Мобилизационная экономика: от практики к теории
В современных вузовских учебниках по экономической теории советская экономика рассматривается как продукт теоретических положений марксизма-ленинизма. В этой связи основной критический пафос авторов сводится к утверждениям о том, что реализация на практике «ложной» теории привела к возникновению «дефективной» экономики. На самом деле, как показывает история СССР, завершившееся в 1930-е гг. формирование советской экономики шло не от теории, а от практики, точнее, практической необходимости, лишь задним числом получая теоретическое обоснование. Отрыв теории от практики привел к тому, что в 1982 г. Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов был вынужден признать: «Если говорить откровенно, мы еще до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем и трудимся»1 . Понадобились распад СССР и произошедшие после этого изменения на постсоветском пространстве и в мире в целом для того, чтобы, наконец, понять то, что сущность советской экономики определялась ее мобилизационным характером.
Классическое определение мобилизационности дал А. Г. Фонотов: «Развитие, ориентированное на достижение чрезвычайных целей с использованием чрезвычайных средств и чрезвычайных организационных форм, будем называть мобилизационным типом развития»2 . Исходя из этого определения, отметим, что мобилизационной является экономика, ресурсы которой сосредоточены и используются для противодействия тому, что угрожает существованию страны как целостной системе. Ведущую роль в такой экономике играет государство. Оно является единственным субъектом, способным в масштабах общества обеспечить мобилизацию необходимых ресурсов на решение им же поставленных задач. Причем решение должно быть безотлагательным, так что мобилизационная экономика действительно предстает как экономика чрезвычайных обстоятельств. В СССР мобилизационная экономика стала формироваться в конце 1920-х гг. в ответ на угрозу нападения извне.
Такую экономику отличают следующие признаки: 1. Наличие угрозы существованию общества как целостной системы и ее осознание руководителями государства. 2. Постановка руководителями государства цели, заключающейся в устранении этой угрозы или противодействии ей. 3. Разработка государственного плана или программы достижения поставленной цели. 4. Организация соответствующими государственными органами действий по мобилизации ресурсов страны, необходимых для выполнения плана или программы. Мобилизационности, как сознательно осуществляемой деятельности людей, присущ ряд характерных принципов: – Принцип главного звена. Он предполагает концентрацию ресурсов в том звене экономической системы, от которой зависит успех противодействия нависшей над системой угрозе, в том числе за счет их изъятия из других менее важных, с точки зрения достижения поставленной цели, звеньев экономики. – Принцип достижения цели любой ценой и преимущественное использование в этой связи неэкономических методов воздействия на тех, от кого зависит достижение цели. – Принцип командности. Он предполагает то, что все субъекты экономики представляют собой единую команду, совместно решающую общую задачу. – Принцип дискретности. Мобилизационность не может быть постоянно существующим явлением.
Если достижение поставленной цели затянулось во времени, то неизбежно ослабление мобилизационности, в силу возникновения у вовлеченных в нее людей определенной усталости. – Принцип сознательности. Необходимость мобилизационности и связанных с ней жертв ради противодействия нависшей над системой угрозе должна осознаваться вовлеченными в нее субъектами. В этом случае данный принцип способен противодействовать предыдущему и мобилизационность в обществе может поддерживаться относительно долго. Содержание принципов мобилизационности указывает на действие в мобилизационной экономике такого фактора, как особый духовный подъем населения, его готовность идти на временные лишения и даже жертвы. Вот почему в мобилизационной экономике исключительное значение приобретают моральные, нравственные, психологические, то есть нематериальные, факторы, относимые к тому, что называют надстройкой общества. Во многом от них зависит потенциал мобилизационности, определяющий способность достигать поставленной цели при данных ресурсах. В СССР эффект мобилизационности был значительно усилен объявлением руководством ВКП(б) в конце 1920-х гг. курса на «развернутое строительство социализма».
Это вызвало трудовой подъем, названный тогда энтузиазмом, который оказался сродни «духу мобилизационности», хотя социализм отнюдь не предполагает мобилизационную экономику как свою основу, но в данных исторических условиях произошло взаимное наложение мобилизационности и социализма. Они оказались настолько тесно связанными и дополняющими друг друга, что есть все основания говорить о возникновении в СССР «мобилизационного социализма». Родовой основой советского «мобилизационного социализма» стал общинный дух, господствовавший в деревне, сохранявшийся и среди городского населения, особенно среди рабочих, где он проявился в том, что стали называть «трудовой коллектив». Он в корне противоречил духу индивидуализма, лежавшего в основе западного капиталистического общества. Вот почему советский социализм с самого начала оказался антиподом капитализма, ставшего его внешним окружением. При проведении индустриализации мобилизационность распространилась практически на всю экономику, найдя отражение в системе экономических отношений. Под ее воздействием в сложившемся в 1930-е гг. хозяйственном механизме стали доминировать командные методы, с помощью которых обеспечивался централизм в управлении народным хозяйством, директивность планирования, фондовое распределение ресурсов, жесткий контроль над ценами. Необходимо при этом обратить внимание на то, что не мобилизационность явилась результатом утвердившихся командных методов, а наоборот, командной экономика стала под воздействием мобилизационности. Современные критики сталинизма, давая разгромные характеристики построенной в 1930-е гг. в СССР экономике, сами по существу ничего не предлагают в качестве альтернативы.
Речь идет о той альтернативе, которая позволила бы стране победить германский фашизм и японский милитаризм, обеспечить целостность и независимость страны. Мобилизационность советской экономики пришлось поддерживать и после окончания войны. Были разрушены 1710 городов и поселков, свыше 70 тыс. деревень, 31850 предприятий. За время войны страна потеряла свыше 20 млн жизней наиболее трудоспособной и производительной части населения, почти 30 % национального богатства, а в районах, подвергшихся оккупации – около 2/33 . Сохранение мобилизационности позволило быстро восстановить разрушенное войной народное хозяйство, несмотря на огромный масштаб разрушений. Уже в 1950 г. – всего через пять лет после войны – промышленное производство составило 172% от довоенного 1940 г. Однако и после восстановления разрушенного войной хозяйства мобилизационный характер советской экономики сохранялся, так как возникла новая военная угроза для страны. В августе 1948 г. Советом национальной безопасности США была принята директива “Цели США в войне против России”, где подтверждались планы разгрома и расчленения СССР, но не указывались конкретные сроки этого.
В меморандуме Совета национальной безопасности США от 18 августа 1948 г. под названием “Цель США в отношении России” говорилось: “Наши цели в отношении Советского Союза, если они не могут быть осуществлены средствами, граничащими с войной, должны быть достигнуты с помощью настоящей войны, ибо наша задача – свергнуть советскую власть и разрушить СССР»4 . В этих условиях СССР ничего не оставалось, как сохранять мобилизационность экономики, направленную на обеспечение безопасности страны. Благодаря невероятным усилиям удалось создать и уже в 1949 г. испытать атомное оружие. В 1950-х гг. была создана водородная бомба, затем межконтинентальные баллистические ракеты. У страны появился надежный ракетно-ядерный щит. Мобилизационный характер советской экономики во многом обусловил появление у правящих кругов Запада понимания невозможности победы над СССР в открытой войне, что позволило на длительное время обеспечить мир в Европе. Это дает основание говорить о всемирно-историческом значении мобилизационной экономики СССР. Но война против СССР не прекратилась – она поменяла форму, став не «горячей», а «холодной». Холодная война характеризовалась многообразием средств ее ведения, гонка вооружений была лишь частью этих средств. Противостоять в такой войне можно было, имея повышенную гибкость общественного устройства, прежде всего экономики.
Однако для мобилизационной экономики характерен крайний консерватизм. В СССР эта особенность была обусловлена жесткостью построения самой экономики и системы народнохозяйственного управления, относившейся к типу иерархичных систем. Именно иерархичный тип управления оказывается наиболее эффективным в условиях чрезвычайных обстоятельств, но в отличие от сетевого управления характеризуется отсутствием гибкости. Консерватизм советской экономики закреплялся формированием довольной стабильной системы институтов. Это – институт стоящего во главе государства «вождя», практически несменяемого, институт одной партии как мобилизующей силы общества, институт устоявшейся идеологии, наконец, – институт директивного планирования. В условиях действия принципа дискретности консерватизм мобилизационной экономики скрывал вероятность поражения страны в «холодной войне» с Западом. Долгое время консерватизм мобилизационной экономики компенсировался наличием «теневого» сектора экономики, который включал в себя: неформальную экономику, фиктивную экономику, «вторую» экономику, а также «черную», близкую к криминальной, экономику. Так как основой существования «теневого» сектора была официальная советская экономика, на которой строилось благополучие «теневиков», то этот сектор не отрицал легальную экономику как свою основу, являясь дополнительным и достаточно мощным фактором ее консервации, в том числе и консервации ее недостатков, прежде всего дефицита.
Поскольку в товарном дефиците оказались заинтересоваными не только дельцы теневого бизнеса, но и работники сферы торговли и обслуживания, то это явление стало приобретать устойчивый и все более раздражающий остальное население характер – в принципе можно было купить любой товар и получить любую услугу, но за дополнительные деньги. Сильная зависимость мобилизационной экономики от субъективного фактора создавала возможность искусственного создания дефицита тех товаров, на продаже которых в теневом секторе можно было делать крупные состояния. На завершающем этапе «перестройки» эта возможность стала использоваться для сколачивания капиталов «теневиков» и для дискредитации социализма как общественной системы.
Впоследствии, с началом «радикальных реформ», когда стало возможным легализовать этот капитал, именно теневой сектор стал экономической основой капитализации общества. Однако главным субъектом подобной капитализации стала партийно-хозяйственная элита страны. Долгое время эта элита, именовавшаяся номенклатурой, выполняла роль управляющего общественной собственностью, не представляя собой отдельного класса подобно рабочему классу или крестьянству. Но поскольку все реформы, проводившиеся в СССР, вели к расширению товарно-денежных отношений, то постепенно происходило ослабление общенародного характера государственной собственности. Это являлось объективной основой обособления распоряжавшейся ей номенклатуры и появления у нее признаков господствующего класса с соответствующими экономическими интересами. Для окончательного ее формирования как класса было необходимо превращение государственной собственности в частную. На этом пути социализм становился помехой, которую следовало устранить. Идеалом общественного устройства для номенклатуры стало западное буржуазное общество. В итоге в СССР сложилась ситуация, при которой «верхи не хотели управлять по-старому». Отмеченный классообразующий процесс находил отражение в системе социально-экономических отношений, в том числе в отношениях номенклатуры и остального населения страны. Нарастало отчуждение трудящихся от собственности на средства производства.
При этом, однако, незыблемой оставалась политическая система «мобилизационного социализма» в силу его консерватизма со всеми институтами, ритуалами, с продолжавшейся гонкой вооружений, то и дело возникавшим дефицитом различных товаров. У населения в этих условиях накаливалась усталость, напоминавшая усталость воинов, которые после длительной защиты своей крепости утратили понимание необходимости ее защиты и мечтающие о спокойной мирной жизни. В результате в обществе возникла другая неклассическая ситуация, когда «низы не могли жить по старому». Так что в своем стремлении изменить общественный строй «верхи» получили поддержку «низов». Тем самым произошло «удачное» сочетание внутренних противоречий мобилизационной экономики с планами геостратегических противников СССР. Последним оставалось найти повод для организации в августе 1991 г. прототипа «оранжевой революции» и начать расчленение СССР как единого государства. Таким образом, опыт СССР показывает жизненную важность адекватного отражения теорией существующей практики. Только в этом случае можно видеть возникающие в обществе противоречия и принимать необходимые для их разрешения меры. Подобный вывод крайне актуален и для современной России. Над страной нависли серьезные угрозы, обусловленные периферийным характером российского капитализма, утратой многих видов национальной безопасности, вовлечением ее экономики в мировой финансово-экономический кризис. Очевидно, что поиски мер по устранению этих угроз не могут быть успешными без обращения к теории мобилизационной экономики.
Примечания 1 Андропов Ю. В. Избранные статьи и речи. М., 1983. С. 294. 2 Фонотов А. Г. Россия: от мобилизационного общества к инновационному. М., 1993. С. 88. 3 Градов А. П. Национальная экономика. Курс лекций. СПб., 1997. С. 45. 4 Цит. по: Кудинов В. П. Международные позиции России на рубеже XX–XXI веков. Уфа, 1998. С. 14.
Седов В. В.
Другие новости и статьи
« Размещение в автономных условиях граждан, призванных по частичной мобилизации
Советская мобилизационная модель экономического развития: историко-теоретические проблемы »
Запись создана: Вторник, 4 Октябрь 2022 в 18:24 и находится в рубриках Развитие в 60 - 80-е годы XX века, Тыл: образование и наука, Финансовое.
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение оружие охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика