Образ княгини Екатерины Дашковой в воспоминаниях иностранных официальных лиц (на основе записок послов К.К. Рюльера и графа Джона Бёкингхэмшира)
Одно из современных направлений научного исследования – изучение культуры общества и личности, памяти человека в контексте исторической эпохи. Значимость изучения темы объясняется необходимостью идентификации культуры высокообразованного меньшинства в России второй половины XVIII века и его женских представителей. Круг современников, занимавших официальные должности в эпоху Екатерины II и оставивших воспоминания о Екатерине Дашковой, представлен преимущественно европейскими дипломатами. В силу своих обязанностей они обращали внимание на всех лиц, входивших в политическую элиту, ближнее окружение российской императрицы. Их интересовали взгляды представителей разных политических группировок и отдельных индивидов, которые влияли в той или иной степени на политические решения власти.
Представители дипломатической службы воспринимали Екатерину Дашкову сквозь призму своих ценностей, интересов своих национальных политических элит. Они оценивали личные и деловые качества княгини, ее место в политико-культурном пространстве России. Почти все европейские дипломаты, жившие в России екатерининского времени, за редким исключением, воспринимали Дашкову как представителя ближнего окружения Екатерины II в начале ее царствования, поэтому в своих воспоминаниях уделили внимание характеристике ее личности. Наиболее основательную оценку личности Екатерины Дашковой дал секретарь французского посланника Клод Карломан Рюльер (1735–1791), живший в Петербурге в начале 1760-х гг.
Он оставил сведения о Дашковой, которые оцениваются российскими историками как достоверные. Рюльер свидетельствовал, что политические взгляды юной Екатерины сформировались рано – к 15 годам она уже была убежденной республиканкой, противницей деспотизма, рабства, сторонницей политической свободы. Он писал об этом: Екатерина «…с 15-ти лет желала разговаривать только с республиканцами. Она явно роптала против русского деспотизма и изъявляла желание жить в Голландии, в которой хвалила гражданскую свободу и терпимость вероисповеданий» [2, с. 282]. Дашкова в течение последующих лет жизни всегда проявляла идеалы гуманистов и ко всем слоям общества относилась с равной долей уважения. Но ее представление о лучшей форме правления для России претерпевали значительные изменения. Юношеский максимализм заставлял ее отдавать предпочтение республике как форме правления, однако подойдя к написанию автобиографии в зрелом возрасте, Дашкова косвенно симпатизирует просвещенной монархии. Согласно Рюльеру, Екатерина Романовна имела смелость позиционировать свои политические взгляды, которые были не наносными, внушенными другими людьми, а продуманными, ставшими ее убеждениями. Ее позиция по вопросу о властных отношениях соотносилась с идеями французских просветителей и определялась мнением о праве человека на гражданскую свободу. Отличительной чертой личности Екатерины Романовны К.К. Рюльер считал «страсть к славе» [2, с. 282]. Отчасти на ее представление о цели жизни повлияло ее дворянское происхождение, но в большей степени стремление участвовать в преобразовании государственного устройства на основе современных европейских идей.
Молодая княгиня была довольно амбициозна, уверенна в себе, и на будущее у нее «были решительные планы, кои при самом начале она себе предначертала» [2, с. 282]. Дальнейший ход событий доказал, что она не случайно своим умом и трудолюбием вписала свое имя в историю России эпохи «просвещенного абсолютизма». Так, она отказалась от привычного для русских женщин способа белить кожу и наносить румянец: «…в стране, где белила и румяна были у дам во всеобщем употреблении, где женщина не подойдет без румян под окно просить милостыни, где в самом языке слово красный есть выражение отличной красоты и где в деревенских гостинцах, подносимых своим помещикам, необходимо по порядку долженствовала быть банка белил, ‒ в такой, говорю, стране 15- летняя девица Воронцова отказалась повиноваться навсегда сему обычаю» [2, с. 282]. Бунт против традиций, одним из которых является отказ повиноваться – главной черте социального поведения человека в России, а тем более женщины, так охарактеризовал Рюльер решимость Екатерины следовать не обычаям и представлениям о рациональном типе поведения. Судя по воспоминаниям Рюльера, способность брать на вооружение различные методы достижения цели – одна из черт культуры Екатерины Романовны. Родственники княгини так же отмечали ее способность влиять на людей и хотели использовать это качество с пользой для себя: «княгиня Дашкова тонкостию и гибкостию своего ума удобно выполнит их надежды и хитро овладеет другими, употребили все способы…» [2, с. 282]. Несомненно, это ярко характеризует Екатерину Романовну как целеустремленного человека, способного принимать взвешенные решения, с одной стороны, руководствовавшегося честолюбивыми планами и достигать цели любой ценой, с другой. Рюльер, как и другие мемуаристы, дал характеристику родственным связям в семье Воронцовых: они были не теплыми, среди сестер не было духовной близости, а Екатерину выделяли среди остальных сестер, отмечая ее ум и начитанность. Контрастом с ней выступала ее своевольная сестра Елизавета: «по своенравию и ее неосновательности видели ее совершенно неспособною выполнить их намерения» [2, с. 282].
Французский писатель в своем произведении создал высоконравственный образ Дашковой, так он отмечал: «Молодая княгиня с презрением смотрела на безобразную жизнь своей сестры» [2, с. 282]. Она не стремилась завоевать себе место при дворе Петра III, не ставила своими действиями под сомнение честь семьи, ценила институт брака. Негативное отношение к правлению нынешнего императора и стремление служить во благо государства в дальнейшем сблизило Дашкову с Екатериной Алексеевной и стало залогом долгой дружбы. Ежедневное общение с будущей императрицей занимало все свободное время Дашковой. Две женщины стали символом XVIII века – они разделяли одинаковые взгляды на политику, образование, «обе они чувствовали равное отвращение к деспотизму» [2, с. 282]. Сходство в чертах характера можно увидеть и из описания, которое Рюльер дал Екатерине II: «Она умна, хитра, хорошо разбирается в политике, умеет привлекать людей, честолюбива, что толкает ее к достижению тех целей, которые она перед собой поставила» [2, с. 265]. Несомненно, подобные качества соответствовали и личности ее ближайшей подруги Екатерине «Малой». По мнению Рюльера, Дашкова была абсолютно
предана своей императрице. После возвышения Екатерины II «княгиня Дашкова бросилась на колени, говоря: «Государыня, вот мое семейство, которым я вам пожертвовала» [2, с. 286]. К.К. Рюльер охарактеризовал круг общения и главную форму досуга Екатерины Дашковой: ее собеседниками были преимущественно иностранцы, а сама она предпочитала читать научную литературу: после переезда в Петербург княгиня жила «скромно и охотнее беседуя с иностранцами, нежели с русскими, занимая пылкие свои дарования высшими науками, видя при первом взгляде, сколь не давали во оных любезные ее соотечественники» [2, с. 282].
Можно утверждать, что Екатерина «Малая» с детства уяснила различия между своей страной и Европой, заметила отставание России от Запада по уровню образовании, различия в системе ценностей. Вскоре после государственного переворота Дашкова оказалась отстранена от принятия политических решений, хотя Екатерина II старалась вести себя как благородная правительница: «Фрейлине Воронцовой, недостойной своей сопернице, она позволила возвратиться в Москву в свое семейство, где нашла она сестру княгиню Дашкову, которой от столь знаменитого предприятия остались в удел только беременность, скрытая досада и горестное познание людей». Екатерина Романовна не затаила злобу на долгие годы, и в своих мемуарах тепло отзывается о своей подруге. Это отчетливо формирует представление о княгине как человеке понимающем, способном прощать обиды. Рюльер – официальное лицо при дворе Екатерины II, целью которого являлся сбор как можно более полной информации о российском государстве. Поэтому, он давал характеристику основных политических деятелей с точки зрения людей во власти, а не частных лиц. Его интересы сосредоточивались в основном на роли ближайшего окружения прусской принцессы в дворцовом перевороте 1762 года, и он не рассматривал их семейные взаимоотношения с супругами и детьми. Рюльера интересовали политические взгляды Дашковой, поскольку она претендовала на участие в политике. Видимо, воспроизводя слова самой Екатерины, он однозначно утверждал, что та была противницей деспотизма, сторонницей предоставления российским гражданам политических прав и свобод.
Эти свидетельства Рюльера верифицируются другими источниками, подтверждающими достоверность суждений посла о политических взглядах Екатерины «Малой». При этом его система ценностей не расходится с мнением княгини Дашковой об амплуа образованной женщины в обществе, в связи с этим он описывает ее личность с положительной стороны, отмечая благородство характера, высоконравственность, защиту гражданских прав и свобод. Он был высокого мнения об интеллектуальных запросах Екатерины Дашковой, ее круге общения, стремлении создать такое культурное окружение, которое отвечало ее запросам к духовному самосовершенствованию. Культурные интересы Дашковой вызывали уважение Рюльера, он понимал, что Дашкова по своим знаниям значительно отличалась от большинства русских женщин того времени. Интеллектуальные способности Дашковой он оценивает как «пылкие дарования». Он не сомневался в развитости умственных и коммуникативных способностей Екатерины («тонкий, гибкий ум», «умеет привлекать людей»), отмечал ее волевой, бесстрашный характер, страстность в достижении целей, о чем свидетельствовало, с его точки зрения, ее участие в подготовке дворцового переворота и мужество в противостоянии своей семье. Согласно Рюльеру, Дашкова в отношениях с великой княгиней отвела себе роль не послушной исполнительницы желаний претендента на престол, а женщины, стремившейся к воплощению в жизнь своего высокого политического идеала – российский престол должна занимать высокообразованная, думающая о судьбе России Екатерина Алексеевна.
Оценка Рюльером личности Дашковой характеризует его самого как умного наблюдателя, умевшего отмечать различные черты личности человека: его интеллектуальные способности, круг общения, формы досуга, мотивацию деятельности, систему ценностей, средства достижения целей. Свидетельства Рюльера о Дашковой, несомненно, должны восприниматься историками, конструирующими образ Екатерины «Малой». Другим достоверным источником, в котором дается характеристика княгини Дашковой, является труд английского графа Джона Бёкингхэмшира «Депеши и переписка Джона, второго графа Бёкингхэмширского, посла при дворе императрицы Екатерины II, в 1762‒1765 гг.». Он являлся английским послом в России 1762-1765 годах и собрал немало интересных сведений об императрице и лицах, ее окружающих. Основное внимание граф уделил политическим вопросам, но он дал и оценку историческим деятелям, в том числе и княгини Дашковой. Характеристика Екатерины Романовны в тексте Бекингхэмшира отличается от Рюльера ярко выраженным негативным отношением к подруге императрицы, считаем, что она носит субъективный характер. Касаясь внешности Екатерины Романовны, Бекингхэмшир писал: «Княгиня Дашкова замечательно хорошо сложена и производит приятное впечатление… лицо ея красиво и черты не имеют ни малейшей неправильности» [1, с. 656].
Можно сравнить это с описанием Екатерины II: «Впрочем, она никогда не была красавицей. Черты лица ея далеко не так тонки и правильны, чтобы могли составить то, что считается истинною красотой; но прекрасный цвет лица, живые и умные глаза, приятно очерченный рот и роскошные, блестящие каштановые волоса создают, в общем, такую наружность, к которой очень немного лет тому назад мужчина не мог бы отнестись равнодушно, если только он не был бы человеком предубежденным или бесчувственным» [1, с. 441]. По мнению Бекингхэмшира, Екатерина Алексеевна по внешнему виду в чем-то уступала своей подруге, но при этом не была лишена обаяния и женской привлекательности.
Далее граф отметил некоторые основные черты характера Екатерины Дашковой: «…однако, характер ее [Дашковой] вообще таков, какой пожелал бы схватить искусный художник, желая написать одну из тех знаменитых дам, изображениями утонченной жестокости которых полны трагические иллюстрированные журналы» [1, с. 657]. Как и французский писатель Рюльер, Бекингхэмшир писал о твердом характере княгини. Оба мемуариста не видели в ней мягкости и кротости. Англичанин писал: «В одном только случае она отдала долг человеческому чувству, именно, когда пролила слезу по случаю потери ея в высшей степени милого мужа. Это был человек, которого по всей справедливости любили и сожалели государыня и все знавшие его» [1, с. 657]. Как видно, Бекингхэмшир признавал, что княгиня, без сомнения, была любящей женой и чувствительной женщиной. Но, по мнению Бекингхэмшира, Екатерина Дашкова редко проявляла человеческие чувства. Зато автор очень высоко оценивал мужа Екатерины, подчеркивая, что пользовался высоким авторитетом во властных структурах и высшем обществе.
Политические взгляды Дашковой также не остались без внимания английского посла: «При ея черствости и превосходящей всякое описание смелости, первою ея мыслью было бы освободить, при помощи самых отчаянных средств, человечество, а второю – обратить его в рабов. Если бы когдалибо обсуждалась участь покойного императора, ея голос неоспоримо осудил бы его; если бы не нашлось руки для выполнения приговора, она взялась бы за это» [1, с. 657]. Бекингхэмшир перечислял присущие личности княгини черты характера: черствость, смелость, стремление к политическим свободам и гражданскому равенству, он отмечает ее отчаянную натуру, несогласие с политикой Петра III, решительность и отсутствие сострадания к своим оппонентам. Отношения Дашковой с цесаревной Бекингхэмшир описывал так: «Императрица, узнав об этом и справедливо встревожившись тем, что подобные сведения сообщаются особе, которая, вследствие своего беспокойного, пронырливого характера и ненасытного честолюбия, обратилась из ея закадычного друга в самого закоренелого врага, заставила Панина дать обещание, что он никогда не будет говорить с княгиней Дашковой о государственных делах» [1, с. 656].
По мнению Бекингхэмшира, Екатерина Дашкова в политике проявляла излишнюю активность, чрезмерное честолюбие, стремление играть одну из ведущих ролей в борьбе за власть. Екатерина II считала, что ее подруга вела собственную закулисную игру, плела интриги против нее, далеко не согласовывая свои действия с императрицей. Последняя потеряла доверие к Екатерине Романовне и инициировала разрыв отношений с ней. Причину отдаления Дашковой от Екатерины II Бекингхэмшир видел в следующем: «В виду полученного об этом сведения, а также некоего извещения о том, что княгиня прибегает ко всевозможным ухищрениям, чтобы восстановить как Панина, так и многих других против нея лично и против ея управления, императрица решила выслать ее из Петербурга» [1, с. 656]. Эти заявления английского посла противоречит утверждению Екатерины Дашковой о том, что она никогда не выходила из воли императрицы и поддерживала все ее внутриполитические шаги.
Однако в характеристике английского посла нашлось место и для положительных черт Екатерины Романовны: «…имя этой дамы – как она того и желает – бесспорно будет упоминаться в истории. Когда в ней бурные страсти на несколько минут засыпают, лицо ея нравится, и манера становится способною возбудить те чувства, которые едва ли когда-либо были изведаны ею самою» [1, с. 656]. Он отмечал ее эрудированность: «Княгиня много читала, обладает странною подвижностью тела и ума и с большою легкостью схватывает мысли» [1, с. 657]. Английский посол при дворе Екатерины II дал Дашковой преимущественно негативную оценку. Граф приписывал ей сложный характер, отсутствие в ее душе чувств любви и сострадания (за исключением особых случаев), решительность и хитрость, смелость, стремление защищать гражданские права и свободы, активность, честолюбием, глубокий ум, эрудированность, быстроту ума, способность быстро учиться.
Таким образом, иностранные дипломаты были высокого мнения об интеллектуальных запросах Екатерины Дашковой, ее круге общения, стремлении создать такое культурное окружение, которое отвечало ее запросу к духовному самосовершенствованию. И это вызывало уважение современников, понимавших, что Дашкова по своим знаниям значительно отличалась от большинства русских женщин того времени. Современники считали, что социальная среда, в которой росла Екатерина, способствовала развитию ее интереса к политике, в том числе внешней, к культуре различных европейских стран. Они писали, что уже в юношеском возрасте она разбиралась в политических системах, формах правления, типах взаимоотношений власти с гражданами. По их мнению, она имела свои политические предпочтения, основанные на представлениях о правах человека. Знание ею политической литературы позволяло ей формировать собственные убеждения.
Послы отмечали волевой, страстный, решительный темперамент Екатерины Дашковой, умевшей разрывать с некоторыми традициями, которые она воспринимала как средневековые обычаи. Екатерина положительно относилась к инновациям, расширявшим свободу людей, дававшим право на свой выбор. Как видно из воспоминаний иностранцев, уже в юном возрасте в культуре и характере Дашковой просматривались черты нововременного человека – способность к самостоятельному мышлению, решимость не следовать обычаям, самоуважение, рефлексия на социальные и политические темы. Воспоминания современников о Дашковой представляют интерес для исследования тем, что они позволяют выявить черты просвещенных дворянок второй половины XVIII века: ориентация на просветительскую культуру, потребность в высоком уровне образованности, широкая эрудиция, желание поднять статус женщины в обществе, самостоятельность мышления, самоуважение, любезность, высокая ценность дружбы, доброжелательное отношение к людям независимо от социального происхождения. По своим личностным качествам Екатерина Дашкова стала «нововременным» человеком, достойным представителем эпохи Модерна. А усвоив идеи Запада, она была убеждена в необходимости их реализации в России.
Литература 1. Бёкингхэмшир Дж. Граф Джон Бёкингхэмшир при дворе Екатерины II (1762‒1765 гг.). СПб.: Б.и., 1902. 664 с. 2. Рюльер К.К. История и анекдоты революции в России в 1762 г. // Россия XVIII в. глазами иностранцев.. Л.: Лениздат, 1989. 313 с.
Д.М. Мананникова
Другие новости и статьи
« Александр Невский — спаситель Русской земли?
Что сделал Григорий Потемкин, кроме «потемкинских деревень»? »
Запись создана: Среда, 21 Июль 2021 в 0:21 и находится в рубриках Новости.
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование ремонт реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика