Проблема государственности в самобытной русской философской мысли
В статье рассмотрены самобытные модели российской государственности: славянофильская, евразийская, консервативного либерализма. Делаются выводы относительно желаемого устройства российской государственности. Ключевые слова: государственность, право, консерватизм, либерализм. Трагический опыт российской истории ХХ в. показал бесперспективность двух противоположных моделей общественного развития: государственного социализма и либерально - фундаменталистской.
Основные законы русской государственности
Семья как основание отечественной государственности
На практике модель государственного социализма привела к стагнации социально - экономических механизмов общественного развития. В свою очередь, либерально- фундаменталистская модель с ее акцентом на индивидуалистическое начало привела к глубокому социальному расслоению и росту недовольства в обществе. Опасным общественным симптомом можно считать рост отчуждения власти и народа. Серьезной проблемой для страны является отсутствие понимания российской государственности как ценности у подавляющего большинства наиболее успешной и образованной части населения современной России.
В то же время в обществе растет осознание того, что важнейшим условием возрождения России выступает сильное государство, способное обеспечить общественную стабильность и достойное человеческое существование. На фоне кризиса западных моделей либерализма и демократии в России актуально обращение к идейному наследию самобытной отечественной философии, в которой мы находим концептуально разработанные модели российской государственности, среди которых я выделяю славянофильскую, евразийскую и концепции, сочетающие идеи либерализма и консерватизма. Славянофилы учение о государстве связывали с обоснованием культурно- исторических особенностей русского народа. Исходя из того, что в основе русской государственности лежит призвание варяжской династии Рюриковичей, а, следовательно, факт ее добровольного признания, славянофилы утверждали, что сам авторитет верховной власти основывается на том, что народ признает ее властью, при этом сама власть понимается не как право, а как обязанность, бремя которой несет правитель.
Историософская концепция «земли и государства» К. Аксакова основывалась на идее негосударственности русского народа, который, хотя и является источником власти, отказывается от нее и передает ее правителю. Своеобразие отношений между «государством» и «землей» (народом) состоит в том, что они не нуждаются ни в каких правовых гарантиях (общественный договор, Конституции и пр.), а основаны на нравственном убеждении, которому соответствует русское понятие «правды». Народ живет по внутренней правде, предоставляя всю полноту власти государству и не вмешивается в его дела, пока они идут нормально.
Славянофильский идеал органического устроения жизни, как отмечал Г. Флоровский, был по существу общечеловеческим идеалом, и философское «грехопадение» славянофильства состояло в том, что этот общечеловеческий идеал они связали с «народным духом» одного этноса, представляя его в роли «самого высшего народа», что само по себе было явной идеализацией. Славянофилы настаивали на праве народа высказывать свое мнение государству по всем общественным вопросам, но их исполнение не являлось обязательным. Кроме того, у славянофилов не был предусмотрен механизм поведения в случае расхождения действий монарха с народными чаяниями. Если уже во времена славянофилов их концепция содержала значительные элементы утопичности, то применительно к реалиям современной России, в условиях духовно-нравственной деградации общества эта утопичность представляется еще более очевидной.
Евразийское движение разработало концепцию государственности, которая должна была прийти на смену коммунистического режима. Эта концепция, по мнению евразийцев, продолжала традицию доктрины «государства правды», которая была имманентно присуща русской культуре и содержались в идеологеме «Москва – Третий Рим», учении Иосифа Волоцкого, славянофильстве, у Достоевского и др. Идеал единоличной власти отвергается евразийцами как несоответствующий отстаиваемой ими философии симфонической личности и «многоединства» социального субъекта. С другой стороны, для евразийской модели государственности неприемлема демократическая форма правления, поскольку декларирование первичности прав и свобод личности делает «атомарного индивида» демократического общества безусловным центром социума, что, по мнению Карсавина, приводит к моральному релятивизму, способствует «расстройству государства и крайнему упрощению современного общества». [1, с. 142] Новую форму политического устройства евразийцы связывали с утверждением «идеократического государства», в основу которого была бы положена истинная «идея-правительница» в отличии от «псевдо-идеократии» большевиков.
Теоретическая деятельность евразийцев, по существу, и сводилась к раскрытию содержания русской государственной идеи, которую, по их мнению, можно было бы взять за основу посткоммунистического переустройства России. В евразийском государстве такой «идеей- правительницей» является идея России-Евразии, которую можно формулировать как идею социально-политической справедливости, правды. Внутренним источником этой идеи является высшая симфоническая личность – православная церковь. Таким образом, идеократический характер евразийской модели государственности основан на православии. Важным в государстве идеократии является «ведущий отбор», иначе говоря, отбор группы лиц, связанных единством мировоззрения (идейным единством), посвятивших себя служению « идее-правительнице» и в силу этого призванных управлять государством.
Но такой отбор не подменяет собой органы народного управления, которые «комплектуются как из членов ведущего отбора, так и из свободно избранных населением представителей всех интересов страны, к ведущему отбору не обязательно принадлежащих. С этой стороны евразийское государство является демотическим». [2, с. 16]. «Демотичность» выражалась в органической связи между индивидами, которая превращала их в некое органическое целое, «симфоническую личность». Гибкой социально-государственной организации, обеспечивающей единство многообразных граждан, по мнению евразийцев, должны служить различные формы совещаний правительства с местными мирами (в качестве исторической аналогии таких форм приводились монгольский курултай и московский земной собор).
Таким образом, в «евразийском проекте» одной из важнейших задач является построение в России-Евразии «идеократического» и «демотического» государства, органически вытекающего из особой культуры евразийских народов. Евразийская модель идеократического государства заслуживает внимания в той части, в которой содержится утверждение, что, во-первых, без целостной государственной идеологии не может быть сильного российского государства; во-вторых, структура институтов власти вторична по сравнению с идеологией, которую она осуществляет (и потому ее изменение не может исчерпывать содержание реформ политической системы в России); в-третьих, единая государственная идеология должна быть выражением национальной соборности и опираться на фундаментальные ценности, накопленные народами России за ее многовековую историю.
В тоже время нельзя не видеть существенных недостатков евразийской концепции. Как отмечает современный российский политолог С. Кара-Мурза, государственные устройства, основанные на идеократии, имеют определенную «хрупкость», поскольку достаточно в общественном сознании возникнуть и распространиться мысли о том, что «следуем ложным ценностям», как устойчивость государственного устройства резко ослабляется. Г. Флоровский в работе «Евразийский соблазн» писал о вере евразийцев в возможность и действительность общей народной воли, об их идее обобществления человека, когда каждый должен превратиться в «орган высшей соборной личности». В итоге мыслитель делал вывод, что «в евразийской утопии противоречиво переплетаются и спаиваются мотивы органической теории и самого острого, просвещенского рационализма. Здесь евразийцы повторяют марксизм … с его сочетанием эволюционного фатализма и революционного пафоса» [3, c. 455]. Следует добавить, что идеологии марксизма с ее идеями интернационализма и воинствующего атеизма евразийцы противопоставляли идеологию, основанную на соборности и православии.
Особый интерес для исследователя российской государственности представляет отечественное направление общественно- политической мысли, сочетающее идеи консерватизма и либерализма. Представители этого направления выступали за синтез ценностей либерализма (свобода и права личности) с ценностями консерватизма (религиозно - нравственные и государственные традиции «почвы»). Все они разделяли идею правового государства, различие состояло только в том, что одни (Б. Чичерин, И. Ильин) обосновывали монархическую государственность, и поэтому их можно отнести к течению «либерального консерватизма», а другие (Н. Бердяев, П. Струве, С. Франк) акцент делали на том, что принцип государственного устройства должен объединять начала аристократизма и демократии, что более соответствовало идеологии «консервативного либерализма». Как писал Струве, в государственном развитии России можно видеть своеобразное сочетание двух основных проблем: свободы и власти.
Решение этих проблем требовало идейного сближения либерализма, утверждающего свободу человека и консерватизма, суть которого состоит в утверждении «исторически данного порядка вещей как драгоценного наследия и предания». Общим для всех представителей направления, синтезирующего идеи либерализма и консерватизма, было понимание исторической обусловленности государственных форм и их прямой зависимости от наличия в данном государстве уровня правосознания. «Нет и не может быть, - писал Ильин, - единой политической формы, наиболее целесообразной для всех времен и для всех народов …
Политическая форма определяется всею совокупностью духовных и материальных данных у каждого отдельного народа и прежде всего присущим ему уровням правосознания» [4, с. 130]. Изучение идейного наследия самобытной русской социально-философской мысли по проблеме государственности подводит к выводу, что России необходима прежде всего сильная государственная власть в силу географического фактора, специфики национального характера (в последнем обращает на себя внимание слабая способность к внутренней самоорганизации). Эта сильная центральная власть должна сочетаться с эффективным местным самоуправлением. В России должна быть установлена система подлинного народного самоуправления, где будет обеспечено право граждан непосредственно принимать решения и контролировать их исполнение.
Литература
1. Карсавин Л. П. Европа и Россия (наброски евразийской идеологии)/ Л. П. Карсавин // Логос. – Кн. 2. – СПб., 1992. – С. 140-152
2. Евразийство: Декларация, формулировка, тезисы. – София, 1932.
3. Флоровский Г. Из прошлого русской мысли / Г. Флоровский. – М., 1998.
4. Ильин И.А. О сущности правосознания / И. А. Ильин. – М., 1993.
Васильев Б.В.
Другие новости и статьи
Запись создана: Суббота, 22 Декабрь 2018 в 16:51 и находится в рубриках О патриотизме в России.
метки: государственность
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование ремонт реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика