Информационно-психологическая война появилась как форма информационного противоборства на определенной стадии развития средств и методов информационнопсихологического воздействия и представляет собой наиболее социально опасную форму данного противоборства, осуществляемого насильственными средствами и способами воздействия на информационно-психологическую сферу противника с целью решения стратегических задач. Исторически информационное противоборство возникло как составная часть вооруженной борьбы. Причинами его возникновения явилось стремление нападающей стороны поднять дух своих воинов и ослабить волю врага. Подобным образом она лишала последнего способности к активному сопротивлению, содействовала его более быстрому уничтожению, уменьшала собственные материальные и физические потери, в том числе – потери завоевываемых для себя трудовых и материальных ресурсов.

  Личный состав ветеринарной службы зимой 1941/42 г. заготовлял фураж на месте, разрабатывал способы его подготовки к скармливанию. Широкое распространение в войсках получили измельчение, запаривание грубых кормов, а в ветеринарных лазаретах - дрожжевание и проращивание зерна. Все эти мероприятия способствовали предотвращению гибели лошадей и сохранению боеспособности частей.

Систематическая дезинфекция предметов ухода за конем, постройка специальных бань дали возможность сравнительно быстро ликвидировать накожные болезни; все чесоточные лошади изымались из частей и направлялись в армейские ветеринарные лазареты, где принимались эффективные меры их лечения. На путях движения гужевого транспорта действовали ветеринарные посты, что позволило значительно улучшить эксплуатацию конского поголовья. Задержанные постами худоконные и больные лошади немедленно изымались и направлялись на лечение в ветеринарные учреждения армий и фронта [1].

Гантимурова Альбина Александровна — главстаршина (ст. сержант), командир отделения разведки морской пехоты, кавалер Ордена Славы двух степеней

Жила я в Ленинграде. Мама умерла, когда мне было три года, и воспитывала меня тетя. Я никогда не отличалась примерным поведением — могла на спор со второго этажа спрыгнуть — вот была такая. Когда началась война, мы жили в Ленинграде. Двадцать второго началась война, а у нас заболел педагог, которому мы должны были сдавать русский язык, и в связи с этим экзамен перенесли на двадцать третье. Я тогда была в восьмом классе. Мы страшно обрадовались, что началась война и нам не нужно сдавать этот экзамен. Мы не знали, что такое война. Потому что финская война прошла как-то мимо нас — проходили эшелоны и туда-сюда, но она не так всколыхнула народ, как Отечественная война.

Революция и гражданская война имели тяжёлые последствия для России. Объём промышленного производства в 1920-е гг. составлял 12% от довоенного уровня, валовый сбор зерна – одну треть, население страны сократилось на 14–16 млн человек. Сейчас принято считать, что виной всему политика «военного коммунизма», которая сыграла не последнюю роль в разжигании гражданской войны. Но очень мало говорится о том, как удалось, несмотря на все ужасы войн и революции, стать пионером в области построения государства социальных услуг и обогнать по этому показателю развитые европейские страны на несколько десятилетий. Данная работа ставит своей целью раскрыть социальную политику в годы гражданской войны.

Социологи провели немало исследований, посвященных отношению к конфликту российских граждан: считают они необходимым его разрешение военным путем или, напротив, выступают за переговоры с чеченскими сепаратистами? Мнение людей менялось как в зависимости от развития событий непосредственно в Чечне, так и от общей ситуации в стране.

Например, в конце 1995 г., после того, как федеральные силы не сумели добиться коренного перелома в военном противоборстве, за продолжение войны высказывались только 3,2% опрошенных, а за вывод войск — 51,1%. Спустя четыре года, в ноябре 1999 г., когда после разгрома группировки Басаева российские войска вступили в Чечню и достигли там определенного успеха при сравнительно небольших потерях, за продолжение войны выступали уже 62,5%, за прекращение операции и вывод войск — 13,2%.

Со второй половины 90-х годов на фоне борьбы с чеченским сепа ратизмом некоторые российские политики, публицисты и военные стали муссировать тезис об исламской угрозе, противостояние кото рой также требовало внутренней сплоченности. Тема исламской угро зы требует отдельного разговора. Здесь важно отметить, что на рубеже 2000 г. она использовалась, как и тема Чечни (хотя и с меньшей эффективностью), для поддержания имиджа нового президента России как хранителя стабильности и покоя уже не только в своей стране, но и как минимум на всем постсоветском пространстве.

Как было показано, в качестве средства консолидации общества вокруг новой власти чеченский конфликт имел ограниченное значе ние. Зато он стал одной из причин распространения в стране ксено фобских настроений, в частности этнофобии и исламофобии. Эти фобии в латентном состоянии наличествовали и в Советском Союзе. Достаточно упомянуть антисемитские настроения, пренебре жительное отношение к попадавшим в Россию выходцам из Средней Азии, с Кавказа и пр. Нельзя, однако, не признать, что модернизация экономики, создание единой системы образования, массированная пропаганда интернационализма, наконец, Отечественная война 1941— 1945 гг. способствовали если не сближению наций в рамках СССР, то во всяком случае постоянному общению между ними. Националисти ческие настроения подавлялись как «буржуазные» или «феодальные», с 70х годов им противопоставлялась концепция создания новой на циональной общности — «советского народа». Что касается религиозных фобий, то в Советском Союзе они от сутствовали хотя бы уже потому, что само атеистическое государство выступало гонителем всех религий, что не оставляло места их привер женцам для выяснения собственно межконфессиональных отношений.