Павел Грачев - военачальник и реформатор армии
В сознании людей с именем первого министра обороны связаны гигантский размах армейской коррупции в первой половине 1990-х, кровавая вакханалия первой чеченской войны и позор поражения в ней, убийство юного журналиста «Московского комсомольца» Дмитрия Холодова. Репутация эта была столь устойчивой, что не позволяла друзьям экс-министра, которые довольно долго оставались у власти, предоставить ему мало-мальски заметную должность. Так, грандиозным скандалом обернулось назначение Грачева в 2002 году руководителем комиссии по проверке Тульской дивизии ВДВ. В задачи автора не входит вынесение вердикта по каждому из этих обвинений. Хотелось бы лишь понять, в какой степени личные качества, характер Грачева предопределили неудачи в реформировании российских Вооруженных сил.
Но как человек, который почти все годы, пока Грачев командовал военным ведомством, наблюдал Павла Сергеевича с довольно близкого расстояния, могу с уверенностью сказать: никаким злодеем Грачев, конечно, не был. А был профессиональным и весьма способным военачальником. Судьба сыграла с ним злую шутку, слишком быстро вознеся на высшую военную должность в стране. Наверное, то же самое произошло со вчерашними лейтенантами, которых Сталин назначал на командные должности перед войной и которых беспощадно уничтожил, свалив на них вину за поражения первых недель войны. Займи они должности чуть менее значительные, и у них была бы возможность научиться воевать, и их имена были бы канонизированы в списке полководцев Великой Отечественной.
Точно так же, сложись обстоятельства иначе, и Павел Грачев был бы сейчас не менее уважаемым, чем многие его бывшие подчиненные. В советские времена деревенский парнишка, у которого явно не было блата, честно прошел все командирские должности. Практически все десантные офицеры в 1980-е годы не миновали командировки в Афганистан, а Павел Грачев отвоевал там дважды: в 1982– 1983-м в качестве командира полка и в 1985–1988-м уже командиром дивизии. За выполнение боевых задач с минимальными людскими потерями стал Героем Советского Союза.
Павел Сергеевич на собственный страх и риск начал «договариваться» с афганскими авторитетами и тем самым снизил потери. Тот, кто писал, что при прощании Грачева с дивизией «плакали даже полковые овчарки», явно преувеличивал, но служебный рост генерала говорит сам за себя. Сразу после Афганистана он был отправлен в Академию Генштаба. Эта учеба сыграет немаловажную роль в дальнейших событиях. Отметим прежде всего, что время учебы Грачева в Академии пришлось как раз на те годы, когда разразился вооруженный конфликт в Азербайджане, а Грузия, Молдавия и Прибалтийские республики были охвачены сильным националистическим движением.
Во всех этих конфликтах Москва пыталась действовать с помощью военной силы, используя прежде всего соединения десантных войск. Но делала она это совершенно безответственно и бездарно. Не окажись Грачев в Академии, он наверняка участвовал бы в каких-то из этих операций, возненавидел бы «демократов», оказался бы замазан по уши, как это произошло после кровавого разгона демонстрации в Тбилиси с командующим Закавказским военным округом Игорем Родионовым.
В результате Ельцин и его ближайший сотрудник Юрий Скоков не попытались бы сблизиться с молодым перспективным генералом, который сразу после назначения на должность командующего воздушно-десантными войсками в интервью «Красной звезде» выступил против использования регулярной армии внутри страны. Министр обороны СССР маршал Дмитрий Язов сделал тогда генералу устный выговор. Показательно, что только что назначенному командующему ВДВ Грачеву не доверили ввод Тульской воздушно-десантной дивизии в Вильнюс и Ригу в январе 1991 года.
Этим занимался его предшественник в должности командующего ВДВ Владислав Ачалов, ставший незадолго до этого заместителем министра обороны. К моменту, когда в начале августа 1991 года министр обороны Язов приказал Грачеву отправиться на беседу к всесильному председателю КГБ Владимиру Крючкову, у молодого командующего ВДВ сложились неплохие отношения с уже успевшим противопоставить себя Кремлю председателем Верховного Совета РСФСР Борисом Ельциным. Грачев стал бывать у него на даче, обсуждать проблемы армии. Командующий ВДВ относился как раз к той категории людей, которые вызывали у будущего российского президента безоговорочное доверие. Крупный мужик, косая сажень в плечах, не мастер говорить, зато бутылку выпьет и не упадет. Само собой, что никаких демократических убеждений у Грачева ни тогда, ни позже не было вовсе (как здесь не вспомнить языкастого Александра Лебедя, утверждавшего, что генерал-демократ столь же естественен, как еврей-оленевод).
Впрочем, не было у Грачева и прокоммунистических убеждений. Его поведение накануне и во время попытки государственного переворота в августе 1991 года, во-первых, определялось исключительно стремлением выжить и оказаться в лагере победителей, а во-вторых, глубоким недоверием ко всем участникам противостояния. Выполняя приказ Язова, Павел Грачев сразу оказался в центре подготовки заговора. Крючков предложил ему разработать план развертывания войск для «передачи власти» от Горбачева другому лидеру. И Грачев этот приказ выполнил. История о том, как на секретной даче КГБ в компании двух чекистов главком ВДВ знакомился с описанием военных переворотов, произошедших в других странах, и писал собственный проект, так и просится в триллер. По свидетельству Грачева, ни он сам, ни кагэбэшники не были в восторге от полученного приказа, в результате план получился весьма неопределенный. Войска предлагалось использовать исключительно для охраны важных объектов.
По существу, армейские части предлагалось ввести в столицу лишь для демонстрации силы, командиры не имели ясных приказов по захвату власти. Забегая вперед, скажем, что именно это в значительной степени и предопределило поражение заговорщиков. Однако Грачев не предупредил Ельцина о готовящемся путче: «Конечно, в первые дни нашей работы у меня было желание о том, что мы делаем, доложить Борису Николаевичу Ельцину. Но я с тех пор, как начал работать на этой даче, ежеминутно чувствовал, что за мной следят. А во-вторых, меня и Язов и Ачалов предупредили строго-настрого, чтобы эта информация не дошла до Бориса Николаевича Ельцина»4 . 19 августа Грачев действовал так, как будто поддерживал каждую из обеих противоборствовавших сторон.
Он направил к зданию Верховного Совета РСФСР батальон под командой своего заместителя Александра Лебедя. При этом заговорщики, среди которых был и министр обороны Язов, были проинформированы, что десантники «установили контроль» над зданием российского парламента, а Ельцину Грачев сообщил, что направил десантников для защиты руководителей России. Момент истины наступил уже вечером 19 августа, когда Ачалов приказал Грачеву в 6 утра 20-го арестовать все руководство России. Как утверждает Грачев, он сам и все его заместители согласились не выполнять приказ, даже сознавая, что за это их ждет трибунал. Сразу после этого в сквере напротив штаба ВДВ Грачев встречается с Юрием Скоковым, которому и сообщает, что принял решение не штурмовать. «В конечном счете я ему так сказал: “Юрий Владимирович! Я не буду штурмовать… Но мне и моей семье – мне-то ладно, я провоевал в Афганистане пять с половиной лет – пусть дадут гарантии моей семье, что ее не тронут, что она не будет репрессирована и уничтожена со стороны Ельцина”»5 . Можно представить, чего поначитался Павел Грачев на даче КГБ и какие планы составлял он на этой даче, если ставил такие условия. Обезопасив себя с этой стороны, Грачев тут же начал обеспечивать себе алиби, чтобы не попасть под трибунал в случае победы другой стороны. Отлично понимая, что ни Язов, ни Ачалов не хотят брать на себя ответственность за предстоящее кровопролитие, он звонит министру обороны с просьбой «уточнить задачу». Однако ни Язов, ни Ачалов говорить не захотели – адъютанты сообщили, что и тот и другой «отдыхают».
Грачев позвонил командиру отряда КГБ «Альфа» полковнику Карпухину, который тоже согласился не выполнять приказ. Когда утром Ачалов потребовал отчитаться о выполнении приказа, Грачев говорил с ним уже не как со старшим начальником: «При уточнении задачи я звонил вам в кабинет, вы, оказывается, спали. Я звонил министру обороны в кабинет – тоже отдыхает. Я на сто процентов уверен, что вы не отдыхали, ни тот, ни другой. Зачем вы меня подставляете? А то, что я звонил, у меня масса свидетелей, тут-то вы меня уже не поймаете. Вы ушли от руководства, а почему я должен быть козлом отпущения и идти соответственно под трибунал?»6 Во всей этой истории показательно глубокое недоверие, которое Грачев испытывает к любому начальству – Крючкову, Язову, Ачалову и Ельцину. Здесь же можно увидеть и ту методику, с помощью которой Грачев научился весьма ловко избегать выполнения неприятных приказов. В этих случаях следует действовать максимально бестолково, требуя от начальства бесконечного уточнения уже отданных распоряжений. Точно так же Грачев поступит и в октябре 1993- го, когда Ельцин (который в отличие от гэкачепистов проявил волю и настойчивость) вынужден был лично приехать в Минобороны, дабы «уточнить» колебавшемуся Грачеву боевую задачу о штурме Белого дома, где находились депутаты объявленного вне закона парламента. Есть немало свидетельств того, что Грачев всеми силами пытался оттянуть и вторжение в Чечню.
Конечно, на судьбы реформы серьезно повлияло то, что Грачев не являлся, мягко говоря, крупным военным мыслителем. К чести Павла Сергеевича следует заметить, что он сам довольно критически относился к собственным способностям: «Не потому, что я такой глупый, – все-таки две академии закончил с красным дипломом. Но профессия десантника все же специфична, немножко “узковата” по сравнению с общевойсковыми профессиями. Поэтому практики решения глобальных задач мне не хватало» . До некоторой степени это соответствует действительности. Советское военное образование, как, впрочем, и нынешнее российское, было узко специализировано. Даже высшие военные получали знания в «части, их касающейся».
Десантные войска были предназначены для захвата и уничтожения стратегических объектов – штабов, ракетных баз, складов с оружием массового поражения. Посему педагоги и не требовали от старательного генерала быть семи пядей во лбу. Однако, даже усвой Павел Сергеевич все, что преподавали ему в академии, вряд ли это серьезно помогло бы в реформировании Вооруженных сил. В основе всего учебного процесса лежал мифологизированный опыт Великой Отечественной войны. Из него следовало, что советская армия является абсолютным идеалом и реформировать в ней нечего. Пожалуй, самое «ценное», что обрел Павел Сергеевич в Академии Генерального штаба, так это круг друзей, которые на долгие годы станут его ближайшими советниками. Валерий Лапшов возглавит аппарат министра обороны, Дмитрий Харченко – международно-договорное управление (как раз в этот период закладывались принципиально новые отношения Москвы со вчерашними противниками: США и другими государствами НАТО).
Главным теоретиком реформы стал «самый умный военный» из всех встречавшихся Грачеву – его любимый преподаватель в Академии Геннадий Иванов, ставший помощником министра по военной политике, а затем начальником управления по военному строительству. Таким образом, к руководству российскими Вооруженными силами в наиболее критический период существования пришел смелый, но ограниченный человек без каких-либо убеждений и глубоких знаний. Он твердо знал, что начальство всегда требует или невыполнимого, или преступного. И доблесть видел в том, чтобы уклониться от выполнения подобных приказов. Военную реформу Грачев явно относил к этим требованиям.
Александр Гольц. Военная реформа и российский милитаризм. – СПб.: Норма, 2019. – 360 с.
Другие новости и статьи
Запись создана: Вторник, 3 Март 2020 в 18:46 и находится в рубриках Новости.
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование ремонт реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика