Особенности практик «советского чтения» в 1930-е годы
В докладе рассматриваются варианты существования/исчезновения книг в ситуации предельной идеологизации и жесткой цензуры. В условиях политических репрессий книги воспринимались как субъекты идентификации. Власть считала некоторые книги опасными, требуя изъятия их из библиотек и наказывая их авторов и/или владельцев. Таким образом многие из книг были уничтожены, оказались в спецхранах и следственных делах НКВД. Понимая политику власти, авторы, читатели и сотрудники библиотек использовали разные способы спасения книг и возможностей их чтения.
Ключевые слова: политические репрессии; сталинский режим; советская власть; советская идеология; чтение книг; арестованные книги; сокрытие авторства; присвоение авторства
История книги и чтения – область междисциплинарных исследований, к настоящему времени имеющих уже значительную историографическую традицию. Предметами научного интереса являлись самые разные аспекты – история создания и уничтожения библиотек, изобретение чтения про себя, развитие книжного рынка, читательские сообщества, взаимоотношения писателя и читателя, социальная мифология чтения, роль цензуры и политическое нормирование литературного творчества. Научное обсуждение общих черт и особенностей «опасного» «советского чтения» на Урале в 1930-е гг. начинается С. И. Быковой [1; 2] и Е. Н. Ефремовой [5; 6], дополняясь инвентаризацией «арестованных» книг в статье И. Н. Демакова [4].
В советской истории XX в. власть относилась с особым вниманием к содержанию всей номенклатуры изданий, включая не только газеты, пропагандистские брошюры, художественные произведения, но и детские книги. В ситуации политических репрессий книги стали субъектами идентификации, опасными с точки зрения власти, и приводили к изъятию книг из библиотек, их складированию в спецхраны или уничтожению. Учитывая огромное количество уничтоженных книг в советское время, некоторые из исследователей используют термин «библиоцид». Главной причиной такого развития событий была идеологизация и политизация чтения. Критики, цензоры, редакторы ориентировались на актуальные постановления ЦК ВКП(б), акцентируя внимание в рецензируемых изданиях на «антисоветское содержание», «искажение истории революционного движения», «отсутствие руководящей роли коммунистической партии». Авторы и читатели запрещенных произведений, как правило, подвергались арестам и наказаниям. 20 февраля 1935 г. в закрытом письме ЦК ВКП(б) содержалось требование о необходимости пресекать любые попытки под видом «документального» изучения истории партии популяризировать идеи и программы «оппозиционных групп». Во второй половине 1930-х гг. после московских политических процессов согласно официальным циркулярам осуществлялись не только переименования улиц, площадей, городов, ранее названных в честь советских лидеров, «не оправдавших доверия партии и народа», но и чистки библиотек, магазинов от «контрреволюционной троцкистко-зиновьевской литературы» [2]. Книги, имевшиеся в личных библиотеках и изъятые во время обыска, могли стать единственным или дополнительным аргументом обвинения в антисоветской агитации и даже в шпионаже [1; 2; 4].
Особенно внимательно сотрудники НКВД относились к книгам на иностранных языках. Василию Цою, выпускнику Ивановского химикотехнологического института, инженеру Полевского криолитового завода, во время обыска не пришлось показывать содержимое ящиков письменного стола, – для ареста оказалось достаточно книг на японском языке. Несмотря на то, что перевести содержание книг никто не смог, они стали единственным «доказательством» «шпионской деятельности» В. Цоя [9, с. 287, 290]. Изъятые при аресте Викторина Ефимова, главного инженера СУГРЭС, грампластинки на немецком языке и «Элементарный курс немецкого языка» вызвали дополнительные подозрения следствия и привели – вместе с «антисоветскими записями» в его дневнике – к 10-летнему сроку в исправительно-трудовом лагере [3, ф. Р-1, оп. 2, д. 20790, т. 1, конверт].
Аналогичные примеры содержатся во многих обвинительных заключениях и приговорах арестованным во всех регионах СССР [8]. В экстремальной ситуации политических репрессий следователи, не имея в своем распоряжении «вещественных доказательств», были вынуждены присваивать информацию из газет, книг и прецедентных текстов. Об этой – удивительной в своей абсурдности – странице истории «советского чтения» признавались следователи, привлеченные в 1939–1940 гг. к ответственности «за нарушение революционной законности»: им приходилось искать цитаты для формулировок в обвинении «антисоветской»/«контрреволюционной агитации» и/или названия разведок иностранных государств, сотрудничество с которыми они затем вменяли в вину арестованным. Иногда использовался текст краткого курса «Истории ВКП(б)» – как в случае с Евгением Онегиным, обвинение которому в правом уклоне следователь выписал именно из этого издания [3, ф. р-1, оп. 2, д. 40525].
Одной из самых трагичных страниц истории политических репрессий является присвоение авторства книг, написанных арестованными [2, с. 62–63]. Среди многих примеров – судьба научного наследия В. Н. Кашина, сотрудника Ленинградского отделения Института истории. После расстрела ученого в 1937 г., изъятый при аресте его архив был уничтожен, подготовленные им издания опубликованы позднее – без указания фамилии, собранные им материалы использованы в диссертации одного из сотрудников института [10, с. 15–16]. Понимая политику власти и методы деятельности сотрудников НКВД, авторы, читатели и сотрудники библиотек стремились сохранить книги и рукописи. Одним из вариантов сохранения запрещенных книг в каталоге библиотеки и доступности их для читателей являлось сокрытие авторства – через удаление обложки, титульного листа и других страниц, на которых указывалось имя автора.
В частности, свидетельство эффективности данной тактики содержится в дневниковых записях школьника Ивана Хрипунова. 6 октября 1941 г. он отметил, что взял в библиотеке новеллы западноевропейского писателя N («Амок», «Легенда о сестрахблизнецах», «Письмо незнакомки» и др.). Установить автора не составляет особого труда – сборники Стефана Цвейга издавались в СССР дважды – в 1929 г. и в 1936 г. После того, как писатель в 1937 г. выступил с критикой репрессий, организованных И. Сталиным, его произведения были запрещены. Благодаря записанному Иваном названию новеллы «Мендель-букинист», можно утверждать – он читал сборник 1936 г., т. к. в предыдущее издание ее включить не успели.
Второй пример книги без автора в этой же записи – роман «Стальные ребра». Роман написан в 1928 г. Иваном Макаровым (1900–1937) как посвящение сельским электростанциям. Именно после этого издания писатель стал известным, но его произведения 1930-х гг. не соответствовали официальной точке зрения (особенно роман «Миша Курбатов» 1936 г. о строительстве Магнитки). И. И. Макаров был объявлен врагом народа и расстрелян в 1937 г. Некоторые исследователи считают, что он стал жертвой целенаправленной акции уничтожения крестьянских поэтов и писателей «есенинского круга». И. И. Макарова реабилитировали только в 1956 г., после этого некоторые его произведения были переизданы («Записки тюремного надзирателя», «Рейд Черного Жука», «Миша Курбатов»).
Ивану Хрипунову удалось прочесть его роман в 1941 г., т. к. сельский библиотекарь удалил обложку с фамилией автора, как и у С. Цвейга [7, с. 395]. Уникальной находкой, свидетельствующей об изобретательности читателей и/или сотрудников библиотеки, можно считать том из полного собрания сочинений П. И. Мельникова-Печерского. На странице 160 рассказ «Медвежий угол» неожиданно прерывается и начинается вшитая брошюра со статьей Розы Люксембург «Всеобщая забастовка и немецкая социал-демократия» 1919 г. Потрепанный томик с запрещенной статьей сохранился в деле Николая Леоненкова, бухгалтера, активного читателя Свердловской областной библиотеки, арестованного 26 февраля 1941 г. [3, ф. р-1, оп. 2, д. 47430].
Следует признать, что такой прием сохранения запрещенных текстов, видимо, практиковали в 1930-е гг. сотрудники библиотеки – об этом на допросах свидетельствовал Н. Леоненков. Таким образом, даже фрагментарный анализ истории книг и чтения в 1930-е гг. на основе мемуаров и материалов следственных дел НКВД позволяет сделать вывод о наличии особых технологий взаимоотношения между людьми и властными инстанциями, преследующими в очевидном и скрытом противостоянии собственные интересы, отстаивающими значимые (для каждой из сторон) ценности. Книги играют роль субъекта обвинения и оправдания не только и не столько в экстремальной ситуации политических репрессий, сколько в исторической перспективе, отстаивая гуманность и справедливость.
Список литературы
1. Быкова С. «Наказанная память»: свидетельства о прошлом в следственных материалах НКВД // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. – 2009. – № 2 (64). – С. 38–54.
2. Быкова С. «Мир чтения» в условиях несвободы // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. – 2009. – № 6 (68). – С. 51–68.
3. ГААО СО – Государственный архив административных органов Свердловской области.
4. Демаков И. Н. «Книга как улика»: печатные издания из документов архивно-следственных дел ГААОСО // Восьмые Чупинские краеведческие чтения. – Екатеринбург, 2019. – С. 75–85.
5. Ефремова Е. Н. Партийная цензура историко-краеведческих изданий 1920–1930-х гг. на Урале // Известия Уральского государственного университета. Сер. 2, Гуманитарные науки. – 2010. – № 4 (82). – С. 183– 197.
6. Ефремова Е. Н. Прерванный полет: несостоявшиеся издания региональных советских энциклопедий 1920–1930-х гг. // Quaestio Rossica. – 2014. – № 2. – С. 151–166.
7. Иван Хрипунов. Дневники 1937–1941 гг. / авт.-сост., науч. ред., вступ. статья, сост. указ. С. И. Быкова. – М.; Екатеринбург, 2021.
8. Мемуары о политических репрессиях в СССР, хранящиеся в архиве общества «Мемориал». Аннотированный каталог. – М., 2007.
9. Цой В. Воспоминания // 37-й на Урале. – Свердловск, 1990. – С. 286–292.
10. «Что вы делаете со мной!» Как подводили под расстрел. Документы о жизни и гибели Владимира Николаевича Кашина / сост. Р. Ш. Ганелин. – СПб., 2006.
Быкова С. И., Демаков И. Н
Другие новости и статьи
« Бытовые условия для участников СВО и Храм под землей в тыловой зоне
Порядок проведения государственной закупки в интересах оборонного учреждения »
Запись создана: Четверг, 14 Сентябрь 2023 в 16:51 и находится в рубриках Межвоенный период, Новости.
метки: чтение
Темы Обозника:
COVID-19 В.В. Головинский ВМФ Первая мировая война Р.А. Дорофеев Россия СССР Транспорт Шойгу армия архив война вооружение выплаты горючее денежное довольствие деньги жилье защита здоровье имущество история квартиры коррупция медикаменты медицина минобороны наука обеспечение обмундирование оборона образование обучение оружие охрана патриотизм пенсии подготовка помощь право призыв продовольствие расквартирование реформа русь сердюков служба спецоперация сталин строительство управление финансы флот эвакуация экономика