Наше семейное ополчение (75 лет подвигу народного ополчения Москвы)
Воинам Московских дивизий народного ополчения посвящается

Предисловие
Мой отец, Меликов Владимир Александрович в июле 1941 года добровольно вступил в Московское ополчение. Ему в то время было 39 лет, возраст не призывной. Отец попал во 2-ю Дивизию народного ополчения Сталинского района Москвы (2 дно, позднее 2 сд), которая была сформирована 6-7 июля 1941 г. Командиром дивизии был генерал-майор Вашкевич Владимир Романович. После войны он написал воспоминания о формировании дивизии и о коротком ее боевом пути в 1941 году (См. Сайт 2 дно Сталинского района Москвы (с 26 сентября 1941 - 2-я сд).
Сначала от отца приходили письма, фронтовые треугольники, открытки. Потом письма перестали приходить. Последнее письмо было отправлено 30 сентября, а на следующий день началось известное наступление немцев – операция «Тайфун». В это время, осенью 1941 года, под Вязьмой попало в окружение и погибло очень много наших бойцов. Где-то погиб и мой отец, но где – неизвестно. О таких воинах говорили, что они «пропали без вести».
Задавшись целью узнать хоть что-нибудь о судьбе отца, я хронологически сопоставил события, описанные в воспоминаниях В.Р. Вашкевича, с приведенными в письмах отца. Выходило так, что 1284 полк, в котором служил отец (в хозяйственном взводе) был «оставлен на реке Вязьме для прикрытия прорыва 19-й армии…Только небольшой части полка удалось выйти из окружения и присоединиться к своим войскам – В.Р. Вашкевич». Это было 11 – 12 октября 1941 г. Значит, отцу не удалось…
Скомпонованные в одном тексте воспоминания командира дивизии и письма рядового солдата позволяют с разных высот положения двух участников войны увидеть хронологию событий, особенности солдатского быта и узнать горькую правду тех трагических дней.
Опубликовано в газете «Кадетское братство» в 2013 году и на сайте «Бессмертный полк – Москва» в 2015 году – году 70-летия Победы http://parad-msk.ru/polnyj-uverennosti-chto-eshhe-s-toboj-pozhivem-poraduemsya-na-nashe-pokolenie-poraduemsya-nashim-xoroshim-vzaimnym-chuvstvam/
Я привожу подробные выписки из воспоминаний В.Р. Вашкевича, потому что нашёл их только на сайте 2 дно.
Из воспоминаний бывшего командира 2-й Стрелковой дивизии (ранее 2-й Дивизия народного ополчения Сталинского района Москвы) Владимира Романовича Вашкевича.

Владимир Романович Вашкевич: «2-й дивизии народного ополчения Сталинского района не пришлось пронести свои знамена по многочисленным полям сражений Великой Отечественной войны. На ее долю не выпала и слава громких побед. Но, преграждая врагу путь к родной Москве, дивизия в полную меру сил и возможностей до конца выполнила свой долг перед Родиной в тяжелые дни октября 1941 г.
Чувство долга к памяти бойцов и командиров 2-й дивизии народного ополчения, павших за отечество, к ратным трудам ополченцев, сражавшихся до конца войны в рядах Советской Армии, а также тех, на долю которых выпала горечь и тяжкие муки плена, руководит мною в том, чтобы правдиво обрисовать короткий боевой путь дивизии.
2 июля 1941 г. около 8 часов вечера в Московском городском комитете партии, в небольшом зале первого этажа, собрались секретари Московского областного, городского и районных комитетов партии, члены Военного совета Московского военного округа, представители Народного комиссариата обороны, городской и районные военные комиссары, а также ряд генералов и офицеров.
На совещании было объявлено, что Центральный Комитет партии и правительство Советского Союза сочли необходимым сформировать из добровольцев — рабочих, инженерно-технических работников и служащих заводов, фабрик, советских, профсоюзных и партийных учреждений— дивизии народного ополчения. Такие дивизии создавались в первую очередь в Москве, Ленинграде и в некоторых других крупных городах.
Подчеркивалось, что дивизии народного ополчения формируются только из лиц непризывного возраста. Одновременно указывалось, что они в самые короткие сроки должны быть подготовлены к тому, чтобы противостоять наступавшему врагу. На формирование дивизии отводилось семь-восемь суток. Одновременно указывалось, что они в самые короткие сроки должны быть подготовлены к тому, чтобы противостоять наступавшему врагу. Тут же были названы командиры и начальники штабов дивизий. Меня, тогда генерал-майора, назначили командиром, а полковника И.П. Алферова начальником штаба 2-й дивизии народного ополчения.
6 июля народные ополченцы, зачисленные в дивизию, собрались по местам своей работы. Туда за ними прибыли их командиры. Потом добровольцы, сопровождаемые родителями, женами, детьми и друзьями, собрались в пункты своего расквартирования.
6 и 7 июля командование дивизии организовывало части и подразделения, бойцы получали учебное оружие, предметы вещевого снабжения, саперный инструмент. Райком партии выделил для дивизии 30 полуторатонных и две легковые автомашины. 170 грузовых автомашин нам обещали прислать в ближайшие дни из Рязани.
7 июля 1941 г. формирование дивизии вчерне было закончено. Она насчитывала свыше 12 тысяч человек, вся эта масса людей являлась добровольцами — главным образом рабочими, частично инженерами, техниками, служащими заводов, фабрик, учебных заведений. Все они были людьми непризывного возраста. Небольшая часть рядового состава участвовала в первой мировой и гражданской войнах.
У подавляющего же большинства ополченцев военная подготовка отсутствовала».
Из писем семье рядового взвода снабжения 2-го батальона 2-го (позднее 1284-го) стрелкового полка 2-й Дивизии народного ополчения Сталинского района Москвы Владимира Александровича Меликова

Владимир Александрович Меликов:
6 июля 1941 г. Письмо 1
«…Ничего страшного не случилось. Идут все. Никуда пока, да и потом не отправят, т.к. ополчение специально будет по защите Москвы, а до нее еще далеко…»
7 июля 1941 г. Письмо 2
«Узнал, что месяца 1,5 ополчение будет находиться в Москве в школах, а там будут рассылать по Моск. области для охраны мостов, заводов и пр. Так что далеко не уеду».
8 июля 1941 г. Письмо 4
«Нахожусь в 445-й школе по Мееровскому проезду (от Семеновского кладбища по Измайловскому шоссе первый переулок направо)».
«Зачислен в взвод снабжения. Работы пока никакой. Чувствую себя хорошо».
Владимир Романович Вашкевич: «В ночь с 7 на 8 июля дивизия выступила из Москвы в район Химки — Сходня — Крюково. Здесь она должна была получить военное обмундирование, вооружение и транспорт. Этот первый переход в 20—25 километров стал для ополченцев первым серьезным испытанием. Хотя на половине пути в районе Ховрино был организован трехчасовой привал, а малые 10—15-минутные привалы назначались через каждые 40 минут пути, весь марш закончился далеко за полдень 8 июля. У ополченцев пожилого возраста выявились застарелые болезни, а большинство шестнадцатилетних-семнадцатилетних юношей были недостаточно физически натренированы. Пришлось создать военно-медицинские пункты и подвергнуть весь рядовой и частично сержантский состав тщательному медицинскому освидетельствованию. Отсев составил около 3500 человек, что сильно уменьшило численность рот и батарей. В дивизии осталось около 8500 человек.
В районе Химок дивизия получила полностью обмундирование и частично вооружение».
Владимир Александрович Меликов:
10 июля 1941 г. Письмо 5
«Пишу я Вам из лагеря, нахожусь в лесу, 2 километра от ст. Сходня, от Подрезково еще ближе, километра 1 ½.
Прибыли сюда из Москвы 9/VII.
Я тебе уже писал открытку, и ты, если получила, знаешь, что я нахожусь во взводе снабжения. Пока что еще ничего не организовано, приходится делать черновую работу: собирать сучки в лесу для топлива, чистить картошку и т.д. Но я доволен, так как, во-первых, куда легче, чем в строю, а главное всегда сыт и вода есть, а это здесь самое главное, т.к. при такой жаре очень хочется пить.
Спим все на земле в лесу. Хорошо, что я взял с собой и пальто и одеяло, так что сплю тепло и мягко. А то другие не взяли ничего».
Владимир Романович Вашкевич: «В ночь с 10 на 11 июля, используя железнодорожный и автомобильный транспорт, дивизия перешла и район городов Клин и Высоковский. Здесь в состав дивизии влились два новых батальона народного ополчения, сформированные в Калининской и Рязанской областях. Каждый из батальонов насчитывал около 800 человек. Дивизия довела свои роты и батальоны почти до штата».
Владимир Александрович Меликов:
11 июля 1941 г. Письмо 6
«Находимся в одном полку из Треста (н/конторы) человек 20, в том числе б. главбух Кирсановского завода, из ЦБС Главшерсти юрист и другие работники тоже здесь. С фабрики «Освобожденный Труд» здесь много, помощник директора как раз у нас во взводе снабжения командиром. Кроме него, один плановик. Так что своего народу много.
Я спокоен, т.к. очень много таких людей, которые больны и непривычны к такой жизни, поэтому им куда труднее, чем мне.
Находимся в лагере, как я писал, около Подрезково. Долго ли пробудем, точно ничего не известно. Но нужно покориться судьбе, ведь не я первый и не последний, вся Москва взята в лагери. Так что нужно и мне и в особенности тебе отнестись к этому поспокойнее.
Не беспокойся за меня, ведь для меня это не ново – армейская жизнь знакома. Правда, есть трудности – но что же делать.
В дальнейшем, когда выяснится, что будем здесь долго, может быть, сумеешь и приехать, а сейчас хочется получить письмишко от тебя. Как Вы там живете, получила ли деньги и прочее. Можно написать по адресу: ст. Сходня Окт.ж.д., до востребования мне. Может быть, и дойдет по этому адресу письмо, т.к. точно никто не знает.
На всякий случай пишу адрес, но только трудно найти нас: слезть на ст. Подрезково по ходу поезда на левой стороне, идти на деревню Усково (1,5 км), не доходя деревни на левой стороне речки будет Гора, перейти речку, в гору – и лагерь. Спросить, где помещается взвод Снабжения 2-го батальона. Спрашивать надо только у ополченцев в штатском, т.к. военные командиры могут не допустить.
А лучше, конечно, я постараюсь как-нибудь вырваться сам.
Чувствую себя хорошо, не болею, сыт, загорел и, если бы не забота и скука по семье, то и пополнел бы. Ведь круглые сутки на воздухе.
….. Сегодня второй день, как работаю в штабе батальона, как будто бы хотят оставить писарем, а это здесь большое начальство, как нач. штаба. А главное свободнее будет и с большими удобствами. И что главное, это будет возможность кое-когда вырваться в Москву. По моему предположению, думаю, во вторник или в среду отпрошусь и тогда на крыльях прямо к Вам. Но именно в эти дни не ждите, т.к. может быть и не выйдет. Но буду стараться вовсю».
Владимир Романович Вашкевич: «12 июля 2-я дивизия народного ополчения выступила па запад для выполнения боевых задач. Ей поручалось строительство оборонительных полос на ряде рубежей, прикрывавших непосредственные подступы к Москве с запада».
Владимир Александрович Меликов:
13 июля 1941 г. Письмо 7
«Как это ни больно, но приходится писать. Сегодня у нас изменение. Наш взвод переводят в распоряжение полка, отсюда новое начальство, и я еще не знаю, как там будет – придется ли приехать, как я писал в прошлом письме во вторник или среду.
Единственное, что хорошо, что командир нашего взвода и еще 2 каптера – ребята с Освобожденного труда, где помещается наша контора, приняли в свою компанию и поэтому будет не так трудно с ними. В общем, Любаша, я думаю, как-нибудь да устроюсь. Трудно, правда, обстановка-то все-таки военная. Но что же делать. Ведь если бы я знал, что у меня дома все благополучно, так это было для меня большим успокоением. А то думаю, что с Вами, как Вы живете, здоровы ли.
Дать более подробный адрес, Люба, сейчас никак нельзя. Начальство вообще запрещает писать. Пиши до востребования, ст. Сходня, может быть, и удастся получить. Некоторые жены приезжают сюда, но только очень трудно найти, т.к. вчера я был, допустим, в одной стороне леса, а сегодня еще не знаю. Так что давай договоримся, как только будет более реальная возможность приехать, я тебе напишу письмо.
Люба! Еще раз повторяю тебе, что если ты будешь спокойна и за меня и за ребят и себя в дальнейшем, мне будет легче здесь все переносить.
Пойми, Люба! Сотни тысяч семейств сейчас в таком же положении и нужно как-то мириться с этим, и ведь не вечность же я здесь буду, обучат ополчение и распустят».
Владимир Романович Вашкевич: «13, 14 и 15 июля дивизия возводила полосу обороны на участке Кузьминское — Теряева Слобода — Любятино общим протяжением 15 километров. 17 июля она перешла па реку Ламу. Здесь к 25 июля была закончена оборонительная полоса на участке Ошейкино, Ярополец, Ивановское (северо-западнее Волоколамска) Эта полоса составляла северный участок Можайского оборонительного рубежа, сыгравшего свою роль в отражении первого наступления немецко-фашистских войск на Москву в октябре 1941 г.».
Владимир Александрович Меликов:
20 июля 1941 г. Письмо 8
«Доехал я благополучно и вовремя. В Москве позвонил в Живсырье и узнал, что деньги выдали, так что очевидно на днях получишь.
Любаша! А знаешь, как-то легче стало. Как съездил, посмотрел, как Вы живете, какое настроение. И сам сейчас чувствую себя куда бодрее. Очень и очень благодарю тебя, что ты так трезво и спокойно (конечно – с виду) относишься к этой нашей с тобой доле.
…Дело в том, что вчера 19/VII нас всех одели в красноармейское обмундирование, которое, кстати, как говорят товарищи, ко мне очень идет.
Свои вещи, как-то: пальто, пиджак, брюки, ботинки, спецовка, новые полуботинки, тапочки и кепку я отослал, как и все от нашего 2-го батальона 2-го Стрелкового полка 2-й Сталинской дивизии – в Москву на имя Шуры. Очевидно, ей пришлют повестку, и она тогда получит.
Сегодня с этого места уходим. Как говорят, ближе к Клину. Что дальше будет, пока неизвестно.
Работаю также в должности отделенного командира хозяйственно-вещевого довольствия взвода снабжения при батальоне. Вчера вдруг получил предложение от полкового начальства занять должность заведующего делопроизводством в хозчасти штаба полка. Определенного ответа пока не дал, т.к. тогда бы пришлось расстаться с работниками фабрики «Освобожденный труд», а мы уже подружились и с помощником директора т. Русаковым и с инженером, которые меня очень уважают».
Владимир Романович Вашкевич: «В середине июля пять дивизий московского народного ополчения (2-я, 7-я, 8-я, 13-я и 18-я) вошли в состав 32-й армии. Командующим армией был генерал-лейтенант Н.К Клыков, а начальником штаба — полковник И.А. Кузовков».
Владимир Александрович Меликов:
23 июля 1941 г. Письмо 9
«Пользуясь случаем, что нахожусь на ст. Сходня (ходил за продуктами в магазин), пишу немного о себе.
Все в порядке. Жив, здоров, чувствую себя бодро.
Еще не тронулись, но на днях, очевидно, тронемся по направлению на Можайск. Обо мне не беспокойся. Буду жив и здоров».
Владимир Романович Вашкевич: «25 июля 2-я дивизия народного ополчения получила приказ штаба 32-й армии выйти к 31 июля на реку Вязьму, подготовить и занять оборону с передним краем на этой реке от Ордулева до Серижани — общим протяжением по фронту 18 километров. Армия вошла в состав Резервного фронта, который, образуя второй стратегический эшелон, развертывался для обороны на Ржевско-Вяземской оборонительной линии.
Переход с Ламы на реку Вязьму (190 километров) дивизия совершила в пять суток с одной дневкой. Помогла физическая закалка, приобретенная на тяжелых окопных работах».
Владимир Александрович Меликов:
25 июля 1941 г. Письмо 10
«Как-то Вы живете там? Все ли в порядке? Здоровы ли? Как пережили три бомбежки? У нас было страшно, но пережил я ничего. Начинаю привыкать к военной обстановке.
Любаша! Я 21 июля был в Москве. В 9 1/2 часов вечера приехал на машине, довезли до площади Маяковского. Зашел я к Ларисе. Только помылся, как объявили тревогу, пришлось пойти в метро и там просидеть до 4 час. утра. Затем пошел домой. Видел Сашу, Шуру и других домашних. Жаль, что ты не приехала в тот день.
Я, очевидно, сегодня уеду. Все эти дни собирались – не хватало машин. Едем в Волоколамск и будем от него в 14 клм.
Как получишь письмо, напиши ответ по адресу: Волоколамск Моск.обл., до востребования, мне. Может быть, удастся получить».
31 июля 1941 г. Письмо 11
Адрес отправителя: 571-я Полевая почта. 2-й Стр.полк, 2-й Батальон. Взвод снабжения. Меликов.
«Спешу сообщить свой почтовый адрес, чтобы получить от Вас, как Вы живете.
Я жив и здоров. Доехал до нового места благополучно. Но долго не пришлось быть. Едем дальше».
2 августа 1941 г. Письмо 12
571-я Полевая почта, 2 Стр. полк, 2-й Батальон, Взвод снабжения, Меликов
«Шлю Вам свой Ополченский привет. Я жив и здоров.
В тот же день, как я уехал от Вас, т.е. в день своих именин, мы тронулись в путь. Ехали целые сутки до нового места. В дороге справили именины.
Новое место хорошее, как раз рядом с нами деревня, где я еще до Армии был со своим приятелем Федей – это было лет 15 тому назад.
Сейчас пришли с одним приятелем в село за продуктами (молоко, огурцы и пр.) и зашли на почту.
Возможно, сегодня к вечеру отсюда уедем дальше – ближе к фронту».
6 августа 1941 г. Письмо 13
«Привет из Волоколамска. Здоров. Чувствую себя хорошо, настроение прекрасное. Работаю там же по хозяйственной части. Аппетит хороший, кормят хорошо. Обо мне не беспокойтесь».
10 августа 1941 г. Письмо 14
«Сегодня воскресенье, с товарищами пришли на станцию Волоколамск, попили чайку с печеньем и малиной и пошли на почту.
Жив и здоров. Пока еще не уехали, очевидно, на днях.
Пока еще не получал от Вас писем, т.к. штаб нашей части находится в другом месте, куда мы и направляемся».
12 августа 1941 г. Письмо 15
571-я Полевая почта, Ш.Т.-01, 2 Стр.полк, 2-й Батальон, взвод снабжения. Меликов
«Сейчас погрузились и вскоре отправимся. Пришел на станцию оформлять документы и решил послать о себе известие».
15 августа 1941 г. Письмо 16
«Доехали до места назначения благополучно. Чувствую себя хорошо. Сегодня или завтра попаду в часть (т.к. она уехала раньше меня) и очевидно получу Ваши письма!».
Владимир Романович Вашкевич: «К середине августа дивизия уже представляла оформленное воинское соединение.
Со второй половины августа начались боевые стрельбы и тактическая подготовка рот. К концу августа дивизия уже имела подготовленные роты и вчерне сколоченные батальоны и полки. Но отсутствие средств борьбы с самолетами противника, артиллерийской тяги {лошадиных упряжек или сильных машин повышенной проходимости) и радиосредств связывало маневренные возможности дивизии и в значительной степени затрудняло управление ею. Последнее обстоятельство особенно тяжко сказалось в октябрьских боях».
Владимир Александрович Меликов:
16 Августа 1941 г. Письмо 17
Вязьма. Действующая Армия, 571- 01, 5-й Стр.полк, 2-й Батальон, Взвод снабжения. Меликову
«Не пугайся нового адреса – никаких изменений нет, оказывается, во время отрыва нашего хоз. взвода от основной части изменился адрес и переименована нумерация полка.
Нахожусь там же, остальное без перемен. От нас до фронта расстояние еще больше. Так что в переделках участвовать не пришлось и в ближайшее время едва придется».
Владимир Романович Вашкевич: «На реке Вязьме дивизия и ее полки были переформированы по штатам регулярных войск Красной Армии и получили общеармейскую нумерацию. Дивизия стала называться 2-й стрелковой дивизией. 4-й полк переименовали в 1282-й, 5-й — в 1284-й, 6-й — в 1286-й стрелковый полк и артполк — в 970-й артиллерийский полк.
На реке Вязьме дивизия построила главную полосу обороны с передним краем по этой реке и полосой заграждения, а также вторую (тыловую) полосу обороны. Эта полоса имела передний край по линии Лама — Марьино—Пекарево—Богородицкое и далее на юго-восток по восточному берегу болотистого ручья Бебря общим протяжением около 18 километров».
Владимир Александрович Меликов:
30 Августа 1941 г. Письмо 18
Действующая Армия, 929-я Полевая Почта, 5-й Стрелковый полк, 2-й Батальон, Взвод снабжения. Меликову
«Вчера у меня был праздник. Наконец-то я получил от Вас открытку, посланную 7/VIII. Несмотря на то, что расстояние незначительное (километров 250), а шла она долго. Здесь причина та, что переменился у нас адрес – вместо 571-й стала 929-я почта. Очень приятно и рад за Вас, что Вы все здоровы, что у Вас все благополучно.
Нам платят здесь зарплату 30 р. в м-ц, каковых хватит на молочишко. Получил за 2 мес. 55 р., расплатился с долгами (занимал, когда утерял). А денег здесь много не нужно, т.к. кормят сытно, единственно чего нет – папирос, курю махорку, и той нехватка. Если собираешься, пришли папиросочек, только по 65 к., недорогую трубочку и кисет для махорки. Также пришли спичек побольше и открыток-писем. Здесь этого нет. Съестного ничего не надо, ни в чем не нуждаюсь.
Работаю продовольственным и вещевым каптером. Работать приходится с 6 утра и до 9–10 ч. вечера. Здоровье мое хорошее. Настроение тоже».
Владимир Романович Вашкевич: «1 сентября 2-я дивизия народного ополчения сменила на Днепре 1ЗЗ-ю стрелковую Сибирскую дивизию па участке Серково — Спичино — Яковлево, седлая автомагистраль и железную дорогу Москва — Минск. Свой левый фланг она протянула на 2 километра южнее железной дороги 133-я стрелковая дивизия ушла в район Ельни для участия втконтрударе 24 й армии».
Владимир Александрович Меликов:
5 сентября 1941 г. Письмо 19
«Сейчас я нахожусь уже на новом месте, куда приехали 2/09. Расстояние от Москвы по жел.дор. до нас около 300 клм, но порохом пока что не пахнет.
Время провожу так: встаю в 5 час., выдаю продукты на кухню, затем раздаю хлеб и сахар бойцам, потом завтракаю и еду за продуктами на следующий день.
Приезжаешь оттуда уже вечером в 6 – 7 часов, обедаешь, чайку попьешь и спать. Сейчас живу в одном крестьянском доме, хозяйка очень гостеприимная, у нее 2 сына на фронте, так что сочувствует, постельку постелет на полу, чайку вскипятит, молочко истопит. Одним словом, ухаживает, как за сыновьями.
Питание здесь хорошее – сытно. Единственно, что не достает, это папирос и спичек. Махорка с непривычки уж очень горло дерет – крепка. Так что если, Любаша, вздумаешь послать посылочку – пришли папиросочек (по 65 к. и по 1 р.), спичек, лезвий не надо – достал, бараночек или печенья (подешевле), трубочку подешевле и табачку немного. Открытых писем пришли, а то здесь нет. Больше ничего не нужно. Деньги я еще не получил, но очевидно получу. Больше денег посылать не нужно.
О себе все. Живу хорошо, настроение бодрое, так что не беспокойся обо мне, буду жив и здоров.
Гаречка! Мама пишет, что ты собираешься на войну. Приезжай, дорогой, помоги папе. Дорогой сынок, а лучше папа скоро приедет. Правда».
10 сентября 1941 г. Письмо 20
«Пишу тебе с нового места расположения. Отъехали еще километров 15 и поместились блиндажах (под землей). Землянка большая, 3 х 5, с одной стороны храним продукты, а на другой ящики с вещами, на которых и спим. Находимся вдвоем: я и мой помощник Василий Степанович Соколов. Парень хороший.
Время проводим так: через день каждый из нас ездит за продуктами в полк, километров 15-17 от нас, а другой дежурит в землянке, т.е. отдыхает. Сегодня я отдыхаю и, пользуясь свободным временем, пишу тебе.
Любаша! Нечего скрывать, приходится трудновато и обстановка окопная, к которой приходится привыкать, а отсюда и все последствия, иной раз не умоешься, ходишь по нескольку дней небритый и т.д. Но думаю, что эти недостатки в дальнейшем изжить, пока еще не приспособился к обстановке. Питание, можно сказать, хорошее, конечно деликатесов нет, и пища однообразная, но жить можно. От деревни находимся на расстоянии 2-3 клм, поэтому молочко не приходится попивать.
В общем, жизнь военно-походная, поэтому в некоторой части приходится приспосабливаться к тем условиям, в которых находишься.
Все бы ничего, лишь бы было здоровье, а таковое у меня пока что в хорошем состоянии, жаловаться не могу. Наоборот, приобрел сноровку и силу таскать продукты при приеме на складе к весам и с весов, помогая другим бойцам. Вообще стараешься быть больше в работе – забыться, а то иногда бывает очень грустно. В особенности вечером или ночью, когда проснешься и вспомнишь про своих любимых ребятишек и тебя. Но, Любаша, не думай, что такое настроение бывает часто. Нет, чувствую себя бодро, настроение хорошее, но иногда ведь не без этого.
Любаша! Насчет своих потребностей. Сейчас уже утром бывают заморозки, да и очевидно, нечего скрывать, придется зазимовать нам. Поэтому хорошо было бы, если ты где-либо достанешь чулки или носки теплые, перчатки или варежки теплые (посмотри мой кожаные), парочку белья теплого (порванее). Любаша! Это не к спеху, так что не торопись и не обязательно, если найдешь так, а нет – так обойдусь и без этого. Очевидно, и здесь дадут эти вещи.
Кроме этого, хорошо бы, если бы ты прислала мне электрический фонарик карманный (недорогой, с батареями), зажигалку какую-нибудь тоже недорогую, а то здесь спичек нет и посылать их нельзя. Люба! Все это я пишу при условии, что платят зарплату по-старому и у тебя есть свободные деньги. Если же с деньгами туго, то Любаша, ради Бога, не отрывай от ребят. Обойдусь без этой роскоши. На днях получил посылку с работы: 8 пачек папирос, бумагу, конверты и карандаши. Так что сейчас курю папиросы».
12 сентября 1941 г. Письмо 21
«Только что, приехав в полк за продуктами, получил твою посылку. Уже трубка во рту, кисет (который, кстати, ребята говорят, можно получить от хорошей жены) в кармане и полное удовлетворение. Правда, ребятки ждали папиросочек, но очевидно в Москве их нет.
Буду курить табачок. Большое, большое спасибо тебе за внимание. Если будешь еще посылать, пришли полакомиться съестного (бараночек и т.д.). Еще целиком не распечатывал, может быть, есть записка – не читал. Спешу отблагодарить тебя».
16 сентября 1941 г. Письмо 22
«Хотя утра еще нет, чуть-чуть расцвело, приехали с кухни за продуктами. Я отпустил и решил написать Вам открыточку, т.к. вчера вечером получил от Вас, посланную еще 19/VIII.
Я по-прежнему жив и здоров (в отношении последнего командир говорит даже, что я хорошо поправился – пополнел). Еще раз благодарю за посылку, очень удачна трубка с кисетом, во-первых, удобно, а главное, каждый раз, как закуриваю, чувствую твою заботу, любовь ко мне. Приятно».
19 сентября 1941 г. Письмо 23
Действующая Армия, 929-я Полевая почта, 5-й Стр.Полк, 2-й Б-н, Взвод снабжения, Меликову
«Не знаю, как у Вас, а здесь такая скверная погода – либо дожди, либо сильный ветер. Вот при такой-то погоде и начинаешь ощущать трудности жизни в землянках.
Любаша! Очень прошу, пришли что-либо теплое, носки, или чулки, или портянки, рукавицы или перчатки, пару теплого белья. Еще, Люба, хорошо бы было, если бы ты позвонила Вас. Ив. Капустину и попросила бы его обменять ботинки, которые я послал со своими вещами (я их получил на работе) на сапоги размером 40-41. Затем спросить его, нет ли у него каких подшитых старых валенок.
Надо готовиться к зимней стоянке, поэтому, что можно без труда достать, пришли. Нового в моей жизни нет ничего, изо дня в день одно и то же. Чувствую себя хорошо. Единственно плохо, никак не соберемся в баню, но дал слово, что завтра обязательно пойдем».
23 сентября 1941 г. Письмо 24
Действ. Армия, 929-я Полевая почта, 1284 Стр.Полк, 2-й Б-н, Взв. Снабжения
«Вчера получил твою открытку от 7/IX. Долго шла. Живу я по-старому, т.е. в землянке на старом месте. Фронт от нас километров 80 – 100, т.что опасности пока никакой. Чувствую себя хорошо, не болею, немножко мерзну. Поэтому прошу тебя хоть что-либо прислать из теплых вещей (старые мои перчатки, какие-нибудь теплые портянки из какой-либо старой байки). Вчера же получил письмо от Виктора, а ему я послал дня два назад».
27 сентября 1941 г. Письмо 25
«…..Сейчас пишу кратко, т.к. нахожусь в полку проездом за продуктами. Сегодня же напишу подробно и пошлю доверенность.
Чувствую себя хорошо. Здоров. Новостей особых нет. Собираются меня перевести в хозчасть полка (конечно, было бы хорошо). Но едва ли командование моей части отпустит. Дальше есть вариант перевода в дивизию, где нужен работник на машинке, но опять это не в моих руках».
29 сентября 1941 г. Письмо 26
«Дорогая моя! Пользуясь случаем, что мой товарищ по службе в армии, коллега по работе, едет в Москву, пишу письмо.
Николай Алексеевич Чернов – как видишь, парень не молодой 52 лет – работал вместе со мной писарем. Старик, наконец-то, освободился. Жаль его. Человек и в годах и плохо видит, а тут в землянке.
Люба! Я его просил зайти к тебе и рассказать, как и что про нашу жизнь.
О себе, Любаша, много нечего говорить. Живу так же, по-старому, в своей землянке-кладовой. Сейчас вместо т. Чернова взял писарем своего бухгалтера из Союззаготшерсти, бывшего главбуха Кирсановского завода, т. Флорова Ивана Георгиевича. Парень хороший, услужливый, хороший товарищ, бывал уже на фронтах, так что приспособлен ко всем условиям. Конечно, я очень доволен, т.к. с ним и мне легче. Причем, очень душевный и хороший семьянин. Так что есть с кем душу отвести. Вчера пошли с ним вместе в баню. До того хорошо попарились – прямо благодать.
Любаша! Пользуясь тем, что письмо идет с человеком, опишу свою жизнь. Утро, 5 часов. Встаю. Подымаются и два товарища мои – один приемщик Вас. Степанович Соколов, другой писарь Флоров. Не умываясь, иду на кухню, все ли в порядке, начищена ли картошка, вскипела ли вода, везде ли чисто и т.д. Затем иду в землянку, слежу за раздачей хлеба и сахара бойцам.
Умоешься в речке, которая протекает в 50-и шагах. Холодно, но зато освежает лицо и становится легче. После раздачи продуктов приносят завтрак – суп какой-либо и чай. Съешь, это примерно 2 московских полных тарелки супа (один котелок), хлеба грамм 400, выпьешь чаю 2 кружки (коричневую, которую взял из Москвы) внакладку, хлеб частенько со слив. маслом. Ну и хорошо.
Затем начинаешь работать до обеда. В 3 часа пообедаешь (котелок супа) и опять чай с хлебом. После обеда работа. В 8 часов привозят продукты – примешь. Часть отвезешь на кухню. Часов в 8 ½ - 9 – ужин. Каша пшенная (до чего она оказывается вкусная). Я здесь никак не могу ей наесться – жалко, я не знал ее вкуса в Москве – и, уже прямо скажу обратное – как бы я сыт не был, а уж пшенную кашу на воде с маргарином всегда съем. Противоположность, как я, бывало, говорил, что как бы голоден не был, пшенную кашу, даже на молоке, есть не буду. Времена меняются, …. и вкус и потребность.
Не беспокойся, что я так падок стал на такую еду. Ничего. Во-первых, будучи 24 часа на воздухе, да и сейчас холода, поэтому разбираться не приходится, да и по правде сказать, я и не имею претензий на деликатесы.
Вру, Любаша! Сегодня купили 6 человек командиров, а я в том числе, одного поросенка за 100 р. Крестьянка в ближайшей деревне нам его пожарила, сделала к нему тушеную картошку с морковью и принесла. Ввиду того, что мы уже позавтракали – поросенка есть пока не стали, а съели картошку. Вкусно.
Кроме того, учти, что и повар, наливая мне и моим коллегам, подбавляет и жиров и мясца. В общем, Люба, на откровенность, питаюсь хорошо.
… Любаша, из «похряпать», хорошо бы грамм 300 грудинки или сала, да баранок. Больше ничего и у Вас в Москве не найдешь, да и мне не нужно. Папирос я не прошу, т.к. их очень трудно достать. Сейчас пока есть табачок и махорка. Хватит. Только старайся с каждой посылкой присылать спички. Здесь они на вес золота. Ты пишешь, что послала одеколон. Что за умница ты у меня. Это очень и очень нужно. Иной раз промокнешь, как хорошо натереть ноги. Спасибо, родная, за этот подарок.
Я в свою очередь послал с Ник.Алекс. скромный подарочек тебе. Чай 150 грамм и 2 куска простого мыльца.
Кроме того, посылаю, Люба, тебе доверенность на облигации».
Владимир Романович Вашкевич: «Напомним в общих чертах военную обстановку, предшествующую боевым событиям в районе Вязьмы, в гуще которых находилась и действовала 2-я дивизия народного ополчения.
30 сентября войска южной группы немецких армий «Центр» прорвали оборону войск Брянского фронта и начали развивать наступление на Брянск и Орел».
Владимир Александрович Меликов:
30 сентября 1941 г. Письмо 28 (последнее)
«…Сейчас только пришел с прощального вечера – провожали Ник. Алексеевича. Завтра он уезжает в Москву. О вечере он тебе расскажет, но и я дальше опишу его.
Милая моя Любаша! Прости, что не смог именно сегодня тебя поздравить с ангелом – учти условия наши.
Но думаю и уверен, что и по получении письма тебе будет приятно.
Поздравляю тебя, моя любимая Любатина, с ангелом! Желаю тебе здоровья, бодрости и успеха в твоей сейчас без моей помощи жизни. Любочка! Дорогая моя, главное береги себя для наших любимых ребят. Не отчаивайся, не беспокойся обо мне. И главное – помни нашу общую клятву-обещание.
Как я завидую Ник. Алексеевичу в одном, что он завтра увидит свою семью. Конечно, его возраст, его здоровье я бы не хотел иметь.
Полный уверенности, что еще мы с тобой поживем, порадуемся на наше поколение, порадуемся нашим хорошим взаимным чувствам – я бодро живу сегодня и жду завтрашний день в любых условиях.
Сегодня после ужина (пшеничной каши) мы собрались 7 человек вместе с командиром на вечер. Приготовили угощение, разложив каждому по порции: белый сухарь домашний, несколько изюминок, одна конфета и 1 папироска. И Любаша! Несмотря на скудность этого угощения, мы все были очень довольны именно своей дружностью и спаянностью. Весь вечер прошел в разговорах о семьях.
…Любаша! Как хочется выпить! В такой торжественный для меня день. Удовольствуюсь лишь воспоминанием прошлогоднего дня твоего ангела…».
Владимир Романович Вашкевич: «К концу сентября наши войска Западного фронта занимали оборону на рубеже: озеро Селигер—западнее Андреаполя — Ярцево— западнее Ельни. На участке от Ельни до железной дороги Рославль—Киров располагались 4-я и 43-я армии Резервного фронта. Далее на юг действовали войска Брянского фронта.

За войсками Западного фронта на Вяземской линии обороны —- Ельцы, Оленино, верхнее течение реки Днепр, Дорогобуж, Спас-Деменск — находились 31-я, 32-я, 33-я и 49-я армии Резервного фронта. Они составляли второй стратегический эшелон многополосной обороны. В центре оперативного построения Резервного фронта располагалась 32-я армия, в которую входила 2-я дивизия народного ополчения. Она, в свою очередь, составляла центр оперативного построения армии, седлая автомагистраль Москва ~ Минск.
Для нашего Верховного командования только в последних числах сентября стала ясна угроза удара немцев на Москву. Естественно, что в остававшиеся двое — четверо суток советские войска не смогли принять всех нужных мер для создания устойчивой обороны.
30 сентября войска южной группы немецких армий «Центр» прорвали оборону войск Брянского фронта и начали развивать наступление на Брянск и Орел.
2 октября, на рассвете, северная и центральная группы армий «Центр» нанесли удары по войскам Западного и Резервного фронтов. Оборона наших войск была прорвана. Танковые клинья врага стали глубоко охватывать советские войска в районе Вязьмы.
Постараемся изложить боевые события в районе Вязьмы не сточки зрения сегодняшнего дня, когда многое прояснилось, а так, как они происходили и воспринимались участниками тогда, двадцать пять лет назад.
Командиры дивизий 32-й армии узнали о переходе противника в наступление только 3 октября. До этого приходилось пользоваться отрывочными и разноречивыми сведениями. Вечером 3 октября командующий 32-й армией генерал-майор С.В. Вишневский информировал меня в самых общих чертах об обстановке и о том, что в районе Холм-Жирковский против 13-й дивизии народного ополчения Ростокинского района (правого соседа нашей 2-й стрелковой дивизии), появилось до 100 вражеских танков.
С вечера 4 октября до утра 6 октября 2-я дивизия народного ополчения пропускала через свои боевые порядки наши войска, отходившие, на восток. Рано утром 6 октября в штаб дивизии сообщили, что Вязьма занята парашютным десантом противника. Для участия в его уничтожении была направлена самая подвижная часть дивизии — танкетный батальон. Когда он подошел к Вязьме, она была уже занята 46-м танковым корпусом врага.
6 октября 2-я дивизия народного ополчения получила приказ командующего 32-н армией: прочно обороняя позиции по Днепру, не допускать охвата противником своею правого фланга, а левый фланг, в связи с отходом 7-й дивизии народного ополчения, протянуть на юг до Дорогобужа В итоге дивизии пришлось растянуть свой фронт до 45 километров, сохраняя основную группировку к северу от автомагистрали.
6 и 7 октября прошли в стычках разведывательных подразделений и в отражении небольших разведывательных отрядов мотоциклистов противника, пытавшихся подойти к Днепру на участке дивизии. Со второй половины дня 7 октября наступила необычайная тишина. Шум боя затих на всех направлениях. Только около 17 часов к шоссейному мосту через Днепр подошла рота вражеских мотоциклистов. Она пыталась захватить мост и предотвратить его уничтожение. Саперы дивизии взорвали мост вместе с фашистской ротой.
7 октября дивизия прикрывала наши войска, отходившие на восток. В полосе дивизии оказались соединения и части 19-й армии. К вечеру того же дня за Днепр отошли еще три стрелковые дивизии и три артиллерийских полка усиления из состава 30-й армии.
День 8 октября для 2-й дивизии народного ополчения был полон разноречивых приказов и распоряжений. Только части дивизии начинали выполнять один приказ, как следовал другой, с иной, противоположной задачей.
В 5 часов утра 8 октября штаб дивизии получил приказ командующего войсками 32-й армии, отданный и 2 часа 20 минут 8 октября 1941 .г.
В 15 часов 9 октября был получен общий боевой приказ командующего 19-й армией, отданный 8 октября в I час 35 минут. В этом приказе общая обстановка рисовалась так: «Противник занял Вязьму и с севера и с запада, в направлении на Касню прорвались его моточасти. Мелкие группы мотопехоты, мотоциклистов и парашютистов занимают отдельные пункты между Вязьмой и Касней, стремясь полностью окружить части 19-й армии и группу Болдина».
Ночь с 8 на 9 октября и всю первую половину дня 9 октября шел назойливый осенний дождь. Дороги раскисли, автомашины с трудом вылезали из грязи. К 9—10 часам утра 9 октября дивизия вышла на реку Вязьму и заняла оборону на построенных ею еще в августе позициях. Никаких частей 20-й армии левее не оказалась. Дивизии пришлось удлинить свои левый фланг на 5 километров к югу от автомагистрали. Здесь части дивизии вошли в боевое соприкосновение с противником. На Днепре были оставлены четыре усиленные роты (по две от 1282-го и 1284-го-стрелковых полков). В их задачу входило не допускать разминирования противником наших минных полей, а также переправу его разведывательных частей на левый берег Днепра.
Поздно вечером 10 октября в деревню Шутово в штаб 19-й армии были вызваны на совещание командиры дивизий 19-й армии и группы генерала Болдина.
Командующий 19-й армией генерал-лейтенант М.Ф. Лукин информировал командиров соединений об обстановке. Из этой информации стало ясно, что в районе Вязьмы и севернее ее находятся крупные танковые и моторизованные соединения противника. Их состав и численность точно известны не были.
К этому времени части армии и группы И.В. Болдина понесли значительные потери. Кольцо же окружения в связи с отводом 2-й стрелковой дивизии с Днепра на реку Вязьму сузилось. Оно составляло с запада на восток примерно 15—20 километров и с севера на юг — 20—25 километров.
2-я дивизия народного ополчения получила приказ командующего армией в 7 часов 30 минут утра 11 октября и приступила к его выполнению. На реке Вязьме в распоряжении командующего 19-й армией был оставлен 1284-й (бывший 5-й) стрелковый полк, сменивший подразделения 1286-го стрелкового полка. Главные силы дивизии в составе 1282-го, 1286-го стрелковых полков, отряда черноморских моряков (около 800 человек), 970-го артиллерийского полка, а также приданные дивизии 596-й гаубичный артиллерийский полк и 57-й тяжелый артиллерийский дивизион должны были занять исходное положение западнее, села Богородицкого, чтобы атаковать противника в 16 часов. До начала атаки оставалось 8 часов 30 минут. За это время предстояло сменить 1286-й полк подразделениями 1284-го полка на реке Вязьме.
…..я доложил командующему 19-й армией генералу Лукину. Я настойчиво просил его отложить атаку до утра,, чтобы за ночь отвести тылы назад, привести в порядок перемешавшиеся части и наладить нарушенное управление войсками.
На свой доклад и предложение о переносе наступления на утро 12 октября я получил ответ: «Вашкевич, ты не представляешь всей обстановки. Или мы сегодня, сейчас прорвемся, или нас к утру сомнут». На мое замечание, что ночью противник не начнет наступление, генерал Лукин подтвердил: «Иди и прорывайся», — и пожелал успехов. На этом, пожав друг другу руки, мы расстались.
Для непосредственного руководства войсками я с небольшой группой офицеров штаба и офицерами связи полков отправился в боевые порядки первых эшелонов1286-го и 1282-го стрелковых полков.
Около 16 часов «катюши» дали первый и последний залп, вся артиллерия дивизии открыла огонь. Первые эшелоны 1286-го и 1282-го стрелковых полков перешли в наступление. Противник встретил наши войска плотным заградительным огнем. Около 18 часов, уже в темноте, части дивизии заняли деревню Пекарево. Поздно вечером они захватили деревню Спас и тем самым прорвали кольцо окружения противника. Фронт прорыва достигал 3 километров. Он простреливался пулеметным и артиллерийско-минометным огнем.
К рассвету 12 октября прорвавшиеся части сосредоточились в 18 киломётрах к северо-западу от места прорыва. Здесь находились подразделения 1282-го и 1286-го стрелковых полков, 970-го артиллерийского полка и часть отряда моряков, а также подразделения из соседних дивизий армии. Быстро сказалась физическая усталость и большое напряжение ночного боя. Все повалились спать.
В этом районе мы пробыли весь день 12 октября, ожидая подхода других наших частей. Однако к нам присоединились лишь отдельные небольшие подразделения из разных дивизий 19-й армии.
1284-й стрелковый полк, оставленный на реке Вязьме для прикрытия прорыва 19-й армии на восток, свою трудную задачу выполнил. Весь день 11 октября он огнем и контратаками отражал попытки крупных сил немецко-фашистских войск переправиться па восточный берег реки Вязьмы. Бойцы мужественно сражались, проявляли стойкость и героизм.
В этом бою, лично ведя в контратаку роту, пал смертью храбрых начальник штаба полка В. Вяжлинский. Стрелковое отделение сержанта И. Дубихина, в котором находился комиссар батальона Н. Сапелкин, героически погибло, уничтожив более двух десятков гитлеровцев, и не уступило врагу своих позиций. Стойко защищали свои позиции пулеметчики пулеметной роты 3-го стрелкового батальона. Командир пулеметом роты лейтенант А. А. Баранов, будучи дважды ранен — в ногу и в руку, продолжал вести пулеметный огонь, пока не потерял сознания. Героически погибли на своих позициях пулеметные расчеты сержанта Иконникова и старшины Тащалова.
Только небольшой части полка удалось выйти из окружения и присоединиться к своим войскам.
…..В самой крупной группировке, оказавшейся в окружении, т е. в 19-й армии и группе генерала Болдина, было 9 стрелковых и одна кавалерийская дивизия, сильно ослабленные в предыдущих боях и едва насчитывавшие ‘/4—’/5 часть своего штатного состава. Некоторое исключение составляла 2-я стрелковая дивизия. Что же касается танковых бригад (127-й, 126-й и 147-й), имевшихся в 19-й армии и приданных на усиление 2-й стрелковой дивизии, то в них было два танка — один КВ и один Т-26, к тому же без горючего. В 20-й, 24-й и 32-й армиях, также оказавшихся в окружении, было значительно меньше и дивизий, и боевой техники.
Своим героическим сопротивлением, стойкостью, активностью действий и самопожертвованием окруженные соединения 19-й, 20-й, 24-й и 32-й армий и группы генерала И. В Болдина, сильно ослабленные в предыдущих боях, приковали к себе более чем на неделю - с 6 по 13 октября - главные силы 4-й армии и 4-й танковой группы немцев. Этот выигрыш позволил нашему Верховному главному командованию организовать отпор врагу на Можайском оборонительном рубеже. Вместо стремительного массированного удара на Москву крупных танковых, моторизованных и пехотных сил противник вынужден был до середины октября вести наступление на Можайский оборонительный рубеж лишь двумя армейскими и двумя моторизованными корпусами. В результате он добился не крупного стратегического успеха, а лишь нерешающего тактического успеха, оказавшегося для него пирровой победой, в октябрьских боях советские войска уничтожили значительную и лучшую часть кадрового состава и боевой техники врага, предрешив успех наших войск в Московском сражении».
Меликов Игорь Владимирович, oboznik.ru
Об авторе: Меликов И.В. - сын ополченца 1284 полка 2-й Дивизии народного ополчения Сталинского района Москвы Меликова Владимира Александровича, павшего без вести в боях под Вязьмой в октябре 1941 года.
Другие новости и статьи
« Государственный суверенитет России в условиях поствестфальской системы
Проект роботохирургического комплекса »
Запись создана: Пятница, 25 Август 2017 в 16:36 и находится в рубриках Вторая мировая война, О патриотизме в России, Продовольственное, Современность, Финансовое.
метки: И.В.Меликов, дно, ополчение, ополченцы, память, народное ополчение, патриотизм, продовольствие, быт, хозвзвод
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование ремонт реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика