Проблема антиномичности и идентичности русского духа в философии Н.А. Бердяева
Аннотация. Статья посвящена социально-философскому анализу проблемы антиномичности и духовной идентичности в трудах Н.С. Бердяева, считавшего, что внутренние неразрешимые противоречия в русской духовной жизни являются причиной неустроенности русского быта и метаний народа в поисках правильного пути государственного развития. Философ рассматривал возрождение русской духовности через изменение русского характера и принятие универсальных культурных ценностей европейской христианской цивилизации.
Ключевые слова: русская духовность, антиномичность, русский характер, идентичность, Н.А. Бердяев, культура, национализм, Восток, Запад, духовные ценности.
Противоречия русского духовного бытия и попытки его идентифицировать с западной или восточной цивилизациями нашли отражение в философской мысли XVIII – начала XX века. В данной статье представлен анализ концепции русского религиозного и политического философа Н.А. Бердяева об антиномичности русского характера и духовной идентичности России.
Сам мыслитель часто противоречил сам себе в своих суждениях о миссии России в мировой истории. Это было связано с тем, что эпоха, в которую он жил, была насыщенна событиями, кардинально поменявшими жизнь Российского государства, а вместе с этим менялись и взгляды философа и он сам. Историософская концепция Бердяева была основана на призыве к социальной активности России на завершающем этапе последовательного восхождения человечества к духовному преображению мира и Царствию Божьему. Революция 1917 года оказала большое влияние на мировоззрение мыслителя. Его работы значительно отличаются от тех, которые он написал ранее. Это выразилось в отказе от русской идеи как архаичной системы ценностей и обвинении русской интеллигенции в том, что она отошла от истинно русских духовных начал.
Труды мыслителя: «Душа России» (1915), «Судьба России» (1917), «Русская идея» (1946) посвящены поискам смысла существования русского человека, выявлению причин, связанных с неустроенностью русского быта и неразумным выбором путей развития государства. В них дана подробная характеристика специфической двойственности русской души, следствием которой являются все беды русской нации. Именно Первая мировая война, отмечает Бердяев в работе «Душа России», поставила вопрос о русском национальном самосознании. Она привела к непосредственному столкновению двух миров Запада и Востока и великой духовно-исторической драме. Война, по его мнению, могла принести России великие блага, не только материальные, но и духовные, поскольку пробуждала в русском народе чувство национального единства, помогала преодолеть внутренний раздор и вражду, изобличала ложь жизни и выявляла истинный лик России.
Но существовало ещё одно противоположное суждение о том, что война не только может дать позитивный момент для объединения нации, но, одновременно русский народ мог попасть в плен ложного национализма, плениться идеалами мирового господства чуждого славянской расе. Сам Бердяев был противником войн и насилия в любом виде. Философ охарактеризовал западный и восточный мир и влияние их культур на русский быт, нравы, характер. Русский народ он рассматривает в полярных противоположностях, антиномичности. Антиномия характеризуется принципами фундаментальной двойственности и парадоксальности. По мнению мыслителя, русский народ имеет постоянные внутренние неразрешимые противоречия в своей духовной жизни. При всём своём величии Россия характеризуется самоотрицанием русской души. Периодическое отрицание своих достоинств и заслуг в России чередовалось с подъёмом национального самосознания, патриотизма и даже элементами национализма. Эта концептуальная проблема и её нерешённость порождают необходимость идейного поиска. Русское общество не может найти разумное бытие и содержание в мировой истории в целом, и поэтому, пишет Бердяев, мы сами страдаем. Русский дух двоится. Россия противоречива и непостижима для западного ума. Подойти к разгадке тайны можно только признав её антиномичность.
Присутствует фальшивая идеализация, бахвальство, бесхарактерное космополитическое отрицание и иноземное рабство – от всего этого нужно народу отойти. Бердяев особо выделяет противоречие духа русского народа духу русской государственности. Философ говорит об аполитичности народа, анархичности и безгосударственности. По его мнению, русские люди самые «беззаконные» и во всём переступают правовые пределы. Анархистами в его понятии являются и славянофилы, и Ф.М. Достоевский, и Лев Толстой. Анархизм как явление нашёл выражение в стремлении русской интеллигенции к свободе и правде, а это не совместимо, по мнению философа, с государственностью. Аполитичность же русского народа и нежелание управлять государством Бердяев доказывает призванием варягов на Русь. Это роковая, исторически обусловленная неспособность и нежелание решать самим свои проблемы. Кроме того, русский народ, как отмечает автор, привык жить коллективно, в истории его не было рыцарства, присущего Европе, которое бы создало благую почву для чувства личного достоинства и чести, создало бы закал личности. Поэтому и русский анархизм женственный, а не мужественный, пассивный, а не активный.
Россия самая государственная и бюрократическая страна, которая выковалась в борьбе с «татарщиной». Все силы народа положены на создание и укрепление государства, а на свободную творческую жизнь их не осталось, русская личность подавлена. Бюрократия достигла немыслимых размеров и живёт своей жизнью. Органически вошла в русскую жизнь и «неметчина». Парадоксально, что ни одна философия, по мнению мыслителя, не смогла найти ответ на вопрос: каким образом самый безгосударственный народ смог создать такое могущественное государство? Почему самый анархичный народ такой покорный бюрократии, свободный духом не хочет быть свободным? По мнению автора, такая антиномичность проходит через всю русскую жизнь. Она в основе ментальности русской нации. Что касается русского национального самосознания, то здесь Бердяев отмечает следующее противоречие: с одной стороны, Россия самая нешовинистическая страна, для неё национализм нечто наносное, чуждое, с другой – присутствует сверхнационализм. Бердяев говорит о том, что другие нации: немцы, французы, англичане – полны национальной самоуверенности и самодовольства. Русская нация стыдится сама себя. Нам чужды понятия национальной гордости и, к сожалению, национального достоинства.
Сам Бердяев был противником национализма. Насилие над свободой человека и насилие в любом его проявлении вызывали у него гнев. «В русской стихии поистине есть какое-то национальное бескорыстие, жертвенность неведомая западным народам. Русская интеллигенция всегда с отвращением относилась к национализму и гнушалась им как нечистью» [3, с. 300]. Национализм, который появился в России, – это продукт европеизации, считает Бердяев. Миссия России – освободительницы всех народов. Антитезис у Бердяева – Россия самая националистическая страна, страна, которая единственная считает себя вправе отвергать Европу, как «исчадие ада», обречённое на гибель. Итак, с одной стороны, русское смирение, с другой – необычайное самомнение. Это самомнение выражено в том, что Россия почитает только себя единственно христианской страной. Ложным является и то, по мнению автора, что католичество отрицается как христианство, поскольку оно развито на Западе. Для России характерен церковный национализм. По мнению философа, специфическая двойственность России совмещает в себе элементы и Востока и Запада. Будучи уже в эмиграции Бердяев опубликовал в 1930 году в журнале «Путь», издававшемся в Париже, работу «Восток и Запад».
В ней он рассуждая об отличии западного мира от восточного, выделил два душевных типа людей, национальностей, культур: «один замкнутый в себе, ищущий в себе совершенства и находящий его в конечном, другой тоскующий по иному, чужому миру, нуждающийся в выходе из себя и ищущий совершенства в бесконечном» [1, с. 97]. Россия, считает мыслитель, – это особый целый мир, в котором произошла встреча Востока и Запада. Эти соединённые элементы ведут вечную борьбу. Источником сложности судьбы государства является именно то, что она нечто среднее ВостокоЗапад. «Русский человек тоскует по Западу и мечтает о нём. Он хочет выйти из восточной замкнутости и ищет пополнения» [1, с. 103]. И всё же русская духовность чужда Западу и его просвещению. Элементы западной культуры не только порознь наблюдаются в России, но и противостоят друг другу. Эти элементы были усвоены только узким слоем интеллигенции, которые оторваны от основного народа. Само же образованное общество только поверхностно усвоило основы западной культуры. При всём своём величии Русское государство всё же нездорово. Духовность разрозненна. Вслед за Чаадаевым он считает, что Запад, несомненно, имел великую миссию во всемирной истории и обнаружил исключительные «дары» в её выполнении.
Предназначением Запада было развитие человеческого начала в культуре, усложнение и утончение душевного мира человека, выработка формальных начал в мышлении и творчестве. Что же касается России, то у неё не могло быть миссии, хотя национальная мысль питалась долгое время чувством богоизбранности. Это ложное суждение, поскольку оно идёт от старой идеи, ещё со времён идеи Москвы как Третьего Рима. «Не может человек всю жизнь чувствовать какое-то особенное и великое призвание и остро осознавать его в периоды наибольшего духовного подъёма, если человек этот ни к чему значительному не призван и не предназначен. Это биологически невозможно. Невозможно это и в жизни целого народа» [3, с. 296]. Россия не играла никакой роли в мировой истории и поэтому не может говорить о богоизбранности, богоносности и особой какой-то миссии. Бердяев не видит в России особого предназначения, так как считает, что она хоть и Великая, но остаётся уединённой провинцией для Европы, так как её именно духовная жизнь обособленная и замкнутая. Россия не знает мир. Русская духовность имманентна по отношению к культуре европейского человечества и остаётся внутри границ возможного западного опыта. И для Запада Россия трансцендентна, недоступна познанию других. Она нечто непонятное и экзотическое для них.
Тем не менее, чем непонятнее Россия, тем более она привлекает Запад и желание узнать её. Мировая война, считает он, должна была в кровавых муках родить твёрдое сознание всечеловеческого единства, в котором Россия должна была сыграть роль посредника между Востоком и Западом. Она должна была стать Востоко-Западом и привести человечество к единству. Речь шла о мессианском христианском сознании, которое в наступающую эпоху должно было раскрыть свои духовные силы при помощи славянской расы, во главе которой должна стоять Россия. Но для этого русское сознание должно очиститься от языческого плена, а именно от идей славянофильства, противопоставлявших себя Западу. Итак, Россия не может и не должна себя противопоставлять Западу или определять себя только Востоком. Россия – соединение двух миров, Востоко-Запад. В религиозном вопросе, сравнивая оба мира, мыслитель отдаёт должное и первенство Востоку, характеризуя его как «страну откровения», поскольку там Бог говорит «с человеком лицом к лицу». Все религии возникли на Востоке. Запад же не создал ни одной. Но Запад тоже внёс свою лепту в развитие христианства методами цивилизации, в отличие от Востока, который слышит голос Бога напрямую.
Русский человек упоён святостью, но он же упоён и грехом. Философ, связав свою жизнь с религиозной философией, отмечал, что перед Первой мировой войной произошёл всплеск общественного сознания, это явление сопровождалось, по его мнению, дехристианизацией. Итак, рассмотрев антиномичность русского характера, Бердяев приходит к выводу о том, что русская духовность парадоксальна и противоречива, так как в ней бездонная глубь и необъятная высь сочетаются с какой-то низостью, неблагородством, отсутствием достоинства, рабством; бесконечная любовь к людям – поистине Христова любовь сочетается с каким-то человеконенавистничеством и жестокостью, жажда абсолютной свободы во Христе находится одновременно с рабьей покорностью. Антиномичность русской души не знает в своих устремлениях границ. «Корень этих глубоких противоречий – в несоединённости мужественного и женственного в русском духе и русском характере. Безграничная свобода оборачивается безграничным рабством, вечное странничество – вечным застоем, потому что мужественная свобода не обладает женственной национальной стихией в России изнутри, из глубины. Мужественное начало всегда ожидается извне, личное начало не раскрывается в самом русском народе.
Отсюда вечная зависимость от инородного» [3, с. 304]. Поэтому всё, что было освобождающим и оформляющим в России, было нерусским, заграничным. Итак, конституирующим признаком русского народа Бердяев считал антиномичность, как онтологическую двойственность души русского народа. Самая большая проблема – это отношение русского человека к своей русской земле. Прежде всего нужно любить свою землю, – пишет Бердяев, «любить во всех её противоречиях», с её грехами и недостатками, иначе невозможно что-то сотворить, изменить.
Но такая любовь не есть рабство по отношению к земле, государству. Душа России не склоняется перед золотым тельцом. Россия должна быть для русских дорога во всех проявлениях её противоречий, в своей стихийности. Недостаток мужественного характера, отвержение рыцарского начала препятствовало возрождению России. Антиномия русского бытия должна быть перенесена внутрь русской души, которая станет мужественно-жертвенной.
Российская сохранённая самобытность позволит объединить Восток и Запад, создать новый мировой порядок, мир понимающих друг друга культур, но это возможно, по мнению Бердяева, только если она станет частью Европы. Разочаровавшись в итогах Первой мировой войны, Бердяев считал, что Россию нельзя излечить одними политическими средствами, необходимо обратиться к большей глубине, духовной: «Русскому народу предстоит духовное перерождение. Но русский народ не должен оставаться в одиночестве… Во всём мире, во всём христианском человечестве должно начаться объединение всех положительных духовных, христианских сил против сил антихристианских и разрушительных [2]. Итак, для возрождения духовности необходимо перевоспитание русского характера. Мы должны будем усвоить некоторые западные добродетели и при этом оставаться русскими.
Должны почувствовать в Западной Европе ту вселенскую святыню, которой и мы сами были духовно живы. Русский мыслитель справедливо полагал, что Россия должна не копировать Запад, а свободно развиваться по своему собственному уникальному духовно-историческому пути. Только в этом случае она сумеет реализовать свою универсальную христианскую миссию.
Список источников и литературы
1. Бердяев Н.А. Восток и Запад // Журнал Путь. №23. Париж, 1930. URL:.
2. Бердяев Н.А. Судьба России // URL: http://www.krotov.info/ library/02_b/berdyaev/1918_15_0.html
3. Маслин М.А. Русская идея. М., 1992. 4. Новая философская энциклопедия. М., 2010.
Другие новости и статьи
« Исторический контекст и особенности определения современного понятия «революция»
Современный цивилизационный кризис: смена мировоззренческих координат »
Запись создана: Понедельник, 14 Октябрь 2019 в 0:07 и находится в рубриках Первая мировая война, После Крымской войны, После Русско-японской войны.
метки: духовность, ценности
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование ремонт реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика