COVID-19 - последняя из длинной серии пандемий, которые сформировали ход истории и преподают уроки на сегодняшний день.

Считается, что испанский грипп 1918-19 годов привел к расширению глобального сотрудничества в области обеспечения готовности к пандемии.

Эпидемия также привела к расширению роли государства в здравоохранении, чему также способствовал COVID-19.

Считается, что Черная смерть 1347-51 гг. Стимулировала серьезные экономические и технологические изменения.

Исторические пандемии показывают, что больше всего страдают беднейшие слои населения.

Изменила ли желтая лихорадка ход истории США? Существовало бы глобальное сотрудничество по болезням сегодня без пандемии гриппа 1918-20 гг.? Изменит ли COVID-19 и наш мир?

Хотя сегодняшняя пандемия уникальна, а будущее неопределенно, прошлые вспышки указывают на то, как мы можем реагировать сейчас, чтобы достичь лучших результатов завтра.

Учитывая геополитическое влияние COVID-19 на повестку дня Давоса в этом году, вот пять ключевых моментов пандемии истории, из которых сегодняшние лица, принимающие решения, могли бы извлечь уроки.

#стратегия#модель#финансы

После распада в 1989 г. двухблоковой системы многие исследователи и
политики испытали искушение заняться поиском «быстрого решения», посредством которого новая стратегическая среда описывалась бы в рамках
столь же четко определяемых лагерей.

Предложенные с этой целью формулы могут, грубо говоря, быть разделены на те, в которых по-прежнему выделялись некие геостратегические «блоки», и те, которые использовали менее традиционные категории. В числе первых наибольшее влияние приобрели концепции, в которых напряженности по линии Север–Юг занимали
место отношений Восток–Запад – проявляясь при этом скорее в сферах экономики и человеческой безопасности, нежели в военных отношениях, – поскольку такие концепции обладали реальной описательной ценностью.

Между Севером и Югом нет четкой разграничительной линии, но в целом
верно, что большая часть вооруженных конфликтов происходит сейчас в
южной части мира (В 2005 г. из 17 крупных вооруженных конфликтов 15 имели место в Африке, Южной

«Национальный интерес» есть не только основополагающее понятие государственной политики, по своему объему превосходящее ряд используемых в политической практике понятий («государственные интересы», «жизненно важные интересы», «интересы отдельных групп и общностей»), но и важный фактор личностной идентификации. Национальные интересы являются способом интеграции потребностей и ценностей личности, общества и государства.

Именно они приводят в движение нацию и направляют ее развитие. Всякий ответственный политический деятель так или иначе руководствуется в своей практике не только личными и корпоративными, но и государственными и национальными интересами, однако, поскольку интересы могут не только совпадать, но и входить в разного рода противоречия (личные могут противоречить государственным и национальным, корпоративные — государственным, и даже государственные могут противоречить национальным), подлинно выдающимися деятелями история признает лишь тех, кто сумели выстроить правильную иерархию интересов, подчинив личные, корпоративные и государственные интересы национальным. Правильное осознание национальных интересов позволяет государству и обществу реализовать функции выживания в меняющемся мире, обеспечить безопасность страны и успех ее развития, гарантировать гражданские права и свободы.

События в мире, происшедшие в течение этого года, коренным образом изменили казавшиеся незабываемыми представления о соотношении права и политики, политики и экономики, экономики и права. Движение мирового сообщества к многополярности не могло не сказаться на перечисленных глобальных элементах, составляющих нынешний миропорядок.

До недавнего времени соотношение политики и экономики было диалектическим. Государства, преследуя экономические цели, нередко использовали внешнеполитические методы в качестве мощ ных протекционистских акций. Когда же возникала необходимость принятия глобальных политиче ских решений, их достижение всегда обеспечивалось экономическим потенциалом страны.

Так, акторы международных отношений в зависимости от своих интересов и располагаемых ресурсов стремятся к закреплению и расширению своего присутствия на некой территории. Неслучайно, что в современных условиях, как, впрочем, и в предыдущие периоды, различима дихотомия экспансия-сдерживание: расширение НАТО на восток, продвижение инициатив ТТП и ТТИП, выход Китая за пределы традиционных зон влияния, присоединения Крыма к России, – все эти явления представляются попытками одновременно и сдерживать соперников, и закреплять за собой новые пространства и линии стратегических коммуникаций. Геополитическая реальность – это, помимо прочего, ещё и процесс.

Мир современности напоминает лоскутное одеяло, на котором каждая страна отдельный лоскуток, часто не признающий своей «пришитости» к соседям. Ранее установленные границы и представления о соседстве в какой-то момент времени стали подвергаться сомнениям, нарушаться с целью «установления справедливости» (исторической, национальной, экономической, религиозной и прочая), разрушая обыденный уклад мирного течения жизни, разжигая «очаги» далеко не мирного существования на нашей планете.

В той или иной мере страны, области, регионы становились изолированными, от общения с которыми страны с мирным режимом существования старались сначала отстраниться, а потом начинали «налаживать мирный диалог» внутри страдающего соседа. Насколько эти действия были правильными, верными, искренними – другой вопрос, степень вспомоществования – третий. Это те случаи, когда изоляция стран была вынужденной, вследствие внезапного (пусть пока считается так) сумасшествия населения, которое резко предпочло хорошую ссору плохому миру. Эта изоляция не навязана извне. Можно сказать, что бывают и мирные варианты такой изоляции: китайский вариант, или японский. Кроме этого есть случаи, когда страны-соседи и далеко не-соседи, а партнёры по каким-либо вопросам, объявляют дружно или не очень дружно своё «Фи!», ну или «Фу!» (иногда бывает и «Фас!») кому-либо.