении «Селенга-2018»
Эвакуация условно раненых армейской авиацией отрабатывают в ходе специальных учений »
Запись создана: Пятница, 28 Сентябрь 2018 в 8:00 и находится в рубриках Вторая мировая война.
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение оружие охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика