Военный коммунизм в крестьянской России: модернизация или утопия?

Статья посвящена осмыслению социального эксперимента, связанного с построением нового общества в Советской России посредством модели военного коммунизма. Политика военного коммунизма рассматривается в качестве практической попытки модернизации страны на основе идей ортодоксального марксизма.
Ключевые слова: крестьянство, власть, модернизация, политика, марксизм, военный коммунизм.
С приходом к власти партии большевиков в России связана своеобразная модернизация –переход от традиционного (аграрного) общества к современному (индустриальному) на основе марксистских идей1. Ее цель и методы реализации олицетворяют новую попытку «штурмующих небо» (как образно К. Маркс выразился о Парижской коммуне).
В большевистском понимании грядущего социализма центральное место занимали установки на всеобщую национализацию и обобществление средств производства, огосударствление экономики, централизованное государственное распределение материальных благ. Теория западных марксистов обрела практическое применение в Советской России.
Но имело место существенное отличие: осуществить коммунистическое производство и распределение предстояло в крестьянской стране. В России, в отличие от передовых западноевропейских стран, большинствосельского населения не было наемными рабочими (сельским пролетариатом, по терминологии Ф. Энгельса) –они были мелкими производителями. Суть трансформационного перехода к новому обществу для руководителей большевистской партии оставалась неясной. Примечательно, что сам термин «военный коммунизм» впервые был употреблен В.И. Лениным в апреле 1921 г. (то есть тогда, когда от этой политики большевики отказались).
Один из ключевых вопросов любой модернизации –ее субъект. Кто должен был стать социальной основойбольшевистской модернизации? Диктатура пролетариата, рассматривавшаяся как форма перехода от капитализма к социализму, предполагала, по Ленину, условие: она допустима, когда пролетариат составляет большинство населения2.В отличие от индустриально развитых капиталистических стран Запада, где крестьянство занимало незначительную долю в структуре населения, Россия являлась аграрной страной с 80% крестьянского населения. Ленин нашел, как ему представлялось, выход из подобной теоретической коллизии. Беднейшеекрестьянство получило статус «полупролетариев» (в ленинском лексиконе использовались термины–синонимы «беднейшее крестьянство или полупролетарии»).
Под полупролетариями понимались те, кто существовал в основном за счет продажи своей рабочей силы. В политическом контексте полупролетариат определялся как «эксплуатируемые и трудящиеся». По расчетам Ленина, осенью 1919 г. общественная структура включала в себя: 20% пролетариата, 75% мелкой буржуазии (в том числе: 30% –бедных крестьян, 30% –средних, 15% –богатых), 5% капиталистов. Из этих данных выводилось требуемое, по Ленину, «большинство»: 20% (пролетариат) + 30% (беднота, то есть «полупролетарии») + дополнительно 15,5% (вероятно, сторонников или сочувствующих из категории средних крестьян). Вот в таком арифметическом раскладе Ленин усматривал, по его словам, новое и существенное, в противовес оппонентам, которые, по ленинской терминологии, «жуют зады» о «пролетариате» вообще. Пролетариата «вообще», утверждал Ленин, в действительности не существует, есть реальный показатель в конкретной ситуации: по ленинской логике, сила 51% пролетариата (то есть большинство арифметическое) на практике может оказаться слабее коллективной мощи 20% пролетариата (с учетом полупролетариев и сочувствующих), если 51% пролетариата окажется подвержен буржуазному влиянию.
Чтобы этого не допустить, марксистская формула «нейтрализации крестьянства» получила применение в России в виде политики «соглашениясо средним крестьянством»2. Таким образом, диктатура пролетариата при поддержке полупролетариата, по ленинской схеме, имела основание для начала созидания основы коммунистического общества3. Теоретический компромисс большевизма с марксизмом был найден. Однако в ленинском расчете не принималось во внимание, что 20% пролетариата, механически зачисленные без оговорок в основу «большинства», сами по себе являлись разнородной массой, далекой от единого и сознательного социалистического класса. Неверно было зачислять всех рабочих в опору диктатуры пролетариата.
В данном вопросе Ленин поторопился. Ижевско–Воткинское восстание 7 августа –14 ноября 1918 г. явило собой вооруженное выступление против пролетарской власти той самой ленинской «опоры» –представителей лучшей и наиболее образованной и квалифицированной части рабочего класса.Марксистский социализм предполагал уничтожение различия между рабочим и крестьянином –требовалось сделать всех работниками. В применении к крестьянской России реализация марксистской установки виделась Ленину в разграничении крестьянина трудящегося от крестьянина собственника –этим разделением определялась суть социализма4.Путь уничтожения собственника подсказал опыт капитализма: Маркс детально объяснил механизм отделения производителя от средств производства на основе экспроприации земледельцев.
Экспроприация крестьян в России началась с фактической национализации земли в 1918 г. С последующим развитием пролетарской революции в деревне (по схеме Ленина) экспроприация распространялась на орудия труда. Ленин предупреждал: в процессе развития пролетарской революции в деревне нельзя полностьюэкспроприировать собственность богатого крестьянина (в данном случае имелся в виду экономический момент). Предлагалось его ограничивать, вытеснять всеми доступными методами (здесь речь шла о политическом подходе).
Но из–за нестыковки экономического и политического факторов непонятен пограничный предел экспроприации –ведь ее объектом являлся классовый враг пролетариата и полупролетариата –кулак, представитель деревенской буржуазии. Ленин проигнорировал предупреждение, высказанное Марксом с иронией в адрес капитализма: «Попробуйте сверх определенной меры отбирать у крестьян продукт их сельскохозяйственного труда –и, несмотря на вашу жандармерию и вашу армию, вам не удастся приковать их к полям!»1.Мол, не по нашу честь!Ленин рассматривал класс мелких земледельцев как последний капиталистический класс, который, однако, нельзя экспроприировать или «прогнать», как помещиков.
В августе 1919 г. он сформулировал тезис: социализм есть уничтожение крестьянства как класса –крестьянинстановится работником3. Десятилетие спустя И. Сталин (уже в качестве главного партийного идеолога) дал «правильную» трактовку ленинской позиции. Сталинское обоснование сводилось к ответу на два вопроса. Вопрос первый: верно ли положение Ленина, что крестьянство есть последний капиталистический класс?
Безусловно, по Сталину. Крестьянство –класс, хозяйство которого основано на частной собственности и мелком товарном производстве. Поэтому крестьянство выделяет из своей среды капиталистов «постоянно и непрерывно».
Вопрос второй: как совместить идею союза рабочих и крестьян с положением Ленина о том, что крестьянство является последним капиталистическим классом? Крестьянство дифференцированно, поэтому политика строится с опорой на бедноту, союз с середняком, борьбу с кулаком. Таким образом, по заключению Сталина, противоречие между двумя формулами Ленина –мнимое, кажущееся противоречие, на самом деле нет никакого противоречия5.Какова перспектива крестьянства по Сталину?
Вполне в русле коммунистической доктрины: рабочий класс, как руководящая сила союза с крестьянством, должен «переделать» постепенно крестьянство –его психологию, его производство в духе коллективизма и подготовить, таким образом, условия для уничтожения классов6.Следует отметить, что термин «мелкая буржуазия» в отношении большинства российских крестьян не соответствовал реалиям мелкого крестьянского хозяйствования: основная деятельность крестьянских хозяйств (в отличие от западного «мелкого буржуа») не ориентировалась на рынок.
С точки зрения западных социалистов, крестьяне –за исключением безземельных батраков –составляли часть «буржуазии» и являлись, как таковые, классовым врагом пролетариата. Российская деревня превратилась более чем в двадцать миллионов крестьянских хозяйств, ориентированных лишь на самопропитание: процент их товарности не превышал 11%7.Отношение большевиков к мелкобуржуазным собственникам определялось как отношение войны, в результате которой мелкий собственник должен быть уничтожен.
Это положение составляло основу диктатуры пролетариата. Казуистика проявилась в следующем ленинском тезисе: «когда крестьянин выступает собственником, имеющимизлишки хлеба, не необходимые ему для хозяйства»[курсив наш. Авт.], –крестьянин есть враг, с которым надо «бороться со всейрешимостью и беспощадностью».
Однако «не необходимых» в крестьянском хозяйстве излишков хлеба или другой продукции просто не могло быть в природе. По логике большевиков, крестьянин, имевший «излишки хлеба», обязан был осознать, что выращенный его трудомхлеб, по классовой логике Ленина, вопервых, собран с общегосударственной земли (основание –государственная монополия на хлеб!), вовторых, при помощи орудий, в создание которых вложен труд рабочего2.По сути, данное требование означало следующее: властьразъяснила крестьянину железным тоном, что государство не только имеет право на часть продуктов граждан для своих потребностей, но и обладает силой для осуществления этого права.
Еще одно марксистское основание оказалось применимо к российской действительности: деление крестьянства на мелкое, среднее и крупное (Энгельс сделал такую дифференциацию на основе анализа крестьянского вопроса во Франции и Германии). В отношении к крупному крестьянству западноевропейские марксисты допускали насилие (но далеко не всегда!). Насилия в отношении среднего крестьянства никто из марксистов не требовал (в отличие от Н. Бухарина, например). Теоретическую посылку марксизма о делении крестьянства на три группы Ленин трансформировал в политическую плоскость, обосновывая неизбежность, по его словам, гражданской войны с кулаками.
В Советской России кулак был объявлен открытым врагом, против которого можно использовать одно оружие –насилие. С этой целью была сформулирована задача: расколоть деревню, разжечь гражданскую войну вдеревне3.Крестьянская война в России, начавшаяся во второй половине 1918 г., в 1919–1922 гг. приобрела полномасштабный характер4. Крестьянская война может рассматриваться не только как часть Гражданской войны в Советской России. Она сама по своему содержанию –война гражданская.
Эту войну в деревне власть развязала собственными экспериментами. 20 мая 1918 г. председатель ВЦИК Я.М. Свердлов поставил перед органами власти задачу о создании в деревне «двух противоположных враждебных сил», «противопоставления в деревне беднейших слоев населения кулацким элементам». Цель заключалась в том, чтобы «расколоть деревню на два непримиримых враждебных лагеря, <…> разжечь там <…> гражданскую войну…»5. Эта идея была определяющей в декретах, которыми вводилась продовольственная диктатура, производилась централизация заготовок и распределения хлеба, создавалась продовольственная армия. Подобные действия были обусловлены большевистской стратегией –созданием в деревне политической и социальной опоры, которой раньше не было.
Переломные эпохи рождают у части общества возвышенные надежды, устремления, стимулируют их на активные действия. В условиях Советской России десятки миллионов людей, вовлеченные в революционный процесс, имели возможность получить новый социальный статус, ощущали психологическую причастность к революционным свершениям, приобщенность к созданию первого в мире справедливого общественного устройства. Подобное мироощущение пассионариев, превосходившее по силе влияния известную веберовскую протестантскую этику (по М. Веберу, основу успешной западной модернизации), вдохнуло энтузиазм первооткрывателей в широкие слои советского общества, особенно молодое поколение.
В крестьянском сознании с центральной властью связывались надежды сакрального свойства (в крестьянских избах портрет Ленина нередко располагался среди икон), в то время как административные перегибы и жестокость воспринимались как проявления произвола со стороны местной власти.По данным, которыми оперировал Ленин, в августе 1918 г. в России в крестьянской среде беднота составляла около 67%, около 20% среднего крестьянства, не более 13% (2 млн) зажиточных.
В данном случае, вероятно, Ленин не учел динамики в структуре крестьянства, которая произошла в ходе революции –осереднячение деревни, соответственно сокращение доли как бедных, так и богатых крестьян. Приведенный уровень доли бедноты –2/3 всего крестьянства (одновременно заниженная доля середняка) –могли служить для политической иллюстрации широты социальной опоры пролетариата в деревне (или многочисленности «полупролетариата»), но никак не статистическими показателями. Одновременно –оправданием ленинской политической тактики на конкретном этапе –в этот период «соглашения» с крестьянством (или «нейтрализации»).
В марте 1919 г. тактика поменялась на «союз» со средним крестьянством, с этого времени данная группа стала называться «многочисленным и сильным», «многомиллионным» слоем2. Нередкие разночтения в показателях, которыми оперировал Ленин, конечно, могут быть объяснены ссылками на неточности в статистических подсчетах (статистики в условиях Гражданской войны не существовало), однако эти данные могут быть истолкованы как проявление определенной тенденции, соответствующей текущим политическим установкам.
По оценкам советских статистиков, в1920 г. соотношение групп крестьянства выглядело следующим образом: бедняки составляли 35–40%, середняки –55–60%, кулаки –3%3. К концу противоборства с белыми кулак стал явлением редким для деревни: часть ушла с белыми, другая была уничтожена. В условиях политики военного коммунизма бывшие зажиточные крестьяне потеряли значительную долю собственности и материального состояния. Критерий для определения кулака разработан не был. Создание мифа о многочисленном и сильном классе «кулаков» имело политическую подоплеку. Механизм машины военного коммунизма по сути своей работал на собственную самоликвидацию.
Мог ли середняк считать себя союзником пролетариата, о чем объявила власть на VIIIсъезде большевистской партии в марте 1919 г.? Тем более, когда объявлен «крестовый поход за хлебом»: владельцы хлеба, имевшие излишкии не вывозившие их на ссыпные пункты, причислялись к врагам народа, подлежали суду и заключению, конфискации всего имущества1.Результаты политики военного коммунизма привели к тому, что в период ее апогея в 1920 г. собирали менее 30% уровня дореволюционного (довоенного) времени.
В 1921 г. разразился голод, затронувший значительную территорию страны.Социальный эксперимент в крестьянской стране («штурм неба»), связанный с модернизацией в Советской России при помощи модели военного коммунизма, провалился. Применение ортодоксального марксизма к реалиям крестьянской страны, породившее в значительной степени проявления своего рода революционного ревизионизма (выраженные в ленинизме), носило утопический характер.
Алешкин П.Ф., Васильев Ю.А.
Другие новости и статьи
« Нравственность в крестьянской среде в XIX в.
Актуальные проблемы обеспечения энергетической безопасности регионов России »
Запись создана: Четверг, 30 Май 2019 в 13:53 и находится в рубриках Новости.
метки: военный коммунизм
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование ремонт реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика