Борьба со взяточничеством в древней и средневековой Руси
Вместе с появлением государственности, властно-подчинительных связей появилась и коррупция. Она свойственна всем странам независимо от политического устройства и уровня политического развития и различается лишь масштабами.
Рассмотрим феномен коррупции в истории Российского государства. Н.Г. Чернышевский в «Письмах без адреса» писал: «Искони веков, от Рюрика до наших дней, богата была наша Русь взяточниками…». Русская государственность на начальных этапах своей истории характеризовалась княжеско-дружинным управлением.
Они и составляли «аппарат власти». Дружина жила за счет доходов князя, многочисленные пиры и раздача богатств служили средством сплочения дружины и поддержания княжеского авторитета. В конце XI в. современник, вспоминавший «древних князей и мужей их», которые не в пример новым «не собираху много имения, ни творимых (искусственных) вир, ни продаж вскладаху на люди, но оже будяаше правая вира, а ту взимааше и дружине на оружие дая». В древнерусских источниках сведения о первых злоупотреблениях должностных лиц сохранились примерно с XII в. Так, уже Даниил Заточник предостерегал: «Не имей себе двора близ царева двора и не держи села близ княжего села: ибо тиун (должностное лицо в хозяйстве князя. – О.Ж.) его – как огонь, на осине разожженный, а рядовичи (категория зависимых от князя людей. – О.Ж.) его – что искры. Если от огня и устережешься, то от искр не сможешь устеречься и одежду прожжешь».
Современники Даниила Заточника с сомнением спрашивали, какая судьба ожидает тиуна на том свете, потому что тиун несправедливо судит, взятки берет, людей мучит. Летопись XIII в. рассказывает: когда митрополит Кирилл покинул разоренный монгольскими полчищами Киев и отправился во Владимир, то повсеместно проповедовал против «мздоимства, чародейства и пьянства».
Осуждение обществом этого порока сопровождалось порицанием и на государственном уровне. Правовые памятники этого периода не содержат статей о преступлениях против государственной власти и службы, тем не менее в Пространной редакции «Русской Правды» есть две статьи (ст. 9, ст. 74), в которых устанавливаются фиксированные размеры натурального и денежного обеспечения общиной государственных чиновников.
Государственным чиновникам, собиравшим виры, и судебным чиновникам при взыскании ими продажи полагалась определенная сумма от взысканных штрафов (1/5 часть), а также обеспечение продуктами питания. Несмотря на фиксацию размера содержания, сам принцип процентного отчисления судьям от каждого штрафа не мог не способствовать искусственному увеличению количества уголовных дел.
Наказания производились по усмотрению князя или его доверенных лиц – в основном имущественного взыскания. Законодательство XIV-ХVI вв. запрещало «посулы», понимая под ними незаконное вознаграждение за осуществление официальных властных полномочий. Первое упоминание о «посуле» в законодательстве Руси связано с Двинской уставной грамотой Василия I (1397–1398 гг.), статьей 616 .
Посул – слово, имевшее в русском языке несколько значений: это и обещанная плата, и выкуп, и пошлина, и взятка. В Псковской и Новгородской (сер. XV в.) судных грамотах понятие «посула» употребляется в смысле взятки: «А тайных посулов не имати ни князю, ни посаднику» (ст. 4) (словосочетание «тайный посул» имеет цель усилить смысл запрета) и «докладшиком от доклада посула не взять…» (ст. 26)17 .
Для отступников упоминалась Божья кара, а наказание (имущественные) определял князь или его приближенные. Первым, кто в российской истории попытался законом ограничить действия казнокрадов, стал Иван III (1462–1505).
В Судебнике 1497 г. предусматривалось ограничение коррупционных действий и впервые в Русском государстве вводилось запрещение брать посулы (взятки): «Судити суд бояром и околничим. А на суде быти у бояр и у околничих диаком. А посулов бояром, и околничим, и диаком от суда и от печалования не имати; також и всякому судие посула от суда не имати никому. А судом не мстити, ни дружити никому».
Однако, формальные запрещения были мало эффективны. Преступления должностных лиц все более распространялись, и к XVI веку стало очевидно, что без установления в законодательном порядке санкций борьба с взяточничеством и лихоимством невозможна.
Центральное место с середины XVI в. занимает Судебник 1550 г. В период царствования Ивана Грозного по этому Судебнику взяточничество было официально признано тяжким преступлением и устанавливались строгие наказания за нарушение должностными лицами этого запрета. Так, в первой статье отмечалось: «А судом не дружити и не мстити никому, и посулу в суде не имати; також и всякому судье посулов в суде не имати».
Расширялся круг лиц, подлежащих ответственности за должностное преступление – «боярин, или окольничий, или дворецкий, или дьяк». Устанавливалась ответственность за должностное преступление, совершенное в результате получения взятки:
«3. А который боярин, или дворецкой, или казначей, или дьяк в суде посул возьмет и обвинит не по суду…, и на том боярине, или на дворецком, или на казначеи, или на дьяке взяти исцов иск… 4. А который дьяк список нарядит или дело запишет не по суду, не так, как на суде было, без боярского, или без дворецкого, или без казначеева ведома, а обыщетца то в правду, что он от того посул взял, и на том дьяке взяти перед боярином вполы да вкинута его в тюрму. 5. А подьячей, которой запишет не по суду для посула без Дьячего приказу, и того подьячего казнити торговою казнью, бити кнутьем».
В Судебнике Ивана IV фиксируется одна из мер, с помощью которых правительство пыталось бороться с преступлениями такого рода: надзор начальников за своими подчиненными. Согласно ст. 4 дьяк, составивший за взятку подложный протокол или исказивший показания сторон, уплачивал сумму иска и подвергался тюремному заключению.
Вторую половину должен был уплатить боярин, не уследивший за своим подчиненным. Ответственность предусматривалась в виде денежных выплат, временного и бессрочного тюремного заключения. Кроме того, изобличенные в преступлении подвергались телесным наказаниям.
Виновному привязывали к шее вещь, взятую им в подарок, например, кошелек, серебро, жемчуг, соленую рыбу . Впервые в качестве наказания за чрезмерность во взятках была применена смертная казнь: так по царскому приказу поступили с дьяком, который принял в качестве взятки жареного гуся, начиненного монетами: его вывели на торговую площадь, и царь спросил у палачей, кто умеет разрезать гуся. Затем царь приказал отрубить у дьяка ноги, руки, и, наконец, отсечь голову.
Германский дипломат Герберштейн заметил, что Иван IV зорко следил за тем, чтобы бояре не богатели без царского на то благословения, чтобы они приучались считать свое богатство царским подарком. Идея, что богатство является наградой за политическую благонадежность, а демонстрация личной преданности есть более надежное средство достижения материального благополучия, чем энергия и деловые качества, укоренялась в сознании подданных.
Не случайно при составлении всякого рода прошений просители «припадали к стопам», клялись в вечной преданности и «слезно» просили о милостивом наделении их землями и крепостными. При этом достаточно было оказаться в опале, ссылке, чтобы имущество было конфисковано.
Таким образом, в отличие от «почести» и платы «за работу» посул был запрещен законом как взятка (в современном смысле слова). Но граница между взяткой и платой за труд была довольно условной. Политический строй Московского государства развивался в сторону централизации, но достаточно оформленного государственного аппарата еще не было. Административно-территориальное деление было архаичным. В это время в условиях отсутствия профессиональных управленческих кадров практиковалось назначение служилых людей в город или волость «для расправы людям и всякого устроения землям, себе же для покоя и прокормления».
Власть на местах была передана в руки наместников и волостелей, которые получали в управление отдельные территории (уезды, волости) и за выполнение административных и судебных функций местная власть казенного жалованья от московской власти не получала, а получали в свое распоряжение судебные пошлины и часть налогов с населения, собранных сверх установленных податей в казну, т.е. они «кормились» за счет населения управляемых ими территорий.
В дошедших до нас записях земских старост о расходах подробно указывается, сколько денег, мяса, рыбы, свечей, пирогов и других полезных в хозяйстве предметов «несено» воеводе, подьячим и прочим слугам государевым. Такие подношения были делом обыкновенным и непротивозаконным.
Даже в московских приказах, где большая часть служащих получала жалованье, пусть и небольшое, «кормление от дел» было существенным и вполне легальным источником чиновничьего благосостояния. По свидетельству современников, в течение Святой недели судьям дозволялось вместе с крашеными яйцами принимать малоценные вещи и даже деньги от 1 рубля до 12. Такие подношения не рассматривались как посул. Финансовые трудности государства не позволяли регулярно платить даже минимальное жалованье, и практика «кормления от дел» являлась частью государственной системы содержания чиновничества, фактически узаконенным способом личного обогащения чиновника. Система кормлений сыграла крайне негативную роль в разъедании госаппарата коррупцией.
Земской реформой 1555–1556 гг. институт «кормления» был ликвидирован, а сборы на содержание кормленщиков превращались в особый налог в пользу казны. С этого времени можно говорить о развитии коррупции в современном смысле слова. Продолжается стремление правителей противостоять этому злу. По свидетельству историка С.М. Соловьева, «иностранцы, как и русские, говорят о старании царя Бориса уничтожить взяточничество.
Если судья был уличен во взятках, то должен был возвратить взятое, заплатить штраф от 500 до 1000 и 2000 рублей, имение его отбирали в казну. Если это был дьяк, не пользовавшийся случайно особенным расположением власти, то его возили по городу и секли, причем висел у него на шее мешок со взяткою, будь то деньги или мех, или соленая рыба; потом преступника заточали.
Но взяточничество не уменьшалось, только взяточники поступали осторожнее: для избежания подозрения просители вешали подарок к образу в доме правительственного лица или при христосовании всовывали деньги в руку вместе с красным яйцом» 21 . В годы Смуты сам царский престол стал предметом интриг. Утверждение новой династии Романовых после 1613 г. сопровождалось переходом в местном управлении (областями) от принципа выборности администрации к назначению ее царем.
Создавался определенный порочный круг: внутреннее расстройство жизни в стране после Смуты требовало концентрации средств и ресурсов центральной властью и вызывало рост произвола администрации, затрудняя преодоление последствий кризиса. Слабая информированность правительства о положении дел на местах, особенно в отдаленных окраинах, заставляла идти на предоставление широких полномочий воеводам.
Но то же самое расстройство хозяйства не позволяло, отменив кормления, ввести выплату жалования воеводам. Так, по словам А. Олеария, в XVII в. «брать взятки всем строго запрещается, под опасением наказания за то кнутом, но их тайно берут, особенно писцы, которые вообще охотно принимают посулы или подарки…». Ярким примером того, к каким последствиям может привести в коррупция, является Соляной бунт 1648 г. в Москве. Масштабы коррупции в это время настолько возросли, что послужили одним из поводов к восстанию.
Непопулярные меры правительства в налоговой системе усугублялись лихоимством высокопоставленных чиновников. Особенно отличились возглавлявший Земский приказ Леонтий Плещеев, который превратил суд в инструмент беспредельного вымогательства (по ложным обвинениям сажал людей в тюрьму и освобождал только за взятку), а также его шурин, руководитель Пушкарского приказа Петр Трахониотов, который месяцами не выплачивал жалованье стрельцам, оружейникам и иным подчиненным, присваивая деньги служилых людей.
Во время бунта участники потребовали выдать упомянутых лихоимцев, и требования москвичей были выполнены. Палач вывел Плещеева на площадь, и толпа буквально растерзала взяточника, а его труп втоптала в грязь. На следующий день печальная участь постигла и Трахониотова. Его водили с колодкой на шее по столице, а затем казнили. Это послужило хорошим уроком для других чиновников, хотя взяточничество и не прекратилось. Царю Алексею Михайловичу пришлось в специальном обращении к восставшим обещать, что он сам будет следить за тем, чтобы вновь назначенные судьи чинили расправу «без посулов».
Однако данное антикоррупционное выступление народных масс фактически является единственным примером в нашей истории. Тенденцию борьбы с должностными преступлениями продолжило Соборное Уложение 1649 г. Принятое после Соляного бунта, это Уложение, действовавшее в России более двух веков, осуждало взяточничество и предусматривало многочисленные наказания за преступления, подпадающие под понятие коррупции: подлог при переписке судного дела, утайка пошлин при регистрации дел и т.д. К нарушителям применяли достаточно суровые меры – от денежного взыскания и запрета на должность до «битья кнутом или батогами (в зависимости от сословия), казни либо отсечения руки, но многие наказания по-прежнему отдавались на усмотрение царя – «что Государь укажет».
Должностное лицо, уличенное в коррупции, должно было вернуть взятые подарки и подвергнуться правежу, т.е. битью батогами. Размер штрафа мог колебаться, по свидетельству современников, от 500 до 1000 рублей. Дьяков наказывали кнутом, привязав к шее взятую в подарок вещь, а затем отправляли в ссылку. Судьи за взятки подвергались казни. Если же судья совершал ошибку «без хитрости», то к нему, согласно положению статьи 10 главы X Соборного Уложения, применялась ответственность по тому же принципу - «что Государь укажет». Статья 6 главы X «О суде» распространяла эти наказания и на городские власти: «5. А будет который боярин или околничей, или думной человек, или дияк, или иной какой судья, исца или ответчика по посулом, или по дружбе, или по недружбе правого обвинит, а виноватого оправит, а сыщется про то допряма, на тех судьях взяти исцов иск втрое, и отдати исцу, да и пошлины и пересуд и правой десяток взяти на государя на них же.
Да за ту же вину у боярина, и у околничего, и у думного человека взяти честь. А будет который судья такую неправду учинит не из думных людей, и тем учинити торговая казнь, и вперед им у дела не быти. 6. Да и в городех воеводам и дияком и всяким приказным людем за такия неправды чинити тот же указ». Уложение узаконило доносительство об измене и недонесении, что можно считать одним из важнейших оснований для дальнейшего роста вымогательств.
Судью, бравшего взятки, могли уличить собственные его слуги или взяткодатели, которые, по словам В.О. Ключевского, нередко пользовались доносом в случае, если не были удовлетворены исходом разбирательства. Анализ норм Уложения царя Алексея Михайловича показывает, что основной законодательный акт XVII в. существенно дополнил законодательство по борьбе с лихоимством в сфере судебной деятельности, в ратном деле (за отпуск ратных людей со службы без государева указа, за взятки), но серьезных изменений в правовое регулирование борьбы с взяточничеством в других сферах не внес.
Через пять лет после принятия Уложения в 1654 г. за «посулы» были биты кнутом князь Алексей Кропоткин и дьяк Иван Семенов, взявшие соответственно 150 рублей и 30 рублей и бочку вина с купцов, которых царь Алексей Михайлович собирался переселить в Москву. Купцы предпочли дать взятку, чтобы не переезжать, не подозревая, что решение уже было отменено. Борьба велась, но прежде всего с грубейшим лихоимством, вымогательством и насилием, при попустительстве к менее вопиющим действиям. Принятие подарков воеводами и другими служилыми людьми не наказывалось. Так историк В.Н. Татищев описывал случай, когда Алексей Михайлович при назначении кого-то воеводой сказал, чтобы тот, наживши денег, купил себе деревню.
По окончании срока службы воевода отчитался, что «нажил» всего 400 рублей. После проверки его слов, показавшей, что брал он действительно только то, что приносили «в почесть», но сам не вымогал, царь дал этому «доброму человеку» другой «нажиточный город» в управление. Итак, российское законодательство давно обратило внимание на проблему должностных преступлений. Отправной точкой в зарождении коррупционных отношений можно считать традиции «почести», подношений даров за выполненную работу.
В законодательстве «почесть» - официально незапрещенная форма добровольного приношения (до введения запретов при Петре I). В дальнейшем почесть преобразовалась в мздоимство (получение чиновником каких-либо благ за совершение законных действий или бездействия) и лихоимство (получение чиновником каких-либо благ за совершение противоправных действий, бездействия). Последствия системы «кормлений», позаимствованной у Византии, веками проявлялись в российской действительности. Несмотря на многочисленные запрещения, коррупционные действия с ростом управленческого аппарата приобретали всеобъемлющий характер.
О.Н. Журавлева Формирование антикоррупционного мировоззрения школьников на уроках истории и обществознания: методическое пособие
Другие новости и статьи
« Как вести поиск сведений о Ваших предках и родственниках в архивах и других источниках?
Пётр Столыпин: человек «большого стиля» »
Запись создана: Пятница, 1 Май 2020 в 19:05 и находится в рубриках Новости.
метки: взятка, взяточничество, русь
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение оружие охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика