Говорят, что с новым годом приходит новое счастье. Не только говорят, но и активно желают его близким и друзьям. Многие люди верят в приметы, привлекающие счастье. Пишут записочки, привязывают ленточки, бросают монетки. Людям свойственно верить в счастливую мечту, что было и будет прекрасно во все времена. Существует и другая дорога к счастью, где есть действия и поступки. Вера в себя и целеустремленность творит чудеса. Ежедневно надо идти вперед, пробовать разные направления приложения своих усилий.

Пусть будут ошибки, без них не обходится ни один путь. Главное не терять веру в счастье. Оно не за горами, а на самом пути, даже если он идет через горы и реки. Там можно поймать птицу, которая принесет счастье. Всегда есть место, где живет счастье и люди стремятся туда. У счастливого человека всегда горящие глаза и он светится изнутри. Это истинно волшебные ощущения. Пусть в новом году каждый испытывает их, пусть счастье стучится в дома людей. Прислушайтесь, может это происходит прямо сейчас! От счастья можно быть на седьмом небе. Никто точно не знает где оно, но само состояние многим знакомо. И даже если это не так, человек мечтает о нем, живет надеждой.

Нет, пожалуй, другой социософской темы, которая бы не вызывала, с одной стороны, неизменного интереса думающей публики, а с другой — подспудного стремления отложить разговор на потом, ибо сейчас есть проблемы актуальнее. Поэтому жанр сухой, а то и высокомерной аналитики, привычный для освещения общественно значимых тем, подправлю в сторону разговора-спора с каждым из небезучастных-размышляющих, готовых согласиться и критиков. Такой разговор располагает к большей, на мой взгляд, доверительности.

Предшествующие этому циклы, бессмысленны, если нет уверенности в том, что её примет большинство сограждан, то есть народ. И никакая рациональная аргументация здесь не сработает. Ибо само понятие идеи предполагает наличие в нём когнитивного «ядра» — задумал-убедил. А если: «всё так, но душа этого не приемлет»?.. По этой же причине трудно даже методологически опереться на наши прошлые, как считают некоторые авторы, национальные идеи. Например, на исторические «тезисы-реминисценции» от жившего в XVI веке псковского монаха Филофея «Москва — Третий Рим».

Чтобы победить, уничтожить народ – нужно разрушить его ценностную смысловую систему-матрицу, разрушить те смысловые мировоззренческие основы и скрепы, которыми он держится, именно как народ, в своей цельности, в цельности своего мировоззрения. Наш геополитический враг, вот уже несколько веков, ведёт в этом отношении, против нас, свою информационную психологическую войну, нанося, прежде всего, удары по русской ценностной системе.

Нам же, напротив, жизненно необходимо созидать и укреплять данную свою систему Смыслов и Ценностей. И, наверное, ядром данной системы и является то, что можно назвать Русской Идеей, – осмысленной на данном историческом и этапе. На каждом историческом этапе эта Идея всякий раз раскрывается, разумеется, не полностью, оставаясь (в чём-то своём очень важном) в дословном, в апофатическом, в неизречённом. Как я уже сказал, Система Идей, с соответствующими изменениями, есть

Понимание сущности и специфики национальной идеи «русской цивилизации» обретает сегодня особую значимость. Во-первых, социологические исследования показывают все возрастающую ориентацию российского общества на самобытное, «исключительно собственное развитие, которое основано на специфике исторического пути России, особенностях русской культуры, национального менталитета» (Ж. Т. Тощенко).

Во-вторых, острота проблематики понимания смысла национального существования связана с усиливающимся кризисом идентичности, который проявляется в утрате чувства духовной самобытности и разрушении национально-культурного образа «мы» во всех временных ипостасях: прошлом, настоящем и будущем.

Неопределенность национальной стратогемы у современной России существенно снижает ее роль, как ведущего субъекта современного глобального развития. Авторитет более чем тысячелетней истории цивилизационного развития за последние три десятилетия существенно растерян в результате идеологических метаний — от попытки отречения от своего «духовного греха» до стремления экзегировать идею России как Третьего Рима. Вл. Соловьев считал, что русский народ является биологической и социально-духовной средой, где осуществляется Божий замысел, а идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает о ней [1]. Вопрос бытия народа — это и есть вопрос реализации Божьего замысла, именно в этом заключается сущность принципа пассионарности как готовности определять свой земной путь или свободу. Л. Гумилев понимал пассионарность как избыток биохимической энергии, проявляющийся в способности людей к сверхнапряжению [2]. Но не все народы одномоментно готовы воплотить в жизнь Божий замысел, некоторым свойственно и заблуждаться, примеров тому достаточно — от поклонения золотому тельцу до обожествления вождя.

Горе, когда чего-то нет. Нет, к примеру, как в песенке поется, в преддверии зимних холодов ни «теплого платочка, ни зимнего пальто». А у нас нет национальной идеи. Ее сегодня почти ни у кого нет. Но нам надо о себе подумать и с собой разобраться. Итак, национальной идеи нет. Может быть, была когда-то, а теперь нет. А может, и не было никогда. Так себе, были разные идеи, более из разряда «шапками закидаем». В том числе были и те, что претендуют на имя национальной.

Национальная идея как смысл и судьба «русской цивилизации»

Они пафосны, но не пафосной национальная идея быть не может по определению. Многие этой необходимости мысленного полета, дерзания не понимают, пытаются мыслить категориями «премудрого пескаря», отчего живут и умирают равно бесславно и бесполезно. Бесславно и бесполезно могут тратить и проедать полученное историческое наследство целые народы, если за душой у них нет ничего, кроме желания вкусно жрать и за любое преступление отбрехиваться тучей слов при помощи адвоката.