5 Декабрь 2019

Особенности производства и снабжения стрелковым оружием в России в годы Первой мировой войны как фактор формирующий специфику военных действий Гражданской войны

oboznik.ru - Новое в вооружении в конце XIX века
#винтовка#пулемет#стрелковоеоружие

В статье анализируется организация и развитие производства стрелкового оружия и боеприпасов в России в период Первой мировой в контексте воздействия этих процессов на характер боевых действий начавшейся после Октябрьской революции гражданской войны. Автор приходит к выводу, что особенности функционирования этой отрасли военной индустрии царской России оказали серьезное, хотя и не первостепенное влияние на формирование «стиля» сражений гражданской войны.

Ключевые слова: стрелковое оружие, винтовка, пулемет, Первая мировая война, Россия, гражданская война.

В данной работе будет предпринята попытка разобраться, насколько специфика военной промышленности Российской империи в контексте обеспечения стрелковым оружием собственной армии непосредственно перед мировой войной и во время этого конфликта повлияла на развитие и особенности ведения боевых действий в годы гражданской войны. Действительно, уже перед мировой войной в армии имел место недостаток винтовок. Разница между наличным оружием (в т. ч. и «берданки») и личным составом армии составляла порядка 500 тысяч винтовок. Поскольку производственных мощностей не хватало (по предвоенным расчетам оружейные заводы могли выпускать 2 000 винтовок в день, а армия требовала 8 000), то восполнять недостачу пришлось за границей.

Дополнительно осложнил ситуацию и тот факт, что перед войной часть оружия продали Сербии, Болгарии и Монголии (в общей сложности 205 тысяч винтовок, из которых 180 тысяч были «трехлинейки», которых не хватало в собственных войсках), а заказов на производство новых не разместили. Кроме того, часть имевшегося оружия была утилизована [5, с. 41-42]. С началом боевых действий сложилась следующая ситуация. В армии было 5 млн. человек, на вооружение которых ушли имевшиеся запасы – 4,6 млн. винтовок и 400 тыс. револьверов. Но, в результате мобилизации первого года было набрано еще 5,5 млн. человек. Кроме того, Ставка требовала пополнения убыли оружия в размере 200 тыс. винтовок в месяц. То есть требовалось 7,9 млн. винтовок.

Имевшиеся в распоряжении России предприятия могли дать за год лишь 12 % от этого числа. Причинами такого кризиса в производстве винтовок А. А. Маниковский называет следующие: 1. Отсутствие крупных заказов для оружейных заводов в предвоенный период, приведшее к «распылению» ценных кадров; 2. Уход высококвалифицированных рабочих и инженеров на другие предприятия в период «оскудения» заказов, а также мобилизация в армию невзирая на ценность персонала для производства. Также отмечалась недостача даже чернорабочих вследствие мобилизационных мероприятий; 3. Загруженность другими заказами – от пулеметов Максима и шрапнели до кавалерийских пик и вьючных приспособлений; 4. Уменьшение перед войной под предлогом «излишества» мобилизационного запаса ствольных и ложевых болванок; 5. Нагрузка капитальным ремонтом винтовок, пришедших в негодность на фронте; 6. Нехватка транспортных средств и топлива; 7. Отсутствие у руководителей оружейных заводов должной правовой «свободы маневра» в хозяйственных вопросах, что снижало эффективность их организационной деятельности [6, с. 115–118]. К началу мировой войны в России имелось три оружейных завода: Тульский, Ижевский и Сестрорецкий.

При выведении их на максимальные показатели ожидался объем производства 525 тысяч винтовок за год (44 тысячи в месяц). Проблема была в том, что это были теоретические показатели. В реальности, из-за свертывания работ и отсутствия заказов после 1908 года уровень производства в Туле к 1914 г. составлял от 1 до 5 винтовок в месяц!

За последние три предвоенных года загруженность Тульского завода составляла до 4,5 % от мощности, Ижевского – до 38 % и Сестрорецкого – до 5 %. В результате простоя и некомпетентного руководства были потеряны люди, лекала, станки, инструмент и навыки производства. Также до войны на оружейных заводах предпринимались попытки выпуска мирной продукции (в частности – сверла и бронзовые котелки), что приводило к переделке оборудования под новые нужды и его неоправданному износу.

Дополнительной проблемой стало то, что в результате мобилизации высококвалифицированные рабочие и специалисты оказались в армии. По этой же причине не хватало и обычных рабочих [5, с. 45, 47-49]. Выйти на расчетную мощность производства заводы смогли выйти только через восемь месяцев после начала войны. После реорганизации и восстановления оружейной промышленности, к октябрю 1916 г. Россия опережала Францию, Англию и Италию по ежедневному выпуску винтовок (4160, 3200, 2800 и 2200 соответственно). К апрелю 1917 г. в России планировалось выйти на уровень 5 750 винтовок в сутки [5, с. 52]. Теперь рассмотрим ситуацию с поставками и использованием иностранных винтовок в российской армии.

В сентябре 1914 г. начались поиски винтовок (в том числе и старых) в союзных и нейтральных государствах под российский патрон. В октябре того же года последовало распоряжение военного министра о прекращении данных поисков, во избежание наличия на фронте разных типов винтовок и патронов к ним. В декабре было все же решено использовать в войсках иностранные винтовки при условии закупки их крупными партиями [5, с. 53-54]. Но время было потеряно и максимум, которого удалось добиться – это покупка в Японии 335 тысяч «арисак» и заказ в США 300 тысяч винтовок Винчестера, переделанных под российский винтовочный патрон 7,62 мм. Этот заказ был реализован в два «транша». Первые 100 тысяч винтовок были получены к декабрю 1915 г., а оставшиеся 200 тысяч поставлялись в Россию вплоть до марта 1917 г. Заказ был почти выполнен – было прислано 196 тыс. винтовок. В 1915 г. на заводах Вестингауза и Ремингтона в США были размещены заказы на 1,8 и 1,5 млн. винтовок соответственно [8, с. 20-21]. За время войны армия получила от союзников 1,8 млн. винтовок.

В частности из Японии было получено 768 тысяч «Арисак», из Франции – 641 тысяча (система Гра – 450 тыс.; система Гра-Кропачек – 105 тыс.; система Лебеля – 86 тыс.), из Италии – 400 тысяч «Веттерли» и от Англии – 128 тысяч «Арисак». Поставки из США составили 631 тысячу винтовок (как «Винчестеры», так и «трехлинейки», заказ на которые был размещен на американских заводах). В США по российским заказам работало три предприятия: заводы Винчестера, Ремингтона и Вестингауза. С них в Россию было отправлено 260, 101 и 270 тысяч винтовок соответственно. В общей сложности Россия получила 2,4 млн. иностранных винтовок разного типа. Дополнением к ним стали порядка 700 тысяч трофейных винтовок, в основной массе – «Манлихеров» австрийской армии [8, с. 60-65]. Распределялось оружие в действующей армии следующим образом: Северный фронт: 5-я армия – 409 тыс. винтовок Мосина 6-я и 12-я армия – японские винтовки Западный фронт (1,2,3,4 и 10-я армии): Все армии – 725 тыс. винтовок Мосина Юго-Западный Фронт (7,8,9 и 11-я армии): 2 дивизии – японские винтовки 8 дивизий – австрийские винтовки (581 тыс.) Остальные дивизии – винтовки Мосина Кавказский фронт (24 дивизии): Все дивизии – винтовки Лебеля и 139 тыс. винтовок Мосина

Тыловые части: Японские, австрийские, Гра, Гра-Кропачек Запасные батальоны: Веттерли, японские, Бердана и Маузера и 120 тыс. учебных «трехлинеек» [5, с. 78-80] В 1915 г. импортные поставки составили 60 % от общего поступления винтовок в войска. В 1916 г. – около 30 %. Снабжение войск «трехлинейками» начинает улучшаться именно с 1916 г. – вырос объем производства и уменьшились потери на фронте. За три года (1915– 1917 гг.) армия получила 6,6 млн. винтовок из которых половина была или зарубежного образца, или производства. К маю 1916 г. количество пригодных для боя и обеспеченные патронами винтовок составляло 3 371 тысяч штук. В дополнении к ним имелось 425 тысяч винтовок старых систем и без патронов (винтовки Маузера – 30 тыс., «мексиканские» Арисаки – 35 тыс., винтовки Бердана – 360 тыс.) [5, с. 82-83]. Несмотря на все успехи в улучшении производства на существующих заводах, было очевидно, что необходимо как еще один или два оружейных предприятия. Армия предъявляла требования на уровне 200 тысяч винтовок в месяц, а имеющаяся промышленность могла дать максимум половину этого числа. Попытка построить новый завод провалилась из-за противодействия, как принято сейчас говорить, крупного бизнеса и банковских кругов.

Еще в 1908 г. представители металлургической промышленности потребовали от совета министров запретить расширение «казенных заводов». Любые попытки модернизации или же повышения объемов производства блокировались «экономической элитой» царской России. Также совершались действия, которые в свете последующих событий смотрелись как минимум очень странно. Так, с 1911 по 1914 гг. Главное артиллерийское управление было принуждено распродать запасы медного лома по 11 рублей за пуд, а в результате для производства патронов уже во время войны медь пришлось закупать за границей по 25 рублей за пуд [6, с. 122]. Можно констатировать, что решить проблему оснащения армии стрелковым оружием удалось только частично. В числовых показателях этот вопрос был решен – солдаты получили винтовки как основное оружие, но их было десять типов: 1. Винтовка Мосина [4, с. 496-499] 2. Винтовка Бердана [13, с. 61-62] 3. Арисака [4, с. 503] 4. Арисака (серия для Мексики) [2, с. 240-241] 5. Гра [4, с. 498]

6. Гра-Кропачек [4, с. 498] 7. Лебель [4, с. 500-501] 8. Веттерли [4, с. 498] 9. Винчестер 1895 [4, с. 498] 10. Манлихер 1889 [4, с. 487-488] 11. Манлихер 1895 [4, с. 487-488] 12. Маузер 88 [4, с. 498] 13. Маузер 98 [4, с. 498] Такое разнообразие не пошло на пользу армии. Бывали случаи, когда в части прибывали патроны, не подходившие к оружию, которым она была оснащена, что приводило к печальным последствиям. Частично острота этой проблема была снижена за счет распределения различных типов винтовок крупными партиями по фронтам, что позволяло достигнуть унификации боеприпасов хотя бы на этом уровне.

Теперь несколько слов об оснащении пулеметами. К началу мировой войны в российской армии, в прочем, как и в остальных, основным автоматическим оружием был станковый пулемет. Это был пулемет системы Максима, производившийся на Тульском оружейном заводе. Ни пистолетов-пулеметов, ни автоматических или самозарядных винтовок на вооружении в армии России не было. Более того, имело место отрицательное отношение к ручному автоматическому оружию – в годы русско-японской войны была закуплена партия ручных пулеметов Мадсена [10, с. 48-56; 11, с. 58-63; 12, с. 42-51].

Использование их кавалерией успеха не имело, что не добавило этому оружию популярности у военных. Разработка перспективного автомата Федорова под 6,5 мм патрон от «Арисаки» с началом войны была прекращена из-за необходимости развертывать производство «трехлинеек» [5, с. 83-84]. По нормам предвоенного мобилизационного задания российское командование считало, что для боевых действий будет достаточно 5 тыс. пулеметов к январю 1915 г. К этому сроку задание было, по сути, выполнено – войска получили 4 985 пулеметов. Ситуация рисовалась для военных властей Российской империи вполне благополучной – предполагалось, что за год войны будет требоваться восполнять запасы пулеметов по 454 шт. в год. С учетом того, что Тульский завод позволял выпускать 700 пулеметов в год, очевидно, что никакого волнения в вопросе обеспечения пулеметами армии не наблюдалось – не было выработан никаких норм снабжения вплоть до мая 1915 г., когда ГАУ, практически «наощупь» вычислило месячную норму выработки пулеметов для отправки в войска – 800 шт.

Но уже в сентябре того же года стало понятно, что этого недостаточно и ежемесячная потребность войск в пулеметах составляет 2 078 шт., то есть в три раза больше максимальной производственной мощности единственного завода, способного производить такое оружие [5, с. 88]. Нужно отметить, что завод в Туле реализовал свои возможности максимально – за время войны в его цехах было произведено 27 927 пулеметов Максима. Но даже этот трудовой подвиг не позволил удовлетворить потребности действующей армии.

В результате было принято решение, что необходима закупка пулеметов за границей, но, с учетом печального опыта размещения заказов на винтовки на «непрофильных» предприятиях, предполагалось обращаться лишь к тем предприятиям, которые уже имели опыт производства пулеметов [6, с. 299]. Размещение заказов был далеко не самым оперативным – только к 1916 году в США, Англии и Франции Россия разместила заказы на 41 150 пулеметов различных систем. Были сделаны следующие заказы. В США На пулеметы Кольта [7, с. 18-21] (2 завода) – 14 850 шт. На пулеметы Льюиса [1, с. 373] (2 завода) – 11 000 шт. В Англии Пулеметы Максим – 10 000 шт. Ручные пулеметы Гочкиса [9, с. 22-23]– 500 шт. Во Франции Ручные пулеметы Шоша [1, с. 373] – 4 800 шт. До января 1917 г. Россия получила из этих заказов 10 565 пулеметов. Затем, в течение 1917 года, до 1 октября, было получено еще 31 833 пулемета. В общей сложности было получено даже немного больше заказанного – 42 398 пулеметов [6, с. 301]. Картина получилась обратная снабжению винтовками – до конца 1916 г. поставки пулеметов из-за границы были, по сути, символическими, снабжение армии велось за счет производства Тульского завода.

Объем зарубежных поставок превзошел отечественное производство к концу 1916 – началу 1917 гг. Частично это объяснялось тем, что западные союзники России осознали большую эффективность ручного пулемета перед станковым и переориентировали свое производство на выпуск этого автоматического оружия, отправляя в России станковые пулеметы, менее нужные им самим. В целом варианты и пропорции поступления пулеметов в российские войска были следующие: Имевшиеся к началу войны – 5 % Выпущенные Тульским заводом – 36 %

Выпущенные за границей – 57 % Трофейные – 2 % [5, с. 95] Несмотря на то, что к октябрю 1917 г. число пулеметов в армии возросло по сравнению с 1914 г. в 12 раз, потребности вооруженных сил в этом виде оружия удовлетворены не были. В Ставке полагали, что имеющиеся 50 000 пулеметов – это около 1/3 необходимого. Причинами тяжелого положения с автоматическим оружием в русской армии можно назвать следующие: 1. Недостаточное развитие отечественного производства в этой сфере. 2. Недооценка значимости и эффективности пулеметов, ручных пулеметов и пистолетов-пулеметов для современной войны, а также масштабов их применения в боевых действиях. 3. Повышение значимости на поле боя ручных пулеметов и нереализованный проект по развертыванию в России производства ручных пулеметов системы Мадсена в Коврове.

Если по производству винтовок к концу войны Россия обходила своих союзников, то по производству пулеметов была аутсайдером вместе с Италией. К октябрю 1916 г. лидировала Англия, производившая 102 пулемета в день, во Франции этот показатель был равен 92. Россия и Италия выпускали по 37 и 35 пулеметов в день соответственно [5, с. 95].

В отношении патронов к винтовкам и пулеметам расчеты военного руководства Российской империи оказались также неверны. Но, в этом аспекте ситуация была еще хуже, чем непосредственно с самим оружием: расчеты, сделанные в 1908 г. вплоть до самой войны не корректировались, несмотря на то, что мобилизационные планы по призыву личного состава изменялись в сторону увеличения, а финансирование, выделявшееся на производство патронов наоборот уменьшалось [6, с. 427-430]. Если говорить о конкретных цифрах, то на начало войны предполагалось иметь запас патронов в размере 2,7 млрд. шт., в реальности эта цифра оказалась равна 2,4 млрд. шт., то есть необходимо было еще 300 млн. патронов, что не представляло трудности для трех патронных заводов России: Петербургского, Тульского и Луганского, производственные мощности которых позволяли выпускать за год 600 млн. шт. патронов.

Но ситуация не казалась проблематичной лишь на бумаге. В реальности запасы патронов ушли в войска к концу мобилизации личного состава и недостача патронов составила 2 млрд. шт. Данная проблема могла бы быть решена еще до войны, при условии выделения должных финансовых средств на производство необходимого числа боеприпасов. В то же время стоит отметить, что к началу войны в России не было проблем с производством пороха – два пороховых завода (Казанский и Шосткинский) производили необходимое его количество, позволявшее патронным заводам выдать «норму» в 600 млн. патронов в год. Сложности и нехватка пороха начали проявляться лишь в 1915 г., когда «снарядный голод» привел к резкому повышению расхода патронов в частях. Патронные заводы перешли на режим работы 350 дней в году, 22 часа в сутки, параллельно расширяясь и устанавливая новое оборудование, что дало возможность выпускать в 1915 г. более 1 млрд. патронов в год, а в 1916 г. – почти 1,5 млрд. шт. патронов [5, с. 98-99].

К концу 1916 г. выпуск патронов для винтовки Мосина вышел на предельные показатели – 150 млн. шт. в месяц. Это при том, что Петроградский завод параллельно был занят выпуском патронов для японских и австрийских винтовок. Для дальнейшего ведения войны по мнению Ставки требовалось 200 млн. патронов в месяц. Встала задача постройки четвертого патронного завода в Симбирске, но из-за противодействия медно-литейного синдиката разрешение на постройку было получено лишь весной 1916 г., а запуск производства из-за медленных темпов строительных работ предполагалось частично запустить во второй половине 1917 г., несмотря на то, что все станки были в России уже во второй половине 1916 г [5, с. 104].

В середине 1916 г. стало ясно, что месячная норма расхода патронов возросла очень сильно – требовалось 475 млн. шт. только для «трехлинеек» и дополнительно 97 млн. шт. для винтовок иностранных систем: Потребность в патронах для импортного оружия (1916 г.) 1. Манлихеры – 25 миллионов в месяц 2. Арисака – 45 3. Гра и Гра-Кропачек – 15 4. Лебель – 7 5. Веттерли – 5 Итого – 97 [5, с. 104-105] Патроны для Манлихеров выпускали на тот момент в Петрограде, а вот для остальных винтовок требовалось импортировать боезапас. Со всеми «импортными» винтовками российская армия испытала серьезные проблемы. Так, для японских винтовок требовалось 45 млн. шт. патронов в месяц, в то время как за 1915-1916 гг. было получено из разных источников только 767,5 млн. патронов, что хватало на 17 месяцев. Картина по патронам за время войны была такова: 1. Запас патронов на момент начала войны: 2 446 млн. патронов (для винтовки Мосина). 2. Выпущено за время войны российскими заводами: 3 859 млн. патронов. 3. Изготовлено за границей: 3 802 млн. шт. патронов (1 435 млн. для винтовки Мосина). Итого: 10 106 млн. шт. патронов [5, с. 114] Но самое интересное – это расчет расхода этих 10 миллиардов патронов. В течение 29 месяцев войны на фронт было поставлено 5 346 млн. шт. патронов для винтовки Мосина. В ходе боевых действий было израсходовано 2 205 млн. патронов. В запасе к 1 января 1917 г. осталось всего 730 млн. шт. патронов.

Это означало, что войска за этот период потеряли и растратили 2 411 млн. шт. патронов для «трехлинейки» [5, с. 116]. Из этого следовало, что контроль за расходом и хранением боеприпасов в армии был налажен из рук вон плохо. В данном контексте, можно предположить, что могло иметь место хищение средств в весьма крупных размерах – «потерянные» патроны могли банально выпустить лишь на бумаге, получив предварительно средства на их производство, а затем «потерять» их на фронте.

Вопрос в таком случае будет лишь в том, кто именно это организовал и сколько было «бумажных» патронов. Единственным видом стрелкового оружия, с которым Россия не испытала проблем, были пистолеты. Револьверов Нагана, принятого на вооружение выпустили более чем с избытком, как и патронов к нему. Кроме того, офицерам было разрешено приобретать заграничные пистолеты, что приводило к отсутствию затруднений со снабжением и насыщением войск этим оружием самообороны [5, с. 119]. Каким же образом специфика организации производства и снабжения оружием и патронами русской армии во время Первой мировой войны сказалась на ведении войны гражданской? На наш взгляд можно выделить следующие особенности и тенденции. 1. Из-за меньшего количества задействованных людей стороны конфликта не могли себе позволить себе «роскошь» позиционной войны, прибегая к тому, что несколько позднее назовут «блицкригом», стремясь добиться военного успеха за счет маневров и в максимально короткое время. Как следствие, потребность в патронах и оружии по сравнению с царской армией была явно ниже и это, в какой-то мере, позволяло не очень ревностно заботиться о восполнении этих ресурсов за счет организации их производства. 2. У «красных» было территориальное преимущество перед белыми в том плане, что под их контролем постоянно находились два из трех оружейных, два из трех патронных и один из двух пороховых заводов.

Это давало преимущество как минимум в том смысле, что даже при тех сложностях с наведением порядка можно было рассчитывать хотя бы на ремонт имеющегося оружия, а также на его запасы и запасы патронов, которые были при заводах; соответственно, в руках белых было по одному заводу отрасли (оружейный в Ижевске, патронный в Луганске и пороховой Шосткинский), что при отсутствии нормальной логистики и взаимодействия между лидерами белых давало лишь минимальные выгоды для их армий. 3.

В силу как «белого», так и «красного» террора, а также ощущения бесконечности запасов оружия и патронов персонал заводов слабо ценился обеими противоборствующими сторонами. Также сказывался социальный парадокс – высококвалифицированные рабочие негативно воспринимались и белыми, и красными. Первые считали их потенциальными пособниками противника, а вторые – вариантом кулака, но на предприятии. В следствие этого, уровень и объем производства понижался весьма ощутимо.

4. Разработок по новым видам оружия не велось в силу проблем как кадровых, так и военного свойства – потребности в пистолетахпулеметах стороны конфликта не испытывали в силу уже упомянутой невозможности вести позиционную войну, сложности конструкции (и соответственно – большей сложности в эксплуатации, бесполезной в стране с превалирующим крестьянским населением и низким уровнем технической культуры).

5. Географическое положение «белых» (периферия) приводило также к тому, что в их распоряжении оказалось много иностранного оружия – винтовки «Арисака», Лебеля, Манлихера, что предсказуемо усложняло снабжение войск и повышало их зависимость от поставок «экзотических» боеприпасов из-за рубежа.

6. Обилие оружия было дополнительным фактором в эскалации насилия. Интересным симптомом было то, что и белые, и красные параллельно ужесточали оружейное законодательство по сравнению с тем, которое существовало в Российской Империи [3, с. 48-59], стремясь добиться большего контроля над населением в тылу. Таким образом, мы можем говорить о том, что особенности производства и снабжения армии в годы войны стрелковым оружием и боеприпасами оказали пусть и не первостепенное, но достаточно серьезное влияние на специфику ведения боевых действий гражданской войны, начавшейся в России с 1918 г.

Библиография

1. Барсуков Е. З. Артиллерия русской армии (1900-1917 гг.): В 4-х томах. – М.: Воениздат МВС СССР, 1948-1949. Т. 1.13. 2. Барышев Э. А. Японские винтовки на русском фронте во время первой мировой войны (1914-1917 гг.): малоизвестные страницы двустороннего сотрудничества // Япония. Ежегодник. 2011. № 40. С. 238-254. 3. Жолобова Г. А. Механизм правового регулирования торговли гражданским огнестрельным оружием в Российской империи на рубеже XIX-XX веков // Академический юридический журнал. 2012. № 4(50). С. 48-59 4. Жук А. Б. Стрелковое оружие. – М.: Военное издательство, 1992. 5. Залюбовский А. П. Снабжение русской армии в Великую войну винтовками, пулеметами, револьверами и патронами к ним. – Белград: Издание Центрального правления Общества русских офицеров-артиллеристов за рубежом, 1936. 6. Маниковский А. А. Боевое снабжение русской армии в мировую войну. – М.: государственное военное издательство Наркомата обороны Союза ССР, 1937. 7. Столяров П. «Свинский» пулемѐт Браунинга // Мастер-ружьѐ. 2001. № 54. С.18-21. 8. Федоров В. Г. Оружейное дело на грани двух эпох. (Работы оружейника 1900-1935 гг.) Ч. II. Оружейное дело в первую империалистическую войну. М.: Артиллерийская ордена Ленина академия им. Дзержинского, 1939. 9. Федосеев С. Пулеметы в Первой мировой войне // Техника и вооружение. 2003. № 2. 10. Федосеев С. Российская карьера ружья-пулемѐта «Мадсен» (часть I) // Мастер-ружьѐ. 2010. № 2 (155). С.48-56. 11. Федосеев С. Российская карьера ружья-пулемѐта «Мадсен» (часть II) // Мастер-ружьѐ. 2010. № 3 (156). С.58-63. 12. Федосеев С. Российская карьера ружья-пулемѐта «Мадсен» (часть III) // Мастер-ружьѐ. 2010. № 6 (159). С.42-51. 13. Шунков В. Н., Мерников А. Г., Спектор А. А. Русская армия в Первой мировой войне 1914-1918. М.: АСТ, 2014.

Учаев Антон Николаевич

Другие новости и статьи

« Пропагандистская миссия посыльного судна «Шилка» в 1917 г.

Где и кем проводится медицинское освидетельствование граждан, поступающих на военную службу по контракту в Вооружённые Силы Российской Федерации? »

Запись создана: Четверг, 5 Декабрь 2019 в 0:35 и находится в рубриках Современность.

метки: , ,

Темы Обозника:

COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение оружие охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика

А Вы как думаете?  

Комментарии для сайта Cackle

СМИ "Обозник"

Эл №ФС77-45222 от 26 мая 2011 года

info@oboznik.ru

Самое важное

Подпишитесь на самое интересное

Социальные сети

Общение с друзьями

   Яндекс.Метрика