Трагическая осень 1941 года 2-й дивизии народного ополчения
Воинам Московских дивизий народного ополчения посвящается
2-я стрелковая дивизия в Московской битве (хроника фактов и событий)
1 сентября 1941 г., понедельник
2-я дно сменила на Днепре 133-ю стрелковую дивизию на участке Серково, Спичино, Яковлево, контролируя автомагистраль и железную дорогу Москва – Минск – главнейшие направления на Москву. [25]
3 сентября 1941 г., среда
В докладе политотдела новых формирований Главупраформа Красной Армии на имя зам. наркома обороны СССР Е.А. Щаденко подведены итоги проверки состояния ополченческих дивизий 32-й и 33-й армий. В документе сообщалось, что дивизии укомплектованы москвичами разных возрастов, в каждом соединении до 200 человек не пригодно к службе. Комсостав грамотен в военном отношении. Дивизии работают на оборонительных рубежах по 10 часов в день, занимаются боевой подготовкой по 4–5 часов. Части вооружены отечественным стрелковым оружием, но в 13-й и 18-й стрелковых дивизиях – польские винтовки, до 60% без штыков. Автоматическое оружие, артиллерия и миномёты – французской и польской систем. Дивизии нуждаются в транспорте, шинелях, поясных ремнях и подсумках для патронов. Большинство комсостава не имеет личного оружия, карт и компасов. Главупраформ просил доукомплектовать и довооружить ополченческие дивизии, состоявшие из лучших людей Москвы. 35% их личного состава имело среднее и высшее образование. Как свидетельствовал документ, моральный дух дивизий в целом был очень высок. Принятыми мерами ополченческие дивизии были в основном обеспечены по штату винтовками, автоматами, ручными и станковыми пулемётами, 50-мм миномётами, 76-мм дивизионными пушками и 122-мм гаубицами. Оружие иностранного образца заменялось современным отечественным. Доукомплектование дивизий автоматическими винтовками, автоматами и ручными пулемётами продолжалось и в последующем.[26]
4 сентября 1941 г., четверг
Начальник Главупраформа Красной Армии генерал-лейтенант Е.А. Щаденко в своём донесении наркому обороны И.В. Сталину сообщил, что для укомплектования, перевооружения и материальной дообеспеченности ополченческих дивизий Москвы с 24 августа по 3 сентября 1941 г. отправлено: личного состава – 49428 человек, лошадей – 32932, повозок – 10112, винтовок – 39572, автоматов ППШ – 1194, ручных пулемётов – 1124, станковых пулемётов – 614, 50-мм миномётов – 800, 82-мм миномётов – 198, 76-мм пушек – 94, 122-мм гаубиц – 96, 49428 комплектов обмундирования, 49428 пар обуви, 4300 стальных шлемов и 23906 котелков. В дивизиях оставлены: 7,62-мм пулемётов «Кольт» – 412 шт., 76-мм французских пушек – 80 шт. Для полного обеспечения ДНО требуется доотпустить: 82-мм миномётов – 396, 120-мм миномётов – 122, 76-мм пушек – 98, 30% табельной потребности шанцевого инструмента, а также рации, телефоны и кабель.[27]
Прибыло пополнение, в т.ч. из г. Загорска: 14-й маршевый б-н.
Из письма красноармейца 5-го (1284-го) стрелкового полка, 1-го батальона минного взвода из подмосковного города Загорска Артемьева Ивана Пантелеевича (1912–1941):
«Здравствуйте, дорогая моя супруга Катя и любимые мои детки Зоя и Аня! Шлю я вам свой красноармейский привет и наилучшие пожелания вашей жизни. Настоящее время прибыли в часть, зачислили в минную роту. Катя, доехали ничего, находимся сейчас в направлении к Смоленску».
Из письма супруге Наталье политрука 2-й роты 4-го (1282-го) стрелкового полка Левитина Григория Яковлевича (1904–1941):
«Уже осень здесь в полном разгаре. И если бы ты смогла прислать мне тёплые носки, портянки, а также тёплые варежки, это было бы замечательно».
5 сентября 1941 г., пятница
Из письма жене работника завода № 67 им. Тимошенко рядового танкетной роты Крайнева Ивана Ивановича (1912–1941):
«Мотя, ты ещё спрашиваешь, не нужно ли мне здесь чего, чтобы ты прислала. Мотя, пока ничего не нужно, у меня всё есть. Махорку и папиросы дают, из шамовки пока всё есть. Спичек нет, ну и без них обходимся. Так что пока мне ничего не нужно. Когда что-нибудь будет нужно, я напишу».
«Я сейчас (назначен) командиром взвода, а командирам дают папиросы. Так что с куревом я обхожусь. Сейчас я нахожусь рядом со Смоленском. Пока жив-здоров, чувствую себя хорошо. Боли никакой нет, только немного болят ноги. Но ты и сама знаешь, что у меня ноги больные. Ну, в общем пока всё хорошо».
Из письма семье рядового взвода снабжения 2-го батальона 2-го (позднее 1284-го) стрелкового полка Меликова Владимира Александровича (1903–1941):
«Сейчас я нахожусь уже на новом месте, куда приехали 2/09. Расстояние от Москвы по жел. дор. до нас около 300 км, но порохом пока что не пахнет».
9 сентября 1941 г., вторник
Из письма жене рядового 6-го (1286-го) стрелкового полка Жиркова Алексея Степановича (1916–1941):
«Паня, обо мне не беспокойся. Я пока живу хорошо. Товарищи мои все московские Сталинского района».
10 сентября 1941 г., среда
Из письма рядового сапёрной роты 5-го (1284-го) стрелкового полка Агеева Дмитрия Николаевича (1909–1941):
«Я нахожусь в прифронтовой полосе по направлению к Смоленску, не так далеко от фронта. Очевидно, стоял тут и брат Фёдор. Ну, в отношении службы: наша рота сапёрная. Живу пока ничего, шамовки с меня хватает, хотя не такая хорошая. Ну ничего, со всем надо смириться. Хорошо дома».
Из письма жене рядового взвода снабжения 2-го батальона 2-го (позднее 1284-го) стрелкового полка Меликова Владимира Александровича (1903–1941):
«Нечего скрывать, приходится трудновато и обстановка окопная, к которой приходится привыкать, а отсюда и все последствия, иной раз не умоешься, ходишь по нескольку дней небритый и т.д. Но думаю, что эти недостатки в дальнейшем изжить, пока ещё не приспособился к обстановке. Питание, можно сказать, хорошее, конечно деликатесов нет, и пища однообразная, но жить можно».
Из письма жене рядового 2-го взвода 8-й роты 4-го (1282-го) стрелкового полка Новикова Дмитрия Родионовича (1904–1941):
«Как раз только собрался идти на караул, и мне приносят письма… Когда их прочёл, мне стало на сердце легче… Я очень рад, что мои дети здоровы, что Галя стала боевая. Это всё хорошо. Но только я их не увижу и наверное долго… Живы будем, вернёмся домой, но до тех пор не придём домой, пока не разобьём врага и будем биться с ним до последней капли крови. Сотрём с лица земли. Победа будет за нами… Мы сейчас находимся около Ярцево. И приходится нам находиться всё время в окопах день и ночь».
12 сентября 1941 г., пятница
Из письма красноармейца 970-го артиллерийского полка Герчикова Абрама Юльевича (1901-–1941):
«10 сентября поехали на восток, новое место, приехали вчера вечером в район, откуда выехали последний раз (т.е. вернулись почти на старое место). Ещё не разместились. Ждём распоряжений».
«На днях у нас был митинг. На западном фронте наша армия имеет значительные успехи. За последнее время наши войска взяли обратно город Ельню».
15 сентября 1941 г., понедельник
Директивой Генерального штаба московские дивизии народного ополчения включены в состав регулярных соединений Красной Армии.[28]
Из письма семье пом. начальника связи дивизии Юдовского Григория Михайловича (1905–1941):
«Живём мы по-прежнему в блиндаже, но уже втроём. Блиндаж осветили: поставили аккумулятор и две лампочки – света достаточно, только сыровато. Мы уже думаем об устройстве печки. Погода стоит не особенно важная, часто идут дожди, но большой грязи нет».
«Нам начали выдавать шинели».
«Выдали мне также 8-зарядный пистолет, так что я теперь вооружён».
16 сентября 1941 г., вторник
Из письма жене работника Трикотажного комбината командира запаса мл. лейтенанта 5-й роты 6-го (1286-го) стрелкового полка Шмакова Михаила Фадеевича (1896 г.р., погиб в плену 11.10.1942 г.):
«Маня, хоть я и хожу в сапогах, но они паршивые в подъёме, и с шерстяным носком пожалуй не полезут, потому я ещё раз прошу, ты вышли мне сапоги мои. Если сумеешь и есть деньги, постарайся отдать в перетяжку на 41 номер. Главное, подъём повыше, можно (заменить) на кожемит».
«Маня, мы пока стоим в деревне. Но завтра, очевидно, выйдем в окопы, ну конечно не на фронт, а так для привычки».
17 сентября 1941 г., среда
ГКО разрешил в виде исключения утвердить сформированные при стрелковых дивизиях 32-й армии танкетные подразделения – по одному батальону из 30 малых танков при каждой дивизии.[29]
19 сентября 1941 г., пятница
Из письма семье рядового взвода снабжения 2-го батальона 2-го (позднее 1284-го) стрелкового полка Меликова Владимира Александровича (1903–1941):
«Не знаю, как у вас, а здесь такая скверная погода – либо дожди, либо сильный ветер. Вот при такой-то погоде и начинаешь ощущать трудности жизни в землянках».
20 сентября 1941 г., суббота
Дивизии московского ополчения к этому дню были уже полностью снабжены полковой артиллерией, но ощущался недостаток гаубиц, почти отсутствовали противотанковая и зенитная артиллерия, зенитные и крупнокалиберные пулемёты.[30]
22 сентября 1941 г., вторник
Данные о 2 сд из «Справки о боевом составе 32 армии на 22 сентября 1941 года»:
ширина фронта – 15 км
людей – 11 320 человек
винтовок – 8131 шт.
пулемёты – 490 шт., в т.ч. станковые – 167 шт.
миномёты 46-мм – 17 шт.
82-мм – 34 шт.
50-мм – 82 шт.
артиллерия 76-мм – 28 шт.
45-мм – 22 шт.
122-мм гауб. – 84 шт.
.
24 сентября 1941 г., четверг
Из письма семье пом. начальника связи дивизии Юдовского Григория Михайловича (1905–1941) после поездки в освобождённый г. Ельню через Дорогобуж:
«Весь центр города разрушен, стоят лишь кирпичные стены и трубы. Окраины городка сохранились, и там, по-видимому, находится всё оставшееся население. Поражает полная бессмысленность этого разрушения, т.к. видно по характеру разрушенных зданий, что здесь не было никаких промышленных и военных объектов, и, однако, всё это сожжено. Видна какая-то жажда разрушения ради самого разрушения. По дороге рядом с шоссе попадались воронки от бомб, количество которых по мере приближения к (зачернено) всё учащалось. Наибольшая воронка, которую мне удалось наблюдать около шоссе из машины, диаметр около 6–7 метров, глубину я не видел. Проезжали район наиболее интенсивных боёв, там на горке стояла деревня, сейчас это совершенно голое место. Судить о том, что здесь когда-то была деревня, можно только по остаткам огородов и кольев от заборов, всё остальное буквально сравнено с землёй. Начиная от этой деревни и до (зачернено) – всюду следы боёв. В некоторых местах поля усеяны воронками от снарядов с промежутками между ними не больше метра, как будто поле подготовлено для какой-то посадки кустарника. Ещё кое-где валяются разбитые автомашины, которые как будто изуродованы каким-то великаном. Увидели 1 сгоревший танк, который ещё не уволокли, валяются гусеницы от танков и небольшими штабелями везде лежат собранные оружейные немецкие гильзы от снарядов и упаковка их. Сама Ельня, как и (зачернено), представляет собой лес труб и обгоревших кирпичных стен. Окраины также более или менее сохранились, но населения пока что очень мало. Начинают возвращаться жители. Бродят среди своих развороченных домов. Мы заходили в некоторые дома, которые уцелели от бомбёжки и артиллерийского обстрела, во многие просто заглядывали в разбитые окна. Везде одна и та же картина: форменный погром. Всё побито, книги поразбросаны, мебель изломана, матрасы вспороты, половицы в некоторых местах подняты, по-видимому, искали спрятанного под полами. Мы прошли несколько улиц, и везде одна и та же картина. Я разговаривал с одной старухой, которая оставалась в городе при немцах. Огород её весь выкопали и забрали кожух, т.к. другого у неё ничего не было. Я, говорит, до самого угла бежала за ним (немцем), плакала просила оставить, а он бросил на фуру кожух, вытащил револьвер и всё наставлял на меня, что-то кричал по-своему и ругался по-матерному. Поля кругом стоят неубранные, в некоторых местах очень сильно истоптанные. Даже в тех местах, где боёв не было и куда немцы не доходили, много ещё не убранного хлеба, гречки, льна. Картофель здесь вообще ещё не копали. В районах, где деревни разрушены и населения нет, там картофель копают красноармейцы».
26 сентября 1941 г., пятница
Ставка ВГК приказала командующему войсками Московской зоной ПВО генерал-майору М.С. Громадину: «Сегодня же, 26.9, перебазировать пять истребительных полков авиации ПВО города Москвы (100 самолётов) в район Ржева, Вязьмы, Кирова. Задача этих полков: в случае большого дневного налёта противника на Москву они должны дать первый бой и тем обеспечить истребительной авиации, базирующейся в районе столицы, возможность своевременно и полностью изготовиться к бою, а при возвращении с налёта на Москву – встретить и преследовать немецких бомбардировщиков до места посадки. Для усиления ПВО Москвы в Ваше распоряжение дополнительно передаются 74 85-мм зенитных орудия».[31]
На основании директивы НКО СССР дивизии народного ополчения переименованы: 1-я – в 60-ю, 2-я – во 2-ю, 4-я – в 110-ю, 5-я – в 113-ю, 6-я – в 160-ю, 7-я – в 29-ю, 8-я – в 8-ю, 9-я – в 139-ю, 13-я – в 140-ю, 17-я – в 17-ю, 18-я – в 18-ю, 21-я – в 173-ю стрелковые дивизии.[32]
Последнее письмо брату от бухгалтера артели «Вперёд» красноармейца-разведчика 1286-го стрелкового полка Беккермана Арона Матисовича (1922–1941):
«Я буду драться, пока в моих жилах течёт кровь и работает моё сердце. Я разведчик. Я сделаю всё, что надо до полной победы над врагом».
Письмо от 26 сентября рядового 2-го взвода самокатно-разведывательной роты Павлюковца А.П.:
«Был пятеро суток на передовых. Там не так очень страшно, как об этом рассказывают».
Письмо жене Анне Сергеевне от 27 сентября 1941 г. рядового роты ПВО 1284-го стрелкового полка Чернова Ивана Васильевича:
«Возможно, тебя смущает, что я живу в землянке, так это лучший дом для бойца-фронтовика, оборудовали мы его по последнему слову техники, так что напрасно ты волнуешься, я прошу тебя, будь как можно спокойнее».
«Мы сотрём их [фашистов] с лица земли, вернёмся со скорой победой в родные края – вот это будет лучше всего».
29 сентября 1941 г., понедельник
Командование 32-й армии провело штабные учения 2-й и 8-й стрелковых дивизий (бывшие 2-я и 8-я ДНО), где отрабатывалось управление войсками на Днепровском рубеже. После этого командование 8-й стрелковой дивизии организовало проверку боевой готовности её частей к отражению внезапной атаки противника.[33]
30 сентября 1941 г., вторник
К концу сентября завершился процесс создания двенадцати ополченческих дивизий. К этому времени они были полностью укомплектованы личным составом, в основном вооружены, получили технические средства борьбы. К концу месяца в дивизиях насчитывалось около 140 тыс. человек, в том числе примерно 120 тыс. москвичей и до 20 тыс. ополченцев из районов Московской области. Это была серьёзная боевая сила в великой битве за Москву.[34]
Из письма красноармейца 970-го артиллерийского полка Герчикова Абрама Юльевича (1901–1941):
«У нас идёт серьёзная учёба. Готовимся к военным действиям. Будущее наше для нас не ясно. Возможны всякие неожиданности».
2 октября 1941 г., четверг
Ополченцы 2-й стрелковой дивизии (бывшая 2-я дно) с генерал-майором В.Р. Вашкевичем (в составе 32-й армии под командованием генерал-майора С.В. Вишневского) удерживали позиции вдоль Минской автострады. Слева от них, в районе Дорогобужа – 29-я стрелковая дивизия (бывшая 7-я дно), справа, в районе г. Холм-Жирковский – 140-я стрелковая дивизия (бывшая 13-я дно).[35]
4 октября 1941 г., суббота
Из письма С.С. Смирному, написанного 23.07.1965 г. ст. лейтенантом Чернывкиным Александром Кузьмичом:
«В первых числах октября, теснимые противником, наши армии первой линии фронта отошли на вторую линию, и немцы подошли вплотную к реке Днепр. 4-го октября 1941 г[ода] они высадили воздушный десант у нас в тылу и заняли г[ород] Вязьму. Этим они лишили снабжения нас боеприпасами, горючим и продовольствием».
Из письма красноармейца 970-го артиллерийского полка Герчикова Абрама Юльевича (1901–1941):
«Сейчас 5 часов. У нас боевая тревога. Сидим и ждём приказаний. Во что они выльются – не знаем».
5 октября 1941 г., воскресенье
Ставка Верховного Главнокомандования издала Директиву № 002633, согласно которой 31-я и 32-я армии из Резервного фронта перешли в подчинение командующего Западным фронтом.[36]
6 октября 1941 г., понедельник
(последняя дата со штемпелем «ППС 929»)
Из письма коммуниста с 1918 г., руководящего работника одной из фабрик Сталинского района Москвы, интенданта 3-го ранга Зоренкова Николая Захаровича (1892–1941):
«Погода 5 октября стала очень холодная: ветер и мороз. На фронте всё в порядке. Сегодня ночью погонял нас слегка (самолёт) трассированными из пулемёта сверху. И кой-где сбросил, но всё от нас на приличном расстоянии. Здесь чувствуется фронт. До свидания, всех целую. Пишите письма. Жду ответа».
Это письмо без даты отправки сержанта, командира отделения самокатно-разведывательной роты дивизии Калинина Александра Ивановича родные получили 27 октября 1941 г.:
«Я пишу это письмо в свободное время вечером. Наши бойцы все ушли смотреть кино. За всё время первая кинопередвижка в наших условиях. А я остался с несколькими бойцами в крестьянской хате. Сегодня я думаю ночевать по-человечески в тёплом доме, раздевшись и разувшись, чего не было в течение двух месяцев. Ноги очень рады, сижу за столом как большой и разувши. И воображаю: сижу, как в деревне у тёщи в гостях. Но как будет дальше, не знаю. Сегодня мы получили от рабочих с фабрик и заводов посылки и подарки от совершенно незнакомых людей для бойцов действующей Красной Армии, в которых имеется и водка. Мы за 2 месяца в первый раз выпили по 100–150 грамм (на тех, кто выпивает), и как-то вспомнились гражданские условия. Эх… теперь бы эти условия вспомнить по настоящему, в семейных условиях. Как бывало мы вместе после получки…»
Из воспоминаний врача медсанбата Рябининой-Яворовской Антонины Ивановны (1913 г.р.):
«6 октября нам стало известно об опасности окружения, но не подавая вида мы продолжали спасать раненых, которых у нас скопилось около тысячи человек (960 человек)».
7 октября 1941 г., вторник
Войска противника вышли в район Вязьмы. Упорно оборонявшиеся армии Западного (19-я и 20-я армии) и Резервного (24-я и 32-я армии) фронтов, а также соединения 16-й армии попали в окружение, организованно вырваться из которого им не удалось.[37]
Советские войска оставили город Вязьму. [38]
2-я (2-я дно), 29-я (7-я дно), 8-я (8-я дно), 139-я (9-я дно) и 140-я (13-я дно) стрелковые дивизии продолжали героическую борьбу в условиях вяземского окружения. [39]
8 октября 1941 г., среда
Ставка Верховного Главнокомандования издала директиву № 002743, согласно которой Маршал Советского Союза С.М. Будённый освобождён от обязанностей командующего Резервным фронтом и отозван в распоряжение СВГ. Командующим Резервным фронтом Ставка Верховного Главнокомандования назначила генерала армии Г.К. Жукова с освобождением его от обязанностей командующего Ленинградским фронтом. [40]
9 октября 1941 г., четверг
Действующие в окружении соединения 19-й, 32-й армий и группы генерал-лейтенанта И.В. Болдина, прикрываясь арьергардами, отходили в район 25–35 км северо-западнее Вязьмы. Части 19-й армии перешли в наступление в направлении с. Богородицкое (17 км северо-западнее Вязьмы), а группы Болдина – на Касню (40 км севернее Вязьмы) с целью вырваться из окружения. Но попытка оказалась неудачной. Противник огнём артиллерии и ударами авиации отразил их атаку. [41]
Батарея старшего лейтенанта Анатолия Гришко из 2-й стрелковой дивизии (2-я дно) до последнего снаряда защищала мост через реку Вязьма у дер. Марьино. Оставшийся в живых Гришко позднее возглавил партизанскую группу. [42]
Из воспоминаний врача медсанбата Рябининой-Яворовской Антонины Ивановны (1913 г.р.):
«Вскоре получили приказ срочно эвакуировать раненых, транспорта никакого. И вот мы, медики, вставали живой цепью и задерживали всякими способами проходившие машины. К глубокой ночи все раненые были эвакуированы, а нам приказали ждать особого приказа, который мы получили 9 октября в 16 часов, как сейчас помню, написано на клетчатой бумаге красным карандашом: “Проходите через деревню не позднее 12 часов иначе проход будет закрыт”. А приказ получили в 16 ч. И мы всё же двинулись прорываться. Нас обстреливали, бомбили, всё смешалось: люди, лошади, машины. В этот день я была легко ранена в руку и голову».
10 октября 1941 г., пятница
Командующий Западным фронтом генерал-полковник И.С. Конев и представитель Ставки ВГК генерал армии Г.К. Жуков направили приказ командующим 19-й, 32-й, 20-й, 24-й армий и группе генерал-лейтенанта И.В. Болдина: «В течение 10–11 октября прорвать линию противника и во что бы то ни стало выйти из окружения… Генерал-лейтенанту М.Ф. Лукину объединить действия всех окружённых западнее Вязьмы войск и пробиваться в направлении Сычёвки или Гжатска, а генерал-лейтенанту Ф.А. Ершакову – в юго-восточном направлении». Генерал-майору С.А. Калинину приказано объединить части группы Щербакова, 18-ю и 19-ю танковые бригады, овладеть Гжатском и наступать к Вязьме навстречу выходящим из окружения войскам.[43]
Ставка Верховного Главнокомандования издала директиву № 002844, согласно которой в целях объединения руководства войсками Западного направления Западный и Резервный фронты объединены в Западный фронт под командованием Г.К. Жукова.[44]
11 октября 1941 г., суббота
Положение окружённых под Вязьмой войск резко ухудшилось. «Снарядов мало, патроны на исходе, продовольствия нет… Кончились медикаменты и перевязочные материалы. Все палатки и дома заполнены ранеными», — писал генерал-лейтенант М.Ф. Лукин. Протяжённость фронта окружения сократилась с 320 км (7.10) до 100 км, а оперативная плотность немецкой группировки, наоборот, увеличилась более чем в три раза, составив 3,7 км на одну дивизию. С наступлением темноты войска под командованием генерал-лейтенанта М.Ф. Лукина, проведя короткую артиллерийскую подготовку атаки, начали прорыв. Враг ответил шквалом огня, но атакующим удалось прорвать фронт окружения. Узкий 3-километровый коридор удерживался до рассвета. По нему прорвались 91-я стрелковая дивизия и несколько сотен человек 2-й стрелковой дивизии (бывшая 2-я дно), однако главным силам не повезло. Ночью среди болот маневрировать большой массе войск неимоверно сложно. Образовались пробки, движение застопорилось. Враг снова замкнул кольцо окружения.[45]
Из письма воентехника штаба 2-й стрелковой дивизии Румянцева Лаврентия Григорьевича (1905–1912) жене пом. начальника связи дивизии Юдовского Григория Михайловича (от 24 ноября 1945 г.):
«Последний раз я видел Григория Михайловича (Юдовского) 10–12 октября, когда мы попали под сильный огонь противника, а у нас не было ничего кроме винтовок и энтузиазма. Бой немного утих, положение у меня было безнадёжное, так как у меня была повреждена автомашина, был тяжело ранен писарь, шофёр с красноармейцем от политчасти куда-то сбежали. Я случайно нашёл санитаров, (они) перевязали раненого и увели его, а я стал спешно сжигать последние остатки штабных документов. Это было на небольшой полянке, на которой находилась масса повреждённых и покинутых автомашин. Эту поляну противник обстреливал с перерывами. Смотрю, идёт Григорий Михайлович и говорит мне, что он ранен в руку, только не помню в какую, и спрашивает где полевой госпиталь. Я ему указал направление, но сказал, что точно не знаю. Раненая рука была зажата в кисти другой рукой, так что, очевидно, он был ранен в ладонь или в пальцы, а так как он был от меня в нескольких шагах, то место ранения я не видел, и крови так чтобы не было видно. Рука не была перевязана. Шёл он бодро, бледности в лице не было видно. Когда разговаривал, улыбался, так что вид его был вполне здоровый. Я его не спросил, в какое место он ранен, не надо ли отвезти в госпиталь. И он мне ничего не сказал. Затем он ушёл, а я продолжил уничтожать документы».
Из воспоминаний врача медсанбата Рябининой-Яворовской Антонины Ивановны (1913 г.р.):
«Ночью с 11 на 12 октября около нас появилось новое орудие, которое дало такой залп, что всё задрожало. Мы все воспряли духом, что теперь прорвёмся, но после второго залпа выяснилось, что снарядов больше нет. На следующий день нас бомбили с воздуха и с суши, массированные налёты нас измучили, подбили машину после последнего боя, поле было сплошь покрыто кровью и остатками людских тел. Это было страшное событие. Оставшиеся люди побежали в лес, но не прошло и нескольких часов, нас в лесу стали бомбить и обстреливать из миномётов. В это время я была контужена, пролежала двое суток без признаков жизни».
12 октября 1941 г., воскресенье
Бойцы 200-го отдельного артиллерийского дивизиона Военно-Морского Флота (Западный фронт) под командованием капитан-лейтенанта А.Е. Остроухова в бою у села Богородицкое (Вяземский район, Смоленская область) отразили вражескую атаку, уничтожив 5 танков, а затем поддержали огнём контратаку стрелковой части. [46]
В 18 часов 00 минут войска под командованием генерал-лейтенанта М.Ф. Лукина из района Богородицкое начали пробиваться в район Быково, Покров (7–18 км южнее Вязьмы), чтобы в дальнейшем совместно с частями 20-й армии прорваться из окружения. [47]
Командующий 19 А М.Ф. Лукин, бригадный комиссар 19 А В.Г. Ванеев и представитель оперативной группы Западного фронта И.В. Болдин направили в Ставку Верховного Главнокомандующего совместное донесение № 11: «Прорваться не удалось, кольцо окончательно стеснено, нет уверенности, что продержимся до темноты. С наступлением темноты стремиться будут прорываться к Ершакову. Артиллерию, боевые машины и всё, что невозможно вывести, уничтожаем». На директиве имеется резолюция: «тт. Болдину, Лукину. Прикажите танкам прорваться по кратчайшему направлению и быстро выйти за свои войска. Наш фронт проходит: Мышкино, Ельня, Ильинское, Калуга. Самое слабое место противника южнее Вязьмы, Тёмкино, Вереи. Остальным частям 19 А, 20 А, группе Болдина торопиться выходить вслед за танками. Всё, что невозможно вывести, закопать в землю и тщательно замаскировать. Ершаков действует южнее Вязьмы. Жуков, Булганин». Резолюция исполнена 13.10.1941 г. [48]
13 октября 1941 г., понедельник
Войска, выходившие в район к югу от Вязьмы, попали под бомбоштурмовые удары немецкой авиации. Советские воины, не имея боеприпасов, не могли ответить противнику огнём. Они стихийно разбивались на отдельные, не связанные между собой группы и отряды. Генерал-лейтенант М.Ф. Лукин тяжело ранен и в бессознательном состоянии пленён. Управление войсками потеряно.[49]
Завершились упорные бои окружённых западнее Вязьмы войск. Своими действиями они сковали 28 вражеских дивизий. 14 из них не могли продолжать наступление до середины октября. Западногерманский историк К. Рейнгардт писал по этому поводу: «Русским всё же удалось сковать на длительное время немецкие танковые силы и тем самым исключить их участие в немедленном следовании в направлении Москвы». [50]
15 октября 1941 г., среда
Генерал-фельдмаршал Ф. фон Бок доложил главкому сухопутных войск: «Бои с окружёнными под Вязьмой войсками противника продолжаются в целом ряде разрозненных районов. Ещё не представляется возможным определить, когда это будет закончено… Перед фронтом 2-й армии упорно обороняется 50-я русская армия. Отражены её попытки прорваться под Желтоводье (15 км севернее Карачева). [51]
31 октября 1941 г., пятница
К концу октября наступление противника было остановлено. Красная Армия, несмотря на то, что две трети её дивизий оказались во вражеских котлах под Вязьмой и Брянском, всё же смогла стратегически воспрепятствовать намерениям врага. Окружённые войска более двух недель героически сражались с противником, сковав до 48 его дивизий (64% состава группы армий «Центр»). За это время Ставка ВГК смогла подтянуть резервы, произвести перегруппировку войск и вместе с остатками 32 дивизий, вырвавшимися из окружения, закрыть брешь в обороне Москвы. Этим самым бойцы и командиры окружённых под Вязьмой и Брянском группировок внесли великий вклад в общее дело защиты Москвы. [52]
Главные силы противника, скованные упорной борьбой советских войск в котлах под Вязьмой и Брянском, возобновили наступление на московском направлении с задержкой на 10–17 суток относительно сроков, установленных приказами командования группой армий «Центр» от 7 и 14 октября. [53]
Вражеский «Тайфун», не достигнув своей цели, захлебнулся на Можайской линии обороны. Для подготовки наступления непосредственно на Москву немцам требовалась «сравнительно продолжительная, двух-трёхнедельная передышка». [54]
Для наших фронтов началась подготовка новой оборонительной операции.
См. также:
Июль и август 1941 года 2-й дивизии народного ополчения
Примечания:
[25] Вашкевич В.Р. Формирование и боевая подготовка дивизии // От Москвы до Берлина. М., 1966. С. 60; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 115.
[26] Шли на фронт добровольно: О народном ополчении языком документов // Военно-исторический журнал. 1996. № 1. С. 13; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 116.
[27] Военно-исторический архив. 2002. № 2. С. 80; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 117.
[28] Народное ополчение Москвы. М., 1961. С. 17–18; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 128.
[29] РГАСПИ. Ф. 644, оп. 1, д. 9, л. 166; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 131.
[30] Ополчение на защите Москвы: документы и материалы. М., 1978. С. 10, 11, 175; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 134.
[31] ЦАМО. Ф. 48а, оп. 3408, д. 4, л. 265; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 138.
[32] Алещенко Н.М., Буков К.И., Колесник А.Д., Синицын А.М. Московское ополчение: краткий исторический очерк. М., 1969. С. 95, 98, 100, 104; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 139.
[33] Пошеманский Ю.М. Солдаты Красной Пресни. М., 1984. С. 10; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 142.
[34] Ополчение на защите Москвы: документы и материалы. М., 1978. С. 31; Колесник А.Д. Народное ополчение городов-героев. М., 1974. С. 125–126; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 146.
[35] Колесник А.Д. Народное ополчение городов-героев. М., 1974. С. 140; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 151.
[36] ЦАМО. Ф. 3, оп. 11556, д. 2, лл. 432, 433.
[37] Великая Отечественная война 1941–1945: Военно-исторические очерки: Кн. 1: Суровые испытания. М., 1998. С. 223; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 161.
[38] Дударенко М.Л., Перечнев Ю.Г., Елисеев В.Т. и др. Освобождение городов. Справочник по освобождению городов в период Великой Отечественной войны 1941–1945. М., 1985. С. 73, 154, 233; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 162.
[39] Алещенко Н.М., Буков К.И., Колесник А.Д., Синицын А.М. Московское ополчение: краткий исторический очерк. М., 1969. С. 70, 71; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 163.
[40] ЦАМО. Ф. 96-а, оп. 2011, д. 10, л. 19.
[41] ЦАМО. Ф. 208, оп. 2511, д. 216, л. 47; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 167.
[42] Алещенко Н.М., Буков К.И., Колесник А.Д., Синицын А.М. Московское ополчение: краткий исторический очерк. М., 1969. С. 71-72; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 167.
[43] ЦАМО. Ф. 208, оп. 2513, д. 82, лл. 344, 345, 385; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 168.
[44] ЦАМО. Ф. 3, оп. 11556, д. 3, л. 75.
[45] Великая Отечественная война 1941–1945: Военно-исторические очерки. Книга 1: Суровые испытания. М., 1998. С. 222, 223; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 170.
[46] На огненных рубежах Московской битвы. Сборник. М., 1981. С. 139; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 171.
[47] Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 172.
[48] ЦАМО. Ф. 208, оп. 2513, д. 36, л. 297.
[49] Муриев Д.З. Провал операции «Тайфун». 2-е изд. М., 1972. С. 67; Великая Отечественная война 1941–1945: Военно-исторические очерки. Книга 1: Суровые испытания. М., 1998. С. 223–224; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 173.
[50] Рейнгардт Клаус Поворот под Москвой. Крах гитлеровской стратегии зимой 1941/42 года. М., 1980. С. 92; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 173.
[51] ЦАМО. Ф. 500, оп. 12462, д. 73, л. 233, д. 548, л. 257; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 176.
[52] Провал гитлеровского наступления на Москву: 25 лет разгрома немецко-фашистских войск под Москвой: 1941–1966. М., 1966. С. 29; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 196.
[53] ЦАМО. Ф. 500, оп. 12462, д. 114, лл. 61–64, 77-84; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 187.
[54] Рейнгардт Клаус. Поворот под Москвой. Крах гитлеровской стратегии зимой 1941/42 года. М., 1980. С. 139; Филатов В.П., Невзоров Б.И., Вяткин А.В. и др. Московская битва в хронике фактов и событий. М., 2004. С. 196.
Авторы-составители: Белов В.А., Муждабаева Л.Е. Региональная общественная организация содействия сохранения памяти воинов 2-й стрелковой дивизии народного ополчения Сталинского района Москвы.
oboznik.ru
Другие новости и статьи
Июль и август 1941 года 2-й дивизии народного ополчения »
Запись создана: Воскресенье, 13 Октябрь 2019 в 0:06 и находится в рубриках Вещевое обеспечение, Вторая мировая война, О патриотизме в России, Продовольственное, Расквартирование войск.
метки: пища, дно, одежда, палатки, ополчение, ополченцы, обмундирование, память, поэзия, народное ополчение, патриотизм, продовольствие, расквартирование
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование ремонт реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика