Русский полководец. Генерал от инфантерии, генерал от артиллерии.

Алексей Петрович Ермолов родился в Москве. Учился в благородном пансионе при Московском университете. Военную службу начал рано — в 1791 году в 44-м Нижегородском драгунском полку. С мая 1793 года был квартирмейстером 2-го бомбардирского батальона. Непродолжительное время преподавал в инженерном и артиллерийском шляхетском корпусе в должности репетитора. Затем был переведён в армейскую артиллерию.

Первый боевой опыт Ермолов получил в 1794 году в войне с Польшей. Тогда он зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, особенно отличившись при штурме варшавского укреплённого предместья Праги, за что получил орден Святого Георгия 4-й степени из рук самого А.В. Суворова.

Сегодняшней России на Кавказе отчаянно нужны современные Ермоловы и Скобелевы, но проблема заключается даже не в том, что их нет, а в том, что при современной системе они просто не могут появиться.

«Если волка будешь ты кормить с руки —
Из хребтов кавказских спустятся полки».

(А.П. Ермолов)

В истории покорения Кавказа, имя Алексея Петровича Ермолова занимает особое место. Несмотря на то, что из долгого 100-летнего периода утверждения России в этом регионе, на долю Ермолова приходится всего 10 лет, и что и до и после него в этом регионе бывали генералы и повыше чином и повоинственнее, именно его личность вызывает в наше время наибольшие споры. Более того, из всей длинной череды российских генералов, участвовавших в покорении Кавказа, он один стоит особняком, а потомки участников конфликта демонстрируют к нему диаметрально противоположное отношение. Одни считают его выдающимся государственным деятелем, внесшим наибольший вклад в присоединение Кавказа к России и ставят ему памятники, другие принимают его за преступника, палача, с неимоверной жестокостью истреблявшего ни в чем неповинные горские народы и готовы эти памятники взрывать.

Ермолов Алексей Петрович (24.05 [04.06].1777–11[23].04.1861) – генерал от инфантерии, генерал от артиллерии, государственный деятель. Родился в Москве в небогатой дворянской семье отставного офицера. Род Ермоловых вёл начало с ХVI века «от «въехавшего» в Московское государство на службу Великому князю Василию III крещёного татарина Арсалана Мурзы».

По матери, урождённой Давыдовой, Алексей Ермолов находился в родстве с Давыдовыми, Потёмкиными, Раевскими и Орловыми (знаменитый партизан и поэт Денис Давыдов доводился ему двоюродным братом).

Как большинство дворян того времени, первое образование получил домашнее, затем – в Благородном пансионе при Московском университете, где готовили к военной, статской, придворной и дипломатической службе. В 1787 г. в десятилетнем возрасте был записан унтер-офицером лейб-гвардии в Преображенский полк и к 14 годам уже имел чин поручика.

В 1791 г. переведён капитаном в Нижегородский драгунский полк, в 1792 г. – во 2-й бомбардирский батальон (в артиллерию). В 1793 г. зачислен в Артиллерийский и инженерный шляхетский корпус в Санкт-Петербурге, где изучал военные науки и там же в качестве репетитора преподавал азы военного дела кадетам. В 1794 г. участвовал в подавлении национально-освободительного восстания в Польше. В эту кампанию из рук самого Суворова получил свою первую награду: за отличие при штурме Праги 17-летний капитан Ермолов был награждён орденом Святого Георгия 4-й степени, чем впоследствии особенно гордился. В 1796 г. принимал участие в Персидском походе, отличился при штурме крепости Дербент, за что был награждён орденом Святого Владимира 4-й степени.

По заключению Гюлистанского мира с Персией можно было заняться устройством новоприсоединенного Кавказского края. Задача эта, вначале казавшаяся просто трудной, оказалась, однако, поистине исполинской.

Кавказ бурлил. Волнения горских племен по-настоящему не прекращались со вступления туда русских войск при Лазареве. Волновались Кахетия, Хевсурия и особенно осиное гнездо всего Кавказа – Чечня. Генерал Ртищев, уже лишившийся незаменимого помощника – Котляревского, предпринимал набеги на Чечню, обуздывая хищников, но Император Александр I не одобрял этих слишком решительных мер, требуя проявления к горцам дружелюбия и снисходительности. Петербург проявлял полное незнакомство с обстановкой, а горцы считали снисходительный образ действий за признак слабости русских и все более смелели.