Историческое знание в публичном дискурсе
Рассматриваются основные факторы, ведущие к трансформации научного исторического знания в публичном дискурсе. Особое внимание уделяется проблеме междисциплинарности. Делается вывод о развитии неуправляемого и неконтролируемого процесса «историзации» социума независимо от академической науки.
Ключевые слова: история, репрезентация, публичный дискурс, междисциплинарность.
В рамках современной теории коммуникации в академических кругах, равно как и в общественном мнении, существует точка зрения, согласно которой наука больше не должна оставаться исключительно прерогативой ученых. Такие важные вопросы, как защита окружающей среды, экономическое развитие, глобализация, здоровье и другие, должны стать предметом публичного дискурса. К числу таких областей научного знания относится и история.
В западных научных и общественных кругах, а последнее время и в России все чаще говорят об этической ответственности историков и журналистов за объективность транслируемого знания, поскольку люди в современном демократическом обществе имеют право на объективное знание, на объективное понимание исторических процессов, в которых они живут. В то же время остается проблемой мифологизация истории, «распада целостного исторического знания на идеологические субкультуры, бытующие в публицистике, включая интернет» [1]. В связи с этим историки ставят вопросы: могут ли ученые говорить с не-учеными (передавать знание) на языке науки, но таким образом, чтобы люди действительно понимали, что говорится; может ли состояться подлинная передача знаний; и насколько допустимо «размывание границ» между наукой и публичным дискурсом?
Эту проблему отношения между наукой и общественным дискурсом некоторые исследователи предлагают рассматривать как проблему междисциплинарности [4]. Применительно к исторической науке проблема междисциплинарности как атрибута диалога профессионального историка и «наивного читателя» достаточно сложна. Историческое знание трансформируется, пересекаясь с психологией, исторической социологией, антропологией и многими другими областями гуманитарного знания, привносящими новые предметы исторического анализа — гендер, насилие, травма, тоталитаризм, империя, ностальгия, власть, зависть и другие, кажущиеся доступными для понимания и становящиеся «модными» в публичном дискурсе.В последнее время, например, исследуется «ностальгия по империям», которая стала новым основным рассказом, как в публичных дискурсах, так и в научных исследованиях, объясняя тенденции не только в политике, но и в популярной культуре [3]. В
исследованиях о насилии отмечается растущее несоответствие между реальной исторической практикой и «историей комфорта», написанной для популярной аудитории в основном не историками [2].Присутствие в публичном поле исторического знания, безусловно, является важным элементом постижения истории, неотъемлемой частью процесса историзации социума, формирования исторической памяти и исторического сознания. Высокие технологии позволяют с большой долей точности (в том числе в компьютерных играх) воспроизводить реалии прошлого, например, воссоздать жизнь средневекового европейского города, историю повседневности. Доступность письменных и изобразительных источников (оцифрованные архивные коллекции, виртуальные музеи и прочее) не только упрощает «погружение в историю», но и делает этот процесс достаточно увлекательным.Вместе с тем становится очевидной и нарастающая неадекватность исторических репрезентаций, что связано с рядом факторов. Во-первых, упразднение идеологического контроля (или цензуры) привело не только к освобождению исторической мысли, к ярким и содержательным дискуссиям, но и как следствие к нестабильности научного знания.
Во-вторых, само состояние исторической науки, систематически подвергающей ревизии предшествующую историографию и выводы, способствует достаточно вольной интерпретации явлений прошлого в ненаучных дискурсах. В-третьих, вместе с «новым взглядом» на то или иное событие трансформируется лексика, усложняется тезаурус, формируется новый понятийный аппарат, обогащенный и усложненный междисциплинарностью исследования и коллаборациями с зарубежными коллегами.
Таким образом, можно констатировать развитие неуправляемого и неконтролируемого процесса усвоения трансформированного исторического знания, все менее связанного с академической наукой.
Литература
1. Шубин А. В. Историческое сознание и исторические мифы // Проблемы исторического познания. 2014. No 1. С. 107–119.2. Carroll S. Thinking with Violence // History and Theory. 2017. Vol. 56. No 4. P. 23–43.3. Forum: Historicizing Nostalgia // History and Theory. 2018. Vol. 57. 4. Salter L. Science and Public Discourse // History of Intellectual Culture, 2003. Vol. 3. No 1.
Л. К. Рябова
Другие новости и статьи
Единение славянских народов в борьбе против гитлеризма »
Запись создана: Вторник, 18 Январь 2022 в 0:33 и находится в рубриках Новости.
метки: история
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение оружие охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика