К ноябрю 1942 г. обстановка на советско-германском фронте продолжала оставаться напряженной. Противник оккупировал значительную часть территории нашей страны, на которой до войны проживало 41,9 процента всего населения Советского государства, выпускалась треть валовой продукции промышленности СССР, до 71 процента чугуна, около 60 процентов стали, находилось 47 процентов всех посевных площадей144. Фашистские войска стояли в 150–200 км от нашей столицы. Ожесточенные боевые действия велись в Сталинграде и предгорьях Кавказа. Однако наступательные возможности врага уже иссякали.

Коммунистическая партия своей титанической организаторской деятельностью мобилизовала советский народ на героическое сопротивление на фронте и самоотверженный труд в тылу, подготовила условия для коренного перелома в войне. В ходе летне-осенней кампании 1942 г., особенно в оборонительном сражении на Волге, Советская Армия стойкой обороной и мощными контратаками истощила ударные группировки врага.

7 армия Ленинградского военного округа (ЛВО) (командующий армией командарм 2 ранга В.Ф. Яковлев, а с 7 декабря 1939 г. его сменил командарм 2 ранга К.Д. Мерецков) с началом войны в 8 ч. 30 мин. 30 ноября 1939 г. после 30 минутной артиллерийской подготовки перешла государственную границу СССР с Финляндией на Карельском перешейке в полосе 110 км, имея в своем составе 169 000 человек, 1 286 орудий и 1 490 танков [1].

С финской стороны 7 армии противостояла армия «Перешеек» под командованием генерал-лейтенанта Х. Эстерона общей численностью 133 тысячи человек с 349 полевыми и противотанковыми орудиями, 32 танками и 36 самолетами непосредственной поддержки [2].

Разведывательные отделения штабов Маньчжурской армии и Главнокомандующего, кроме вопросов, имеющих непосредственное отношение к разведке, ведали еще личным составом отделений, денежной отчетностью, перепиской по гражданским делам с военными комиссарами, перепиской с нашими военными агентами в Китае, сверх того, в отделении была сосредоточена переписка об иностранных военных агентах, о корреспондентах и крепости Порт-Артур.

С самого начала войны разведывательное отделение штаба Маньчжурской армии было, как упомянуто выше в отделе III настоящего отчета, завалено работой по опросу приводимых почти ежедневно в большом количестве лиц различных национальностей, по установлению их личности, выяснению их виновности и составлению соответственных протоколов.

«Цель боя не уничтожение

физических сил врага, а его духа»

К.Клаузевиц

Зенит военного могущества и побед гитлеровского Вермахта пришёлся на 1941-1942 гг., когда знамёна со свастикой реяли на Пиренеях и Нордкапе, в Ливии и на Эльбрусе. Фашистская держава, владевшая могучими линкорами, бронетанковыми колоннами, армадами самолётов, держала в кулаке всю западную и центральную Европу, исключая Англию(1). И однако же Рабоче-Крестьянская Красная Армия (РККА) сломила, уничтожила эту небывалую в истории милитаристскую державу…

Идейные установки Вермахта и Красной Армии

«Приход к власти Гитлера был необходимым результатом великого национального пробуждения… Историческая миссия национал-социализма была величайшим достижением германской нации», — писал идеолог Третьего Рейха Альфред Розенберг (2). Третий Рейх стоит на двух опорах — национал-социализме и вооружённых силах, считал Гитлер. Он заявлял, что вырежет «раковые опухоли» демократии и пацифизма, вырвет с корнем марксизм и подготовит народ к войне морально и физически, чтобы провести беспощадную германизацию жизненного пространства на Востоке.

Надежды немецкого командования в «последней великой и решающей битве 1941 года» в рамках операции «Тайфун» разбить Красную Армию и тем самым завершить кампанию на Восточном фронте, чтобы перейти ко второму этапу программы Гитлера и обеспечить себе для этого выгодные исходные позиции до вступления в войну Соединенных Штатов Америки, оказались в начале ноября практически несбыточными, хотя в верхах это не признавалось.

По единодушному мнению командиров соединений группы армий «Центр», проведение дальнейших наступательных операций в глубь территории противника было возможно только после сравнительно продолжительной, двухтрехнедельной, оперативной передышки и после того как начнутся заморозки. Это позволило бы обеспечить подвоз боеприпасов и продовольствия и подтянуть отставшие соединения, особенно артиллерию, застрявшую в пути. Решающий фактор времени обернулся против немецкого командования и свел на нет далеко идущие планы Гитлера.

4 июля 1941 года Гитлер самоуверенно заявил: «Я все время стараюсь поставить себя в положение противника. Фактически войну он уже проиграл». Десять дней спустя в беседе с японским послом в Берлине Хироси Осимой фюрер предсказывал, что не его, а Сталина на этот раз ждет судьба Наполеона. При этом Гитлер восхищенно называл своих военачальников «личностями исторического масштаба», а офицерский корпус «исключительным в своем роде». Однако к концу июля, в ходе дальнейшего развития событий на Восточном фронте, от этой уверенности не осталось и следа.

Несмотря на успешные боевые действия, на окружение противника в районе Белостока и Минска и последующее наступление на Смоленск, несмотря на первые успехи группы армий «Север» на ленинградском направлении и группы армий «Юг» на Украине, во второй половине июля стало очевидно, что.обе группы армий, действующие на флангах, не смогут справиться с противостоящими им силами противника в намеченные сроки и поэтому будут вынуждены для выполнения поставленных задач использовать часть соединений группы армий «Центр». Гитлер, принимая решение, куда повернуть соединения группы армий «Центр» — на север или на юг, назвал его самым трудным решением этой войны. Уверенность Гитлера в отношении дальнейшего хода кампании согласно плану нашла отражение в ряде директив в конце июля — начале августа.