«От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича», – острили в приснопамятные времена про Микояна, самого известного советского политического долгожителя. Если бы кто-нибудь взялсяискать аналог непотопляемому Анастасу Ивановичу для второй половины 1990-х, то на ум прежде всего приходит Андрей Афанасьевич Кокошин. В апреле 1992 года известный ученый-американист оказался в кресле первого заместителя министра обороны.

Что было неудивительно в тот романтический период, когда завлабы становились вице-премьерами (военным в этом смысле даже повезло, они всетаки получили в замминистры академика РАН). Поразительно другое. Если политические карьеры большинства либеральных ученых, отправившихся во власть по демпризыву, закончились столь же стремительно, как и начались, Кокошин как попал на пятый, «руководящий» этаж здания на Арбате, так и просидел там всю эпоху «бури и натиска» – от Грачева до Сергеева.

Он пересидел всех. Выжил, когда Грачев одного за другим отправлял в отставку замов, с которыми, в отличие от Кокошина, был связан «афганским братством». Сохранил кресло и когда сначала Лебедь, а потом Родионов разгоняли грачевскую команду. Наконец, его не задели молнии президентского гнева, спалившие министра Родионова. Так в чем же заключалась тайна кокошинского долгожительства?

Его соратники по раннедемократическим временам уверены: Кокошин уцелел потому, что никогда не ссорился с генералами, во всех серьезных вопросах уступая военной бюрократии, и довольствовался той ролью, которую ему отводили. «Результат его деятельности – наихудший из всех возможных. Кокошин дискредитировал саму идею гражданского контроля над военной сферой. Чиновники Минобороны сделали его абсолютно безвредным», – не раз приходилось слышать от былых кокошинских сподвижников. Однако существует и прямо противоположный взгляд на деятельность Андрея Афанасьевича: замминистра поступил совершенно правильно, отказавшись от попытки произвести революцию в военном ведомстве.

Независимо от разработки стратегии технологического развития ВПК необходимо разрабатывать стратегию интеллектуальной собственности ВПК.

Назначение концепции состоит в гармонизации экономических, научно-технических и правоустанавливающих отношений в целях интенсификации комплексного и сбалансированного научно-технического, инновационного и социально-экономического их развития.

Основные принципы вновь создаваемой системы управления интеллектуальной собственностью: • управление в отрасли должно быть индикативным; • подход к управлению должен быть междисциплинарным; • индикаторы должны быть лаконичными и точно измеряемыми. Целями разработки стратегии интеллектуальной собственности (ИС) в оборонной отрасли являются: а) выведение темпов экономического развития отрасли на уровень ведущих отраслей передовых стран мира, где ежегодный прирост ВВП должен составлять десять и более процентов; б) количество рабочих мест на предприятиях отрасли должно ежегодно увеличиваться на две тысячи и более; в) полная ликвидация экологически аномальных зон в ближайшие 5–7 лет, снижение ПДК в экологически депрессивных регионах до нормального уровня.

Перспективы развития оборонно-промышленного комплекса обсудили эксперты двух авторитетных клубов "Изборского" и "Тагильского". Кроме обсуждения проблем освоения военного бюджета, речь зашла об индустриализации страны и поиске национального самосознания.

Не смотря на то, что в целом, собравшиеся в Москве эксперты могут отнести себя к одному лагерю, обсуждение временами принимало крутой оборот. Оказалось, что проблемы российского ВПК это не только вопросы, касающиеся разработок нового оружия и реформы в армии. Спорили о проблемах школьного образования, о роли РАН в секторе военных разработок и даже о месте хипстеров в будущем технологическом прорыве отечественной промышленности. Впрочем, обо всем по порядку.

Индустриализация

Тезис о необходимости совершения в России индустриального прорыва звучал едва ли не в каждом выступлении. О необходимости второй волны индустриализации заявил председатель "Изборского клуба" Александр Проханов. "Оборонка всегда была локомотивом для развития всей экономики страны", — начал своё выступление Проханов, заявив, что 90-е годы прошлого века стали тем периодом в российской истории, когда народ убеждали, что сильная армия стране больше не нужна. Упадок в оборонном комплексе неизбежно потянул за собой отставание в других технологических отраслях. "Современное российское общество и сейчас еще не понимает того значения, которое имеет для него оборонный комплекс", — пояснил Проханов, уточнив, что молодое поколение по прежнему стремиться выстраивать свою карьеру в торговом бизнесе, а не в отрасли, работающей на укрепление страны.

Как было отмечено, обоснование и реализация планов развития ПВН связаны с неопределенностями, вызванными действием различных факторов. Под факторами риска понимаются условия, которые могут вызвать или способствовать его проявлению. Классифицировать факторы риска можно по разным признакам.

Однако, определив в качестве объекта исследования планы развития ПВН, факторы риска можно классифицировать как политические, военные, экономические (военно-экономические), технические (военно-технические), социальные и др.

Факторы политического характера: политическая нестабильность в стране и мире; нарушение отдельными государствами международных договоров и соглашений в области вооружения; использование субъектами международных отношений информационных и других средств и технологий в агрессивных целях.

Война сейчас изменилась коренным образом: на поле боя нельзя встретить фаланги, каре, пехотные цепи. Само понятие «поле боя» стало крайне сложным, потому что войны теперь ведутся в том числе и в информационном пространстве. На данный момент задача любого правительства грамотно, быстро и эффективно оценить окружающую обстановку, а затем принять меры для обеспечения национальной безопасности в новых условиях.

В данной статье рассматриваются некоторые ключевые положения российской Военной доктрины, отражающие реакцию России на концептуально, технологически и тактически изменившиеся принципы ведения войны, а также на актуальные угрозы и опасности. В наши дни мы не можем говорить, что ведение войны – это только лишь действия с применением оружия, ведь война может вестись на переговорах, в социальных сетях, в кинематографе. В связи с чем в военную науку прочно вошло понятие «гибридная война» – конфликт, в котором стороны воздерживаются от прямого военного вмешательства, и борьба идет в информационно-политическом пространстве посредством мягкого и жесткого давления на общественное мнение, тайные дипломатические и военные акции, саботирующие и агитационные (явные и неявные) действия в киберпространстве.

ПРОТИВОРЕЧИВОСТЬ внутренней и внешней политики СССР второй половины 1950-х – середины 1960-х гг. оказывала особое влияние на социально-экономическое развитие не только государства в целом, но и его регионов. Волюнтаристский стиль административно-хозяйственного руководства не мог не отразиться на деятельности отдельных предприятий и отраслей производства. Реализуемый политическим руководством СССР курс на мирное сосуществование государств с различным общественным строем предполагал, что сотрудничество с капиталистическими странами возможно, особенно в области использования достижений научно-технического прогресса.

Важным шагом в этом направлении стал визит Н.С. Хрущева в США осенью 1959 г. Но последовавший затем Карибский кризис 1962 г. обнажил острые противоречия, сохранявшиеся в межгосударственных отношениях. Международное положение СССР могло оставаться стабильным только при сохранении и укреплении мощнейшего военно-промышленного комплекса.