Кавказская война (1817–1864 гг.): дискуссионные проблемы в российской истории
До начала XIX в. Россия не пыталась установить контроль на территориях Адыгеи, Чечни и Горного Дагестана. Агрессивные набеги, совершаемые на русские поселения и форпосты местными народами, планировалось регулировать при помощи оборонительных укреплений. К 1817 г. российское правительство осознает невозможность ограждения от набегов одними лишь оборонительными линиями и карательными набегами. Начинается экспансия России на территорию Кавказа под руководством генерала А.П. Ермолова.
План ведения войны был разработан самим генералом, и основная его цель была ‒ равномерное укрепление позиций России на Кавказе жесткими методами. Оборонительная линия переносится с Терека на Сунжу и здесь основывают крепость Грозную, а в Дагестане строится крепость Внезапная, что вызывает массовое недовольство местных жителей. Разведывательные экспедиции показали, что ведение успешных боевых действий российской армией не представляется возможным в дебрях лесов, и в 1819 г. начинается их вырубка, что также является причиной ожесточенной борьбы горцев за свои земли и политические устои, традиции и обычаи. В этот период война со стороны горцев носила неорганизованный, набеговый характер.
Все меняется с новым этапом войны. В 1829 году, когда Кази-Мулла приходит к власти. КазиМулла считается первым проповедником идей мюридизма на Кавказе (сущность мюридизма заключается в своеобразном толковании второй части Корана-таригата, которая излагает действия и поступки Магомета, достойные подражания для каждого правоверного). Горцы начинают оказывать ожесточенное сопротивление, причем теперь это единая сила, управляемая из центра. Русская армия терпит ряд неудач. Сказалось и то, что в 1827 году Ермолова заменяют Паскевичем, следовательно, меняется сама тактика ведения войны. Русские войска отходят от планомерного захвата территорий с последующим закреплением и переходят к тактике карательных набегов. В 1832 году Кази-Мулла погибает, а в 1834 году движение мюридизма возглавляет Шамиль. Под его руководством горцы объединяются в мощный имамат, который давал наиболее жесткий отпор российским войскам. С 1834 по 1839 годы Шамиль укрепляет свою власть, создает аппарат управления имамата, горцы ведут партизанскую борьбу.
В 1839 году начинается крупное восстание в Чечне, которое находит свое продолжение в Дагестане, тем самым открывая новый этап войны. Бои ведутся практически на равных, однако русские все больше начинают ощущать превосходство противника. Сказывалось знание местности, умение воевать в сложных условиях гор, а также образ жизни местного населения. В связи с этим в 1846 году командование российской армией принимает решение вернуться к «ермоловской» стратегии. Этот шаг приносит свои плоды уже к 1859 году, а к 1864 году Кавказ практически полностью подчиняется Российской империи, Шамиль был пленен в 1859 году, но очаги сопротивления оставались до 70-х гг. XIX в. Историю Кавказской войны начали рассматривать как предмет дискуссии еще в годы самой войны, и до сир пор многие острые вопросы остаются открытыми, исходя из чего вытекает актуальность изучения этой долгой войны, как для России, так и для народов Кавказа. Причины Кавказской войны ‒ одна из ключевых проблем, волнующих историков. Так, дореволюционные историки придерживались «имперской» концепции, заключавшейся в геополитической необходимости, целях цивилизаторской миссии России, усмирения агрессии со стороны местных жителей. Данной концепции придерживались такие авторы: Н.Ф. Дубровин [4, с. 6–8], A.Л. Зиссерман [5, с. 10–12], В.А. Потто [14, с. 12–14], Д.И. Романовский [15, с. 5–7], Р.А. Фадеев [17, с. 8–9]. В их трудах прослеживается идея о том, что Россия лишь заложница внутри- и внешнеполитических обстоятельств, а силовые методы ‒ лишь вынужденная мера, поскольку на другие времени не оставалось. Заслуживают внимания и представители революционно-демократической мысли в России, расценивавшие Кавказскую войну как «антиколониальную», а самих горцев как последователей общего «освободительного» движения в Российской империи. Такие взгляды нашли своё отражение в работах Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова, А.И. Герцена. Советская историография строилась под влиянием идей революционных демократов, а также политических воззрений К. Маркса и Ф. Энгельса о роли народных масс в историческом развитии. На основании этого причины войны сводились к социально-экономическим факторам и борьбе общественных классов за независимость [16, с. 162]. Одновременно с этим, исходя из лозунгов о «дружбе народов», русский народ никак не мог являться агрессором, а все захватнические устремления России приписывались проявлениям «царизма» и существовавшего «империализма». Горцы же выступали борцами за свободу от российской экспансии, а также местных «феодалов».
Эта концепция четко обусловлена в труде «История народов Северного Кавказа»: «Не русский народ, который сам был угнетаем, а царизм ответствен за проявленные на Кавказе жестокость и насилие во время Кавказской войны первой половины XIX в.» [6, с. 180] и «Поскольку рост феодальной эксплуатации и гнета самодержавия происходил одновременно и в тесной связи с укреплением царской администрации, то антифеодальный протест нередко сливался с антиколонизаторской борьбой» [6, с. 138]. Весьма значительную роль на советскую историографию 1920–1930-х гг. оказал воинствующий атеизм, в соответствие с которым историки называют имамат Шамиля, основанный на религиозной доктрине, называемой мюридизмом, реакцией, помогающей включить огромные массы людей в борьбу с захватчиками [12, с. 22].
Однако состояние изученности вопроса о Кавказской войне оставалось тенденциозным вплоть до 1980-х гг. Отсутствие письменных источников, свидетельствующих о восприятии этой войны кавказскими народами, и неразработка концепции о характере войны надолго отражали прежние идеалы этой войны – освободительной для народов Кавказа. Однако, стоит отметить работу Н.И. Покровского «Кавказские войны и имамат Шамиля», который, несмотря на все идеологические рамки, смог отойти от уже устоявшихся штампов и поставить под сомнение традиционные тезисы. Покровский отмечает жестокость с обеих сторон, говорит, что далеко не все выступления горцев можно назвать антиколониальными и антифеодальными [13, с. 145]. В целом, работа является достаточно прогрессивной для своего времени, но работа так и не увидела свет при жизни автора. С 1934-го по 1950 год труд пролежал в разных издательствах, которые требовали от видного историка учесть то или иное колебание партийной линии. Первое издание книги произошло в 2000 году издательством РОССПЭН, второе – этим же издательством в 2009 году. С. Маркедонов в журнале «Неприкосновенный запас», №71, 2010 года [11] опубликовал рецензию на труд, в которой отметил все положительные стороны работы, но также отметил, что несмотря на прогрессивность, Николай Ильич все же не отходит полностью от марксизма, что, в общем-то объясняется тем, что данная идеология охватывала все сферы жизни общества. 1980-е годы прошлого столетия стали новым витком в изучении Кавказской войны.
В 1983 году М.М. Блиев и В.В. Дегоев уходят от советского догматизма и впервые изучают Кавказскую войну под совершенно иным углом. В 1983 году М.М. Блиев опубликовал в журнале «История СССР» статью, которая явилась первой попыткой вырваться за рамки «антиколониально-антифеодальной концепции». Прежде всего, М.М. Блиев выразил свое несогласие с господствовавшим в отечественной исторической литературе тезисом о том, что Кавказская война носила национально-освободительный, антиколониальный характер. Он акцентировал внимание на мощной военной экспансии горцев Северного Кавказа по отношению к своим соседям, на том, что захват пленных и добычи, вымогание дани стали обычным явлением в отношениях горных племен и жителей равнин.
Исследователь выразил сомнение по поводу обоснованности традиционных хронологических рамок войны, выдвинув тезис о пересечении двух экспансионистских линий – имперской Российской и набеговой горской [1, с. 57, 59]. После распада СССР идеологические рамки стерлись, а значит, наступил новый этап в изучении данной проблемы. Появились новые концепции, новые мнения, предлагающие рассматривать Кавказскую войну с разных ракурсов. Развитие историографии Кавказской войны этого периода связано в большей степени с использованием исторических событий в политико-спекулятивных целях. На сегодняшний день вопросами истории и историографии Кавказской войны интересуются в основном северокавказские ученые. Они резко критикуют концепцию М.М. Блиева и всех ее сторонников. Говорят о том, что нельзя списывать все на «горскую экспансию» и их набеговый образ жизни, т.к. набеги совершались не только со стороны горцев, но и со стороны казаков, что отмечал еще М.Н. Покровский. Так, Дзамихов К.Ф. отмечает, что в первые годы после развала СССР научные дискуссии практически не велись, и вся полемика происходила в рамках морально-этических убеждений [7, с. 6-7].
Если проанализировать статьи, публикуемые в период с 2000 по 2017 гг., то можно отметить, что проблема приобретает личностный характер. Много статей носят названия, в которых присутствует словосочетание «…на примере одной семьи», также часто поднимается проблема мухаджирства – массового и целенаправленного переселения мусульман в мусульманскую страну из немусульманских стран, где мусульмане являются меньшинством или чаще всего им становятся в результате военных действий [2, с. 6-7].
Комплексных исследований практически не ведется, возможно, это связано с тем, что многие исследователи боятся, что их концепция будет принята как попытка разжечь межнациональную вражду. Именно поэтому большинство российских ученых осторожно публикуют свои статьи в журналах, материалах конференций и круглых столов. Но необходимо рассматривать и позитивные успехи исследователей последних десятилетий. В их работах Кавказская война рассматривается не только, как вооруженное столкновение, а как сложное и часто плодотворное взаимодействие людей, несущих разные культуры, быт, традиции.
Антропологические исследования проблемы, например, этнография войны, позволяют нам рассмотреть не только этнические особенности сторон, но и традиционные и инновационные компоненты культуры. Одним из видных исследований в этой области является труд В.В. Лапина «Армия России в Кавказской войне XVIII–XIX вв.» [8, с. 378–379]. В данном труде он рассматривает Отдельный Кавказский корпус как субэтнос российской армии, сложившийся в результате влияния постоянности войны, психологического настроя, а также особенностей местности. К сожалению, история Отдельного Кавказского корпуса подается в книге лишь через призму военного противостояния с горцами. Вне исследовательского интереса В.В. Лапина оказалась созидательная деятельность кавказских войск в сфере хозяйственного освоения региона, его духовного развития, роль «кавказцев» в установлении взаимопонимания с местными народами. Одной из перспективных теорий можно назвать теорию «контактных зон». Данная теория весьма активно разрабатывается как за рубежом, так и в России. Главным понятием данной теории является фронтир (frontier) ‒ граница особого рода, разделяющая представителей разных культур [10, с. 286]. Теории «контактных зон» активно разрабатывалась российскими медиевистами, такими как:
В.Д. Королюк, Е.А. Мельникова. В современном историческом кавказоведении ее приверженцами являются Л.С. Гатагова, В.В. Черноус, Д.И. Олейников. Призывают преодолеть ограниченность самостоятельного развития этой концепции и интегрировать ее подходы с концептом фронтира окраин российского государства Т.П. Хлынина, Е.Ф. Кринко и А.Т. Урушадзе [10, с. 286]. Данная концепция рассматривает взаимоотношения царской России и народов Кавказа не как два строго разделенных лагеря в 1820 – 1860-е гг., а как встречу двух культур на фоне цивилизационного разлома. При таком подходе исследовательский акцент делается не на соперничество, а на взаимодействие в рамках «контактной зоны».
Следуя теории «контактных зон», напрашивается вывод, что Кавказская война ‒ не только жестокое противостояние двух лагерей, но взаимодействие, сотрудничество, сближавшее народы. Другим перспективным направлением выступает направление, получившее название империология. Такие исследования позволяют наглядно увидеть интеграционное воздействие имперского ядра на национальную периферию [10, с. 287]. Изучение стратегических средств Российской империи по вовлечению в ее структуру различных национальных и сословных элементов на конкретных фамильных и семейных хрониках позволяет лучше понять феноменологию российской и кавказской элиты, сложный мир идентичностей в пространстве Северного Кавказа.
Современные западные историографы нередко рассматривают Российскую империю как опору мира и процветания. С их точки зрения империи более ответственны по отношению к своим народам, проживающим на окраинах, нежели колониальные державы Европы. Внедрение в практику кавказоведения современных научных направлений, которые условно можно обозначить как концепции «взаимопознания», будет способствовать творческому поиску ответов на суровые вызовы времени, позволит избежать крайностей в непростой картине взаимоотношений наших народов, поможет преодолеть эгоистические и конфронтационные подходы к историческому прошлому и духовному наследию многонационального Российского государства [10, с. 289].
На наш взгляд, сложно судить о характере такого сложного явления, как Кавказская война, только с одной точки зрения. Несомненно, для Российской империи это была война за приобретение новых территорий с целью укрепления рубежей, обороны границ, развития новых торговых и культурных контактов. Завоевание Кавказа и установление мира на нём – это необходимый для того времени посыл для более спокойного развития всего Юга Российской империи.
Народами же Кавказа эта война воспринималась непосредственно как захватническая со стороны России, однако и тут стоит не забывать о том, что народы Кавказа совершали грабительские набеги на русские торговые караваны. Однако, если смотреть по итогам Кавказской войны, то определенно Российская империя была не захватчиком, а посредством укрепления своих границ подняла развитие народов Кавказа на качественно новый уровень во всех сферах жизни общества. Эта война, несомненно, трагедийная страница, как для русского народа, так и для народов Кавказа, но отрицать её прогрессивный характер и цивилизационную роль нельзя.
Литература
1. Блиев М.М. Кавказская война: социальные истоки, сущность // История СССР. 1983. № 2. 2. Гашимов Р.Р. Научные дискуссии в современном отечественном кавказоведении о причинах кавказской войны и проблема преподавания истории России XIX века // Вестник СПИ. 2015. № 4 (16). 3. Дегоев В.В. Проблема Кавказской войны XIX в.: историографические итоги // Сборник Русского исторического общества. 2000. Вып. 2. 4. Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. 6. СПб., 1888. 5. Зиссерман А.Л. Двадцать пять лет на Кавказе (1842 – 1867). Ч. 2. СПб., 1879. 6. История народов Северного Кавказа (конец XVIII – 1917). М., 1988. 7. Кавказская война: актуальные проблемы исторического дискурса (к 150-летию окончания). Нальчик: Издательский отдел КБИГИ РАН, 2014. 8. Лапин В.В. Армия России в Кавказской войне XVIII–XIX вв. СПб., 2008. 9. Лапин В.В. История Кавказской войны: пособие к лекционному курсу. СПб, 2003. 10. Матвеев О.В. К преодолению историографического тупика в изучении Кавказской войны: концепции взаимопознания // Теория и практика общественного развития. 2013. № 11. 11. Маркедонов С. О книге Н. Покровского «Кавказские войны и имамат Шамиля» (РОССПЭН, 2009) // Неприкосновенный запас. 2010. № 3(71). URL: http://magazines.russ.ru/nz/2010/3/re24.html (дата обращения: 15.01.2018). 12. Мельчакова А.А. Кавказская война как современная дискуссионная проблема в Российской историографии // Актуальные проблемы отечественной истории: сб. науч. тр./ отв. ред. Е.Ю. Болотова, А.В. Липатов, Т.Н. Орешкина. М.: Планета, 2017. 13. Покровский Н.И. Кавказские войны и имамат Шамиля. М., 2000
А.А. Мельчакова
Другие новости и статьи
« Облик солдата Российской императорской армии периода Первой мировой войны. Мифы и реальность
Отечественное образование - задача национального спасения »
Запись создана: Вторник, 11 Сентябрь 2018 в 18:29 и находится в рубриках Новости.
метки: кавказская война
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование ремонт реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика